Мы сняли нашу квартиру частично из-за того, что дом украшен лепными цветами. Мы понятия не имели о другом его достоинстве — он находится в двух кварталах от старейшей confiserie в Париже — кондитерской «А ла Мер де Фамий», основанной в 1761 году. Это пиршество для глаз: нежные засахаренные фиалки, сахарные яйца пастельных тонов и прелестные марципановые яблочки такого размера, что их можно было бы подать на кукольном чаепитии — или отведать в саду Эдема.
* * *Вчера я наблюдала, как Мэрион делает макияж шестилетней Сэди. Девчушка сама выбрала цвета из большой палитры теней для глаз. Палец Мэрион коснулся светло-розового, и она погладила веко Сэди. «А теперь немного голубого в уголках» — бормотала она, снова погружая палец в розовое. Затем взглянула на карточку с инструкцией, которую выбрала Сэди. «Еще немного голубого…» Она втерла еще немного розового в уголки сияющих глаз Сэди. «Ну вот, у тебя сногсшибательный вид!» — «Ты так хорошо умеешь это делать, мама», — сказала Сэди, и я не могла с ней не согласиться.
* * *Должно быть, у безработного роман с цветочницей! Сегодня у него два новых кустика с красными ягодами, напоминающими по форме фасоль.
Парижская весна
В Париж пришла весна! Небо за окном моего кабинета бледно-голубое, с кружевным следом самолета. Здание через дорогу сияет на солнце. Странствующий медный квартет, который иногда зарабатывает на жизнь в нашем квартале, стоит сейчас на углу, наигрывая «Голубую луну» с большим чувством, но не особенно стройно.
* * *Анна вернулась из школы с несчастным видом. Каждый день кто-нибудь из учеников звонит в колокольчик, возвещая окончание занятий. Сегодня была очередь Анны. Она ринулась вниз по лестнице, до такой степени взволнованная, что даже не подумала спросить разрешения — просто позвонила в колокольчик. Но было еще слишком рано, и на нее накричали и выставили за дверь. И — что хуже всего — над ней посмеялся мальчик по имени Томмазо.
* * *Вчера я увидела в витрине типичный французский зонтик: ярко-красный в горошек, с оборочкой. Я сразу же представила себе, как он танцует на улице под дождем, и купила его для Анны. За это я удостоилась лишь возмущенного возгласа: «Мама! Ты думаешь, что я Минни-Маус?» Если в дождливый день вы увидите типичную мышку Минни, идущую по улице Консерватории — знайте, что c’est moi.[76]
* * *Сегодня у станций метро стояли молодые люди, продавая букетики нарциссов. Стебли были туго перевязаны, так что головки образовали пышные букеты. Почти каждая женщина давала им пару евро, и вся улица наполнилась женщинами со счастливыми лицами, уткнувшими нос в ярко-желтые цветы.
* * *Во время ланча мы с Алессандро прогуливались по залам в «Отеле Друо», где были выставлены вещи перед началом аукциона. Это была высокая мода — одежда, полностью сшитая вручную. Я примерила вечерний пиджак от «Шанель», который, должно быть, весил пятнадцать фунтов благодаря нашитым бусинам и изысканной вышивке золотом. Тысячи и тысячи стежков золотой ниткой и сверкающие бусины. На какую-то минуту я почувствовала себя Грейс Келли.
* * *Флоран — воплощение романтического француза. Алессандро рассказывает, что он снова по уши влюблен — словно итальянской официантки никогда и в помине не было. Теперь он говорит только о своей коллеге, которую зовут Полин. Очевидно, она питает к нему интерес, но ведет себя уклончиво. Флорану сорок один, и он очень хочет завести семью. Полине же всего двадцать с небольшим, и она не готова брать на себя долгосрочные обязательства. Алессандро напомнил, что официантка была тоже намного его моложе, на что Флоран возразил, что его отцу семьдесят один, а он женат на тридцатипятилетней. Гм-м.
* * *В «Бон Марше» были выставлены бледно-желтые туфли и туфли цвета дыни. Лучше всего были розовые сапожки с маленькими серебряными пуговками и туфли на тонком низком каблуке от Сони Рикель, украшенные блестящей гроздью черного винограда. Они совершенно непрактичны и совершенно прелестны. От обуви я перешла к одежде и остановилась перед одной юбкой. В приступе весенней лихорадки я решила ее примерить, но она безбожно обтянула мой зад. У молодой продавщицы вытянулось лицо, когда я спросила, нет ли большего размера. «Больше не бывает», — сказала она. Я крадучись вышла из отдела, чувствуя, что с таким задом вообще не имею права жить в Париже.
* * *Марина звонила из Флоренции, чтобы сообщить, что Мило внезапно свалился с кушетки. Преодолев свой испуг, она и соседи решили, что у Мило проблемы с пищеварением. В качестве лекарства попробовали уголь. Первая попытка была неудачной: Мило слопал ветчину и выплюнул спрятанный в ней уголь. То же вышло и во второй раз. Однако на третий раз Мило проглотил все целиком. С тех пор он больше не падал с кушетки. Итак, теперь вы знаете, что делать, если когда-нибудь свалитесь с кушетки.
* * *Сегодня утром в метро двое подростков обнимались, укрывшись за автоматом с напитками. Анна оглянулась на них. «У них слились рты, — прошипела она, — точь-в-точь как у женатых людей. — И минуту спустя добавила: — Романтично. Но отвратительно».
* * *Моя подруга Кэрри с дочерью прилетела в Париж. Не успела я оглянуться, как уже поднималась вместе с ними на Монмартр — самую высокую точку города. Когда я, пошатываясь, добралась до последних ступеней, то увидела купол базилики Сакре-Кёр, сияющий на солнце. Он был покрыт рядами кремовых фестонов, которые напомнили мне детские рисунки с изображением океанских волн: очень правильные и совершенно фантастические.
* * *Когда я уезжала из Соединенных Штатов, чулки были не в моде. Поэтому я удивилась, увидев француженок, сидящих в кафе: их глянцевитые ноги выглядели совершенно потрясающе. Мы с Кэрри заглянули в магазин, где продают чулочные изделия, и нас проинформировали, что в этом году леди носят «невидимые» чулки, или чулки песочного цвета. Я нахожу голые ноги неэлегантными, так что аллилуйя!
* * *Фрейд отдыхает: за завтраком я сказала Алессандро: «Судя по всему, в катакомбах интересно! В 1741 году там затерялся один человек, и его тело нашли только через девять лет. Давай сводим туда детей сегодня днем». Последовало молчание… Затем раздался оглушительный хохот. Мы отправляемся туда.
* * *В 1786 году французы опустошили несколько кладбищ и перенесли останки в катакомбы под Парижем, повесив над входом зловещую надпись: «ОСТАНОВИСЬ! ЭТО ИМПЕРИЯ СМЕРТИ». В катакомбах из костей сложены стены вдоль извилистых тропинок, причем из костей и черепов созданы красивые композиции. Есть тут даже то, что может вызвать восторг у автора любовных романов: стена из костей и черепов в форме сердца.
* * *Детям понравились катакомбы. Сколько было визга, когда струйки воды (возможно, из канализационных труб) обрызгивали их блестящие волосы, и сколько воплей, когда они случайно задевали какую-нибудь кость! Экскурсия в подземное кладбище превратился в захватывающее парижское приключение. Оживленная дискуссия о том, как кто-нибудь, обладающий криминальными наклонностями, украл бы кость, а потом ему до конца жизни являлось мстительное привидение восемнадцатого века, бесконечно всех взбодрила.
* * *Мы с Кэрри встретились с группой французских читательниц любовных романов, которые задарили нас и пригласили в ресторан, где никогда не бывал ни один турист. Особенно нас восхитила картина с изображением молодой леди, на которой ничего не было, кроме фартучка, чулок и очаровательной шляпки, а в руке была какая-то двусмысленная тряпочка. Интересно отметить, что фантазия французской горничной столь же несносна, как воображение американского мужчины.
* * *Вчера было немного дождливо, и мы были практически одни в Фонтенбло — дворце французских королей и Наполеона. Я долго стояла, рассматривая роскошный будуар Марии-Антуанетты, облицованный панелями с фантастическими арабесками. Там была великолепная кровать, на которой королеве не удалось поспать, потому что революция началась прежде, чем ее семья вернулась в этот дворец. Тогда как величественный Версаль грандиозен и я чувствовала там себя норвежской крестьянкой, Фонтенбло вызвал у меня желание быть королевой — но при условии, что жизненный срок будет длиннее, чем у бедной Марии.
* * *Вчера в Фонтенбло мы зашли в ресторан. С диким блеском в глазах Лука заказал свиные ножки под горчичным соусом. Через минуту после того, как ему принесли это блюдо, он схватил моего чудесного барашка. Мне пришлось есть свиные ножки, которые, наверно, были пухлыми, судя по жирному мясу на крошечных косточках. Слава богу, бордо было превосходным.
Вчера в Фонтенбло мы зашли в ресторан. С диким блеском в глазах Лука заказал свиные ножки под горчичным соусом. Через минуту после того, как ему принесли это блюдо, он схватил моего чудесного барашка. Мне пришлось есть свиные ножки, которые, наверно, были пухлыми, судя по жирному мясу на крошечных косточках. Слава богу, бордо было превосходным.
* * *В Фонтенбло есть карусель под стать королевскому дворцу: двухъярусная, с лошадками, тигром и Золушкой, украшенная пастельными арабесками. Мы с Кэрри забрались в яйцо с розовыми завитушками и все кружились и кружились, дети же уселись в вертящееся яйцо. Мы смотрели, как мимо нас проносится Фонтенбло — было такое чувство, будто мы машем из окошка королевской кареты. Ветер подхватывал крики и смех детей.
* * *Тема весны, как ни странно, ассоциируется у «Шанель» с гумном. Манекены в витринах «Прантам» позируют на фоне стогов сена, и я только что прошла мимо магазина «Шанель» вблизи площади Мадлен, где манекены в коротеньких юбочках неуклюже держали в руках грабли. Может быть, это реакция на снижение спроса? Смелое, но неубедительное утверждение, что этот модный бренд популярен даже в деревне?
* * *Из ультрароскошного «Отеля де Крийон» вышла женщина, которой было, по крайней мере, лет шестьдесят. На ней сапоги до колена, короткая юбка, открывающая ноги, обтянутые блестящими бледными чулками. Небрежно наброшенный ярко-оранжевый шелковый шарф развевается за плечом.
* * *Сегодня Кэрри, Шарлотта, я и Анна зашли в «Ле Дом», кафе на улице Риволи. Громкая музыка загнала нас в заднюю комнату, которая оказалась очаровательной: бархатные кушетки, низкие столики с металлическими фонариками, от которых исходит мерцающий свет. Так и представляешь этот порочный гламур ночью, когда вихляющие бедрами юные французы с сережками в ушах томно раскидываются на пурпурных подушках.
* * *Мы с Кэрри, оставив детей дома, устроили себе шикарный ланч в ресторане у площади Мадлен. Люди, сидевшие там за трапезой, были так же хороши, как и наши устрицы: новорожденный малыш в мягкой льняной одежде цвета мяты; леди, сидевшая вместе со своим мужем (или любовником?). На ней была плиссированная шелковая юбка и свитер, вышивка на котором повторяла узор на ее юбке.
* * *У Анны заболел живот на уроке, и она почти весь час просидела в обнимку с учительницей. Мне это показалось подозрительным: я-то знаю, как хорошо она умеет симулировать. По ее словам, Домитилла положила голову на парту и громко заплакала, потому что Анна не сидела рядом с ней. «Она так неестественна, — заметила Анна. — Иногда я все еще вспоминаю, как она меня ударила — так что я осталась с учительницей».
* * *Вчера мы вылетели во Флоренцию, чтобы провести Пасху с семьей. Я почувствовала, что это не Париж, когда разговор за столом сосредоточился исключительно на еде: салями из Сицилии (лучше, чем из Абруцци?), помидоры, купленные у своего поставщика, ветчина, сделанная из «счастливых свинок» (то есть свиней, разгуливающих на свободе — если такое возможно). «Мило делает счастливым любая ветчина», — сказала Анна. Нет никаких доказательств, что нынешняя диета уменьшила талию Мило.
* * *В витринах флорентийских магазинов полно рождественских яиц: крошечные яички, завернутые в золотую фольгу, большие — размером с маленького пуделя, с розовым бантом сверху. Мои любимые — голубиные. В скорлупе осторожно просверливают дырочку и заполняют ее расплавленным шоколадом. Вы надбиваете яйцо ложечкой, как если бы оно было сварено всмятку. И наслаждаетесь шоколадом.
* * *К ужасу Марины, сегодня утром Мило не явился на зов: «Кушать, кушать!» (любимые слова Мило). В полной уверенности, что он умер, она носилась по квартире, разыскивая его — и наконец нашла. Он застрял между кушеткой и стеной, как пробка в бутылке. Теперь кушетку отодвинули на десять дюймов от стены, чтобы ничто не мешало Мило устремляться на кухню.
* * *Сегодня мы с Анной и тетушкой Алессандро отправились на дамский ланч. Анна впорхнула в «Ривуар», элегантный ресторан во Флоренции. На ней были новые туфельки и платье с оборочками. Официант принес нам бумажные салфетки, и вдруг пожилой джентльмен за соседним столиком закричал: «Филиппо! Принеси этим леди приличные салфетки. Они же флорентийки!» Филиппо с виноватым видом вернулся с огромными бледно-розовыми льняными салфетками. Мы пировали, как флорентийские герцогини.
* * *Мы с Алессандро пустились на поиски шоколадных яиц, потому что Пасхальный Кролик[77] находит американских детей, где бы они ни были. Вообще-то он перепрыгивает через Италию, так что родителям приходится вместо него дарить «Киндер-сюрприз». Мы видели одно шоколадное яйцо размером с младенца, украшенное букетом из шоколадных цветов.
* * *По моему мнению, причина того, что мальчики неохотно говорят о своих чувствах, кроется не в природе, а в воспитании — и я воспитывала Луку соответственно. Но в последнее время он только хмыкает, когда ему задают вопросы о его эмоциях. «Но, — с явным отвращением, — не с моей же мамой это обсуждать». Надеюсь, тот, с кем он делится, оценит усилия, которые я приложила.
* * *Мило очень странно выглядит, когда бегает. Его лапки, напоминающие хрупкие веточки, семенят под круглым пушистым брюхом. Но он вообще редко бегает — да и ходит в крайних случаях. Он похож на подушку с повадками собаки.
* * *Сегодня мы отправились на маленькую ярмарку, которая на Пасху разместилась в самом большом парке Флоренции. Это маленький, убогий и в высшей степени нелегальный карнавал: тут разгуливают персонажи Уолта Диснея, до которых не добрались руки диснеевской корпорации, весьма чувствительной к нарушению авторских прав. Анна, которая не дрогнула перед Башней Ужасов в парижском Диснейленде, окаменела, попав на это древнее чертово колесо. Мы поднялись в воздух в автомобиле, открытом с боков, в котором не было ремней безопасности. Анна уткнулась лицом в колени и завывала: «Это опасно! Я бы никогда не стала брать сюда свою дочь!» Я игнорировала ее, наслаждаясь ухмылкой Бродячего Кота Томаса О’Мэлли, изображенного на тенте у меня над головой. Мы поднимались в голубое небо, тихонько покачиваясь.
* * *Восхитительное воспоминание о Пасхе: вчера дамы шли в церковь, держа в руках маленькие мисочки, завязанные в льняные кухонные полотенца и увенчанные бантами из тафты. Внутри были яйца вкрутую, которые должен был благословить во время мессы священник. Мы принесли наши домой и, согласно пасхальной традиции, нарезали в домашний бульон. Получился солнечный благословенный суп.
* * *Сегодня мы буквально завалены шоколадом. Сначала прибыл Рождественский Кролик, затем бабушка подарила обоим детям шоколадные яйца высотой в фут, украшенные сверху блестящей фольгой. Потом начали приходить родственники — также с рождественскими яйцами в руках. Теперь стол в гостиной завален ими, словно кто-то вырастил огромные редиски с нарядными украшениями из фольги.
* * *Мы устраиваем вечеринку в честь дня рождения обожаемой тетушки Алессандро, Джулианы. Она вдова его дяди по отцу. На обеде, который состоится в любимом ресторане тетушки, будут присутствовать родственники с обеих сторон, причем некоторые из них враждуют друг с другом. Мы только что составили план, определив, кто где будет сидеть за столом. На его составление ушло несколько часов, и этот план — чудо стратегического искусства и дипломатии. Мы надеемся избежать взрыва итальянских петард.
* * *Если вы когда-нибудь посетите Италию, не проходите мимо цепочки продуктовых магазинов Эсселунга. Там часто бывают коробки конфет французской компании «Пти Бато» с чудесными картинками. Я часто покупаю несколько коробок для подарков, но, только пожив в Париже, узнала, что они дешевле в Италии, чем на их родине.
* * *День рождения Джулианы прошел без сучка без задоринки. У детей были причины вести себя прилично за обедом, так как я лично пригрозила им страшными карами, но разрешила взять с собой книжки и плееры iPod. На протяжении пяти часов и шести блюд они великолепно притворялись вежливыми и послушными. Однако когда внесли торт, украшенный свечами, Анна внезапно исчезла. Не успела я оглянуться, как она уже сидела на коленях у Джулианы, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой под вспышками многочисленных камер, в то время как Джулиана задувала свечи.
* * *Неподалеку от нашего стола тоже праздновали день рождения. Центральной фигурой была тоненькая элегантная женщина с обесцвеченными белокурыми волосами. Она была в коротком синем платье, на высоченных каблуках. Новорожденная стояла среди своих родственников, как породистый пудель в окружении жизнерадостных любящих такс. Лучше всего был момент, когда один из членов семьи подарил ей сумку почтальона, украшенную большим Снупи. С очаровательной улыбкой она повесила сумку на плечо — в первый и последний раз, могу поклясться своим первенцем.