Влад быстренько пододвинулся к Полине и взял ее руки в свои:
– Возможно, для тебя не все потеряно. – Он пытливо заглянул Полине в глаза. У нее закружилась голова и покраснели щеки. – Ричарда Баха читала?
– Нет, – со стыдом призналась Полина.
– Для начала прочти, потом перейдем к более серьезной литературе. Я тебе принесу. Мишка уже прочитал. Как тебе? – Влад повернулся к другу.
– Нормально, – встрепенулся Мишка.
– Ничего! Мы себя еще покажем! – Влад погрозил кулаком неизвестно кому и сразу же предложил: – А чего мы сидим тут? А ну, вставайте! Идем гулять! Погода – супер!!!
Полина метнулась в комнату, сбросила халатик, натянула футболку и любимый джинсовый сарафан.
Уже в коридоре Влад негромко сказал ей:
– Ты бы лучше джинсы надела…
Полина растерялась. Она не носила брюки ни в каком виде. Была уверена, что они ей не идут. Раньше, когда Гоша брал ее с собой в походы, Полина надевала спортивный костюм. Но это было давно. К тому же они ведь сейчас идут не в поход, а на прогулку. Так при чем здесь джинсы?
Влад потащил их на другой конец города в так называемый ботанический сад. При Университете леса был разбит довольно большой парк, где, как предполагалось, студенты изучают этот самый лес.
Пришлось ехать на двух автобусах. А дальше Влад поволок их пешком сквозь заросли и кусты, не разбирая дороги. Полина не раз вспомнила его слова о джинсах – длинный подол сарафана постоянно цеплялся за ветки, путался в ногах и мешал ей.
Продравшись через бурелом, ребята выбрались на дорожку. Здесь уже были культурные посадки. Полина вертела головой, разглядывая диковинные деревья, названий которых не знала. Зато Влад, казалось, знал здесь каждый куст.
– Это пинии, – он показал на два дерева, между которыми лежал внушительный валун, а рядом красовалась табличка с надписью: «Италия». «Сосновый бор» поблизости представляла группа сосенок. Были здесь и кипарисы, и «Березовая роща», и «Среднерусская возвышенность», и даже «Северная Америка» – всего и не запомнишь. Тем более что большая часть табличек просто не сохранилась, одни колышки торчали.
Полине очень понравилась прогулка. Влад то и дело брал ее за руку, помогая перешагнуть через ручеек или поваленный ствол дерева. А когда взобрались на холм, ребята подхватили ее за руки с двух сторон и понеслись вниз огромными скачками. Полине на какой-то момент показалось, что сейчас они все втроем грохнутся и сломают себе шеи. Но все обошлось благополучно. Они выбрались на дорогу и долго ждали автобус, а пока ехали обратно – развеселились окончательно. Влад забыл о своем мрачном настроении, посматривал на Полину и улыбался так хорошо, что она готова была никогда не выходить из автобуса, так и ездить, лишь бы Влад продолжал улыбаться ей.
Если бы еще Мишка куда-нибудь исчез, было бы совсем чудесно.
А Мишка взял да действительно исчез. Едва они выбрались из автобуса, он поспешно распрощался, сославшись на какую-то встречу.
Влад взял Полину под руку, и они медленно пошли к ее дому. Всю дорогу Полина прижималась локтем к его боку и чувствовала исходящее от него тепло. И слышала, как стучит его сердце. А временами глубоко вздыхала – ей казалось, что воздуха не хватает, так она была взволнована.
Вечер был по-летнему теплый, пропитанный запахом черемухи. Влад читал стихи неизвестных Полине поэтов, называл себя то язычником, то буддистом, спрашивал, видела ли Полина когда-нибудь болотного духа, и обещал показать при случае.
У подъезда они остановились.
– Что завтра делаешь? – спросил Влад.
– Ничего, – поспешно ответила девушка.
– Так я зайду?
– Конечно! – обрадовалась она.
– Книгу занесу, – добавил Влад озабоченно.
Ах да! Конечно! Книгу! Она и думать забыла о книге… А вдруг он зайдет только для того, чтоб вручить ей эту самую книгу? Полина испугалась. Сама не ожидая от себя, предложила:
– Я тоже хотела бы сводить тебя в одно место. Так сказать, в благодарность за сегодняшнюю прогулку.
Он снова улыбнулся:
– С удовольствием. Далеко?
Полина смешалась. А вдруг Влад уже был в ее храме и поднимался на колокольню? Вроде Мишка был там, может, он и Влада водил?
– Здесь недалеко, возле Мишкиного дома, – проговорила она, с надеждой заглядывая ему в лицо.
– А, понимаю! – Влад, казалось, вспомнил. – Колокольня?
– Да, – согласилась Полина. – Ты там уже был?
– Нет, только слышал. От Мишки и от тебя.
– Значит, пойдем? – уточнила Полина.
– Отлично! Завтра во второй половине дня.
Влад пожал ей руку, придержал подъездную дверь. Полина оглянулась на него. Он все так же мягко улыбался, и его улыбка тонула в весеннем сумраке.
Дома Полина не могла найти себе места. Первым делом схватила астрологический справочник и узнала, что Влад родился под знаком Рака. Стало быть, он, как и Рыбы, принадлежит стихии воды. Так вот почему Полине с самого начала казалось, что они с Владом похожи! Они действительно подходят друг другу! У них много общего. А раз так, то между ними вполне может возникнуть взаимная симпатия, и даже больше… Нет, нет, нет, об этом лучше не думать. Иначе она не сможет смотреть в глаза Ольге. Но ведь не Полина виновата в ссоре подруги и Влада. Сама же Ольга и виновата. Разве можно так себя вести по отношению к человеку, которого любишь? Тем более к такому человеку, как Влад!
Все валилось из рук. Полина закрылась в комнате, упала на диван и лежала с закрытыми глазами, слушая французские песенки. Так и уснула в наушниках…
Глава 9 На колокольне
Рыбы – сверхчувствительный знак, они очень сильно реагируют на мысли и на чувства других людей. Рыбы склонны бессознательно впитывать чужие идеи и представления. У них не очень сильная воля, они зависят от обстоятельств. Поэтому им полезно научиться стоять на своих ногах.
На следующий день, сразу после уроков, Полина осторожно спросила у Ольги:
– Что делаешь сегодня?
Подруга ответила, что сегодня она занята. Полина изобразила на лице разочарование:
– А мы с ребятами хотели сходить куда-нибудь.
– Так сходите, – равнодушно ответила Ольга. И снова ничего не рассказала о Владе.
«Может быть, он ей не нужен? – сама с собой рассуждала Полина. – Ведь бывает же так: встречались люди, потом один из них понял, что ему неинтересно с другим. Конечно, другому тяжело. Уж я-то по себе знаю…» Полина снова вспомнила Джона, но воспоминание не причинило ей боли. Скорее наоборот – она почувствовала себя умудренной жизненным опытом. И даже кивнула удовлетворенно. Теперь она сможет помочь Владу, поддержать его. К тому же он такой необыкновенный! Возможно, он на самом деле гений. А что надо гению? Чтоб рядом был человек, преданная женщина, которая разделяет его убеждения. У каждого гения такая женщина была. Мария Кюри, Елена Булгакова, Софья Толстая… Самоотверженность – вот что отличало этих женщин от всех остальных. Полина способна на самопожертвование. Ради любимого человека она готова на все!
Полина снова размечталась. Вот они с Владом вдвоем в крохотной комнатке сидят за столом, она пишет под его диктовку. Он встает, меряет шагами комнатку. Останавливается возле Полины, наклоняется и нежно целует ее в висок… «Как прекрасно!» – растрогалась девушка.
Влад зашел за ней, как и обещал, во второй половине дня, ближе к четырем. Он принес небольшую книжку в темном переплете. Полина поблагодарила и пообещала прочитать в ближайшее время.
Они договорились сначала зайти в храм, взобраться, если удастся, на колокольню, а потом уже встретиться с Мишкой.
Разумеется, Полина была полностью согласна с Владом. Она счастливо жмурилась на солнце, шагая рядом с ним. Тот явно чувствовал себя лучше. Он взял Полину под руку и всю дорогу расспрашивал ее о Париже.
– Знаешь, по-моему, ты похожа на француженку, – вдруг сказал Влад.
Полина была в восторге. Лучшего комплимента себе она и представить не могла.
– И имя у тебя красивое – Полина… Знаешь, что оно значит?
– Жемчужина, – улыбнулась Полина.
– Тебе подходит. Ты же Рыба по знаку? Значит, твоя стихия – вода. Самая подходящая для жемчужины.
Полина, естественно, знала и об этом. Но она была польщена вниманием Влада. Ведь до сих пор никто не интересовался значением ее имени.
– Слушай, а тебе не мешает длинная юбка? – спросил Влад, когда они поднимались по лестнице на колокольню.
– Нет, – смутилась Полина.
– А почему ты не носишь джинсы? – не унимался Влад.
Полина не знала, что ему ответить. Не могла же она сказать, что у нее фигура как у мальчика, а ей хотелось казаться женственной.
В храм не удалось войти – там трудились реставраторы. Постояли у входа. Влад смотрел долго, и лицо у него было сосредоточенное и строгое. Оно всегда становилось таким, когда Влад собирался произнести что-то значительное. Но на сей раз он изрек только: «Н-да, впечатляет…» Полина даже разочаровалась слегка.
Но ведь им предстояло еще подняться на колокольню. А для этого следовало придумать, как остаться незамеченными. Реставраторов Полина не боялась, но где-то здесь был еще сторож…
Влад быстро оценил обстановку и коротко скомандовал:
– За мной!
Они быстро проскользнули в дверной проем и поднялись на верхнюю площадку.
Влад замер. Полина подошла к ограждению:
– Смотри! – Она взмахнула рукой, приглашая Влада взглянуть.
Он стоял, закрыв глаза и раскинув руки в стороны.
– Ветер, – произнес он, – твои волосы пахнут ветром… нет – твои волосы давно не пахнут ветром…
Он задумался, опустив голову, щелкнул пальцами. Полина смотрела на него во все глаза, боясь шевельнуться. Даже дышала через раз. Влад сочинял стихи! Он сочинял их для нее? Нет, он сочинял их ей! Никто еще не посвящал Полине стихов. Она ждала продолжения, но…
Влад открыл глаза, посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:
– Что-то родилось… сам еще не знаю. Дома надо поработать.
Полина вздохнула.
– Ты меня спасла!
Влад говорил с чувством, даже как-то ненатурально. Как будто со сцены, но все равно Полине было приятно.
– Здесь столько воздуха! – продолжал вещать Влад. – Как жаль, что я не умею летать.
Он подошел к самому краю, перегнулся через ограждение и снова раскинул руки. Его волосы трепал ветер, лицо одухотворенное и бледное. Полина испугалась: вдруг он сейчас бросится вниз? Шагнула к нему, вцепилась в рубаху.
Влад расхохотался, повернулся к ней, подхватил, оторвал от пола.
– Эх, Полинка!
Полина со страху закрыла глаза. Но Влад тут же отпустил ее, отстранил от себя, всмотрелся в лицо:
– Испугалась?
Полина улыбнулась. Но, кажется, улыбка вышла жалкой.
Из строительного вагончика выскочил сторож и понесся к колокольне. Он грозил ребятам кулаком и страшно ругался.
– Бежим? – спросил Влад, хватая Полину за руку.
И они понеслись вниз по ступеням. В проходе столкнулись с разъяренным дедом, который хотел было остановить Влада, но тот оттолкнул его, увлекая за собой Полину. Правда, дед все-таки отвесил Владу подзатыльник и долго орал вслед.
Задыхаясь и хохоча, они неслись вниз по дороге. Влетели к Мишке во двор, прижались спинами к забору.
В окне дома мелькнуло лицо Мишки. Он увидел их, выбежал навстречу.
– Вы чё такие? – спросил удивленно, разглядывая их раскрасневшиеся лица.
– Тихо! – Влад прижал палец к губам. – Нас преследуют!
– Враги? – усмехнулся Мишка. – Так я сейчас этим врагам…
Он хотел открыть калитку, но Влад не позволил.
– Друг, укрой нас!
– Надеюсь, вы не в розыске, – включился в игру Мишка.
Отсмеявшись, они зашли в дом.
Весь вечер Полина слушала Мишкину игру на гитаре и песни Влада. В основном Влад пел о несчастной любви:
Полина знала: он пел о другой. Тосковал не о ней. Но она слушала Влада, и сердце сжималось от чужой боли. И еще: ей хотелось, чтобы когда-нибудь кто-то сочинил песню и посвятил ей.
Но единственная песня, которую спел для нее Влад, отчаянно грассируя, звучала так:
Так он пошутил над Полининой любовью к французским песенкам.
Глава 10 Человек освобожденный
Рыбы по складу характера мягкие и чувствительные люди. Их восприятие действительности всегда находится на грани сознательного и бессознательного. Они не всегда способны адекватно воспринимат ь события и реагировать на них. Их действия отличаются неуверенностью, жизненная позиция часто неопределенна.
Теперь они собирались втроем. Влад и Мишка сочиняли песни и сразу же их репетировали. Влад приносил готовые стихи или начерно набрасывал их тут же, при Мишке и Полине.
Полина обычно сидела на диване, поджав ноги, и слушала. Она была единственной зрительницей и по совместительству первым критиком. Правда, критиком доброжелательным. Она не ругала, а воодушевляла.
С Ольгой Полинка в последнее время почти не общалась. Если совсем честно сказать, она даже ее избегала. Однажды встретила подругу в центре города, та была с незнакомым парнем. Ольга, ничуть не смущаясь, познакомила их, даже пригласила Полину сходить с ними в кино. Но Полина как раз торопилась к ребятам и от кино отказалась. О своей встрече она ни Мишке, ни Владу не рассказала. Мише и знать незачем, а Влад только еще больше расстроится. А ему нельзя расстраиваться, у него очень напряженное время – творческий конкурс в Институт искусств.
Влад подал документы на актерское отделение и страшно этим гордился. Он рассуждал о творческом конкурсе, об этюдах, о сложности поступления. Ребята уже видели в нем полноправного студента, потому что нисколько не сомневались в способностях своего друга.
Они много говорили во время своих встреч. Особенно Полине нравилось, когда Влад рассуждал о смысле жизни, о том, что все вокруг не такое, каким кажется.
Когда прогулки по городу надоели, Мишка предложил съездить к нему на дачу. Дача находилась в получасе езды от города на берегу водохранилища. Полина сразу полюбила это место – на склоне, среди соснового леса, маленький домик у самой пристани.
Ребята брали лодку и катались по водохранилищу. Влад грести не умел. Он ужасно пыхтел, его лоб покрывался каплями пота, но это не мешало ему учить грести Мишку. А Мишка – ничего, только посмеивался.
Полина, наклонялась, опускала руку в воду и – блаженствовала. Временами она увлекалась тем, что пыталась проникнуть взглядом туда, в самую таинственную глубину.
Но еще таинственнее, еще значительнее и глубже представлялся ей Влад.
– Что такое реальность? – спрашивал он. Вопрос звучал риторически, но Влад сам же и отвечал на него: – Реальность это то, о чем мы с вами договорились. Точнее, конечно, не только мы трое, но и все люди. Ребенок видит мир по-другому до тех пор, пока взрослые окончательно не искалечат его психику своими навязанными представлениями. В итоге человек живет, зажатый со всех сторон стереотипами, он – как лошадь в шорах. Не видит ничего, кроме того, что ему положено видеть.
Мишка хмыкал недоверчиво. Влад продолжал разглагольствовать:
– Вот ты, Полина, художница. Сможешь мне объяснить, что такое вода?
– Это жидкость, – не очень уверенно ответила Полина.
– А что такое жидкость? Какая бывает жидкость? – перебил Влад.
– Да чё ты все допытываешься? – недоумевал Мишка. – Бесцветная прозрачная жидкость, без вкуса и запаха. Так просто!
– Так, – подхватывал Влад, – теперь ты, Полина.
– Вода мокрая, – улыбалась Полина, – еще она бывает разного цвета, от серого до лилового. С оттенками голубого, бирюзы, аквамарина…
– Вот видишь! – торжествующе воскликнул Влад, обращаясь к Мишке. – Это говорит художник!
– Ну и чё? Таково ее представление о воде. А я имел в виду простую воду, из-под крана, – не сдавался Мишка, – воду как вещество.
Полине хотелось, чтобы Влад говорил еще и еще, примитивные Мишкины суждения раздражали ее.
– Вода из-под крана и вода из родника – совершенно разная, – возразила она.
– Вот оно! – обрадовался Влад. – Мишка, обрати внимание. Когда мы задумываемся над смыслом того или иного явления, мы воспринимаем его по-своему. Заметьте: мы думаем и чувствуем по-разному!
– И чего? – буркнул Мишка. – От этого вода не меняется, она остается водой!
– Как ты не понимаешь? – Влад воодушевлялся все сильнее. – Я за то, чтобы человек чаще думал, а не довольствовался телевизионной жвачкой! Я за человека освобожденного, а не связанного! Свободного, а не раба!
Ах, как он чудесно говорил!
Возвратившись домой после того дачного разговора, Полина нарисовала картину: на ней человек разрывал связывающие его веревки. Он освобождался от пут и в то же время как бы заново рождался. Выходил из оков, как из скорлупы.
Закончив картину, Полина поняла, что рисовала ее для Влада.
Влад очень серьезно отнесся к подарку. Долго рассматривал рисунок, рассыпался в похвалах, рассуждал о таланте, о скрытых резервах души. В общем, Полине было приятно.
А потом случилось непредвиденное. Творческий конкурс Влад не прошел, вылетел с третьего тура.
Для Полины это был страшный удар. Она вся собралась, желая поддержать любимого.
А Влад – ничего. Казалось, он даже обрадовался. Невозмутимо объяснял друзьям, поджидавшим его в скверике возле института: