Почти двадцать секунд Аврора находилась на мушке. Я не выстрелил. Она удалилась.
Молодец. Просчитала все наперед, как сверхкомпьютер. И пожар просчитала, и что я устрою встречный, и что потом сразу побегу к вилле. Мне начинало казаться, что я зря с ней связался, что не так она проста и что реальные шансы на победу у меня не столь велики, как мне представлялось.
Надо было стрелять, а не джентльменствовать.
Со стороны лагеря послышалась музыка. Баян, но Заскок играл как-то странно, словно не на баяне, а на дудуке. Звук получался невыносимый, просто душераздирающий. Боль кричала просто.
Я с трудом вытерпел полчаса этой боли и побежал к бассейну. Наверное, за минуту управился. На бортике бассейна поскользнулся, но равновесие удержал. Скинул рюкзак, положил аккуратно штуцер. Надо бы раздеться, однако терпеть не хотелось, я кинул ботинки и прыгнул в воду. Спиной, так гораздо приятнее.
Упал. Поверхность странно спружинила, я распластался на воде, как осенний лист, и несколько секунд висел, ничего не понимая. А когда понял…
Дернулся, но поверхность разошлась, и я провалился на дно. Вода тут же сдвинулась обратно, и я оказался будто в плотном коконе, я попытался поднять руки, но тоже не получилось – вода навалилась, как резиновый пузырь… Не знаю, как выразить. Она была не текучая. Обычная вода сразу везде проникает, сразу становишься мокрым. А эта нет. Другой структуры. Да и не вода, в принципе, а вещество…
Аврора. Она вылила в бассейн свою развернутую воду, и остальная жидкость тоже мутировала, и теперь я лежал на дне бассейна и тонул. Но не просто тонул, не по-человечески, а развернуто.
Случаи утопления в наши дни редки – плавать умеют даже младенцы, только в Англии каждый год кто-то тонет. Случаи утопления не в воде еще более редки. Года три назад один герой умудрился утонуть в вишневом варенье, а другой в пиве. Обоих с трудом откачали. Конечно, утонуть в развернутой воде не столь позорно, сколь в варенье, но тоже не то. Член Ордена Реконструкторов и человек с великим будущим не может погибнуть столь жалко!
Идея. Возникла.
Подняться с живота гораздо легче, чем подняться со спины. С живота можно встать даже в гробу, если, конечно, он не заколочен и неглубоко закопан.
Перевернулся. Попробовал встать на дно, но тоже не получалось, вода вдавливала меня в кафель, лицо же будто обняла плотная каучуковая пленка, воздух заканчивался. Еще немного, и я начну задыхаться…
Нет, даже пробовать бесполезно, когда над тобой несколько тон воды, остается только расплющиться по дну и стать камбалой пучеглазой с кишками наружу… Я представил себя в виде камбалы, распластавшейся по дну бассейна, с глупой плоской рожей…
Мне совсем не понравилось. Но образ камбалы навел меня на одну интересную мысль, я напрягся и перевернулся на пузо. А затем, совсем как эта самая камбала, пополз по дну в сторону ступенек. К счастью, бассейн был не очень широкий, метров десять, я провильнул под водой, как угорь, и принялся подниматься по ступеням.
Это было тоже нелегко, с каждой ступенью я будто мешок с песком поднимал, хребет трещал, диски плющились, но я вылез.
Совсем не мокрый.
Попил водички, называется.
Проверять дом смысла не было, Аврора там побывала и всю воду наверняка испортила, развернула…
Но я все равно полез. Начал влипать в неприятности – влипай до конца, таков девиз нашего рода. Вот отец – поехал на Шпицберген удить нототению, сковырнул там камешек и решил прокопать туннель к центру Земли. Так и я.
Ноги дрожали, я решил отдохнуть. А где человек может отдохнуть, как не на вилле?
Осторожно проник внутрь дома и сразу на кухню. Вода там, конечно, тоже испорчена, однако можно найти компот. Или сок. Что-нибудь в банках.
На кухне на полу блестели рассыпанные вилки. Что ж Аврора такая неловкая… Или ловкая? Может, эти вилки – ловушка? Она знала, что я там сижу, в зарослях, рассыпала вилки, я сюда полез…
Ерунда. Все предвидеть невозможно…
Отыскал холодильник, открыл. Холодильник работал. И даже запасы наличествовали. Маринованные огурцы. Шпроты. Марсианская морковь. Острое, соленое, вкусное. Копченый лосось еще.
Пить нечего.
Я чуть не завыл. Аврора начинала выигрывать. Аврора выигрывала по всем параметрам! Еще день я без воды продержусь, потом побегу сдаваться. На милость старушки Авроры. Ей даже стрелять не придется! Почему, кстати, нет дождя?
И тут случилась минута слабости. Я подумал о корабле. О «Чайке». Подумал – а не плюнуть ли на все? Взять, залезть, устроиться в кресле…
В корабле есть синтезатор!
Можно забраться внутрь, наделать себе апельсинового сока! Напиться до отрыжки! Или из клюквы, морса…
Это нарушит условия нашего с Авророй конкордата. Надо терпеть. Терпеть, иначе…
Апельсиновый морс.
Остров почти выгорел, во всяком случае, с той стороны. Эта часть каменистая, хотя тут, у моря, растут деревья. Но никаких водоносных растений тут нет. Как добыть воду? Надо подумать… Я спустился в подвал. Уселся в качалку, стал мозгом ворочать. Но ворочалось только о главном. О ручьях, реках, ледниках, озере Байкал, колодцах, родниках, сосульках, опять об озере Байкал, об айсбергах… Однажды мы с отцом дрейфовали на айсберге…
Худшая ночь в моей жизни. Та ночь, возле столба, когда меня покусали лемуры, она была просто роскошной, лемуры – такие милые твари. Камни что ли поглодать? Лучше глодать лед, определенно сглодал бы айсберг, Антарктиду сглодал бы…
Быстро, однако, наступило обезвоживание, я думал смогу продержаться хотя бы дня четыре. Много бегал, много дышал… Дышал. Можно попробовать построить конденсатор. Холодильник есть, согнуть трубку, дышать в нее, влага будет собираться и вытекать по капле. За сутки надышу… Не знаю сколько, дурацкий план.
Кажется, я отключился.
Очнулся на полу в обнимку с сейфом. Вокруг горел приятный свет, старые лампы, таких не найти. Я огляделся. На полках красовались бутылки.
Бутылки!
Вскочил, дотянулся до первой…
Ром. Хороший, двенадцать лет выдержки. Откупорил пробку, лизнул языком. Вкусно. Но пить нельзя, потеряю последнюю влагу. Хотя, если построить фильтр, можно отделить спирт от воды…
День, наверное, еще продержусь…
Глава 9 Дух Воспитания
К утру меня осенило.
Я вспомнил, как пьют жуки в пустыне Атакама. Вылезают на ночь на бархан и сидят, мелко вздрагивая. И постепенно на панцире скапливаются мелкие капельки воды, и жук их пьет. Я разломал холодильник. Вытащил генератор холода и сеть хладокапилляров, сеть свернул в спираль. Оторвал со стены кусок каучуковой драпировки, свернул ее на манер неглубокого тазика, сверху разместил холодильные капилляры. Устройство оттащил к скале, к склону, который был ближе всего к морю. Выставил холод на максимум, включил.
Скоро подул ветер, и в тазик стали падать первые капли. Через два часа набрал четыре стакана. Вода получилась чуть солоноватая, но это было даже лучше – дольше задержится.
Проблема разрешилась, я напился, осоловел и сразу захотел спать, как вислоухая мартышка. Спать на скале нельзя, видно со всех сторон, Аврора пойдет мимо, увидит – застрелит, не поперхнется. Да и погода портилась, судя по всему, собрался небольшой ураган. Ветер усиливался с каждой минутой, я уже начал присматривать какую-нибудь щель в камнях – спрятаться, как пингвину, клювом в мох… И тут весьма кстати я увидел будку. Раньше не замечал, а сейчас вот смотрю – будка. Метеорологическая. На склоне, между двух больших камней, видно только отсюда. Хорошая такая будка – железная, старой конструкции, сейчас такие не делают, современные будки – просто дрянь, даже не будки, а какие-то столбы несерьезные…
Будка понравилась мне с первого взгляда, как Изольда своему Тристану, я устремился к ней, забрался внутрь, огляделся. Барометры, чудлометры, градусники, всякая другая позабавина. Оценил ее одним зорким взглядом. Засов есть. Задвинул, кинулся на койку, хорошенько зевнул, смежил, как говорится, веки…
Не спалось. Только что хотел, глаза слипались, домкратом не разжать, казалось, упал и валялся бы трое суток. А не спалось! Ворочался на железной койке, стучал головой о прутья. И не спал!!! Что-то сон мой совсем расстроился в последнее время, наверное, это от войны. Хотя можно уже и привыкнуть было…
А может, из-за погоды. Погода разгулялась уже совсем безобразно, шторм, ветер, волны и, кажется, где-то даже гроза.
Я вдруг подумал, что в грозу спать в обнимку со штуцером опасно, а вдруг убьет громом, то есть молнией? Но без оружия тоже не хотелось – Авроре я не доверял ничуть. Потом я вдруг подумал, что я лежу не только в обнимку с ружьем, но еще и на железной двухъярусной койке, чем совершенно неоправданно подвергаю свою жизнь риску.
С другой стороны, альтернативы железной койке не было. Понадеявшись на то, что будка снабжена надежным громоотводом, я продолжил попытки заснуть. Считал киборгов, представлял себя властелином Галактики, играл в умственные шахматы – не помогал ни один испытанный способ.
Под конец я решил не мучиться, просто закрыл глаза и лежал, стараясь свести двигательную и мыслительную деятельность к минимуму. Через час это стало помогать, и я уже почти уснул, но тут вмешалась Аврора.
– Эй! – послышался ее голос.
Выследила. Я взвел курки.
– Не стреляй, Уткин! Тут такое…
– Что такое? Они все-таки прилетели? Наши воспитатели? Там есть чемпион по…
– Да замолчишь ты когда-нибудь или нет?! Выходи! Тут беда!
– Какая еще «Беда»? Которая в гонках всегда побеждает?
– Выходи! – заорала Аврора и принялась крушить будку чем-то тяжелым. Бум-бум-бум. Мне это надоело, и я решил открыть. Открыл, и тут же отступил в сторону, чтобы эта лысая меня по голове не треснула.
Аврора влетела внутрь. Выглядела дико. На лысине какая-то тина, и сама вся перемазана, и шорты и футболка. Я сказал:
– Раньше была такая забава – бои в грязи. Может, реконструируем? Устроим чемпионат…
– Идиот! – Аврора попыталась схватить меня за руку.
Я отскочил. Мне почему-то представилось, что сейчас она меня ударит током. Что у нее в руке контакт, а в шортах аккумулятор, я так раньше любил шутить, зову братика, он прибегает, а я его током.
Отскочил, наткнулся на койку, эта конструкция разложилась и обрушилась на меня, ушибла острыми углами. Аврора расшвыряла все эти металлоконструкции, схватила меня за руку (током не стукнула), рывком подняла с пола.
Мы оказались лицом к лицу.
– У тебя синяк под глазом, – сказал я. – Значит, наши педагоги уже прилетели?
Аврора молча потащила меня из будки. К скале, затем дальше, к лагерю.
Шторм закончился, но на улице царил разгром. Листья от пальм, мусор, водоросли. Пара дохлых чаек, мелкая рыбешка и хомяк неизвестной породы. Или суслик.
– Ты мне это хотела показать? – спросил я. – Это, конечно, прискорбное зрелище, но ты могла бы подождать до утра. Часов в восемь мы проснемся, выйдем с лопатами и торжественными гимнами и погребем всю эту фауну…
– За мной!
Аврора поволокла меня по улице им. Макаренко. Вдоль выгоревших бунгало, вдоль разрушенного спортзала, направо и по лестнице вниз.
Возле моря разрушений было больше. Шторм закидал берег прелыми водорослями, распространявшими йод, серыми медузами, которые кое-где еще копошились, шишками – откуда здесь взялись шишки? – (поклон Урбанайтесу), морскими звездами, обломками деревьев…
– И что? – спросил я. – Что тут?
Аврора молча шагнула во всю эту гущу, погрузилась сразу почти что по пояс. С чавканьем и бульканьем. Обернулась.
– Ну, что стоишь?! Иди сюда!!
Ясно, видимо, на самом деле случилось нечто экстраординарное, в противном случае никакая девчонка не прыгнула бы в такую жижу.
И я прыгнул за ней. Водоросли уже начали превращаться в желе, и я погрузился в них, как в студень, неприятное ощущение. Аврора пробиралась вперед и пробралась уже почти по грудь.
– Что случилось-то?! – уже с раздражением спросил я. – Меня кто-то в ногу кусает…
– Тихо! – Аврора подняла руку. – Он здесь…
– Кто здесь?! Дагон?
Аврора погрузилась в жижу почти по горло.
– Помоги же!
Я поспешил к ней и тоже погрузился. Еще чуть-чуть, и вся эта масса действительно начнет в желе превращаться, тут полно агар-агара. Застрянем и утонем. Попадем на обед к морским конькам.
– Поднимай его! – велела Аврора.
Я принялся двигать руками в желе и почти сразу наткнулся на что-то большое и гладкое.
– Акула! – удивился я. – Ты что, хочешь спасти акулу?! Или потом мокасины из нее планируешь…
– Это не акула, дурак, это дельфин! – всхлипнула Аврора.
Тут мне совсем смеяться перехотелось. Дельфины – это почти уже и не животные, после Грязнули – первого дельфина, обыгравшего в шахматы гроссмейстера, с ними целую программу развития интеллекта провели, и некоторые поумнели почти в три раза!
Дельфин – это почти как человек, только с парашютом не прыгает.
Видимо, штормом оглушило, он поплыл к берегу и завяз в этой дряни.
– Сейчас, – я обхватил дельфина под плавники, напрягся, потянул вверх…
И руки соскользнули, и ноги, я погрузился в вонючую жижу, вынырнул с трудом.
– Он задыхается! – крикнула Аврора. – Совсем задыхается…
– Я сам скоро задохнусь!
– Надо что-то делать!
Сбегать за ботом. За этим Тимошкой, то есть Заскоком. Он дельфина легко вытащит, сил у него, как у трактора. Только вот согласится ли… От этого капризяки что угодно можно ожидать. Поискать лебедку сбегать… Долго, совсем дельфин к этому времени испортится. Эх, говорил мне папа – иди в штангисты, сейчас бы этого дельфина одной рукой на берег выкинул…
Дельфин слабо пошевелил хвостом. Значит, еще жив.
– Ладно, – я глубоко вздохнул, – лови его…
И нырнул. Мерзко. Эта дрянь сразу же попыталась забраться мне в глаза, в уши, в рот. Но я терпел. Я нащупал дельфинье брюхо, подлез под него, уперся головой, шеей и плечами, нашел ногами дно и надавил.
Дельфин не двигался. Совсем. Я пихал и толкал – бесполезно, воздух заканчивался, слишком много его расходовалось на всю эту гимнастику. Когда осталось секунд на десять, я надавил уже изо всех сил.
Дело пошло. Дельфин сдвинулся вверх и выскочил на поверхность. Я за ним. Глотнул воздуха, стер с лица грязь, стряхнул коловраток.
– К берегу! – прохрипел я. – Тащим к берегу…
Жаль, что у него жабр нет, уцепился бы за жабры, потащил бы… А так даже ухватиться не за что, плавники какие-то хрупкие, страшно, сломаются.
– За хвост! – предложил я. – Надо тащить его за хвост!
Мы взялись – я справа, Аврора слева – и поволокли. По поверхности жижи дельфин скользил неплохо.
– В бассейн! – кивнул я. – Тащим его в бассейн! Ты в этом бассейне воду не развернула?
– Нет…
– Тащим!
Но на суше передвигаться оказалось гораздо сложнее. Дельфин был небольшим, но чрезвычайно тяжелым. Мы с Авророй с трудом поднимали его хвост, переднюю часть поднять вообще не получалось. Бассейн располагался на уровне моря, в тридцати метрах от берега.
– Волочь нельзя, – сказал я. – Сотрем всего…
– Что делать? – плаксиво спросила Аврора. – Его надо в воду… Он же…
– Не мешай! – рявкнул я. – Думать буду!
Я уселся на землю. Рядом с дельфином. Дельфин открыл глаза. Мутный, совсем мутный взгляд.
– Надо в воду! – Аврора опять схватила дельфина за хвост. – В бассейн!
– Хвост оторвешь! Отпусти!
Я думал. Пятьдесят метров. Дельфин весит не меньше двухсот килограммов. В лучшем случае я подниму семьдесят. Аврора сорок, или тридцать. Итого сто… Нет, не утащить ни за что. Если только…
Я реконструктор, я вспомнил. Однажды мы реконструировали строительство зиккуратов, ну, это в Месопотамии. Надо было таскать блоки. Большие, по полтонны. Долго думали, как сделать, потом Магистр открыл – в древности блоки таскали по илу, поставляемому Тигром и Евфратом. Ила у нас не было, однако имелась в изобилии эта дрянь. Морская капуста, перемешанная с грязью.
Огляделся. Нужно было ведро или какая другая посуда… Ничего нет.
– За ведром! – приказал я Авроре. – Беги наверх, принеси ведра, чем больше, тем лучше. И аптечку, если найдешь…
– За чем?
– За канделябром! Бегом! Марш! Шевели поршнями!
Заорал я так громко, как только мог. Вообще, хорошо было бы ее еще отхлестать по щекам, в книгах герои всегда хлещут истеричных спутниц по щекам…
Но я не могу ударить девушку. Ну, если она, конечно, сама не хочет меня искалечить.
Аврора побежала наверх по лестнице, а я взялся за реализацию своего плана. Дельфины могут дышать на суше, однако их кожу следует увлажнять. Сейчас проблемы с этим нет, Гоша…
Я вдруг понял, что придумал дельфину имя. Гоша. Что ж, тем хуже, теперь мне его будет особенно жалко.
Сейчас Гоша достаточно перемазан водорослями, чтобы не высохнуть в ближайшие полчаса. И солнце, хотя уже и светит, но в силу не вступило.
– Держись, Гоша, – сказал я и направился к морю.
Мой план был прост. Натаскать склизких водорослей от моря до бассейна и протащить дельфина по ним. Ну а пока не вернулась Аврора, я принялся носить водоросли руками. Набирал в подол майки и тащил, набирал – и тащил, неприятная процедура – из водорослей то и дело появлялись уродливые подводные ползучки, прыгалки и скрипелки, они пытались добраться до моего молодого геройского тела, это раздражало. Каждый раз, проходя мимо дельфина, я немного тыкал его в бок ботинком, он шевелился. Жив.
Я выложил метров пять, не больше. Показалась Аврора. Вся увешанная ведрами, хоть какой-то прок от нее. С ведрами дело пошло быстрее, мы добывали грязь и сооружали из нее дорожку.
Справились меньше чем за час. Дельфин держался. Я полил его как следует грязью, мы схватили его за хвост и поволокли.
Даже так получилось тяжело. Сдвигали на метр – отдыхали, сдвигали – отдыхали. Где-то на полпути появился Заскок с баяном. Снизошел по лестнице, остановился напротив нас и стал нудеть по поводу ведер.