Зубило вместо скальпеля
Следующим логическим шагом в сложившейся к середине нулевых годов ситуации должно было стать повышение рентабельности в несырьевых отраслях. И правительство двигалось в этом направлении, жестко ограничивая рост государственных расходов и поэтапно снижая налоговое бремя на экономику. Немало усилий было потрачено и на повышение культуры корпоративного управления. Крупные компании одна за другой стали выходить на IPO, причем не только (и даже не столько) в России, для чего им приходилось выстраивать прозрачный бизнес и начинать соблюдать права миноритарных акционеров.
Поворотной точкой в российской экономической политике стало «дело ЮКОСа». Удар, нанесенный разрушением самой успешной компании России по инвестиционному климату в стране, по судебной системе, по другим институтам, перечеркнул львиную долю усилий, предпринятых реформаторами в течение первого срока президента Путина. Двигаться дальше в том же направлении было сложно: практически все нужно было бы начинать с нуля.
Изначально за арестом Платона Лебедева и Михаила Ходорковского, возможно, не было никакой идеологической подоплеки. По крайней мере, резкой смены экономического курса не предполагалось. Однако второй срок Владимира Путина фактически развернул экономическую политику на 180 градусов. Причем курс вырабатывался «с колес». Сохранив в качестве основных задач диверсификацию и модернизацию экономики, ориентацию на стимулирование внутреннего инвестиционного и потребительского спроса, власти кардинально сменили методы достижения этих целей. Вместо рыночного перераспределения экспортных сверхдоходов ставка была сделана на государство. Придворные идеологи достали из пыльных шкафов томики Кейнса, и в результате к настоящему моменту сложилось три основных направления государственной активности, которые, без сомнения, будут продолжены во время правления Дмитрия Медведева.
Национализация нефтегазовых активов, которая может перекинуться на цветную металлургию, призвана максимально сконцентрировать в руках государства доходы от экспорта. Налоговая система, видимо, уже представляется недостаточной. Как ни парадоксально, но эти действия приносят противоположный эффект, что видно из сопоставления эффективности работы государственных и пока еще частных компаний. Несмотря на многочисленные льготы и поблажки, «Газпром» и «Роснефть» лишь стремительно наращивают доходы на собственное содержание и распыляют средства на непрофильные направления бизнеса, что серьезно сказывается на налоговых поступлениях в бюджет. В 2006 году началось серьезное замедление роста добычи нефти и газа. А в нынешнем не исключено и падение добычи. Госкомпании, набравшие кредитов для скупки наследства ЮКОСа, развивать добычу не в состоянии: перед ними (особенно перед «Роснефтью») недвусмысленно маячит угроза дефолта, которую без поддержки государства снять невозможно. Что же касается частных компаний, им вкладываться в развитие нет абсолютно никакого смысла. Особенно после истории с сахалинским проектом.
Второе направление – попытка модернизации экономики за счет государственных инвестиций. Уже в прошлом году были созданы многочисленные госкорпорации и институты развития, получившие деньги из бюджета. По словам министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной, к 2010 году их суммарная капитализация перевалит за 1 трлн руб. Инвестировать они будут по самым разнообразным направлениям: от ремонта ветхого жилья и строительства дорог до развития нанотехнологий, от возведения олимпийских объектов в Сочи до создания оружия нового поколения.
Наконец, третье направление – самое интересное, поскольку занимался им непосредственно сменивший Владимира Путина Дмитрий Медведев. Речь идет о стимулировании потребительского спроса за счет активной социальной политики государства.
Проваленный экзамен
Считается, что именно Дмитрий Медведев, будучи еще главой кремлевской администрации, подал идею разработки приоритетных национальных проектов в социальной сфере, которая впервые была озвучена в послании президента Федеральному собранию в 2004 году. Всего было выбрано четыре направления: доступное жилье, современное здравоохранение, качественное образование и, наконец, эффективное сельское хозяйство. Уже в следующем, 2005 году были разработаны относительно подробные планы действий по каждому из четырех выбранных направлений, в федеральный бюджет 2006 года заложены необходимые средства (138 млрд руб., а с учетом средств внебюджетных фондов и предоставляемых госгарантий это около 180 млрд). Дмитрия Медведева переводят в правительство на должность первого вице-премьера – курировать национальные проекты. Более выигрышную позицию придумать сложно: щедрое финансирование и социальная направленность в случае успеха гарантировали народную любовь и уважение на долгие годы. Однако результаты оказались далеки от заявленных целей, несмотря на то что за два года реализации нацпроектов на них было выделено не 180, а более 430 млрд руб. Вкратце можно сказать, что они, с одной стороны, продемонстрировали крайнюю неэффективность Дмитрия Медведева в качестве менеджера, а с другой – стали лишним доказательством того, что придуманные в кабинетах чиновников схемы при реализации проектов могут привести к ровно противоположным результатам (как, например, это произошло в рамках проекта «Доступное жилье»).
Бронепоезд на паровой тяге
Реализация «Плана Путина», предусматривающего перевод российской экономики на инновационные рельсы за счет накопленных нефтяных доходов и приобщение россиян к клубу мировых потребителей, могла бы иметь шансы на успех даже несмотря на то, что КПД избранных для реализации этого плана подходов близок к КПД парового двигателя. Для этого было бы необходимо лишь несколько лет продолжения бескризисного развития в мире и высоких цен на энергоносители. К сожалению, может оказаться, что этих нескольких лет безудержного роста активов и практически неограниченного источника инвестиционных ресурсов в виде западных финансовых рынков у страны в запасе нет. Проекты же, затеянные государством, начнут приносить отдачу еще не скоро. Все амбициозные планы могут превратиться в многолетний недострой, стремительно устаревающий морально и физически. А локомотивы, которые должны втянуть российскую экономику в клуб мировых экономических лидеров, могут оказаться ржавыми паровозами в эпоху двигателей внутреннего сгорания.
1 марта 2008 г. • Большой Бизнес
В ОЖИДАНИИ ДЕШЕВОЙ РАСПРОДАЖИ
Еще одно слово, которое самое время объяснить. Волатильность – величина, характеризующая силу колебаний того или финансового инструмента или рынка. При этом совершенно неважно, в какую сторону это движение направлено. Показатель важный, поскольку на нем в значительной степени строятся стратегии управления рисками, применимые к тем или иным финансовым инструментам, именно средняя волатильность за длительные периоды времени служит основанием для расчета залогового обеспечения по фьючерсным контрактам…
А теперь человеческим языком, со свежими примерами. Вот скажем, участникам рынка – опытным путем за долгие годы наблюдений и подсчетов – стало понятно, что отдельные бумаги дорожают или дешевеют в пределах 2—3%, а более стабильные фондовые индексы (допустим, речь идет о развитом рынке) – в пределах 1,5—2%. В редких случаях по отдельной бумаге колебания могут достигать 10% – это уже почти форс-мажор. Исходя из этого брокер может предоставлять кредитное плечо (то есть позволять оперировать более значительными средствами, чем есть у клиента) из расчета 1:10. Таким образом, я могу, переведя на свой брокерский счет 10 000 долларов, накупить акций на миллион. Практика, кстати, чрезвычайно распространенная повсеместно, разве что размер плеча варьируется. Так вот, купил я, скажем, в пятницу акций Lehman Brothers (хорошо еще не Bear Stearns), а они возьми, да и упади в понедельник на треть. И брокер ничего сделать не успел – продал мои акции на 20% ниже цены покупки (хорошо еще не в самом низу). Я потерял свои 10 000. На столько же «наказана» брокерская компания. Другой клиент того же брокера оказался умнее и своими 10 000 в пятницу распорядился иначе – занял у брокера акций JPMorgan на тот же миллион. Да и продал их в надежде откупить на пару процентов дешевле и вернуть брокеру, оставив себе прибыль. А акции JPMorgan на 12% выросли. Опять принудительное закрытие, опять одним участником рынка меньше.
Рост волатильности всегда означает рост риска при инвестировании, хотя высокая волатильность – отличное время для спекулянтов. Которые открывают позиции на совсем короткий срок (внутри дня) и жестко ограничивают убытки. Есть способы играть на волатильности – покупать ее и продавать (при помощи опционов), но об этом как-нибудь после.
Рост волатильности всегда означает рост риска при инвестировании, хотя высокая волатильность – отличное время для спекулянтов. Которые открывают позиции на совсем короткий срок (внутри дня) и жестко ограничивают убытки. Есть способы играть на волатильности – покупать ее и продавать (при помощи опционов), но об этом как-нибудь после.
Теперь вести с полей. Американские рынки – место, где сейчас все решается – выглядят весьма удручающе. Даже ожидание того, что в ночь со вторника на среду (по Москве) будет снижена ставка, не стало поводом для роста. Фактическое банкротство Bear Stearns – пятой по величине американской инвесткомпании – обвалило весь финансовый сектор, за исключением J.P. Morgan: этому банку Bear Stearns достанется за 10% от рыночной стоимости. Акционеры Bear Stearns получат не деньги, а акции J.P. Morgan. Индекс S&P 500 вплотную подошел к минимуму, показанному во время январского обвала. Прорыв вниз может означать повторение января.
18 марта 2008 г. • prodengi.ru
КИТАЙ ИЛИ США? ИЛЛАРИОНОВ ИЛИ ГАЙДАР?
Спор о том, грозит ли России в обозримом будущем экономический кризис, началась ли рецессия в США и сможет ли Китай справиться с ролью главного локомотива мировой экономики в условиях замедления американской экономики, со временем разрешится сам собой – он будет проверен практикой.
Всю вторую половину минувшей недели президент Института экономического анализа (ИЭА), старший научный сотрудник Института Катона Андрей Илларионов посвятил развенчанию отдельных высказываний директора Института экономики переходного периода (ИЭПП) Егора Гайдара и главы РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса. В среду Илларионов опубликовал статью в газете «Ведомости», на следующий день выступил в Независимом пресс-центре, а в пятницу прочел на ту же тему лекцию на ММВБ. В основном критике подверглись предостережения о возможных негативных последствиях для российской экономики, высказанные Егором Гайдаром на заседании Ученого совета ИЭПП в январе нынешнего года и в интервью, которое Анатолий Чубайс дал нашему изданию несколькими днями позже.
Кто хуже?
Собственно, основным посылом доклада Гайдара было утверждение, что нынешний кризис в США может оказаться глубже и продолжительнее остальных, наблюдавшихся в последние два десятилетия. Это скажется на всей мировой экономике, не останется в стороне и Россия. «Многие наблюдатели надеются, что emerging markets – в первую очередь динамично развивающиеся Китай и Индия – позволят сохранить высокие темпы мирового экономического роста даже в условиях ухудшения экономической конъюнктуры в США. Боюсь, что это неточная оценка ситуации, – утверждает Гайдар. – Она не учитывает влияния развития событий в американской экономике на китайскую. Значительная часть китайского экономического роста обусловлена ростом внутреннего спроса. Однако падение темпов роста ВВП США на 1% приводит к снижению объемов китайского экспорта и замедлению роста китайской экономики. Оценки масштабов этого влияния, которые дают официальные органы Китая, исследовательские центры, – различаются. Но все сходятся на том, что развитие событий в американской экономике оказывает значительное воздействие на китайскую». Если же вспомнить о том, что Китай в последние годы является главным источником роста спроса на энергоносители и металлы – основные источники российской экспортной выручки, становится очевидным, что замедление экономики Поднебесной может в корне изменить ситуацию на мировых товарных рынках. В этих условиях резервы, накопленные правительством за последние годы, могут закончиться раньше, чем минует волна мирового кризиса, если сохранится нынешняя тенденция роста государственных расходов.
По мнению Илларионова, которое подкрепляется не менее убедительными графиками и диаграммами, чем доклад Гайдара, все эти построения базируются на весьма зыбкой почве. Глава ИЭА утверждает, что о рецессии в США говорить рано: статистика, которая подтвердит или опровергнет ее наступление, появится не ранее чем через полгода. Но даже если она и случится, вовсе не факт, что пострадает экономика Китая, который впервые в истории в прошлом году по своему номинальному вкладу в рост мировой экономики опередил США. А в пересчете по паритету покупательной способности вклад Китая больше американского в 2,5 раза. Таким образом, Китай может стать тем локомотивом, который вытащит рост мирового ВВП. Но даже если экономика Китая замедлится (а это, по словам Илларионова, один из наиболее популярных прогнозов, который не сбывается в течение вот уже нескольких десятилетий), это не будет означать автоматического падения цен на нефть, поскольку ОПЕК в последние годы регулирует их достаточно эффективно.
«Внимание к макроэкономическим проблемам весьма похвально, интересно и увлекательно, мы можем этим бесконечно заниматься», – проясняет Андрей Илларионов свою позицию. – «Только это не имеет большого практического значения. Кризис может случиться, и он может быть вызван макроэкономическими причинами, но в настоящее время нет ни одного признака, который бы подтверждал это в обозримой перспективе. В советское время ряд академических институтов занимался именно тем, что разрабатывал комплексные программы развития на 20 лет вперед: построение коммунизма к 1980 году, обеспечение граждан отдельными квартирами к 2000 году. Сейчас готовится программа до 2020 года. С моей точки зрения, это не имеет никакого смысла и не относится к реальным проблемам».
Какой кризис главнее?
Как это ни парадоксально, но в реальности не так уж и важно, докатится ли до России мировой кризис, ударив по экономике страны падением нефтяных цен или резким оттоком капитала. Важно, что такая угроза существует, и правительству следует строить свою политику, исходя из ее реальности. Главное, что хотел сказать Егор Гайдар, умещается в трех фразах: «Замедление экономического роста в мире в 2008—2010 годах, по меньшей мере, вероятно. Период аномально высоких темпов роста 2004—2007 годов, напоминавший конец 60-х – начало 70-х годов, завершен. Это необходимо осознать и, исходя из такой реальности, вырабатывать экономическую политику России». Проще говоря, он советует не слишком усердствовать с эскалацией государственных расходов и инвестиций в долгосрочные проекты, которые потребуют многолетних вложений. Придерживаться более консервативной модели поведения при принятии новых социальных обязательств, от которых потом невозможно будет отказаться и которые могут лечь непосильным бременем на экономику.
Справедливости ради, следует отметить, что Андрей Илларионов с этим посылом и не спорит: ограничение госрасходов он всегда считал разумной мерой. Просто его позиция заключается в том, что в настоящий момент Россия переживает гораздо более важный кризис, чем гипотетическое замедление темпов роста ВВП и доходов населения. «Реальные проблемы страны связаны не с макроэкономическими проблемами, а с политической ситуацией, гражданскими правами, институциональным кризисом», – констатирует он. – «Происходит физическое уничтожение людей, наносится удар по их здоровью, уничтожаются политические и гражданские права всех». И с этим сложно не согласиться. Словом, спор сводится только к тому, какой из возможных кризисов главнее.
24 марта 2008 г. • The New Times
ДЕРЕВЯННЫЙ ПУЗЫРЬ
Целый ряд крупнейших мировых инвестиционных банков, включая Goldman Sachs, Merrill Lynch и Deutsche Bank, называют рубль одной из самых привлекательных валют для инвестиций, по крайней мере, на ближайшие полгода. Аналитики считают, что высокая инфляция заставит власти принять принципиальное решение об ускоренном укреплении рубля. Опыт последних 6 месяцев показывает, что даже попытки административного ограничения цен не дали абсолютно никакого эффекта, поэтому единственным эффективным средством ограничить рост денежной массы внутри страны является сокращение закупок Центробанком иностранной валюты, поток которой усиливается пропорционально ценам на нефть. Все последние годы российский ЦБ пытался лавировать между двумя ровно противоположными целями: с одной стороны, не допустить резкого роста денежной массы из-за притока в страну валютной выручки и иностранных инвестиций, с другой – предотвратить резкое укрепление рубля, которое подрывает конкурентоспособность национальной экономики и стимулирует импорт. Уже в прошлом году стало очевидно, что попытка угнаться за двумя зайцами привела к ожидаемому результату: ни одна из целей не была достигнута. Поэтому было принято решение о том, что борьба с инфляцией должна стать главным приоритетом Банка России.
Проблема, однако, заключается в том, что, даже если ЦБ окончательно откажется от привязки рубля к бивалютной корзине и допустит ускоренный рост номинального курса, желаемого эффекта может и не получиться. Собственно, именно этого ждут от Дмитрия Медведева названные инвестиционные банки, именно на этом строится их прогноз. Если он сбудется, в страну мощным потоком пойдет спекулятивный капитал. Чем сильнее будет укрепляться рубль, тем привлекательнее он будет для международных инвесторов и тем большее давление они будут оказывать на российский валютный рынок. В сочетании с более высокими, чем в развитых странах, ставками (из-за более высокой инфляции) рубли действительно становятся одним из самых привлекательных объектов инвестиций. Правда, инвестиций прежде всего краткосрочных. Поскольку вкладывать в российское производство по мере укрепления рубля все менее выгодно – рублевые издержки российских производителей становятся все более весомыми по сравнению с издержками иностранных конкурентов. По сути, рубль может стать очередным объектом для надувания пузыря в мировой экономике.