– Я не могу остаться, пусть останутся серьги. Как талисман, который убережет тебя здесь. А ты дай мне свои звезды с погон. Это будет мой талисман. Так сохранится невидимая связь между нами.
Голубятников сбросил утепленную куртку камуфлированной формы, с нижней куртки снял звезды. Их оказалось три. Комбат чертыхнулся:
– Черт, а четвертая куда-то делась. Оторвалась, наверное.
Галина взяла звезды, положила на ладонь:
– Их три. А значит, четвертая будет золотая!
Святослав обнял жену, поцеловал, помог подняться на борт. Вскоре «Ми-6», медленно оторвавшись от земли, начал подъем. Голубятников проводил его взглядом.
– Счастливо тебе долететь, дорогая!
Он не мог видеть, как через иллюминатор на него смотрела Галя, не сдержавшая слез. Она просила еле слышно:
– Ты только вернись! Очень прошу, вернись!
Вертолет улетел. Комбат надел утепленную куртку, вспомнил о звездах. Усмехнулся: «Значит, четвертая будет золотой? Что ж, поживем – увидим. Но вряд ли. За что здесь давать столь высокую награду? Медаль еще дадут, возможно, орден, но чтобы Звезду Героя? Это ты, дорогая, преувеличила».
Забегая вперед, отмечу, – 3 января 1995 года подполковник Голубятников Святослав Николаевич был представлен к званию Героя России. Что это, женская интуиция, предсказание или случайность? На эти вопросы, пожалуй, никто ответа дать не сможет.
А подполковник Голубятников, облачившись в камуфляж, вернулся в батальон. Все главное и страшное ждало его впереди. Как и подчиненных, личный состав 3-го усиленного батальона 137-го гвардейского парашютно-десантного полка.
Глава девятая
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Чем ближе мы подходили к Грозному, тем сложней складывался марш. И здесь надо отдать должное подчиненным мне офицерам и солдатам. Они держались достойно. Держались, когда нагрузок не выдерживала техника. Я горжусь своими подчиненными, их стойкостью, мужеством, верностью Долгу и Присяге. Обстрелы колонны на данном этапе велись практически беспрерывно. Но противник все еще не решался на масштабные действия. Боевики – а то, что в дело вступили чеченские бандформирования, несложно было определить по изменившейся тактике их действий – проводили короткий обстрел колонны и тут же уходили за холмы. Далее, следуя параллельно колонне, вновь выходили на позиции и вновь наносили жалящие удары по технике. Эти обстрелы скорее носили характер психологического воздействия на военнослужащих, так как велись постоянно, но не прицельно. Потерь в живой силе от этих обстрелов мы не несли. Нападки бандитов усилились. Боевики стали применять более грозное оружие: минометы, артиллерию и даже системы залпового огня «Град»! А это было уже серьезно. Впрочем, батальон успешно подавлял огневые позиции дудаевцев приданной самоходной артиллерийской батареей 120-миллиметровых орудий…
Утром 15 декабря 1994 года колонна сводного полка, в авангарде которой шел усиленный батальон подполковника Голубятникова, продолжила движение, получив дополнительную задачу блокирования населенных пунктов. Блокирования для входа в селение подразделений внутренних войск, проводивших их тотальную зачистку. Сухая солнечная погода сменилась ненастной, пошли дожди, снег. Обстрел колонны из стрелкового оружия принял практически постоянный характер. Батальон отвечал огнем пулеметов БМД и автоматов солдат. Каждый населенный пункт являл собой рубеж. У третьего рубежа из заброшенной фермы по колонне ударил гранатомет. Кумулятивный заряд подорвал приданный танк. Гранатометный расчет уничтожили, но погибший экипаж уже было не вернуть.
В среду, 24 декабря, по приказу сверху в аэромобильный госпиталь был откомандирован водитель батальона, а через сутки чеченцы нанесли по госпиталю удар из артиллерийского орудия, замаскированного на окраине покинутого жителями аула. Снаряд попал в кунг санитарного «ГАЗ-66». Откомандированный водитель погиб. И это был первый погибший в батальоне.
Колонна несла потери. Продвигалась тяжело, медленно, без остановок для приема пищи. Лишь ночные привалы в ранее определенных и разведанных районах. И только 26 декабря батальон вышел к последнему рубежу марша, на данном этапе конечному пункту, определенному боевой задачей. Подход к нему представлял чистое поле с мелкими проходимыми оврагами и балками.
В 11.00 Голубятников принял решение о перестроении колонны. 9-я рота развернулась в линию, готовая с ходу вступить в бой, 7-я рота пошла справа, 8-я рота – слева, продолжая движение колоннами. Перестроение провели на удалении от рубежа в три километра и далее двигались в порядке, который можно обозначить заваленной вправо буквой П – тупым клином, внутри которого двигались колонной приданные и тыловые подразделения с авангардом в виде командно-штабной машины «Сорока». Вперед подполковник Голубятников выслал разведку на двух БМД, которые барражировали от фланга к флангу впереди линии 9-й роты метрах в двухстах-трехстах. Командовал разведчиками штатный командир разведывательной роты старший лейтенант Михаил Телинский, имевший позывной Вьюга. Разведка и обнаружила противника на подступах к рубежу, представляющих собой невысокую каменную гряду. Телинский тут же вызвал комбата:
– Лидер, я – Вьюга!
– Я – Лидер!
– Вижу противника на нашем рубеже.
– Займи укрытия, веди наблюдение с места.
Но долго наблюдать разведчикам не пришлось. Боевики проявили себя сами, в 12.30 открыв огонь из старой, еще времен Великой Отечественной войны пушки. Пушка выстрелила два раза, не прицельно. Разрывы снарядов не зацепили никого.
Голубятников вызвал командиров подразделений:
– Стрела-10! Я – Лидер! Стой! Вести наблюдение!
После чего подъехал на «Сороке» к разведчикам. Спрыгнул с брони. Его встретил командир разведроты.
– Ну что у нас тут? – спросил Голубятников.
Телинский указал на гряду:
– На рубеже мечутся духи. Вооружены автоматами, есть у них и пушка, боевиков замечено где-то 30 рыл. Кое-где видны наскоро вырытые окопчики.
Комбат, используя бинокль, осмотрел рубеж. Проговорил:
– Духов больше тридцати, но если их не сбить, неприятностей доставить могут много. Еще меня беспокоит холм на левом фланге. С чего бы ему там быть? Вокруг поле, гряда – и вдруг холм! Надо обратить на него внимание.
– Думаете, там может быть замаскирована огневая точка?
– Почему нет? Обычный холм может служить прикрытием для пулеметного расчета. Но увидим.
Голубятников вернулся в командно-штабную машину, связался с полковником Семеновым, доложил обстановку. Командир полка, недолго думая, приказал:
– Противника уничтожить! Овладеть рубежом!
Приняв приказ, комбат вызвал командиров рот и приданных подразделений. Те явились быстро, находились рядом.
Голубятников поставил задачу:
– 9-я рота в боевом порядке атакует рубеж прямо! 8-я рота обходит противника слева и разворачивает наступление с левого фланга. 7-я рота делает то же самое с правого фланга. Артиллерийская батарея ведет огонь по рубежу по наводке своего наводчика из всех орудий. Атака в пешем порядке под прикрытием БМД. Сигнал к атаке – трехзвездная ракета красного огня. Задача ясна? Вперед, в подразделения!
Через пять минут в охват рубежа пошли 7-я и 8-я роты. Двинулась вперед и 9-я рота, открыв огонь из пушек и пулеметов БМД.
Голубятников хорошо видел перемещения рот. 7-я рота, прикрываясь рощей, подошла к рубежу развертывания. Параллельно ей слева действовала 8-я рота. 9-я медленно приближалась к гряде. На удалении в восемьсот метров от противника личный состав 9-й роты спешился. Еще несколько минут, и в небо взлетит трехзвездная красная ракета… Но в этот момент со стороны холма ударила по 9-й роте зенитная установка ЗУ-23-2.
– Мать твою! Так вот что скрывал холм, – ругнулся Голубятников.
Он тут же отдал приказ 9-й и 8-й роте остановиться, бойцам залечь, БМД продолжать обстрел боевиков, артбатарее накрыть огнем район гряды. «Нонны» ударили залпом из всех шести стволов. Снаряды легли немного дальше позиций противника. Командир батареи доложил, что их наводчик не видит зенитную установку. Комбат приказал прекратить огонь батареи и вызвал по связи командира 8-й роты, капитана Макарьева:
– Страж! Я – Лидер!
– Страж на связи!
– С твоего фланга проявила себя спаренная зенитная установка. Приказываю уничтожить огневую точку противника!
– Есть!
Получив приказ, Макарьев вызвал Стрельцова:
– Позицию ЗУ противника видишь?
– Вижу стволы, что бьют по 9-й роте. Сама установка скрыта за искусственной насыпью, образующей холм.
– Значит, и тебя духи не видят.
– Видеть, возможно, и видят, но перевести огонь на мои машины не могут. Не ждали казбеки, что мы зайдем во фланг.
– Слушай приказ, Юра! Уничтожить ЗУ противника и в дальнейшем попытаться выйти в тыл чеченов.
– Видеть, возможно, и видят, но перевести огонь на мои машины не могут. Не ждали казбеки, что мы зайдем во фланг.
– Слушай приказ, Юра! Уничтожить ЗУ противника и в дальнейшем попытаться выйти в тыл чеченов.
– Понял! Выполняю!
– Ты поаккуратнее, у духов наверняка имеются гранатометы.
– Да все понятно, командир! Прошу прикрыть выход на позицию зенитки огнем БМД роты.
– Сделаем!
Стрельцов приказал командирам 2-го и 3-го отделений пройти на БМД за высоту, что находилась в ста метрах от гряды, за линией обороны чеченцев. Взревев дизелями, машины рванулись в указанном направлении. Стрельцов обратился к механику-водителю боевой машины, на броне которой находился сам:
– Петренко! По моей команде рвешь прямо на холм, за которым бьет зенитная установка чеченов. Наводчику Светлову приготовиться накрыть из пушки позицию этой долбаной зенитки.
– Есть!
Взводный повернулся к остальным десантникам отделения, находившимся на броне:
– Вам спешиться и укрыться в балке, при необходимости поддержать огнем действия БМД.
Солдаты спрыгнули на землю и залегли в нескольких неглубоких канавах, обеспечивающих их укрытия от возможного флангового огня противника.
Стрельцов нырнул в люк боевой машины, отдал приказ механику-водителю:
– Вперед, Петренко!
БМД пошла на цель. Ее приближение чеченцы видели. Маневрирование взвода происходило у них на глазах, и дудаевцы приготовились к отражению фланговой атаки. Но они ожидали атаки роты, а тут на их позиции шла одна БМД. В триплексе Стрельцов заметил гранатометчика, поднявшего на плечо РПГ. Крикнул наводчику:
– Жора! Гранатометчик слева от холма!
– Вижу!
И тут же рядовой Светлов из пулемета сбил вражеского стрелка. Одновременно по фланговым позициям ударили пушки и пулеметы двух взводов 8-й роты. Обстрел заставил боевиков укрыться в окопчиках. Этого было достаточно, чтобы БМД Стрельцова приблизилась к ЗУ. Бандиты попытались развернуть стволы зенитной установки и остановить боевую машину десанта. Прямой наводкой они пробили бы броню БМД, но помешал их собственный холм.
Стрельцов крикнул Петренко:
– Паша! Стой!
Механик-водитель резко остановил БМД.
Юрий отдал приказ наводчику:
– Жора! По ЗУ осколочным, огонь!
73-миллиметровая пушка «Гром» ударила по холму прямой наводкой. Первый же снаряд разнес земляной холм и опрокинул ЗУ, разметав вокруг нее расчет из трех боевиков. Второй и третий снаряды легли слева и справа от бывшей уже огневой точки, подняв облако пыли, создав тем самым своеобразную завесу, чем воспользовался Стрельцов, приказавший механику-водителю:
– Петренко! Полным ходом назад!
БМД отошла от рубежа расстрела огневой точки противника. Бойцы, оставленные Юрием в поле, запрыгнули на броню, и боевая машина, развернувшись, пошла за высоту. А по фланговой позиции чеченцев вновь открыли огонь БМД двух взводов роты Макарьева.
Собрав взвод, Стрельцов приказал командирам отделений выйти из-за высоты и следовать за головной машиной. Вскоре взвод, воспользовавшись рельефом местности, а именно наличием множества оврагов и балок, вошел в низину, откуда мог контролировать тыл позиций боевиков. Стрельцов вызвал по связи командира роты:
– Страж, я – Стрелок, задачу выполнил. Могу атаковать противника с тыла.
Макарьев ответил, чтобы Стрельцов не спешил, взял паузу. Вскоре Юрия вызвал Голубятников:
– Стрелок! Я – Лидер! Задача взводу – обеспечение огневой поддержки наступления основных сил с воспрещением возможного отхода противника!
– Есть! – ответил Стрельцов.
И передал приказ по отделениям. Бойцы, спешившиеся и занявшие оборону в тылу боевиков, приготовились к бою. Как и наводчики боевых машин, ждавшие приказа взводного и внимательно отслеживавшие обстановку на вражеских позициях, дабы не допустить гранатометного обстрела боевых машин.
Уничтожение боевой точки, завершение развертывания в боевой порядок 7-й роты, выход в тыл противника взвода Стрельцова создали благоприятную обстановку для решающей атаки.
Голубятников отдал приказ:
– Стрела-10! Я – Лидер! Вперед!
В небо взлетела красная ракета.
Роты одновременно с трех направлений пошли в атаку. Боевики не выдержали напряжения боя и, бросив оружие, побежали – под пули пулеметов БМД и автоматов личного состава взвода старшего лейтенанта Стрельцова.
В 14.40 противник, занявший оборону на рубеже конечного пункта марша батальона подполковника Голубятникова, был полностью уничтожен. Роты вышли на позиции. Взвод Стрельцова вернулся в подразделение. Комбат, доложив Семенову об уничтожении противника и занятии последнего рубежа марша, обошел роты, лично поставив каждому ротному задачу: занять оборону, убрать с позиций и сложить у высоты, откуда атаковал духов Стрельцов, трупы боевиков, организовать взаимодействие и управление подразделениями, окопаться, выставить палатки, назначив на 18.00 сбор ротных для уточнения задачи. Подошел к Стрельцову:
– И чего ты мудрил, Юра, работая по ЗУ?
– Не понял, товарищ подполковник?
– Почему пошел на цель одной БМД? Я внимательно следил за обстановкой, огонь орудий машин роты лишал противника возможности организовать полноценную оборону. Подвел бы взвод, накрыл позицию зенитки и спокойно вышел в тыл духов.
– Это вам, товарищ подполковник, была ясна складывающаяся обстановка, а мне не совсем. Один архар попытался пустить выстрел из РПГ. Заметили вовремя, срезали; а если бы на фланге оказалось пяток таких стрелков? Они бы очень даже легко и без проблем сожгли весь взвод! Вот и подумал, если чего, то пусть уж одну машину рвут. А расстрелять ЗУ и одной БМД вполне хватило.
– Значит, не хотел рисковать бойцами взвода?
– Так точно!
– Что ж, похвально! Но неужели ты думаешь, мы бы допустили массированный гранатометный обстрел твоего взвода?
– Но одного духа с трубой пропустили?
– Ты опередил снайпера!
– Тем лучше. Главное, задача выполнена, и без потерь. Я не прав?
– Прав, Юра, однако в следующий раз не посчитай за труд доложить ротному о своем замысле. Инициативу проявлять надо, но так, чтобы тебя понимали другие. А то начал маневры с БМД, а мы ломай голову, что там тебе пришла за идея в ходе решения задачи. Но ладно, в общем, молодец, благодарю за службу!
– Служу Отечеству!
– Служи, Юра! У тебя это неплохо получается. Но замечания учти!
– Учту. Минуту, товарищ подполковник!
Голубятников удивленно взглянул на взводного:
– Что такое?
– Я сюрприз вам приготовил… Не знаю, как вы на него среагируете, но сюрприз, по-моему, заслуживает внимания.
– Ты можешь изъясниться понятливей?
– Так точно! Выходя к позициям роты после обстрела отступавших духов, я обратил внимание на труп боевика, что навис прямо на бруствере.
– И чем это он привлек твое внимание?
– Тем, что не был ни чеченом, ни дагестанцем; короче, висел наш славянин. Думал, русский, оказавшийся в банде дудаевцев. Подошел к нему, перевернул: точно, славянин, только форма у него необычная, со знаком украинской УНА УНСО. Рядом еще двое, таких же. Ну, обыскал, как положено. И вот что обнаружил у одного.
Стрельцов протянул комбату паспорт с украинским трезубцем и удостоверение бойца националистической организации:
– Похоже, чечены получили помощь из братской нам Украины.
Комбат, пролистав документы, спросил:
– Трупы этих борцов против всех там же, где остальные?
– Вот этого не знаю. Наверное, уже оттащили к высоте. А может, и нет.
– Ясно. Вот это, – Голубятников потряс документами уничтоженного наемника, – действительно сюрприз! Он поднимет неслабый шум. Представляю, как отреагирует на это Семенов. Это же политический скандал вырисовывается. Еще раз молодец! Так, надо связаться с Семеновым, а до этого… Но ладно, ты, Стрельцов, занимайся взводом, остальное мы решим сами. Но тебя отметить не забуду.
Голубятников отправился к командно-штабной машине. А к Стрельцову подошел его друг Раневич:
– Молодчик, Юрик, видел, как ты фланг духов распотрошил. Но и мы тебе помогли. Мои БМД били как раз по самому краю, чтобы архар какой с РПГ-7 не вылез из окопа.
– Спасибо! Знаешь, Виталя, о чем я подумал: хреново в Грозном будет.
Раневич беззаботно усмехнулся:
– Ерунда! То же самое, что и здесь. Упирались духи на рубеже, дрались, пока могли, а как поняли, что кранты приходят, так и рванули врассыпную. А твои ребята их свинцом нашпиговали. Думаю, и в Грозном поначалу трудновато придется. Чечены, теперь уже понятно, без боя не уйдут. Но драться будут, пока не врубятся, что дальнейшее сопротивление бесполезно. И ломанутся из города. Этого-то наше командование и ждет, Грозный окружен. Авиация каждый день долбит по нему. Подергаются душки, как говорит Голубятников, да лапы кверху и поднимут.
Стрельцов отрицательно покачал головой:
– Вряд ли! Город – это же крепость в каждом здании. Улицы наверняка пристреляны. В подвалах и на чердаках снайперы, гранатометчики… Чую, хреново будет.