Проблема, однако, заключается в том, что, даже если ЦБ окончательно откажется от привязки рубля к бивалютной корзине и допустит ускоренный рост номинального курса, желаемого эффекта может и не получиться. Собственно, именно этого ждут от Дмитрия Медведева названные инвестиционные банки, именно на этом строится их прогноз. Если он сбудется, в страну мощным потоком пойдет спекулятивный капитал. Чем сильнее будет укрепляться рубль, тем привлекательнее он будет для международных инвесторов и тем большее давление они будут оказывать на российский валютный рынок. В сочетании с более высокими, чем в развитых странах, ставками (из-за более высокой инфляции) рубли действительно становятся одним из самых привлекательных объектов инвестиций. Правда, инвестиций прежде всего краткосрочных. Поскольку вкладывать в российское производство по мере укрепления рубля все менее выгодно – рублевые издержки российских производителей становятся все более весомыми по сравнению с издержками иностранных конкурентов. По сути, рубль может стать очередным объектом для надувания пузыря в мировой экономике.
Ограничивать рублевую массу будет еще сложнее, чем до настоящего времени. Если растущий поток экспортной выручки российские денежные власти худо-бедно научились стерилизовать, складывая львиную долю нефтяных доходов в Стабилизационный фонд, с притоком капитала все обстоит не так просто, и прошлогодний всплеск инфляции наглядное тому доказательство. Отток капитала в первые месяцы этого года не привел к снижению инфляции. Причин тут несколько. Во-первых, приток капитала сказывается на ценах не мгновенно, а через 6—8 месяцев. Во-вторых, борясь с гипотетическим банковским кризисом, ЦБ, похоже, перестарался, влив в банковскую систему сотни миллиардов рублей. Внесли свою лепту и скачком выросшие госрасходы, особенно социальные. Наконец, выпустив из бутылки инфляционного джинна, загнать его обратно совсем непросто. Быстрый рост цен делает сбережения бессмысленными, что раскручивает потребительский бум, сдерживаемый лишь способностью банков наращивать портфель кредитов для населения.
Как бы странно это ни прозвучало, но тот факт, что авторитетнейшие инвестбанкиры призывают вкладывать в рубль, создает только лишние проблемы как для населения, которое начинает выдыхаться в гонке с ценами, так и для экономики, вплотную приблизившейся к точке кипения.
12 мая 2008 г. • The New Times
НЕ В КОНЯ КОРМ
«Аналитики 19-ю неделю подряд предсказывают падение цен на нефть» – прочитав подобный заголовок, сложно всерьез относиться к аналитикам. Даже если это аналитики, которых опрашивает весьма уважаемое в деловом мире агентство Bloomberg.
За эти самые 19 недель бочка (баррель) нефти подорожала минимум на треть, перевалила сначала за 100, а потом и за 125 долларов. Выясняется, что и это еще не предел. Один из самых радикальных прогнозов сделал инвестиционный банк Goldman Sachs: если верить его аналитикам, до конца года котировки могут взлететь до 150—200 долларов, а прогноз средней цены на второе полугодие банк повысил со 107 до 141 доллара.
Разобраться в причинах и перспективах продолжения бурного роста цен на нефть и другие сырьевые товары было бы, наверное, интересно, однако про это написано уже слишком много. И про «лишние» деньги, которые ищут объект для инвестирования, защищающий от инфляции; и про растущий, несмотря ни на что, спрос со стороны Китая и других развивающихся стран; и про глобальную «переоценку ценностей», в процессе которой деньги начинают играть все меньшую роль и представлять все меньшую ценность.
Гораздо интересней и, главное, полезней попытаться понять, какое влияние на российскую действительность оказывают эти аномально высокие (и продолжающие расти) цены на нефть. На первый взгляд, глупо роптать – «слишком высокие» цены все же лучше, чем слишком низкие. И российская экономика образца 2008 года при 125 долларах за баррель выглядит не в пример привлекательней российской экономики образца 1998 года, когда баррель стоил 12 долларов. И, тем не менее, рост цен на нефть в нынешних обстоятельствах для страны представляет скорее проблему, чем благо. Российская экономика демонстрирует все признаки перегрева. Один из наиболее характерных симптомов – ускоряющаяся инфляция. Пока экономика восстанавливалась, высокие темпы роста были возможны за счет загрузки существующих мощностей, за счет создания рабочих мест для новых, не задействованных в создании ВВП работников. Однако все имеет свои естественные пределы, и свободные мощности, трудовые ресурсы и инфраструктурные резервы на исходе. Каждый новый доллар, полученный российской экономикой, не стимулирует ее, а лишь усиливает инфляционное давление либо повышает курс рубля, что негативно сказывается на конкурентоспособности российских производителей товаров и услуг. Все больше товаров становится выгоднее импортировать, чем производить внутри страны. И все это, несмотря на незатухающий потребительский бум, который подогревается высокой инфляцией, делающей сбережения экономически бессмысленными. Но и импорт ограничен пропускной способностью портов, автомобильных и железных дорог, а значит, дешевые импортные товары вытесняются более дорогими, что оказывает дополнительное инфляционное давление.
Каждый новый инвестиционный проект лишь увеличивает и без того высокую конкурентную борьбу за доступ к электроэнергии, транспортной инфраструктуре, за квалифицированные кадры. Что, в конечном итоге, приводит к постоянному удорожанию стоимости проектов и снижению их потенциальной рентабельности. Экономике необходима передышка, в течение которой эффективный рост возможен в секторе услуг, а в промышленности – в основном за счет повышения производительности труда и внедрения энергосберегающих технологий. За это время появились бы новые мощности в электроэнергетике (благо отрасль практически приватизирована) и водоснабжении, железные и автомобильные дороги. Однако высокие цены на нефть, а также начавшийся не так давно «инвестиционный зуд» у государства экономике этой передышки не дадут. Поддержание высоких темпов роста любой ценой становится, похоже, основной идеологической задачей нынешней власти. Это означает дальнейший разгон инфляции и снижение конкурентоспособности, что закончится плачевно, даже если цены на нефть просто стабилизируются.
20 мая 2008 г. • Ежедневный журнал
ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ БЕЗУМИЕ
Как-то вдруг неожиданно на прошлой неделе обнаружил, что от мыслей о деньгах, инфляции, финансовых инструментах, позволяющих защитить первое от второго, стало немного подташнивать. Кроме того, появилось ощущение того, что все эти потуги тщетны, и какие бы тот ни было ориентиры людьми окончательно потеряны…
Первым ударом была сумма, выложенная за отпуск. Дорогая нефть, укрепление европейской валюты, рост доходов населения в родной стране, потребительский бум, переходящий в потребительское же безумие – все это теоретически понятно и объяснимо. Когда же на практике сталкиваешься со стоимостью «дешевых» чартеров в далеко не самую развитую страну на юге Европы и сравниваешь расходы этого года даже с прошлогодними, становится немного не по себе. Последней же каплей стали попытки снять квартиру в Питере на время экономического форума. Выяснилось, что теперь предлагают уже не 75—100 евро в сутки, как в прошлые годы, а 100 000, правда рублей и за три дня, в которые форум и будет проходить. Начальство совершенно справедливо взбунтовалось. Благо, в Питере есть, у кого остановиться, иначе не видать мне форума, как собственных ушей без зеркала.
Понятно, что никакие официальные цифры по инфляции не всего этого отражают, как не отражают заломленную мне ментами цену за ТО в 6000 рублей, хотя всю жизнь красная цена этой бумажки – пусть и заламинированной – не поднималась выше 100 долларов.
Помимо прочих неприятных ощущений, у меня все это вызвало иррациональное, но достаточно сильное чувство, что долго этот праздник жизни продлиться просто не может. Отчасти подобное поведение – желание выжать из ситуации максимум здесь и сейчас – отражает общую неуверенность в будущем. Причем заражается этой неуверенностью весь мир, или, по крайней мере, инвестирующая его часть. Отсюда и шараханья из стороны в сторону: поиски спасения то в золоте, то в нефти, то в промышленных металлах, то в акциях горнорудных компаний. Пузыри надуваются и лопаются. Китайский фондовый рынок обвалился почти вдвое, никель и цинк от максимальных значений упали в полтора с лишним раза. Даже пшеница, несмотря на истерику ООН по поводу грядущего голода, упала на четверть. Между тем, инфляционное давление во всем мире растет. Теоретики и стратеги, заправив свои автомобили, начинают глухо ворчать о кризисе капиталистической системы, а французские рыбаки отказываются ловить рыбу, поскольку, продав ее, не окупят топливо, израсходованное во время лова. По логике, следующим лопнувшим пузырем должна быть нефть. Поскольку в противном случае угроза стагфляции становится все более реальной. Однако и те, кто прогнозирует 150 долларов за баррель, приводят вполне логичные и здравые аргументы – недостаток мощностей, растущий спрос со стороны развивающихся стран. И все же, продолжаю стоять в продаже по нефти, благо от максимальных значений на 10 долларов она отвалилась, вернув большую часть понесенных потерь.
2 июня 2008 г. • prodengi.ru
РЕЗЕРВНЫЙ РУБЛЬ
Экономический форум в Санкт-Петербурге паче чаяния оказался довольно интересным мероприятием. По крайней мере, после него стало понятно, как нынешние власти представляют себе будущее страны, куда ее собираются вести и какие пути для этого выбирают.
С основным докладом, выражающим официальную точку зрения правительства (так, по крайней мере, этот доклад был проанонсирован), выступил первый вице-премьер Сергей Иванов. Фактически его выступление можно считать программой, с которой преемник президента Владимира Путина пойдет на выборы. Тот факт, что программу озвучил именно Иванов, который вообще стал центральной фигурой форума, а другой наиболее вероятный кандидат – такой же первый вице-премьер Дмитрий Медведев – хоть на форуме и присутствовал, но держался тише воды, ниже травы, сделал из бывшего министра обороны явного фаворита.
Из выступления Сергея Иванова стало понятно, что государство собирается сделать ставку на крупные отраслевые холдинги – акционерные общества по форме, госкорпорации по содержанию. Образцом подобного рода образования является сегодня «Газпром». Такая модель развития обусловила в прошлом веке экономический и технологический скачок в Японии и в Южной Корее. Она же спровоцировала и серьезные кризисы в экономике этих стран. Может ли подобная модель стать успешной в российских условиях – вопрос более чем спорный, поскольку корпоративная культура, ментальность и стартовые условия в России кардинально отличаются от тех, которые можно было наблюдать в вышеупомянутых странах в прошлом веке, незадолго до начала их бурного роста.
Среди прочих значимых вещей, заявленных на форуме, из уст российского президента прозвучала критика мировой валютно-финансовой системы, в основе которой лежат одна-две резервные валюты, от чьих колебаний зависят золотовалютные резервы всего мира. Никаких Америк тут Владимир Владимирович, понятное дело, не открыл. Критика эта звучит на самом высоком уровне уже несколько десятилетий. Она, например, стала в свое время далеко не последним доводом в пользу введения евро. Единственный, по мнению российского президента, выход – расширение спектра мировых резервных валют и увеличение числа эмиссионных центров. Выход этот, конечно, не единственный, да и кардинальным решением проблемы назвать его язык не повернется, однако вероятность того, что в мире в обозримом будущем прибавится резервных валют, которые заставят потесниться прежде всего доллар, действительно весьма высока.
Далее российский президент заявил о намерении превратить рубль в одну из мировых резервных валют. Наконец, Путин предложил постепенно вводить рублевые расчеты за российский экспорт. Еще пару лет назад подобное заявление можно было бы списать на переутомление. Однако сегодня идея эта не кажется такой уж неосуществимой.
Итак, задача сделать рубль (по крайней мере, формально) свободно конвертируемой валютой выполнена еще в прошлом году, когда были сняты последние ограничения в этой области, о чем Минфин тогда же торжественно отчитался. Непременное требование к резервной валюте – гарантия от резких колебаний. Золотовалютные резервы, превысившие 400 млрд долл. (и мало кто сомневается, что они достигнут полутриллиона), – неплохая гарантия. На сегодняшний день рубль обвалить практически невозможно, поскольку в природе просто нет достаточного количества рублей, которые можно было бы продавать, чтобы взвинтить курс доллара или евро, а финансовые производные, которые давали бы атакующим кредитное плечо, не развиты в достаточной степени. В идеале резервная валюта должна укрепляться и не должна быть подвержена сильной инфляции. Вряд ли стало совпадением сделанное министром финансов Алексеем Кудриным на форуме заявление о том, что главным приоритетом является удержание инфляции в заявленных рамках (7% на этот год), ради которого денежные власти пойдут практически на любое укрепление курса рубля – как реального, так и номинального.
С переходом на рублевые расчеты за российский экспорт дело обстоит несколько сложнее. «Газпром» с «Роснефтью», а за ними и «Норникель» и РУСАЛ дружно возьмут под козырек и начнут принимать только рубли, едва поступит команда сверху. Другое дело, что смысла особого в этом не будет, пока ценообразование на их товары происходит в Лондоне. Российские власти это понимают и пока не настаивают. Точнее, не настаивают, пока не заработала Санкт-Петербургская товарно-сырьевая биржа. Здесь, очевидно, и будет обкатываться переход на рублевое ценообразование – сначала углеводородов, а там, глядишь, и других биржевых товаров отечественного (и не только) производства. Позиции российских компаний на рынке никеля или алюминия вполне позволяют сделать питерскую биржу одним из мировых центров, если Олег Дерипаска с Владимиром Потаниным переместят центры продаж из Лондона в Петербург (а куда они денутся, с другой стороны). В этих условиях включение рубля в золотовалютные резервы стран-импортеров, по крайней мере в объемах, сопоставимых с импортом из России за полгода-год, выглядит вполне логичным и экономически обоснованным.
Другое дело, что Россия должна будет полностью поменять эмиссионный механизм и перестать печатать рубли исключительно под скупку нефтедолларов. Российскому ЦБ придется научиться использовать механизм ставки рефинансирования, которым активно пользуются Федеральная резервная система США и Европейский Центробанк. Для того же, чтобы рублем в качестве резервной валюты заинтересовались частные финансовые институты, необходимо как минимум обеспечить его ликвидность на международном межбанковском рынке и ликвидность рублевых производных финансовых инструментов на основных финансовых площадках. И, само собой, обеспечить беспрепятственный доступ иностранным игрокам на Московскую межбанковскую валютную биржу. И даже всего этого может оказаться недостаточно. Российская экономика должна еще доказать свою устойчивость к падению цен на мировых товарных рынках, только после этого крупные инвесторы поверят в рубль. Выгоды в положении эмиссионного центра валюты, которую центробанки (а вслед за ними и страховые компании, пенсионные фонды, инвестиционные банки и компании) складывают в свои резервы, объяснять не нужно. Достаточно взглянуть на США, которые могут себе десятилетиями позволять постоянно растущий торговый дефицит, исчисляющийся десятками миллиардов долларов, и которые без труда финансируют любую авантюру собственного правительства, имея практически неограниченный кредит со стороны остального мира. Но и расплачиваться за это приходится необходимостью поддерживать сильную национальную валюту, что чревато снижением конкурентоспособности экономики. Единственный выход – повышать производительность труда быстрее, чем она растет в среднем по миру. А для этого нужна инновационная экономика. Способность российских властей при помощи массированных государственных инвестиций сделать таковой нашу экономику пока вызывает серьезные сомнения.
1 июля 2008 г. • Большой Бизнес
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФРЕДДИ И ФАННИ
Появившаяся было в начале лета надежда на то, что ипотечный кризис пошел на убыль, не оправдалась. Если в июне, выступая перед конгрессом США, председатель Федеральной резервной системы (ФРС) Бен Бернанке утверждал, что угроза рецессии американской экономики снижается, то его выступление перед законодателями 15 июля было куда пессимистичнее. По словам главы ФРС, весьма вероятен пересмотр в сторону понижения прогноза экономического роста, существенно выросла угроза инфляции. В июне цены производителей в Америке выросли еще на 1,8%, поднявшись по сравнению с прошлым годом на 9,2%. Такими темпами они не росли с начала 1980-х годов. «Сейчас у меня самый пессимистический взгляд на ближайшие экономические перспективы с того момента, как я занял пост главы ФРС», – заявил Бернанке.
При этом Федеральный резерв просто не может себе позволить начать бороться с инфляцией, повышая ставки, как это делает, например, европейский Центробанк, поскольку это способно обрушить банковскую систему. Начало июля и без того ознаменовалось в США появлением первой жертвы ипотечного кризиса: IndyMac Bancorp Inc, крупный калифорнийский банк, специализировавшийся на выдаче ипотечных кредитов, не выдержал потока вкладчиков, забравших за 2 недели 1,3 млрд долларов, и начал процедуру банкротства. Это рикошетом ударило по крупнейшим в США ипотечным агентствам Fannie Mae и Freddie Mac, акции которых за неделю с небольшим обрушились более чем вдвое. Всего потери акционеров Fannie Mae и Freddie Mac с начала кризиса превысили соответственно 82% и 85%. Созданные с государственным участием, эти агентства владеют или гарантируют ипотечные кредиты на 5,3 трлн долларов. Причем под эти кредиты выпущены облигации, часть которых куплена иностранными Центробанками (в том числе и российским) и включена в золотовалютные резервы этих стран. По данным американского казначейства, обязательства перед иностранцами составляют около 1,3 трлн долларов.