Недалеко от аэропорта Эль-Шаргаза. 20.01. Ночь была прекрасной и благоухающей, напоенной ароматом цветов; Гаваллан и Петтикин сидели на террасе отеля «Оазис» на территории аэродрома, раскинувшегося на краю пустыни. Они решили выпить по бокалу пива перед ужином, Гаваллан курил тонкую сигару и смотрел вдаль, где небо, фиолетово-черное и усыпанное звездами, встречалось с еще более черной землей. Дым сигары струйкой поднимался вверх. Петтикин шевельнулся в своем просторном кресле.
– Как бы я хотел, чтобы было еще что-нибудь, что бы я мог сделать.
– Как бы я хотел, чтобы Мак был здесь, я бы своими руками свернул ему его чертову шею, – в тон ему сказал Гаваллан, и Петтикин расхохотался.
Несколько гостей отеля уже появились в обеденном зале позади них. «Оазис» был старым отелем, знавшим лучшие дни, выстроенный в барочном стиле Империи, он служил домом британскому министру-резиденту в те годы, когда британская власть была единственной властью в Персидском заливе и держала в узде пиратство и поддерживала мир. Из высоких дверей до них долетала музыка, такая же древняя, как и участники маленького ансамбля, состоящего из трех инструментов – фортепиано, скрипки и контрабаса: две престарелых дамы и седой джентльмен за клавишами.
– Бог ты мой, да это никак «Чу Чин Чау»?
– Боюсь, тут я вам не помощник, Энди. – Петтикин оглянулся на них, увидел среди ужинающих Жан-Люка, болтавшего с Ноггером Лейном, Родригесом и несколькими другими механиками. Он пригубил пиво, заметил, что бокал Гаваллана уже опустел. – Повторить?
– Нет, спасибо. – Гаваллан проводил взглядом сигарный дым. – Я, наверное, прогуляюсь до метеорологической службы, потом загляну в наш офис.
– Я пойду с вами.
– Спасибо, Чарли, но почему бы тебе не остаться здесь на случай, если позвонят по телефону?
– Конечно, как хотите.
– И не ждите меня за столом. Я подойду к кофе. На обратном пути заскочу в больницу проведать Дюка. – Гаваллан встал, прошел через обеденный зал, поздоровавшись с теми из его людей, которые там были, и вышел в холл, который тоже выглядел уже вполне обшарпанным.
– Мистер Гаваллан, извините меня, эфенди, но вас просят к телефону. – Портье показал на телефонную кабинку сбоку. Внутри она была обита красным плюшем, никакого кондиционера и никакой звукоизоляции.
– Алло? Гаваллан слушает, – сказал он в трубку.
– Привет, босс, Лиз Чен… просто хочу сообщить, что нам позвонили по поводу двух партий груза из Люксембурга и сообщили, что они прибудут с опозданием. – «Партия груза из Люксембурга» было кодом для двух грузовых «Боингов-747», которые он зафрахтовал. – Они не смогут прибыть в пятницу, гарантируют только четыре часа дня в воскресенье.
Гаваллан был обескуражен. Владельцы партеров предупредили его, что график рейсов у них был очень плотный и возможна задержка на сутки. Ему вообще с большим трудом удалось договориться об этих самолетах. Разумеется, ни к одной из обычных авиалиний, обслуживавших страны залива или Иран, он обратиться не мог, и ему пришлось говорить очень уклончиво, когда речь зашла о том, для чего ему нужны эти самолеты и какой груз он будет перевозить.
– Немедленно свяжись с ними и постарайся приблизить дату прилета. Было бы гораздо безопаснее, если бы они смогли прилететь в субботу, гораздо безопаснее. Что еще?
– «Импириал Эйр» предложила перекупить наш заказ на наши новые Х6З-и.
– Скажи им, чтобы шли к черту. Дальше?
– «ЭксТекс» пересмотрела свое предложение по новым контрактам в Саудовской Аравии, Сингапуре и Нигерии, понизив его на десять процентов.
– Пошли им телекс, что их предложение принято. Договорись для меня об обеде с их руководством в Нью-Йорке во вторник. Дальше?
– Я получила список номеров деталей, который вы просили.
– Хорошо. Подожди минутку. – Гаваллан достал секретарскую записную книжку, которую всегда носил с собой, и нашел в ней нужную страницу. На ней были перечислены существующие иранские позывные их десяти оставшихся 212-х, все они начинались с латинских букв «ЕР», что означало Иран, потом следовала «Н» – вертолет, а за ней последние две буквы. – Готов. Диктуй.
– AB, RV, KI…
Она диктовала ему буквы, а он записывал их рядом с другой колонкой. Ради безопасности он не прописывал новые регистрационные номера полностью, включая буквы «G» – Великобритания и «H» – вертолет, просто отмечал две новые буквы. Он прочел ей получившийся список, и они еще раз сравнили его с тем, который им прислали.
– Спасибо, все сходится. Я позвоню тебе сегодня перед сном, Лиз. Набери Морин и скажи ей, что все в порядке.
– Хорошо, босс. Сэр Иэн звонил полчаса назад, чтобы пожелать тебе удачи.
– О, здорово! – Гаваллан безуспешно пытался связаться с ним все время, пока был в Абердине и Лондоне. – Где он сейчас? Номера не оставил?
– Оставил. Он в Токио: 73 73 84. Сказал, что будет там какое-то время, и, если вы до него не дозвонитесь, он позвонит завтра. Еще сказал, что вернется через пару недель и хотел бы встретиться с вами.
– Вообще прекрасно. Он не сказал, по какому поводу?
– Масло для ламп в Китае, – загадочно ответила секретарша.
Интерес Гаваллана возрос еще больше.
– Чудесно. Договоритесь о дате на ближайший удобный ему день. Я позвоню попозже, Лиз. Нужно бежать.
– Хорошо. Просто хочу напомнить, что завтра у Скота день рождения.
– Боже милосердный, совсем из головы вон, спасибо, Лиз. Поговорим еще. – Он повесил трубку, радуясь весточке от Иэна Данросса, благословляя телефонную сеть Эль-Шаргаза и международные телефонные звонки. Он набрал номер. Разница во времени с Токио составляла пять часов. Получался второй час ночи.
– Хай?[20] – раздался в трубке сонный женский голос.
– Добрый вечер. Извините за поздний звонок, но меня попросили позвонить сэру Иэну Данроссу. Эндрю Гаваллан.
– Ах да. Иэна здесь сейчас нет, он не вернется раньше завтрашнего дня, прошу прощения. Может быть, в десять часов. Пожалуйста, могу я узнать ваш номер, мистер Гаваллан?
Разочарованный, Гаваллан продиктовал ей номер.
– Простите, а нет ли другого номера, по которому я мог бы ему позвонить?
– А, прошу прощения, нет.
– Пожалуйста, попросите его позвонить мне. В любое время. – Он еще раз поблагодарил ее и с задумчивым видом повесил трубку.
Снаружи стояла взятая им напрокат машина. Он сел в нее и подъехал в главному входу в аэропорт. Над его головой «Боинг-707» заходил на посадку с зажженными посадочными огнями, мигая проблесковыми на хвосте и крыльях.
– Добрый вечер, мистер Гаваллан, – приветствовал его Сибблз, начальник метеослужбы. Он был британцем – маленький, худой, сухонький человечек, который уже десять лет жил здесь. – Вот, пожалуйста. – Он протянул ему фотокопию прогноза. – Следующие несколько дней погода будет изменчивой. – Он передал ему еще три листа. – Ленге, Ковисс и Бендер-Делам.
– А в общем и целом?
– Они все примерно одинаковые, плюс-минус узлов десять-пятнадцать, несколько сот футов потолка – извините, никак не привыкну к этой метрической системе – сотня метров или около того потолка. Погода постепенно улучшается. В течение последующих нескольких дней ветер должен вернуться в норму, попутный северо-западный. После полуночи мы прогнозируем небольшой дождь и плотную низкую облачность и туман над большей территорией залива, ветер юго– восточный, в целом около двадцати узлов, с грозами, небольшой турбулентностью время от времени, – Сибблз поднял на него глаза и улыбнулся, – и шамалами.
Желудок Гаваллана провалился в пустоту, хотя слово было произнесено самым обычным тоном, и Сибблз не был посвящен в их тайну. По крайней мере, я полагаю, что он ничего не знает, подумал Гаваллан. Сегодня это уже второе любопытное совпадение. Первое было связано с американцем, который обедал за соседним столиком с шаргазцем, чьего имени он не запомнил. «Удачи вам завтра», – сказал, уходя, американец с приятной улыбкой, полной благожелательности.
– Простите?
– Гленн Вессон, «Вессон Ойл Маркетинг», вы ведь Эндрю Гаваллан, не так ли? Мы слышали, вы и ваши ребята устраиваете… верблюжьи гонки завтра в оазисе Дез-ал, правильно?
– Не мы, мистер Вессон. Верблюды – это не очень по нашей части.
– В самом деле? Вам следует попробовать, да, сэр, это очень весело. В любом случае – удачи.
Могло быть и совпадение. Верблюжьи гонки были местным развлечением для иностранцев, и уморительно смешным, а Дез-ал был излюбленным местом отдыха на исламский уик-энд.
– Спасибо, мистер Сибблз, до завтра. – Он сунул прогнозы в карман и спустился по лестнице в холл аэровокзала, направляясь в офис их компании, располагавшийся сбоку. Ни положительного «да», ни положительного «нет», размышлял он. Суббота будет лучше завтрашнего дня. Выкладывайте денежки и делайте ставки. Я не могу долго тянуть.
– Как ты собираешься принимать решение? – спросила его жена Морин, провожая его позавчера на рассвете; в Абердине стоял густой туман и лило как из ведра.
– Как ты собираешься принимать решение? – спросила его жена Морин, провожая его позавчера на рассвете; в Абердине стоял густой туман и лило как из ведра.
– Не знаю, девочка. У Мака хорошее чутье, он поможет.
А теперь и Мака здесь нет! Мак свихнулся, Мак летает на вертолетах без разрешения врачей, Мак с большим удобством для себя застрял в Ковиссе, и ему теперь оттуда не выбраться иначе как с «Шамалом»; Эрикки до сих пор бог знает где, а бедолагу Дюка хоть ремнями к койке привязывай из-за того, что он не с ребятами, хотя ему чертовски повезло, что он сюда попал. Док Натт был прав. Рентген показал, что несколько осколков кости пробили левое легкое, а еще полдюжины угрожают артерии. Он взглянул на часы в зале: 20.27. Теперь он уже должен выйти из наркоза.
Нужно принимать решение. Вместе с Чарли Петтикином мне скоро придется решать.
Он вошел в дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», прошел по коридору с окнами с двойным остеклением по всей длине. На площадке перед аэровокзалом 707-й катил на стоянку вслед за машиной с горящей на крыше надписью «СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ» на английском и фарси. Несколько сорокаместных винтовых «Фоккервульфов» местных авиалиний стояли аккуратным рядом, он увидел «Боинг-747» компании «Пан Ам», который был частью регулярных рейсов для вывоза людей из Тегерана и с полдюжины частных реактивных самолетов, среди которых был и их 125-й. Как бы я хотел, чтобы это была суббота, подумал он. Нет, наверное, все же нет.
На двери, которая вела в их офис, состоявший из нескольких комнат, висела табличка S-G ХЕЛИКОПТЕРЗ, ШЕЙХ АВИЭЙШН.
– Привет, Скот.
– Привет, пап. – Скот улыбнулся. Он был один, дежурил по офису и сидел перед включенной ВЧ-рацией, на коленях – книжка, правая рука на перевязи. – Ничего нового, только просьба позвонить Роджеру Ньюбери домой. Набрать его?
– Через минуту, спасибо. – Гаваллан протянул ему метеосводки.
Скот быстро пробежал их глазами. Зазвонил телефон. Продолжая читать, Скот поднял трубку.
– S-G? – Некоторое время он слушал. – Кто? Ах да. Нет, его здесь нет, извините. Да, передам. Пока. – Он положил трубку, вздохнул. – Новая пташка Джонни Хогга, Александра, Мануэла зовет ее «Тамале[21] с перцем», потому что уверена, что его стручок там точно пригорит. – Гаваллан расхохотался. Скот поднял глаза от листов в левой руке. – Ни то ни се. Может быть и очень удачно, туман, легче спрятаться. Но если ветер усилится, будет худо, суббота лучше, чем пятница. – Его голубые глаза устремились на отца, который наблюдал в окно, как пассажиры спускались по трапу 707-го.
– Согласен, – уклончиво сказал Гаваллан. – Есть кое-ч… – Он замолчал, когда ВЧ-рация вдруг ожила:
– Эль-Шаргаз, говорит центральное управление компании в Тегеране. Как слышите меня?
– Говорит Эль-Шаргаз, Тегеран, слышу вас пять на пять, говорите, – ответил Скот.
– Директор Сиамаки хочет немедленно поговорить с мистером Гавалланом.
Гаваллан отрицательно покачал головой.
– Меня здесь нет, – прошептал он.
– Могу я ему что-нибудь передать, Тегеран? – спросил Скот в микрофон. – Сейчас довольно поздно, но я свяжусь с ним сразу же, как будет возможно.
Молчание. Треск атмосферных помех. Потом раздался высокомерный голос, который Гаваллан терпеть не мог.
– Говорит управляющий директор Сиамаки. Передайте Гаваллану, чтобы позвонил мне сегодня вечером. Я буду здесь до половины одиннадцатого сегодня и завтра в любое время после девяти часов. Обязательно позвонил. Вы меня поняли?
– Пять на пять, Тегеран, – сладко проворковал Скот. – Конец связи!
– Чертов полудурок, – пробормотал Гаваллан. Потом сказал более резко: – Какого черта он делает в управлении так поздно вечером?
– Вынюхивает что-нибудь, не иначе, и если он планирует работать в священный день… это чертовски подозрительно, нет?
– Мак сказал, что заберет из сейфа все важные бумаги и выбросит свой ключ и дубликат в джуб. Готов поспорить, что у этих сволочей есть свои дубликаты, – раздраженно произнес Гаваллан. – Мне придется отложить на завтра удовольствие общения с ними. Скот, мы можем как-нибудь сделать так, чтобы он не мог прослушивать наши разговоры в эфире?
– Нет, если будем пользоваться выделенными нам частотами, а других у нас нет.
Его отец кивнул.
– Когда Джонни придет, напомни ему, что я могу завтра поднять его в воздух в любой момент. – Это была часть плана операции «Шамал»: использовать 125-й как УКВ-приемопередатчик на большой высоте, чтобы поддерживать связь с теми вертолетами, которые были оборудованы только УКВ-связью. – Начиная с семи утра.
– Значит, ты решил, что завтра.
– Пока нет. – Гаваллан снял трубку и набрал номер. – Добрый вечер, мистера Ньюбери, пожалуйста, мистер Гаваллан перезванивает по его просьбе. – Роджер Ньюбери был одним из чиновников британского консульства, который был им очень полезен, договорившись для них о визах. – Привет, Роджер, вы хотели поговорить со мной? Извините, вы не ужинаете?
– Нет, рад, что вы позвонили. Пара моментов: во-первых, плохая новость, нам только что сообщили, что Джордж Талбот убит.
– Боже милостивый, что случилось?
– Боюсь, ситуация совсем мерзкая. Он был в ресторане, где обедали несколько весьма высокопоставленных аятолл. Террористы подорвали машину с взрывчаткой, разнеся ресторан на куски, и его вместе с ним, вчера в обед.
– Какой ужас, черт побери!
– Да. С ним еще был капитан Росс, он тоже пострадал. Полагаю, вы с ним знакомы?
– Да-да, я с ним встречался. Он помог жене одного из моих пилотов выбраться из переделки в Тебризе. Славный молодой человек. Насколько серьезно он ранен?
– Мы точно не знаем, сведения весьма отрывочные, но наше посольство в Тегеране вчера доставило его в международную больницу в Кувейте; завтра я получу полный отчет и дам вам знать. Теперь, вы спрашивали, не смогу ли я установить местопребывание вашего капитана Эрикки Йокконена. – Пауза, шелест бумаг, Гаваллан затаил дыхание. – Сегодня вечером мы получили телекс из Тебриза, я как раз уже уходил домой: «В ответ на ваш запрос о капитане Эрикки Йокконене сообщаем, что, насколько можно судить, он сбежал от своих похитителей и сейчас, видимо, находится со своей женой во дворце Хаким-хана. Дополнительная информация будет представлена завтра, как только эти сведения будут проверены».
– Вы хотели сказать, Абдоллы-хана, Роджер. – Гаваллан радостно прикрыл трубку ладонью и губами выговорил Скоту: – Эрикки в порядке!
– Отлично, – сказал Скот, гадая, в чем состояла дурная весть.
– В телексе совершенно определенно стоит «Хаким-хан», – говорил между тем Ньюбери.
– Ладно, это неважно, слава богу, он жив и здоров. – И слава богу, еще одно большое препятствие для «Шамала» устранилось. – Вы не могли бы передать ему кое-что от меня?
– Я могу попробовать. Заходите завтра. Не гарантирую, что мне удастся с ним связаться, ситуация в Иранском Азербайджане весьма подвижна. Но мы определенно можем попытаться.
– Даже не знаю, как мне вас благодарить, Роджер. Очень чутко с вашей стороны, что вы передали мне эту информацию. Очень сожалею о Талботе и молодом Россе. Если я смогу что-то сделать, чтобы помочь Россу, пожалуйста, дайте мне знать.
– Да, да, непременно. Кстати, нам все известно. – Так и сказал.
– Простите?
– Скажем так, про «вихревые потоки», – пояснил Ньюбери более деликатно.
На мгновение Гаваллан потерял дар речи, потом пришел в себя. – О?
– О. Похоже, что некий мистер Касиги хотел, чтобы вы, начиная со вчерашнего дня, обслуживали завод «Иран-Тода», а вы сказали ему, что сможете дать ответ не раньше, чем через тридцать дней. Так что мы… э-э… прибавили к двум два со всеми прочими слухами и попали в яблочко, нам все известно.
Гаваллан старался сохранять спокойствие.
– Отказ обслуживать завод «Иран-Тода» был деловым решением, Роджер, только и всего. Работать в любой части Ирана сейчас чертовски трудно, вы сами это знаете. Я просто не смог бы переварить еще и новый контракт с Касиги.
– В самом деле? – Голос Ньюбери звучал крайне недоверчиво. Потом он резко произнес: – Ну, если те слухи, которые до нас доходят, оправданы, мы бы настойчиво, очень настойчиво рекомендовали обратное.
Гаваллан упрямо продолжал:
– Вы что же, советуете мне поддержать «Иран-Тода», когда весь Иран разваливается на куски, так мне вас понимать?
Пауза. Вздох. Потом:
– Ну, не буду вас задерживать, Энди. Может быть, пообедаем вместе как-нибудь. В субботу.
– Да, спасибо. С удовольствием. – Гаваллан повесил трубку.
– Что там плохого стряслось? – спросил Скот.
Гаваллан рассказал ему про Талбота и Росса, а потом про «вихревые потоки».
– Это слишком близко к «Шамалу», чтобы быть забавным.
– А что это за дела с Касиги?
– Он хотел, чтобы два 212-х из Бендер-Делама немедленно начали обслуживать компанию «Иран-Тода», мне пришлось тянуть время.