Но перед ней на клеенке лежало несколько совершенно бесполезных предметов – явно дешевая запонка золотистого металла с непонятным вензелем, зеленый брелочек для ключа с цифрой 3, хотя и старые, но простенькие карманные часы в стальном корпусе, без стекла и с единственной сломанной стрелкой, указывающей на двойку, разомкнутое стальное колечко и кусок гипса непонятной формы.
– Что это? – удивленно протянула она, подняв глаза на Ивана. – Это все?
– Что он велел, то я тебе и отдаю, – отозвался сторож. Он снова сидел на табурете, сложив руки на коленях, и безучастно глядел перед собой. – А уж что да как, тебе, гражданочка, решать. Мое дело маленькое: отдал кому велено, и на том извиняйте…
– Нет, постойте! – заволновалась Полина, испугавшись, что Иван снова отгородится от нее глухой стеной непонимания. – Скажите, может быть, он что-то просил передать на словах? И вообще – почему он именно у вас оставил свой мешочек? Как вы с ним познакомились?
Она смотрела на мужика и не могла представить, что общего могло быть у него с Ильей. Казалось, трудно найти на белом свете двух более разных людей.
– Давно познакомились, – нехотя признался Иван. – Мы с ним тогда совсем молодые были…
Вдруг он замолчал, к чему-то прислушиваясь.
И Дружок негромко зарычал, встал с половика, шерсть у него на загривке поднялась дыбом.
– Кто ж такой еще к нам пожаловал? – настороженно проговорил Иван. – То никого не бывает, а то вдруг гости прямо валом повалили!
Он поднялся, метнулся к окошку. Движения его стали неожиданно ловкими, сноровистыми. Выглянув в окно, Иван обернулся к Полине и тихо проговорил:
– Вот что, уходить тебе надо! Только не через дверь… я тебя сейчас на зады выпущу. Вещички-то прибери. Коли он их так берег – значит, есть тому причина…
Полина торопливо собрала со стола странные предметы, сложила их в холщовый мешочек, спрятала в карман. Иван отодвинул стоявший в углу сундук, под которым оказался вырезанный в полу люк. Откинув крышку, он хрипло проговорил:
– Полезай сюда, гражданочка! Не бойся, там сразу выход будет. Как выберешься, к воротам не ходи, иди к задней стороне забора, там за прачечной дырка есть. Через ту дырку вылезай, а уж дальше сама думай, как поаккуратнее отсюда убраться.
– Спасибо! – отозвалась Полина, опасливо заглядывая в люк.
Оттуда тянуло сыростью, холодом и плесенью – чем, собственно, и должно было пахнуть из подвала.
– Не сомневайся, полезай! – торопил ее Иван. – Да поскорее, а то они уж подходят!
Дружок, с по-прежнему взъерошенной на загривке шерстью, двинулся к двери. Размышлять было некогда, и Полина решительно полезла вниз по осклизлым деревянным ступенькам.
Иван захлопнул за ней люк, и она услышала скрип придвинутого на прежнее место сундука.
Спустившись до конца лестницы, Полина ступила на глинистую землю и перевела дыхание.
В первый момент она ничего не видела в окружающей темноте, но через несколько секунд глаза привыкли и начали что-то различать. Полина находилась в обыкновенном подполе, по сторонам от нее возвышались составленные друг на друга ящики с картошкой, лежали мешки с какими-то припасами. Скудный свет, позволивший ей ориентироваться в темноте, пробивался откуда-то из дальнего конца подвала, и девушка двинулась на него – ничего другого ей просто не оставалось.
Пару раз, поскользнувшись, она едва не упала. Вдруг откуда-то спереди донеслись писк и шорох.
Полина замерла на месте, схватившись за сердце. Только не хватало ей для полного счастья столкнуться с мышами или, не дай бог, крысами!
Однако бесконечно стоять здесь, в сыром и темном подвале, она тоже не могла, а потому снова двинулась вперед, нарочно громко топая, чтобы разогнать грызунов на своем пути. Наверное, поднятый ею шум помог или просто решительность сделала свое дело, но только больше она не видела и не слышала на своем пути ничего подозрительного.
Подвал оказался неожиданно большим, значительно больше, чем сторожка Ивана. Вот он стал уже и ниже – наверное, это был уже не подвал, а прорытый от него подземный ход. Так или иначе, Полина скоро прошла его до самого конца, и перед ней оказались ведущие наверх ступеньки. Оттуда, сверху, и пробивался тот слабый свет, который она видела перед собой. Полина ловко вскарабкалась по ступенькам и уперлась головой в деревянную решетку, через которую торчали стебли сухой травы.
Подняв ее, она наконец выбралась на свет божий и оказалась на задах лагеря, метрах в двадцати от сторожки Ивана и совсем рядом с деревянным забором. По сторонам от нее примыкали к тому же забору два приземистых бревенчатых строения – наверное, какие-то служебные постройки вроде прачечной или котельной. На легкую деревянную решетку, прикрывавшую выход из подземного хода, для маскировки набросали сена. Полина задвинула решетку на прежнее место, расправила сено и пошла к забору.
Иван не обманул ее – возле задней стены прачечной в заборе не хватало доски, доска рядом висела на одном гвозде и сразу отошла в сторону, так что через полминуты Полина, протиснувшись в дырку, вылезла за пределы лагеря и огляделась.
К самому забору подступал лес. Но не тот высокий и светлый сосновый бор, который Полина видела со стороны шоссе, а густой сыроватый осинник. Такой лес имел одно несомненное преимущество – в нем можно было спрятаться от посторонних глаз. Полина нырнула в него и двинулась вдоль ограды в ту сторону, где оставила Лешину машину.
Пройдя метров двести, она дошла до угла забора и выглянула из кустов. «Девятка» стояла на прежнем месте.
Полина хотела уже подойти к ней, как вдруг заметила, что кусты в нескольких метрах от машины зашевелились. Она замерла, пригляделась… и тут из кустов выглянул мужчина в зеленой трикотажной куртке с капюшоном. Он вышел на дорогу, осмотрелся по сторонам, обошел машину и снова нырнул в кусты.
Полина поняла, что едва не попала в засаду, и пригорюнилась.
Кто эти люди? Если они пришли к Ивану, то отчего стерегут ее машину? Судя по тому, как встревожился Иван, люди эти очень опасны. Но какой интерес представляет для них Полина? И самое главное – как ей теперь быть?
Можно, конечно, дойти пешком до поселка – тут совсем недалеко, а там наверняка ходит рейсовый автобус. Но что делать с Лешиной машиной? Если она не вернет ее хозяину, тот ее просто живьем съест! И будет прав, потому что он человек небогатый и «девятка» – самое дорогое, что у него есть.
В таких грустных размышлениях Полина провела несколько минут.
В кустах рядом с машиной то и дело раздавался шорох – прятавшийся там человек переминался с ноги на ногу, нетерпеливо поджидая Полину.
Вдруг из-за забора лагеря донеслись один за другим два выстрела, а потом что-то оглушительно грохнуло.
Человек в капюшоне выскочил из кустов, растерянно огляделся, вытащил из-за пазухи переговорное устройство и заорал в него:
– Эй, что у вас там? Да черт бы вас побрал, вы чего не отвечаете? Что там случилось?
Видимо, так и не дождавшись ответа, он припустил в сторону ворот.
Едва мужчина скрылся за забором, Полина выскочила из своего убежища, подбежала к машине, открыла дверцу и плюхнулась на водительское сиденье.
Как назло, «девятка» никак не заводилась.
– Чтоб тебя! – выкрикнула Полина, снова поворачивая ключ. – Ну заводись же, старая кляча!
Мотор молчал. Полина вытерла со лба пот, сосчитала до десяти, покосилась в ту сторону, где только что исчез человек в капюшоне, и взмолилась:
– Ну, девочка, родненькая, я тебя очень прошу, заведись! Я тебя заправлю самым лучшим бензином и масло поменяю…
Видимо, вежливое обращение больше понравилось «девятке», и мотор наконец ровно заурчал.
Полина выжала сцепление, нажала на газ и помчалась прочь от пионерлагеря. Никто ее не преследовал.
Через час она уже подъехала к дому Киры Яковлевны.
– Что с тобой? – проговорила пожилая женщина, встретив Полину на пороге. – На тебе просто лица нет!
– Потом! – отмахнулась та, направляясь к Лешиной двери.
– Открыто! – отозвался он на ее стук.
Алексей сидел на диване в тренировочных штанах и майке. На табуретке перед ним стояла банка пива и валялся надорванный пакет чипсов. Телевизор орал как ненормальный. По нему шла реклама того самого пива, которое пил Алексей.
– Вот, Леш, я ключи тебе принесла! – попыталась Полина перекричать телевизор.
– Лады! – таким же манером откликнулся тот. – Машину-то не разбила? Ха-ха, шучу! Хочешь чипсов?
– Нет, спасибо… – ответила Полина, положила ключи на стол и собралась уже выйти, но внезапно замерла, повернувшись к экрану телевизора.
Реклама закончилась, пошла программа новостей.
– Только что пожарными области потушен пожар на территории пионерлагеря «Дружба» возле поселка Приветнинское, – бодро вещал круглолицый репортер. – На пожар выехали два расчета, в считаные минуты они справились с огнем.
Камера отъехала в сторону, показав красную машину с раскатанным шлангом и нескольких копошащихся возле нее пожарных в защитных комбинезонах. Вдалеке стояли деревянные корпуса лагеря, которые Полина видела всего час назад. Чуть в стороне она разглядела обрушившуюся, черную от копоти сторожку. Сердце ее тревожно, мучительно забилось.
– Благодаря быстрым и решительным действиям пожарных стихия огня была своевременно укрощена и лагерю причинен незначительный ущерб. Сгорело только здание сторожки, – продолжал тем же бодрым голосом репортер. – На месте пожара обнаружен обгоревший труп. Судя по всему, погиб сторож пионерлагеря, из-за неосторожности которого и возник пожар.
– Что с тобой? – окликнул Полину Алексей. – Ты прямо белая вся!
– Да что-то голова закружилась, – проговорила Полина, не сводя глаз с экрана.
– Может, беременная? – участливо проговорил Леша.
– Нет, типун тебе на язык…
Не говоря больше ни слова, на подгибающихся ногах девушка вышла в коридор и прислонилась к стене. Перед глазами возникло мрачное недоверчивое лицо Ивана.
Как там сказал репортер? На месте пожара обнаружен обгоревший труп сторожа… сторожа, по неосторожности которого пожар и начался. Но она-то точно знает, что пожар начался не случайно! В момент пожара в пионерлагере хозяйничали какие-то подозрительные люди, и они наверняка убили Ивана, а потом подожгли сторожку, чтобы огонь уничтожил следы их преступления!
И тут она осознала еще кое-что: если бы Иван не выпустил ее через подземный ход, если бы ее застали у него в сторожке, на месте пожара, вероятно, нашли бы не один, а два трупа. Более того – не ее ли искали те люди? Если не ее, то почему человек в капюшоне прятался в засаде возле ее машины?
Неужели Ивана убили из-за нее? Из-за того, что он согласился передать ей странную посылку от мертвого мужа… Бред какой-то! Вещицы в мешочке совершенно бессмысленны, бесполезны, ничего не стоят!
Но тогда – зачем Илья оставил их ей? Зачем положил в тайник записку, в которой велел ей поехать к Ивану и кое-что забрать? Покойный Илья был человек дела, он никогда не совершал бессмысленных поступков!
– Поленька, ты что тут стоишь в темноте? – окликнул ее озабоченный голос Киры Яковлевны. – Заходи в комнату, будем с тобой чай пить… Только руки сперва помой, у Алексея такая антисанитария!
Прошло три дня. Полина провела их, почти не выходя из дома, изредка только спускалась в магазин на углу за немудреными продуктами. Она заняла тысячу рублей у Киры Яковлевны и теперь старалась растянуть ее подольше, так что покупала только хлеб, овощи и дешевые супы в пакетах. Морозилка понемногу опустела, как и буфет, где чудом отыскались пакет гречки и сливочные тянучки в липких бумажках (бог знает, как они там оказались).
Чтобы не сойти с ума от тишины в квартире, Полина включала телевизор, магнитофон и радио одновременно, так что не слышала телефонных звонков. Впрочем, ее никто не беспокоил. Никому она была не нужна – ни милиции, ни сотрудникам Ильи.
Кира Яковлевна тоже не надоедала. Наверняка думала, что Полина хочет побыть одна. Кстати, старушка советовала не сидеть сложа руки и жалея себя, а заняться каким-нибудь делом. Лучше всего устроить в квартире генеральную уборку – и спится лучше после физической работы, и квартира будет чистая.
Как врач, Кира Яковлевна была немножко подвинута на чистоте и гигиене, но в данном случае Полина решила последовать ее совету. Она мыла, пылесосила и чистила, так что по прошествии трех дней квартира блестела. Вся, кроме разоренного кабинета мужа. С тех пор как там побывал ворюга и мошенник Казимир, Полина не могла себя заставить войти в комнату.
На четвертый день Полина пила кофе на чистой кухне и размышляла над своей дальнейшей жизнью. Денег осталось совсем мало, нужно на что-то решаться. Завещания Ильи так и не нашлось, от той посылочки, что вручил ей Иван, тоже мало толку. Что делать? Продавать что-нибудь? Но, как справедливо заметил герой одного мультфильма, чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное.
Много ли у нее ценностей? Парочка шуб, но кому они могут понадобиться к лету? Может, кто и купит, но вдесятеро дешевле. А с бриллиантовыми сережками жалко расставаться – все-таки подарок мужа…
Нужно найти работу. Но куда сунуться? Директором в фирму мужа? Она понятия не имеет, чем они там занимаются. Кстати, надо бы туда съездить, узнать, что происходит.
Полина допила кофе и поняла, что в фирму ехать ей очень не хочется. Она перевернула пустую чашку, подождала, пока гуща высохнет, и стала смотреть. Вот неверные очертания дома, половины стены нету, как после бомбежки. Вот нечто, напоминающее согнутую фигуру женщины, в руках не то ящик, не то чемодан. Куча мусора, как на помойке… Ой, да ерунда! Какая женщина, какой мусор? Впрочем, мусор у нее в квартире остался – в кабинете мужа. И чтобы никуда не выходить из квартиры, Полина решила убрать-таки в кабинете.
Сердце заныло, когда она вошла в разоренную комнату. Илья с таким увлечением обставлял ее!
«Чтоб у этого Казимира вся коммерция лопнула. Чтоб обманутые клиенты на куски его разорвали и съели», – в сердцах пожелала Полина.
На полу валялись бумаги, которые грузчики вывалили из письменного стола. А может, не грузчики, а она сама, когда искала завещание. Спохватившись, что нельзя ничего выбрасывать, Полина заставила себя просмотреть каждую бумажку. Обнаружила гарантийные талоны на бытовую технику, почти все просроченные, многочисленные квитанции по оплате квартиры и электричества, координаты мастеров по ремонту мебели и сантехники и тому подобные документы, которые имеются в каждой квартире.
Личных записей Ильи не было. Возможно, он для таких целей пользовался компьютером на работе. Полина сложила все ненужное в пакет и подобрала последний листочек, на котором отпечаталась огромная подошва одного из грузчиков. На листочке почерком Ильи были записаны в столбик женские имена и цифры.
«Софья», – прочла Полина вслух первое имя. И дальше шли четыре цифры: 3895.
Список был короткий, там еще имелись Женя и Наташа, и каждое имя тоже с набором четырехзначных цифр. Номера телефонов? Нет, слишком мало цифр – ни домашний, ни мобильный телефон не бывает столь коротким. Что за девицы-то? Полина задумалась. Любовницы ее мужа? А цифры – их зашифрованные координаты? Чушь какая-то лезет в голову, у Ильи никого не было, кроме нее, она знает точно! У нее, кстати, тоже. И потом, одну любовницу еще можно допустить, но чтобы сразу три…
– Софья… – проговорила Полина вслух. – Какое-то старомодное имя… Где я слышала его совсем недавно?
Она походила по комнате и вспомнила, что имя Софья она видела на бейджике девушки из Бета-банка, когда пришла туда разбираться с испорченной карточкой. Она схватила листок и впилась глазами в цифры. Так и есть, это же ПИН-код карты Бета-банка! Определенно у нее от всех событий стало плохо с памятью!
Значит, Илья, не надеясь на собственную память, записал коды остальных карт и зашифровал их женскими именами. Наверное, в Балтийском банке его обслуживала Наташа, а в другом – Женя. Или наоборот. И ей, Полине, нужно только пойти к банкомату и попробовать набрать код! Есть три попытки…
Вот и выходит, что Кира Яковлевна была абсолютно права: не зря она возилась с уборкой, нашла нужный листок. Да что там нужный – просто необходимый! И кофейная гуща не подвела – не зря на стенках чашки куча мусора вырисовывалась, нашлось в ней жемчужное зерно!
Полина рванулась, чтобы нацепить на себя что-нибудь и бежать к банкомату – проверять свою догадку.
И в это время в дверь позвонили.
Полина вышла в прихожую и, ничего не спрашивая, щелкнула замком.
– Зря вы, Полина Сергеевна, открываете дверь всем подряд! – осуждающе проговорил стоявший на пороге невысокий темноволосый мужчина скромного вида.
– Всех подряд в наш подъезд не пускают, – отозвалась Полина неприветливо. – А вы что, рекламируете охранные системы?
Тут до нее дошло, что незнакомец назвал ее по имени-отчеству, и она пригляделась к нему внимательнее:
– Вы вообще кто?
Но, едва задав свой невежливый вопрос, она уже сообразила: перед ней тот самый неразговорчивый брюнет из милиции, что приходил в офис фирмы расследовать смерть Волованова (чтоб ему на том свете досталась пригорелая сковородка).
– Капитан Сидоров, – представился мужчина, продемонстрировав красную книжечку.
Полина неохотно посторонилась, пропуская неизвестного гостя в прихожую, и пробурчала:
– Виделись с вами три дня назад. Только тогда вы мне удостоверение не показывали.
Темноволосый капитан поглядел на нее очень серьезно и даже несколько печально, и Полина вспомнила, что тогда главным в тандеме был блондин, который страшно огорчился, что не нашлось в сейфе фирмы никаких неучтенных денег, а стало быть, и прицепиться ему было не к чему. Очевидно, после того случая блондинчик потерял к делу всяческий интерес и свалил расследование на своего темненького скромненького коллегу. И тот, тихий, забитый, такая рабочая лошадка, ходит, выспрашивает, надеется что-нибудь прояснить. Хотя даже Полине ясно, что если Волованова убили из-за тех больших денег, которые он наглым образом решил присвоить, то ничего капитан Сидоров не найдет. Серьезные, как говорят, люди шутить не любят, светиться не станут… Однако работает человек, старается… Нужно ему помочь.