– Значит, так, да? Хорошо! Раневич! Открыть предупредительный огонь!
Старший лейтенант сделал отмашку рукой, и перед боевиками, стоявшими у дороги, вздыбилась каменистая земля от автоматных очередей десантников. Последовал приказ Макарьева через мегафон:
– Всем оружие на землю! В случае невыполнения приказа открываем огонь на поражение!
Горцы бросили автоматы, отошли к склонам холмов. Голубятников взглянул на бородача в папахе:
– А теперь, уважаемый, ваша очередь. Твоя и тех, кого ты вывел на дорогу. Ну?
Послышался звук падающего на асфальт оружия. У самого бородача не было автомата, лишь кинжал в ножнах. Голубятников вырвал клинок из ножен и бросил за спину:
– Ну что? Ты по-прежнему убежден, что мы не разоружим вас? И то, что воин никогда не бросает оружия? Значит, ни ты, ни твои люди не воины. Так какого черта вы устроили здесь спектакль? Если воевать, то воюйте, а не стройте из себя шутов, джигиты. Пошли вон!
Злобно сплюнув на асфальт, бородач первым быстро пошел с дороги, за ним двинулись остальные. Солдаты Раневича собрали трофейное оружие. И тут один из местных, молодой, еще безбородый парень, рванулся к одной из боевых машин десанта. В руке он держал бутылку с зажигательной смесью. Парень бежал к машине и что-то кричал. Раневич поднял автомат и дал очередь. Пули автомата старшего лейтенанта, попав в ноги парня, заставили его упасть. Бутылка разбилась, смесь воспламенилась. Огонь перекинулся на одежду юнца. Горцы смотрели на горящего соплеменника, ничего не предпринимая. Спасли жизнь поджигателю боевых машин российские десантники, накрыв тело куском брезента. Сбив пламя, подошедшие медики оказали юному боевику медицинскую помощь.
Стрельцов, наблюдавший за инцидентом с мужчинами, вышедшими на дорогу, не видел, как Раневич выстрелил по пацану, – лишь услышал очередь и увидел живой факел, быстро потушенный солдатами первого взвода. Поэтому он вызвал друга:
– Рыбак! Я – Стрелок!
– Я – Рыбак! – ответил Раневич.
– Что у тебя там произошло?
– Потом расскажу.
– Кто стрелял по духу?
– Я.
– Да? Молодец, а с чего это? И почему он вспыхнул, как ведро с бензином?
– Я же сказал, потом расскажу!
Раневич отключился. Стрельцова вызвал командир батальона:
– Стрелок, почему забиваешь эфир?
– Хотел прояснить обстановку внизу.
– Слушай приказ: в 18.20 продолжаем движение в том же порядке, что и до этого рубежа. Режим прежний.
Голубятников вернулся в командно-штабную машину. Бойцы заняли места на броне БМД, взвод Стрельцова перестроился, и ровно в 18.20 под крикливые визги пришедших в себя местных бандитов колонна усиленного парашютно-десантного батальона продолжила движение к конечному пункту марша. Связисты доложили, что на частотах батальонных средств связи начали работать неопознанные радиостанции. В эфире звучит местная музыка, сменяющаяся отборным матом и угрозами уничтожить всех, кто посмеет напасть на независимую и свободную Ичкерию. Командир сводного полка полковник Семенов приказал подразделениям перейти на запасные частоты, но это помогло мало. Впрочем, помехи в эфире не влияли на управляемость колонн. А орать местные моджахеды могли сколько угодно.
В 21.10 колонна, более не встретившая на своем пути ни заслонов, ни агрессивно настроенных боевиков, вышла по предгорью к лощине, окруженной холмами. Подразделения, рассредоточившись по лощине, выставили охранение, оборудовали позиции круговой обороны. Личный состав поужинал. Наступила ночь. Прошла она на удивление спокойно, без каких-либо провокаций со стороны воинственно настроенных отрядов горцев и без происшествий. Последняя более-менее спокойная ночь для усиленного батальона подполковника Голубятникова и всего сводного полка полковника Семенова, рассредоточившихся в километре от условной линии административной границы между Ингушетией и Чечней, в тридцати километрах от Грозного.
11 декабря 1994 года.
Подъем батальону был объявлен в 6.00. После завтрака личный состав занялся сворачиванием лагеря. И в 9.00 колонна продолжила марш, сохраняя прежний походный порядок. Спустя полчаса начальник головного боевого дозора доложил о выходе к перекрестку двух дорог. Рокадная дорога, пересекавшая трассу передвижения боевой группировки, являлась административной границей между Ингушетией и Чечней. Батальон вошел на территорию мятежной республики. Пройдя перекресток, техника ушла вправо на проселочную грунтовую дорогу. Еще через полчаса командир сводного полка вызвал по связи Голубятникова:
– Лидер! Я – Титан!
– Я – Лидер!
– Колонне стой! – приказал Семенов.
Голубятников, приняв приказ, одновременно вызвал всех командиров подразделений:
– Стрела-10, я – Лидер, стой!
Колонна, сойдя с дороги, прижавшись к холмам, остановилась, не заглушая двигателей. Комбат поднялся на броню своей командно-штабной машины «Сорока». Вскоре подъехала и встала впереди и рядом командно-штабная машина полка «Чайка». Из нее вышли Семенов, незнакомый генерал, начальник штаба сводного полка и два солдата охраны. Офицеры подняли к глазам бинокли, разглядывая местность впереди.
Голубятников по давно выработанной привычке осмотрелся, прикинул, куда можно увести батальон в случае возникновения нештатной ситуации. А она здесь могла возникнуть в любой момент, что через некоторое время и подтвердилось. Используя афганский опыт, Голубятников приучил механиков-водителей при остановке не сближаться с другой техникой менее чем на тридцать метров. Это давало возможность маневра. Увидел лощину справа, там под прикрытием холмов батальон в случае необходимости вполне мог разместиться и занять оборону. Определив место временного укрытия, Святослав перевел бинокль на аул, находившийся в пяти-шести километрах от стоянки командно-штабных машин. Перед аулом – брошенная тюрьма, расстояние между ними примерно километр, правее – брошенный нефтезавод. В ауле никого.
И тут комбат увидел вспышки и характерные для стрельбы системы залпового огня «Град» звуки. Он понял, что стреляет именно «Град», две установки, с территории тюрьмы. Вопрос: по каким целям они бьют? И кто управляет огнем расчетов реактивных систем? Крикнул командиру полка:
– Товарищ полковник, из тюрьмы бьет «Град»!
Но ни Семенов, ни генерал, ни начальник штаба полка никак не отреагировали на предупреждение Голубятникова. А комбат не стал ждать. Если «Град» бьет по колонне, то надо немедленно уходить. Голубятников вызвал подчиненных:
– Стрела-10, я – Лидер, приготовиться к движению в лощину справа, там разворачиваемся и занимаем круговую оборону. 9-я рота – прямо, 8-я – вправо, 7-я – в тыл. Остальные рассредоточиваются в центре лощины!
Только он успел отдать приказ, как разорвался первый реактивный снаряд. Лег он метрах в тридцати от командно-штабных машин. Голубятников бросил в эфир:
– Стрела-10, вперед!
Разорвался второй снаряд – недалеко от первого. Офицеры и солдаты «Чайки» разбежались в разные стороны. Противник, видимо, вел пристрелку вдоль дороги, поэтому и первые снаряды легли возле грунтовки. Батальон, взревев двигателями машин, рванул в лощину на максимально возможной скорости. Как только он скрылся за естественными укрытиями, реактивные снаряды начали рваться чаще. Но боевики били не по конкретным целям, а по площади. Находясь в командно-штабной машине, Голубятников повернулся к авианаводчику – приданному управлению батальона капитану-летчику:
– Срочно запроси вертолеты, пусть проведут разведку и определят координаты позиций «Градов».
То, что по дороге били две машины, уже не вызывало сомнений, так как со стороны тюрьмы было выпущено более 40 реактивных зарядов. А именно 40 снарядов может выпустить одна боевая машина залпового огня – без перегрузки, на которую у бандитов просто не было времени. Все происходило в считаные минуты. Вот уже около шестидесяти разрывов. Авианаводчик связался со своим командованием, доложил обстановку. Выслушав ответ, виновато взглянул на комбата:
– Извините, командир! Но… вертолетов не будет.
– Как это не будет? Какого черта? – воскликнул Голубятников. – Что у вас на базе происходит?
Капитан пожал плечами:
– Я не знаю! Но мне передали…
– Да мне плевать, что тебе передали! И вообще, валил бы ты отсюда, летун, вместе со своей долбаной авиацией! Она у вас что, только начальство таскать может?
– Я-то при чем, товарищ подполковник?
– При чем? Скройся, чтобы я тебя не видел! Не зли!
– Но я…
– Закройся! Сиди мышью, пока не выгнал из машины.
Между тем в течение 3–5 минут батальон полностью развернулся. Оставив технику внизу, бойцы рот поднялись на холмы, заняв круговую оборону. Они действовали быстро, даже очень быстро в сложившейся ситуации. В полной мере давала знать о себе подготовка в полку. Голубятников также выскочил из «Сороки», поднявшейся по склону одной из вершин. Упал на укрытие, поднеся к глазам бинокль.
– Товарищ подполковник, вас майор Кулик вызывает! – доложил связист.
Майор Кулик был в полку начальником штаба артиллерийского дивизиона, в усиленном батальоне командовал батареей САО-2С9 «Нонна» и в настоящий момент находился в командно-штабной машине артиллеристов «Реостат».
– Лидер!
– Комбат! Я их вижу, указывай огневую. Сейчас мы их сделаем!
– Володь, там, где разворачивается батарея!
– Понял!
Батарея мгновенно развернулась в линию. Орудия встали, соблюдая интервал в тридцать метров.
Кулик на «Реостате» тут же вылетел на всем ходу на соседнюю вершину, определить координаты целей и с открытой местности командовать батареей.
Через две минуты в сторону тюрьмы пошел первый пристрелочный снаряд с одной «Нюрки», спустя минуту – второй, и еще через пару минут батарея провела три залпа из шести 122-мм орудий, выпустив по цели восемнадцать осколочно-фугасных снарядов. После залпов наступила тишина. Сектор обстрела затянуло дымом. «Грады» замолчали. Стало ясно: огневые позиции боевиков уничтожены.
С момента обнаружения Голубятниковым вспышек до уничтожения вражеских систем залпового огня прошло всего десять минут. За это время батальон успел войти в лощину, рассредоточиться, спешиться, занять круговую оборону, определить цели, развернуть артиллерийскую батарею и нанести по целям массированный удар. Всего десять минут.
Как только замолчали самоходные орудия, Голубятников оглянулся посмотреть, что с остальной колонной, которая состояла из подразделений всего сводного полка. Горел один «Реостат» дивизии, два «ГАЗ-66», один «Урал». Начальник штаба сообщил, что в результате удара «Градов» погибло два офицера и два солдата. Комбат видел разбежавшихся вокруг колонны солдат. Тыловые подразделения остановили технику в десяти метрах друг от друга. Не сманеврировать, не разъехаться. Вот и результат. Как раз по тыловому замыканию и был нанесен основной удар боевиков. Погода стояла хорошая, сухая, ни снега, ни грязи, только пыль. Потерь вполне можно было избежать, уйди тыловики из зоны обстрела. Но они не имели такой возможности. Голубятников вздохнул, спустился к командно-штабной машине. Выкурил сигарету, затоптал окурок, и тут же вновь появился связист со своим ставшим уже привычным:
– Товарищ подполковник, вас вызывает командир полка!
Комбат ответил. Семенов приказал выделить помощь для эвакуации поврежденной техники, вывоза раненых и убитых. Голубятников приказал командиру 7-й роты выйти к тыловикам.
Через час командир сводного полка вновь вызвал Голубятникова:
– Лидер! Я – Титан. Отойти в новый район сосредоточения, координаты…, там рассредоточиться на ночь!
– Есть!
Взглянул на карту. Новый район сосредоточения находился сзади, в двух километрах от данного района, в практически такой же лощине. Голубятников передал приказ ротным.
В 16.30 батальон вышел в этот район. Сразу же было выставлено охранение, организована круговая оборона. Голубятников приказал окопаться, соорудить укрытия, так как вероятность очередного обстрела исключать он не имел права. Подчиненные восприняли приказ спокойно, как должное, уже в полной мере оценив умение комбата принимать единственно верные решения в любой обстановке. А поэтому действовали без суеты. Ночь прошла спокойно.
12 декабря 1994 года.
Спокойно прошла и первая половина понедельника. Личный состав отдохнул, обслужил технику, позавтракал, пообедал. Голубятников после обеда решил обойти подразделение, поговорить с офицерами, солдатами. Но пройти все роты и приданные взвода не успел. В 16.00 полковник Семенов вызвал всех комбатов сводного полка на совещание. И первое, что он сообщил, это то, что Дудаев официально объявил войну России. Это явилось неприятной, но в принципе ожидаемой новостью. Лидер чеченских мятежников не мог не заявить о себе, хотя бы в плане попытки поднять свой статус и статус действий подчиненных ему бандформирований. Подобное объявление имело больше политический эффект, на моральный дух и боевую готовность десантников оно никак не подействовало, а у некоторых просто вызвало снисходительную улыбку. Война Чечни с Россией? Глупо и смешно. Однако и иллюзий уже никто не строил, понимая – впереди серьезная схватка. Как, впрочем, никто не сомневался и в победе. Скорой победе и нормализации ситуации в Чечне. А до них было ой как далеко!
12 декабря в небе появились штурмовики «Су-25». Они шли на Грозный. Туда же направились и вертолеты огневой поддержки «Ми-24», но их было меньше, чем самолетов. Прошла информация, что авиация начала бомбить Грозный. А под вечер того же дня позиции батальона второй раз были обстреляны «Градом». Систему залпового огня, укрывшуюся за нефтезаводом у известного аула, разведчики обнаружили быстро. Ответным ударом батареи батальона огневую точку противника быстро подавили. Предпринятые Голубятниковым повышенные меры безопасности, окопы, блиндажи позволили избежать потерь. После уничтожения чеченской БМ-21 «Град» Голубятников вернулся в свою штабную палатку. За столом сидела жена и гадала на картах. Святослав улыбнулся:
– Ну и что тебе говорят карты?
– Ты напрасно улыбаешься, Слава. Карты могут сказать многое, если уметь читать их, понимать, что означает та или иная карта или их комбинация.
– Ну, так что они говорят?
– Погоди минуту!
В палатку зашел и заместитель командира сводного полка по воспитательной работе, Жураев. Увидев Галину за картами, тоже улыбнулся:
– Да у нас тут, Слава, твоя супруга вместо штаба работает. И как успехи?
– Не мешай, Сан Саныч! Послушаем, что скажет, когда закончит.
Галина проговорила, бросив на стол последнюю карту:
– Напрасно веселитесь, ребята. Дня три вы еще постоите здесь, а потом вас ждет дорога дальняя. Куда, думаю, объяснять не надо. Ну а нас с тобой, Слава, – Галя взглянула на мужа, – ждет разлука. Близкая и долгая. Впрочем, в конце концов все закончится неплохо. Или не совсем плохо.
Замполит рассмеялся:
– Точно, надо сюда полковой штаб перевести, а Галину в штаб управления ввести! Глядишь, и оперативно-тактические карты не понадобятся. Обойдемся игральными.
Галина поднялась:
– Это хорошо, что у вас, Сан Саныч, приподнятое настроение. А вот шутка, поверьте, не удалась. Я оставлю вас!
Она прошла в женский отсек.
Жураев и Голубятников присели за стол. Комбат убрал карты. Замполит сказал:
– Я чего зашел, Святослав Николаевич! От имени командования выразить тебе благодарность за умелое управление подразделениями. Если бы не ты, не твои артиллеристы, кто знает, чем бы закончился обстрел колонны «Градами». Разведка побывала там. От двух БМ-21 практически ничего не осталось. Батарея точно накрыла цели. Кстати, там двух надзирателей задержали.
– Надзирателей? Или духов, что входили в расчет «Градов»?
– Нет, надзирателей, проверили.
– И кого они там охраняли?
– А черт их знает. Этого они сами объяснить не смогли. Сказали, что всех уголовников освободили две недели назад. Отправили в Грозный, вроде как для формирования из них отдельных отрядов.
– Да, войска у Дудаева отборные, – процедил Голубятников. – Отбирали из всякой швали…
– Ну, здесь ты не прав! Есть у Дудаева и вполне боеспособные подразделения, причем весьма прилично вооруженные. По докладам той же разведки, оружия и боеприпасов в Грозном скоплено немерено. И под ружье поставлены десятки тысяч боевиков. Есть и наемники, и иностранные инструкторы.
– Да пошел бы он, Сан Саныч, этот Дудаев! И ты бы тоже шел. Отдохнуть надо… А за благодарность спасибо. Только не мне ее следовало объявлять, а всему личному составу.
– Объявим! Ну что ж, пойду. Мне еще соседей твоих навестить надо…
Наступила ночь с 12 на 13 декабря. И она прошла относительно спокойно. Лощину обстреливали, но пассивно, из стрелкового оружия. Охранение отвечало огнем на огонь. К утру перестрелка затихла.
А на следующий день, во вторник, 13 декабря, в 16.00 полковник Семенов вновь объявил сбор командиров батальонов и отдельных рот. Сообщил, что пришел приказ об отправке домой всех женщин боевой группировки вертолетом «Ми-6», так называемой в обиходе «Коровой» из-за большой вместительности винтокрылой машины, способной принять на борт роту солдат. «Ми-6» должен прибыть в 10.00 14 декабря, а в 11.00 вылететь вместе с женщинами в Моздок, оттуда первым же «Ил-76» до аэродрома в подмосковный Чкаловск. Подальше от войны.
Это было верное решение. Женщинам на войне делать нечего. Война – удел мужчин. Но и расставаться не хотелось. Голубятников еще с Афганистана привык к тому, что Галина была всегда рядом с ним. Но приказ есть приказ. Они долго разговаривали ночью перед разлукой. А прощаясь у «Ми-6», прибывшего в район сосредоточения сводного полка точно по графику, Галина неожиданно сняла с себя золотые серьги. Положила их в накладной карман камуфляжа: