– Ты что, мудак? Тебя стучать в дверь не учили?
– Простите, Феликс Абрамович! – затараторил он. – Простите, пожалуйста. Тут просто такое… такое пишут… – Он судорожно дышал, показывая мне мятую газету, – про вас… и про вашу девушку…
– Что??? – Мне буквально снесло крышу. – Дай сюда!!! Немедленно!
Не успел Костик опомниться, я вырвал газету у него рук, развернул нужную страницу и начал читать.
Российская Панорама. Маша Ковалева
Многим артистам нашей эстрады свойственны маленькие слабости. Феликс Абрамович Серебрянников – народный артист России, чей пик популярности давно прошел – не исключение. Впрочем, его поведение даже не укладывается в обычные для звезд рамки.
Недавно 42-летний певец появился на публике со своей новой пассией – 19-летней Полиной Агалаковой, малоизвестной актрисой Театра Луны. Как удалось выяснить нашим корреспондентам, Феликс познакомился с Полиной во время премьеры ее дебютного спектакля «Сципион». По словам представителей театральной администрации, Феликс был так очарован изящной и хрупкой девочкой, что тут же назначил ей свидание в одном из лучших московских ресторанов.
Так вчерашняя студентка Щукинского театрального училища вмиг превратилась в настоящую светскую львицу. На следующий день Полину ждал сюрприз – новенький «Мерседес SLK», преподнесенный щедрым поклонником. Стоимость этой машины составляет более 120 тысяч у.е. Однако Феликс Серебрянников не остановился на одном подарке: вместе с Полиной они не пропускают ни одной модной презентации и покупают самые дорогие аксессуары, одежду и украшения.
Феликс, похоже, полностью потерял голову от своей новой подруги. Вместе с ней он недавно был замечен в одном из московских кинотеатров в совершенно нелепом для звезды такого уровня наряде. Его ноги были обуты в ярко-красные кроссовки, а сам он облачился в детскую кенгурушку с изображением Винни-Пуха. Несмотря на насмешки коллег по эстраде, Феликс своим новым имиджем доволен. Он говорит, что хочет показать массам простую истину: звезды – обычные люди, которые тоже имеют право на маленькие шалости и эпатаж. Впрочем, именно эпатаж – в столичной тусовке поговаривают, что Феликс использует подобные трюки, чтобы вернуть утерянную популярность.
Напомним, что Феликс Абрамович Серебрянников, чье состояние приравнивается к сумме порядка 35 миллионов долларов, женат и у него есть 19-летний сын. Нам, как и нашим читателям, одинаково интересно: знает ли о новой подруге Феликса его жена или, может быть она, как и ее муж, считает, что артистам шоу-бизнеса, как и «простым смертным», можно совершать «маленькие шалости»?
Пресс-служба Феликса Серебрянникова пока никак не комментирует события.
Я трясся от гнева, перечитывая эти строчки вновь и вновь… полный финиш… провал… Что скажет жена, что скажет Полина? Я же полное посмешище!
– Феликс Абрамович! – взволнованно залепетал Костик. – Это абсолютное нарушение всех норм журналистской этики! Мы можем подать на газету в суд…
– Я не дарил ей Мерседес! – взрываюсь я. – И что это за поебень написана про модные показы??? Какой, черт побери, пиар? Да кто это такая, эта Маша Ковалева? Я ее выебу, на хуй! Я ее уебу, блядь… Что это за тварь такая, да как она смеет такое писать!
– Ус-спокойтесь, Феликс Абрамович… – Судорожно запинался Костик.
– Успокойтесь! – передразнил его я. – Нет уж, сука! Это ты успокойся. Вы, долбоебы, проморгали эту хуйню! Ты же, блядь, журналист, пиарщик, у тебя связи во всех этих газетах должны быть? Почему тебе никто не сказал, что готовится эта публикация? Надо было заплатить им и все! А ты, видно, совсем страх потерял на моей зарплате. Ни хуя не делаешь, целыми сутками порнуху на работе гоняешь и на всяких дебильных сайтах сидишь, пидарас офисный… Я весь ваш отдел пиарщиков на хуй разгоню! Тоже мне пресс-служба – атташе хуевы!
– Но… – Костик нервно заморгал, глядя мне в глаза. – Я н-не-знал… честно… Мы прослеживали все каналы… Произошла утечка…
– Нет, – бесновался я, – ты хоть представляешь, какой это, пиздец, удар по моей репутации! Коллеги, «Звездопад», да меня же на смех подымут! А что я жене скажу? Принесу ей газету и тоже начну нервно моргать: «произошла утечка…». Нет уж, блядь, это полный финиш! Мало того, что я тебя на хер уволю, с этой газетой еще надо что-то сделать!
Костик в страхе смотрел на меня стеклянными глазами. В гневе я вскочил с кресла и заходил по кабинету.
– Значит так. – Наконец, холодным тоном сказал я. – У тебя есть последний шанс. Звони в эту «Российскую панораму» и предлагай им все. Все что хочешь. Бабло, интервью, собственную жопу – мне посрать. Они должны написать опровержение до следующей недели. Потом еще одно требование – пусть выкинут эту Машу на улицу. Уволят. Если ты все сделаешь, останешься в этом месяце с зарплатой, и я тебя не уволю. Если нет – можешь хоть сейчас собирать манатки и идти околачивать бордюры около биржи труда.
– Но… Феликс Абрамович. – Запинался Костя. – Вы представляете себе, что такое «Российская панорама»?
У них бешеный тираж… Нам денег не хватит, чтобы выбить у них подобное извинение… Они на обмане людей деньги зарабатывают!
– Да?! Зарабатывают?! Так, ты тоже зарабатываешь на этом, ты ж пиарщик. Вот и обмани их, разведи, сделай, что хочешь. Ты ж профессионал – угрожай судами, разбирательствами, рэкетом, чеченскими преступными группировками, кем угодно. У тебя неделя. Сделаешь то, что прошу – останешься. Нет – твоей карьере хана. Ты меня понял?
– Д-дааа… – Запинающимся голосом произнес Костик. – Понял.
– Вот и славно. – Сказал я. – А теперь – берись за работу.
Раскланявшись, тот выполз из моего кабинета чуть ли не на карачках. Я сидел за столом, мрачно уронив голову на руку. Назревала трагедия, настоящая.
29
Мы сидим с Полиной в маленьком кафе неподалеку от Лубянки. Я ссутулился над стаканом виски, нервно курю. Полина, положив ладонь мне на руку, пытается утешить.
– Феликс, я тебя прекрасно понимаю. – Говорит она. – Но если ты думаешь, что эта публикация может хоть как-то повлиять на наши отношения, ты сильно ошибаешься. Все, что происходит между нами – это только между нами, и никакая желтая газетенка не способна нам повредить. В конце концов, – смотрит она на меня удивленно, – неужели ты в первый раз за свой долгий сценический путь сталкиваешься с журналистской подлостью?
Я молчу, не знаю, что ответить. Действительно, она права. Что уже только про меня не писали. Писали, будто я педофил, будто за бешеные деньги заказываю себе с Украины любовниц и проституток, лили тонны дерьма на мои клипы и альбомы, потом была целая гомосексуальная истерия после поездки в Тайланд. Тогда это меня совсем не трогало, но сейчас… Старею что ли, или боюсь, что всплывет вся правда? Да еще и Марина, – как она отреагирует на эту публикацию? Хотелось бы себя успокоить, снять напряжение, но я понимаю, что в присутствии Полины поднимать данную тему не совсем корректно…
– В любом случае, – продолжает моя спутница, – газетчикам нужна пища для статей, они на этом ведь деньги зарабатывают. А это, в некотором смысле, – молвила она с укором, – и твой принцип.
Я отрываюсь от своих мыслей и смотрю на нее с полным недоумением.
– Полина! – восклицаю я. – Да как ты не понимаешь! Одно дело я – человек, который несет людям счастье, а другое – они, кто наживается на чужом горе! Неважно, что я продаю и зачем, важно, что мою музыку люди покупают С УДОВОЛЬСТВИЕМ! Для многих она – это свет в окне, надежда на завтрашний день, последняя отдушина в их серой и абсолютно безрадостной жизни. Как ты можешь сравнивать меня с этими погаными желтушниками?!!!
– Возможно, ты и прав. – Видя мое раздражение, успокаивающе произносит она. – Но ведь ты сам говорил про то, что «необходимо работать на конъюнктуру».
– И что? – не до конца понимаю я ход ее мыслей.
– А то, что в ситуации с тобой они тоже как раз и сработали «на конъюнктуру»…
Я заглядываю ей в глаза. Господи, Полина! Ну, что за бред ты несешь! Лезу в карман за очередной сигаретой.
– Феликс! – В ее глазах отчаяние. – Ты не должен распыляться по мелочам! Вспомни про настоящие ценности, искренние эмоции! Да ведь это все – такой бред! Черт!!! – Вскрикивает она, глядя на мою апатию. – Да мне даже неудобно об этом говорить! Ты сам должен понимать это, ведь ты намного меня старше!
– Забей. – Я отстраняюсь и втягиваю дым в легкие. – Это уже все совсем не важно. Совсем.
– А что важно? – спрашивает она. – ЧТО?!!!
– Важно то, что я должен идти вперед и не останавливаться. Важно то, что я должен реализовать свои замыслы, не обращая внимания ни на завистников, ни на мудаков. Важно то, что вскоре мой «Звездопад» уже будет запущен. И тогда, и тогда… – мои глаза наливаются кровью. – тогда все будет решено!
– Феликс?! – недоумевает моя девушка. – Зачем тебе ЭТО?
– Феликс?! – недоумевает моя девушка. – Зачем тебе ЭТО?
– Неважно. – Я стряхиваю пепел. – Ты все равно не поймешь…
Чувствуя мое напряжение, Полина меняется в лице и задумчиво смотрит на меня. Пару минут мы сидим молча, а потом она спрашивает меня:
– Феликс? Помнишь фильм «Прожигатели жизни», который мы смотрели с тобой вместе?
– Что-то помню. – Отвечаю я без особого интереса.
– Так вот. Там был очень важный момент, который тебе бы стоило понять. – Настойчиво говорит Полина. – Если ты чувствуешь, что дальше бежать не можешь и каждый шаг приносит тебе лишь боль, может стоит остановиться? Тебе нужна ласка, Феликс, забота, нежность, покой… А эта гонка за деньгами, ну к чему она приведет? Ты прямо как у Сартра – пытаешься усидеть на стуле, на комоде, на печке сразу, а все никак не можешь выбрать то самое единственное кресло – кресло, на котором тебе хорошо. Пойми, может и можно бежать впереди паровоза, но ты все равно им никогда не станешь… …
«Ты им не станешь», «Не станешь…». Эти слова влетают внутрь меня, врезаются прямо в сознание. Она говорит правильные вещи, очень правильные… Но нет! Остановиться, отправиться на пенсию? НИКОГДА!
– НЕТ!!!!! – неожиданно взрываюсь я, поднимая голову. – Да провалитесь вы со своим Сартром, сраная интеллигенция! Я не уйду на пенсию! Не уйду! Такого не будет! Я уже все решил! Они все у меня попляшут! Сдохнут! Сдохнут! Дай только закончить «Звездопад»!!!
– Феликс! – одернула меня испуганная Полина.
– НЕЕТТТТТТТ!!! – кричу я все громче и громче и мой голос разносится на весь зал. – Я уничтожу их! Вырублю с корнем!!! Они все подохнут! Подохнут в ужасных муках!!! Обещаю, клянусь!!!
Из дальнего угла вдруг послышались ехидные смешки. Ошалев от неожиданности, я повернул голову и увидел компанию из нескольких нетрезвых юнцов. Сидящие за столиком ребята, похоже, меня узнали и теперь, оживленно переговариваясь, смотрели на нас с Полиной и с азартом комментировали нашу беседу. Особенно им нравилось обсуждать мои слова и мои эмоциональные вспышки.
– Ооо, Ыыыы… «Уничтожу их всех»! – Изображал меня парень в полосатом свитере, комично потрясая руками. – Как же он это так делает-то смешно?
– Пацаны, – осторожно спросил второй, – вы уверены, что это Серебрянников!
– Да точно! – засмеялся третий, в синей олимпийке с надписью «N.Y.». – Напился в полный хлам, лыка не вяжет! На девку свою кричит, видно ссорятся!
– Телочка-то, кстати, ничего. – Поддакнул первый.
– Угу, я б ее трахнул!
– Гы-гы, я бы тоже!
– Ха-ха-ха!
Да как они смеют, жалкие молокососы?!!! Я же Феликс Абрамович Серебрянников, великий певец!!! Я вмиг мог уничтожить любого представителя этой жалкой гопоты! Достаточно было позвонить Палычу или кому-нибудь еще, чтобы их завтра же взяли с героином у метро или вывесили за ноги из окна пятнадцатого этажа, чтобы эти никчемные твари, вымаливали прощение! Меня буквально затрясло, от гнева запылали глаза. Перегнувшись на стуле, я повернулся к подросткам и на все кафе заорал:
– Эй, молокососы!!! Вы что?!!! Совсем нюх потеряли?!!!
Услышав, что я ору на них, парни быстро сникли. Несмотря на всю спесь, они явно понимали, что связываться с человеком моего уровня не стоило, ибо это могло сулить им огромные неприятности.
– А ну марш отсюда на хуй!!! – закричал я так, что изо рта полетела слюна. – Марш отсюда!!!!! – орал я. – БЫСТРО!!!
Сидящая в кафе публика онемела. Я был красным, как рак, глаза метали молнии. Молодняк мигом раскис – не ожидал и столь быстрой и жесткой реакции. Посетители заведения испуганно перешептывались и смотрели на нас – то на меня, то на подростков – ожидая развязки.
Понимая всю бесперспективность ситуации, один из парней уже, начал было вставать и с жалким выражением лица двигаться к выходу. Однако третий парнишка – тот самый, что в олимпийке «N.Y.», в котором, похоже, взыграла уязвленная гордость, резко его одернул.
– А что ты нам тут указываешь?!!! – Закричал он мне. – Думаешь что, звезда и тебе тут все можно?!! А у меня папа… депутат. Что дальше?
– КАКОЙ К ЧЕРТУ ДЕПУТАТ?!!! – От такой наглости меня затрясло еще больше… – Я вам что тут, воспитательница, чтобы с малолетками пререкаться? А ну марш отсюда, гниды!!! Нет, вы хоть понимаете, что это полный пиздец?!!!
– Остынь, старик. – Вякнул парнишка в полосатом свитере. – Мы никуда не уйдем.
– Ах так! – Схватился я за мобильник. – Палыч!!! А хотя к черту Палыча! – Я бросил трубку в сторону. – Сейчас я вам сам покажу!!!
Не успев закончить последнюю фразу, я бросился к столу подростков. Публика кафе онемела от ужаса. Меня словно ошпарило кипятком. Сметая на своем пути чужие столы с напитками, я несся к подросткам и готов был передушить их всех, абсолютно всех!!!
Но вдруг… Нет… Нет… Только не сейчас…!!!!
Легкие словно перекрыло плотиной; я начал глотать воздух, как рыба, из носа предательски закапала кровь. Тело плыло, ноги не слушались. Всеми силами стараясь совладать с предательским приступом, я зашатался и облокотился на какой-то стоящий рядом стол. Падая, я свернул чашки, тарелки и блюдца, основательно залив одежду сидящей за этим столом оцепеневшей парочки.
Меня штормило и трясло, глаза выкатывались из орбит. Я мычал, пытаясь, хоть как-то собраться. Оторопевшие подростки, которые сначала не на шутку перепугались, заметили свое превосходство и начали надо мной откровенно смеяться.
– Ооо, смотри, а старик-то пьян! – Ржал «сын депутата». – Даже встать не может!!! Да… это смешно!!!
– Суки… – Стонал я. – Завтра вам всем прострелят башни… Будет что на том свете вспомнить… обещаю…
На мои проклятия и слова юнцы не обращали внимания, продолжая гоготать.
– ДА КАК ВЫ МОЖЕТЕ, ПРИДУРКИ?!!! – Неожиданно вскочила из-за стола Полина. – Вы что, не видите, что человеку стало плохо?!!! Он не пьян, у него приступ… А ну быстро отсюда марш! Пожалуйста, не нарывайтесь на неприятности.
В этот момент Полина выглядела столь решительной и сильной, будто это была не юная девочка-актриса, а настоящая женщина-воительница, древнегреческая амазонка. В ее голосе звучали сила и уверенность. Почувствовав ее превосходство, гогочущие подростки мигом заткнулись и растерялись.
– А что мы… – Мямлил второй. – Мы просто так… Он сам начал…
– Да мне наплевать, кто из вас первый начал! – закричала Полина. – А ну вон, быстро!
Она угрожающе шла к их столу, поигрывая мобильником. «Депутатский сын» попытался, было, хорохориться, однако парень в полосатом свитере толкнул его в бок. Похоже, он понял всю бесперспективность ситуации и тоже решил ретироваться.
– Ладно, Серый, не вые… пендривайся… – При Полине сопляки даже не смели материться. – Пойдем отсюда скорее… Мы же не хотим проблем…
Виновато опустив глаза, ребята быстро прошли к выходу. Тот парень, что первым подал идею об «отступлении», даже подошел к Полине и извинился. Полина спокойно посмотрела на него и сказала, что ничего страшного нет, все нормально, все помирились, и, как только они ушли, она бросилась ко мне, помогать бороться с приступом.
– Феликс… Феликс… Ты как? – Она старалась приложить к моему лбу платок. – Скорую! Быстро! – крикнула она бармену, который все это время стоял как истукан.
– Уфф… – Я постепенно приходил в себя. – Все н-нор-мально…
– Феликс, ты должен поехать к врачу!
– Не-не! – Хотя тело, по-прежнему, плохо слушалось, я чувствовал в себе уже немалую уверенность. – Поеду домой, отлежусь… Все будет хорошо…
Ноги до сих пор двигались как ватные, но я приходил в себя. Оставив бармену пятьсот баксов в качестве компенсации за погром, я вышел на улицу и поплелся к дороге. Полина, поддерживала меня за локоть и довела до самой проезжей части, где я поймал такси и поехал домой на Николину. В душной машине мне было немного не по себе, но постепенно я оклемался, открыл заднее окно, высунул голову и стал глубоко дышать.
30
Когда я преступал порог дома, в голове чувствовалось брожение и неуверенность, будто я возвращался с недельной пьянки. По-моему, у меня дергался висок – или мне так казалось. Необходимо было полежать несколько часов и оклематься.
Но как только я вошел в гостиную, сразу увидел разгневанную Марину в ее розовом ночном пеньюаре. Ее лицо искажала гримаса злости. Ясно. Она все знала…
– Ах, вот ты где! Ты все шляешься, сукин сын! Что? – кричала она, размахивая руками. – Очередную шлюху себя нашел, деньги некуда тратить?
Мое сердце сжалось… Никто не смеет так говорить со мной, никто не смеет оскорблять Полину.
– Заткнись! – заорал я во весь голос. – Заткнись! Полина не шлюха! Посмотри на себя, мерзкая сисястая шваль!
Действительно, в этом нелепом розовом прикиде, в этой псевдоэротичной ночнушке, Марина смотрелась как огромная разжиревшая курица, напялившая на себя купленный на распродаже в секс-шопе наряд. Я знал, что вопрос веса – больной для Марины: она постоянно ходила к разным диетологам и тратила кучу денег на таблетки – ума не хватало от дивана жопу оторвать. Но в том моем состоянии меня нельзя было остановить. Я мог высказать все, все самое неприятное…