– А время – деньги… Но мы сами дураки, что повелись, – процедил лейтенант Баранов, распахивая дверцу и ступая на асфальт.
Адреналин, выброшенный в кровь за время погони, все еще продолжал действовать. Учащенно стучало сердце, не терпелось сорвать на ком-нибудь злость. Но в районе новостройки было почти безлюдно. Лишь по другую сторону траншеи виднелся уткнувшийся в фонарный столб красный внедорожник. То ли машину занесло, когда пришлось тормозить перед поздно замеченной траншеей, то ли водитель был настолько пьян, что не смог толком припарковать транспортное средство. Возле джипа, нетрезво пошатываясь и опираясь на распахнутую дверцу, стояла длинноногая девица в короткой юбке. Вульгарно наложенный макияж и вызывающая прическа сильно изменили Катю. Даже подружки-правозащитницы не сразу узнали бы в этой «профуре» свою боевую подругу по акциям протеста.
Капитан Иванов плотоядно улыбнулся. Налицо было правонарушение. И грех было им не воспользоваться.
– Пошли, Толян, разберемся с этой блондинистой сучкой. Тачка у нее крутая. Если не сама, то спонсор ее бабки заплатит.
Милиционеры гуськом преодолели хлипкий пешеходный мостик над траншеей и остановились возле Кати. От нее явственно пахло крепким спиртным. Салон машины был пуст, на водительском сиденье стояла пухлая мужская борсетка, в замке зажигания торчали ключи. Казалось, девушка настолько пьяна, что не может или не хочет замечать появления сотрудников ГИБДД.
– Эй! – окликнул ее капитан Иванов.
Катя наконец-то повернула голову, но дверцу из рук так и не выпустила. Качнулась и криво ухмыльнулась:
– А, доблестные стражи правопорядка! Вот и помощь прибыла. Моя милиция меня бережет…
– Вы владелец транспортного средства? – строго поинтересовался лейтенант Баранов.
– Не-а, – Катя мотнула головой, – не угадали. Я пассажирка. А пассажирка имеет полное право быть нетрезвой – если, конечно, она не нарушает общественный порядок и своим видом не оскорбляет чувства других граждан, – и девушка громко икнула.
Слова Кати вполне походили на правду. Вряд ли именно ей принадлежала мужская борсетка на переднем сиденье красного внедорожника.
– А водитель где? – уже не так строго поинтересовался капитан.
– Тут недалеко. Отлить пошел. Мы с моим другом сюда приехали… Ну, вы сами, мужики, понимаете, что я вам рассказывать буду, – и Катя неопределенно махнула рукой в сторону новостройки.
– Положим, это-то мы понимаем, – прищурился капитан и подмигнул Толяну – мол, все же не зря мы сюда примчались. – Однако правила дорожного движения написаны для всех.
И тут из-за ближнего угла дощатого забора новостройки вышел мужчина в джинсах и куртке. На ходу он поправлял молнию-застежку. Ларин тоже умело разыгрывал из себя пьяного, хотя на самом деле исходящий от него спиртной запах, как и запах от Кати, объяснялся просто – за несколько минут до этого и он, и она обильно сбрызнули свою одежду водкой. И байкерский мотоцикл без номера находился неподалеку, во дворе недостроенного дома, вместе с кожаным плащом и шлемом. Но офицеры ГИБДД не были настолько проницательными, чтобы просечь подобную подставу. Они не удосужились сопоставить внезапное появление наглого байкера, умело управлявшего мотоциклом, и пьяноватого мужчины, приехавшего в безлюдное место, чтобы поразвлечься с подружкой.
– Какие-то проблемы, товарищ капитан? – беззаботно поинтересовался Ларин.
– Значит, это вы владелец транспортного средства, – Иванов уже перебирал документы, найденные в борсетке. В соседнем отделении стопочкой лежали десять новеньких стодолларовых купюр. – И права ваши. Ну, все, будем составлять протокол об управлении в состоянии алкогольного опьянения. И, как положено, отвезем вас на экспертизу.
Ларин коротко хохотнул.
– А я что, против? Хоть десять протоколов составляйте, капитан. Да, машина моя. И именно на ней мы с подружкой сюда приехали. Но вот незадача – за рулем-то сидел другой человек, и был он абсолютно трезв. А я только пассажир.
– И где же этот третий? Ты мне голову не дури, – нахмурился капитан.
Андрей развел руками:
– Отошел куда-то. Решил нас двоих с подружкой оставить. Если хотите его видеть, я сейчас ему позвоню. Друг вам и подтвердит, что управлял машиной именно он. Только очень долго вам ждать придется. Он далеко-далеко ушел. Так что забудьте, капитан, о протоколе. Юридически вы никогда не сможете доказать, что это я управлял машиной. Просто не ваш день сегодня. Случается же так, что везло-везло, а потом непруха пошла?
Офицеры изучающе смотрели на Ларина. В принципе то, что он говорил, соответствовало букве закона. Было понятно, что владелец красного внедорожника может позвонить кому-нибудь из своих знакомых, тот приедет на такси и на голубом глазу подтвердит, чтобы выгородить приятеля, будто сам сидел за рулем. Конечно, подобные юридические изыски никогда не останавливают российских милиционеров – особенно если рядом нет свидетелей. Вполне можно было ткнуть нагло врущего водителя внедорожника мордой в капот, составить какой хочешь протокол и завезти его на экспертизу. Но капитан Иванов желал не только показать, что благодаря милицейской форме он может позволить себе незамысловатую расправу. Ему хотелось доказать умнику, что на всякую хитрую задницу найдется болт с резьбой. Следовало на хитрость ответить хитростью, перекрыть юридическую лазейку неоспоримым доказательством. А вот потом уже раскрутить униженного и пойманного за руку знатока ПДД на бабки. Благо штука баксов была под руками – лежала в борсетке. Но пока капитан к ней демонстративно не притрагивался. Вместо этого он хмыкнул, переглянулся с напарником, который прекрасно понял ход мыслей старшего наряда, и произнес, обращаясь к Кате:
– И вы, гражданка, согласны подтвердить, что так оно и было?
– Разумеется. За рулем сидел этот… Ну как его? Ну, твой приятель…
Капитан Иванов притворно вздохнул:
– Ладно, можешь, ссыкуха, не стараться. Не напрягай мозги. Ты прав, мужик. Сегодня твой день, а не наш. Ну, не удалось нам тебя за руку поймать. А не пойман, значит, не вор. Ведь правда, Толян?
– Жаль, конечно, – отозвался лейтенант Баранов, – но, учитывая то, что никого ты не сбил, ни одного пешехода по асфальту не раскатал, придется тебя отпустить. Видно, удача сегодня на твоей стороне. Так что возьмешь такси и поедешь со своей подружкой куда пожелаешь. А завтра, как протрезвеешь, вернешься за машиной.
– Всегда лучше миром разойтись, чем наживать себе врагов, – произнес Андрей.
Капитан сделал вид, будто хочет вернуть борсетку Ларину, но в последний момент делано спохватился:
– Машину только толком припаркуй. Еще впилится кто-нибудь ночью ей в задницу. Жалко будет, тачка-то недешевая. – Сказал и отошел на шаг.
– Точно, жалко будет, – согласился Ларин и сел за руль, запустил двигатель.
И тут капитан изменился в лице – из понимающего собеседника превратился в непрошибаемого стража закона. Теперь все юридические зацепки были на его стороне. Ведь ответственность за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения начинается с момента запуска двигателя. При неработающем моторе можешь хоть водку из горла, сидя за рулем, глушить.
– Думал, умный очень? – капитан выдернул ключ из замка зажигания. – Все, составляем протокол. И на экспертизу. Прав лишишься, это как минимум. Это я тебе обещаю.
Ларин, хоть и рассчитывал именно на такой поворот событий, эмоционально хлопнул рукой по рулю.
– Вот же черт, и я попался. Перехитрил ты меня, капитан. Признаю поражение. А раз я проиграл, то и платить должен по всей суровости наших российских законов. Так что, господа офицеры, забудем о протоколе, и тысяча баксов из моей борсетки – ваши. Я даже смотреть не буду, – Андрей взял за плечи Катю, повернул ее спиной к сотрудникам ГИБДД и отвернулся сам.
Капитан осмотрелся. Место было безлюдное, вокруг никого. Ближайшие машины просматривались лишь на Кольцевой. Он вынул купюры из борсетки, тщательно пересчитал их, убедившись, что названная сумма соответствует действительности, а затем вручил своему напарнику четыре сотки. Все-таки как старшему по званию и должности, Иванову полагалась бóльшая сумма.
Быстрые и легкие деньги, особенно когда уже держишь их в руках, когда они осязаемы, поднимают настроение. И неприветливый, неухоженный район новостроек уже казался стражам порядка райским уголком. Благодаря деньгам между нарушителем и продажными правоохранителями воцарилось полное взаимопонимание. Пожелай сейчас Ларин, лейтенант за дополнительное вознаграждение сел бы за руль внедорожника и доставил бы его с Катей в любой район Москвы. А капитан на милицейской машине сопроводил бы их с включенными мигалками. Но не успели деньги исчезнуть в карманах, как Ларин резко обернулся. Теперь уже на его лице не было и намека на опьянение. Сразу было понятно, что Андрей абсолютно трезв. Губы скривила язвительная усмешка победителя.
– Это была «контрольная закупка». Вот так-то, оборотни в погонах. В сухом остатке имеем получение взятки должностными лицами при исполнении… – Произнося это, Ларин картинно взмахнул удостоверением и веско добавил: – ФСБ.
Капитан сориентировался мгновенно. Боковым зрением он заметил выезжающий из-за угла ближайшей новостройки микроавтобус с тонированными стеклами. На его номере четко читалась ненавистная серия «ЕКХ».
– Какая взятка? – пожал Иванов плечами. – Не было никакой взятки.
Купюры посыпались из его пальцев. Их тут же подхватил и погнал вдоль улицы ветер. То же сделал и лейтенант Баранов.
– Бесполезно и глупо, – спокойно произнес Ларин.
Из-за строительного забора уже вышли двое спецназовцев в черном и мужчина с невыразительным лицом. Последний держал в руке работающую видеокамеру. Скрипнул тормозами и остановился микроавтобус.
– Факт получения взятки зафиксирован на видео. Так что отпираться бесполезно. А деньги, кстати, были помечены специальным порошком.
Яркий солнечный свет после этих слов Ларина померк в глазах у милиционеров. Им показалось, что мир освещен жалкой лампочкой-двадцатипяткой. У них забрали оружие, документы, на запястьях защелкнулись наручники. Конвоиры подтолкнули капитана и лейтенанта к микроавтобусу.
– В машину! Живо! – требовательно прозвучал голос старшего.
А затем кто-то надел им на головы черные матерчатые мешки.
– Сидеть, пригнувшись! Молчать! – прозвучал приказ, и микроавтобус с тонированными стеклами, тихо урча мотором, быстро набрал скорость.
Глава 7
На экране огромного плазменного телевизора шла трансляция футбольного матча. Попугай Ара сидел на самом его краю, вздрагивал от криков болельщиков, доносившихся из высоких колонок, и изредка комментировал происходящее. Хозяйка оставила птицу в загородном доме, чтобы Алексу «было не так скучно». Базанов сидел за столиком, тихо сопереживал своему клубу и неторопливо попивал пиво из жестянки. Алекс с отвращением смотрел на экран – футбол он не любил.
– И долго мы будем смотреть эту гадость? – спросил он.
Первое время Алекс присматривался к Базанову, прикидывал, чем его можно пронять. После отъезда Валерии Никодимовны майор ФСБ постарался поставить молодого наркомана на место. Когда Матюков-младший назвал Базанова холуем, тот просто врезал ему по морде и предупредил: «Еще раз такое услышу, повешу на той самой веревке, а матери твоей скажу, что сам удавился».
– Сколько надо, столько и будем, – ответил на вопрос Базанов.
– У тебя в комнате свой телевизор есть, – напомнил Алекс. – Иди к себе и смотри свой долбаный футбол.
Чекист предложение проигнорировал. Ведь ему было поручено не оставлять Алекса без присмотра, глаз с него не сводить. Тогда Алекс взял пульт и переключил канал. Базанов посмотрел на своего подопечного.
– Напомнить? – произнес он очень выразительно.
На экране вновь появилось футбольное поле. Алекс бросил пульт на диван.
– Ты бы лучше телок сюда привез. Тоска полная. Я заплачу.
– Телок захотел? А свои бабки у тебя есть? Отец же ничего не оставил, – криво усмехнулся Базанов.
– Мне и в долг дадут. Места знать надо. Можешь и себе пару «мочалок» прихватить.
Алекс поднялся, потянулся и направился к комоду, отодвинул стекло, за которым виднелись выставленные на полке сувениры и статуэтки, пошарил в глубине рукой и вытащил припрятанный пакетик с кокаином и свернутые в трубочку доллары. Затем, абсолютно не таясь, взял компакт-диск, насыпал на него дорожку и сел напротив Базанова, нагло глянул ему в глаза. Доллары бросил на стол.
– У меня и своих заначек хватает, как видишь.
Чекист пока молчал. Попугай тут же слетел с телевизора, заложил круг возле люстры и спланировал на журнальный столик. Понимающе посмотрел на белый порошок и тут же азартно принялся его клевать.
– Пшел, ты… Птеродактиль, – попытался смахнуть попугая со стола молодой наркоман.
Но Ара ловко перепрыгнул через руку и вновь ударил клювом о дорожку. На лице Базанова появилась ехидная улыбка. Алекс уже вертел в пальцах обрезанную трубочку от коктейля, другой прижимал попугая к столу:
– А ты не дурак, Ара. Толк в жизни знаешь.
– Только попробуй нюхнуть, – предупредил Базанов.
Алекс поколебался, но челюсть все еще болела. Нюхнуть он не решился.
– Слушай, чекист. Лучше ведь мирно жить, чтобы ни у тебя, ни у меня лишних проблем не было. Ты что о здоровье моем печешься? Так ты не врач-нарколог и в Армии спасения не состоишь. Тебе же спокойнее будет, если я кайф словлю.
– Только попробуй, – внятно проговорил Базанов, но по глазам его уже было видно, что Алекс его и в самом деле достал и он бы дорого дал, чтобы избавиться от роли строгого тюремщика.
И Алекс почувствовал эту слабину. Оставалось только вогнать клин в трещину.
– Ты же не об этом мечтал, чекист, когда согласился на моем месте оказаться, – под суд пойти. Думал, все в ажуре будет. Собирался ни хрена не делать и жить в свое удовольствие. Только недооценил ты моих родителей. Они люди прагматичные. Не ты первый у них, и не ты последний. Они уже не одного лоха вот так развели. Небось тебе зарплату большую пообещали. Только отрабатывать эту зарплату придется по полной программе. Вот ты сейчас вместо того, чтобы жизнью наслаждаться, со мной сидишь. А там они что-нибудь новое придумают. Так сколько тебе пообещали в месяц? – и Алекс жадно втянул кокаин через трубочку.
– Не твое дело, сопляк, – сказал Базанов, но, однако, не сделал ничего, чтобы помешать своему подопечному нюхнуть кокаину.
А Матюков-младший продолжил:
– Не хочешь говорить – не говори. Может, я и сопляк, но только папа у меня генерал, который тебя в порошок растереть может.
Базанов усмехнулся:
– Расхрабрился. Виктор Андреевич тебя под домашний арест посадил. А по морде я тебе врезал, потому что такие полномочия он мне дал.
– Может, и дал, – Алекс еще раз потянул через трубочку порошок и благодушно придвинул диск к попугаю, – меня при вашем разговоре не было.
Ара тут же застучал клювом.
– А теперь, чекист, я тебе твое будущее обрисую. Поматросят тебя и бросят. Куда ты жаловаться побежишь? К ментам или в прокуратуру? В Хельсинкский комитет приползешь со своими признаниями? Еще раз или два заплатят, а потом вышвырнут на улицу. А может, и хуже случится. Несчастный случай организовать – это как два пальца об асфальт. Был человек, и нет его. Вот попомни мое слово, так и будет.
Базанов в глубине души понимал, что этот мерзавец говорит чистую правду. Ему показалось, что даже попугай, нажравшийся кокаина, смотрит на него с презрением, справедливо ощущая собственное превосходство над майором ФСБ.
– Оборотень, – чисто по-вороньи прокаркал попугай и взмахнул крыльями.
Остатки кокаина сдуло с блестящего компакт-диска.
– Поэтому не надо со мной ссориться, – Алекс закинул ноги на журнальный столик и распростер руки на спинке белого кожаного дивана. – Да, папик мой – генерал и твой начальник. Но открою страшную тайну: настоящий генерал – моя мамашка. Что она скажет, то папик и сделает. А к ней только я подход имею. Так что если не хочешь, чтобы твое холодное тело через полгода в канаве нашли, то советую со мной дружить. Для тебя один выход: не частями, как зарплату, свои деньги получить, а все сразу. Ну, скажем, пусть тебе мои родители домик небольшой на Кипре купят, вот и все. Будешь жить в свое удовольствие. Не будешь им глаза мозолить – вскоре о тебе забудут.
Базанов нервно кусал губы.
– Домик на Кипре? – Алексей Павлович даже прикрыл глаза, словно увидел себя в недалеком будущем: солнце, пальмы, теплое море и спокойная жизнь среди тех, кому неизвестно, кто он такой.
– А это реально. Только я могу мать уговорить сделать тебе такой подарок. И как понимаешь, избавиться мне от тебя хочется как можно побыстрее. Морду твою кислую видеть противно.
– Не только домик, но и зарплату мою в холдинге за год вперед, – твердо произнес Базанов, – иначе этот порошок, который ты нюхал, последний.
– Не вопрос, – рассмеялся Алекс. – Все у тебя будет в шоколаде. С завтрашнего дня скучная жизнь и для тебя кончается. Повезешь меня в Москву. А то в клубах уже заждались. Там таких девочек снять можно, да и запасы кокса пополнить надо. Отработаешь у меня шофером, а там и на «дембель» пойдешь. Ты же, чекист, даже в хорошем ресторане, наверное, не бывал со своей-то зарплатой. Может, нюхнуть хочешь? – и Алекс высыпал на блестящий компакт-диск еще одну дорожку белого порошка. – Да ты не смотри на меня так. Шучу. Завтра и отправимся в «кругосветное путешествие». А пока можешь свой дурацкий футбол смотреть.
* * *Ехали долго, постоянно сворачивая то налево, то направо. Судя по частым остановкам и шуму машин – по городу. Лейтенант Баранов уже покорно отдал себя в руки судьбе, а вот капитан Иванов пытался рассуждать. В случившемся было много нестыковок, процессуальных нарушений, странностей. Но что они могли значить по сравнению с имевшим место фактом – однозначно зафиксированным получением взятки? Ровным счетом ничего. Юридическими формальностями в России увлекались разве что до революции. Настораживало то, что подстава была организована ФСБ, а не соответствующей службой МВД. В этом таилась самая большая странность, которая могла обернуться как самыми крупными неприятностями, так и шансом на спасение. Ведь младшие офицеры-инспекторы ГИБДД – слишком мелкие сошки, чтобы из-за них чекисты проводили спец-операцию. Но трезво оценить свои шансы капитан Иванов не успел.