Когда пираты вышли на палубу, к Шарифу подошел одноглазый Фарах.
– Слушай, Шариф! Не может такого быть, чтобы на судне не было денег. Уверяю тебя, что они успели все спрятать.
– У нас нет времени обыскивать судно! – возразил молодой главарь. – Они наверняка успели подать сигнал о помощи, а обыскать такое большое судно быстро не удастся. Придется их отпустить.
– Ты с ума сошел, Шариф! – удивленно вытаращил свой единственный глаз пират. – Как это отпустить? Прояви твердость. Надо нажать на капитана. Под угрозой оружия он все выложит. Хочешь, я займусь этим? Я знаю кое-какие эффективные методы.
– Ты собрался пытать моряков? – возмутился Шариф. – Я этого не позволю. И убивать мы никого не будем. Мы не бандиты и не убийцы. Этим мы подорвем веру людей в наши идеи.
– Наши идеи – прокормить семьи, – угрюмо возразил Фарах. – Если ты будешь нянчиться с каждым моряком, который плавает в наших водах, то мы так ничего не заработаем!
– Я сказал – нет! – сурово отрезал Шариф.
Фарах пожал плечами и отошел, а молодой главарь приказал всем покинуть захваченное судно. Пираты с ворчанием и недовольством стали спускаться в катера. Шариф оглянулся на столпившуюся на палубе индийскую команду. Он уловил ироничную ухмылку на лице капитана.
Еще двое суток бесцельного плавания прошли. Дважды пираты встречали суда. Первый сухогруз не остановился, несмотря на автоматный и пулеметный огонь, который пираты открыли по кораблю. Четыре гранаты разорвались на палубе, но судно упорно продолжало идти своим курсом. Фарах не выдержал и выпустил гранату прямо по ходовой рубке, но Шариф выбил из его рук гранатомет. Среди пиратов поднялся ропот. Когда Шариф приказал прекратить преследование, Фарах вообще положил автомат и сел, демонстративно отвернувшись в сторону.
Второе судно тоже попыталось не реагировать на обстрел пиратов и продолжало идти своим курсом. Шариф, озлобленный до крайности своими неудачами и реакцией своих людей, приказал высадиться на судно прямо на ходу. Взрослые мужчины отказались это делать, но трое молодых пиратов вместе с Абдуллахи вызвались идти вместе с ним на абордаж.
Приказав остальным катерам держаться чуть в стороне, Шариф повел свое суденышко к борту. Уравняв скорость своего катера с судном, пираты стали пытаться зацепить легкую дюралевую лестницу за борт. Но катер кидало из стороны в сторону рядом с сухогрузом. Две попытки взобраться на борт судна закончились тем, что Шариф чуть было не утопил лестницу.
Третья попытка почти удалась, но с борта судна ударила мощная водяная струя из пожарного брандсбойта. Шариф выронил лестницу и упал на дно катера. Послышались крики. Когда пираты немного отстали от судна, выяснилось, что пропал Абдуллахи. Кто-то из пиратов видел, как, сбитый водяной струей, парень упал за борт, ударившись о борт сухогруза головой. Шариф приказал повернуть катер и искать Абдуллахи, но на поверхности воды его не было.
Делать было нечего. Вода и горючее заканчивались, поэтому пришлось возвращаться в деревню. На катерах царило угрюмое молчание. Шариф попытался было поднять боевой дух своих людей обещаниями, что повезет в следующий раз, но в ответ услышал только упреки. На берегу его ждали слезы и крики отчаяния семьи погибшего пирата. Злой на себя и своих людей Шариф отдал семье Абдуллахи последние пятьдесят долларов.
– Шариф, – тихо позвал молодого человека старый Юсуф, когда тот лежал в хижине на кровати, и предавался отчаянию, – сегодня к тебе приезжал человек из города. Спрашивал, как идут дела.
– А ты что? – спросил Шариф, не отрывая головы от подушки, он не ждал от этого сообщения ничего хорошего.
– А что я! Сказал, что не знаю. Сказал, что ты сейчас с мужчинами в море. А он просил тебе напомнить о каких-то сроках. О чем это он, Шариф?
Шариф промолчал, и уткнулся лицом в подушку.
Глава 4
На улице уже совсем стемнело. Шариф так и пролежал весь вечер в размышлениях, но ничего дельного так и не придумал. Ему было ясно, кто приезжал и о каких сроках напоминал. Самое обидное было то, что молодой вожак не оправдал доверия этих людей. Они ведь наверняка беспокоятся, переживают. Уязвленная гордость глодала Шарифа, как червь, и мешала думать.
Юсуф больше не подходил к Шарифу, хотя ходил мимо него постоянно. Судя по всему, старик не решался затеять разговор. Жена Юсуфа Фатима не скрывала своего недовольства. Она слишком шумела, занимаясь своими домашними делами. Уже по этим звукам можно было догадаться о крайнем раздражении старухи. Изредка она вполголоса начинала какой-то разговор с мужем, но слов Шариф не различал. Юсуф только огрызался и вздыхал. Было понятно, что его супруга рассчитывала хоть на какие-то деньги, но Шариф не принес в дом совсем ничего. Даже последние доллары он отдал семье погибшего Абдуллахи. Кажется, Фатима этого не одобряла, считая, что все рисковали одинаково, только вот одной семье не повезло.
Шариф знал, что Юсуфу денег не хватало даже на еду. А кроме этого старику нужно было чинить сети, нужны были лекарства. Может быть, повезет завтра, успокаивал себя Шариф, но в душе понимал, что завтра с ним, возможно, уже никто и не пойдет в море. Почему они себя так ведут, не понимал молодой вожак. Ведь он дал им оружие, дал новые лодки. Они же понимают, что все это взялось не с неба. Если даже отобрать и попытаться продать лодки и оружие, то много за это не выручишь, все равно останется долг, а чем его погашать, если не будет оружия, не будет команды?
Мысли метались в голове Шарифа. Постепенно они стали терять связь с реальностью, превращаться в какие-то замысловатые картины. Молодой человек заснул. Его разбудил звук автомобильного мотора. Кто-то приехал в деревню. Шариф открыл глаза и потер их кулаками. Сон как рукой сняло. Может быть, это Ахмад и Халид приехали? Это хоть какое-то решение проблемы, обрадовался Шариф. Сейчас он с ними поговорит, спросит у них совета. Ведь они гораздо опытнее его. Может быть, удастся договориться с ними о совместных действиях, может быть, они помогут с требованием выкупов или реализацией грузов.
Снаружи послышались голоса. Затем в хижину вошла Фатима.
– Эй, Шариф! – крикнула она раздраженным голосом. – Хватит бока пролеживать. Иди, там к тебе приехали из города.
Шариф мгновенно вскочил на ноги и вышел из хижины. Он не ошибся, это действительно были Ахмад и Халид. Гости хмуро и неприветливо поздоровались и предложили отойти к их машине, которую они оставили на краю деревни. Удивленный таким поведением, Шариф последовал за ними.
– Плохо, Шариф, очень плохо! – сказал Ахмад глухим голосом. – Мы слышали, что ты не добился никаких успехов.
– Но ведь прошло совсем мало времени, – горячо заговорил Шариф.
– Прошло почти две недели, – возразил Халид, – а ты еще не вернул даже части долга. Скоро от тебя разбегутся твои бойцы, что тогда ты будешь делать?
Шариф разевал рот, как рыба, вытащенная из воды, но никак не мог подобрать убедительных слов в свою защиту.
– Ты очень нас подвел, Шариф, – сказал Ахмад и горестно покачал головой, мы поверили в тебя и заставили поверить в тебя других людей, которые дали тебе денег взаймы.
– Но вы же говорили, что это ваши деньги? – удивился Шариф.
– Мы не говорили, что это именно наши деньги, – ответил Ахмад, – мы говорили, что дадим тебе денег. Теперь те, кто их дал, требуют возврата.
– Но как я могу вернуть такие большие деньги за такой короткий срок?
– Если бы ты начал возвращать частями, если бы ты внес хотя бы пятую часть, было бы понятно, что ты занимаешься делом, – объяснил Халид. – А ты почему-то валяешься на постели и смотришь сны, вместо того чтобы сейчас быть в море.
– Люди устали, им необходим отдых, – пробубнил Шариф в ответ, понимая, что его слова звучат совсем не убедительно.
– От чего они устали? – удивленно спросил Ахмад. – Сколько ты заработал, чтобы давать людям заслуженный отдых? Сколько у тебя сейчас денег?
– Нисколько, – упавшим голосом ответил Шариф. – Все, что было, я отдал семье погибшего сегодня рыбака.
– Ты очень щедр, Шариф, – с иронией сказал Ахмад, – ты очень легко распоряжаешься чужими деньгами.
– Но этот человек рисковал жизнью ради своей семьи, – возмутился Шариф, – и он ее потерял…
– Жизнью своей рисковали все! – резко прервал его Халид. – А ты рискуешь ее потерять прямо сейчас!
Шариф отшатнулся от Халида, как от ядовитой змеи. Он удивленно уставился на своих гостей, все еще не понимая, к чему они клонят.
– Ты, кажется, действительно не понимаешь, в какую игру ввязался, парень? – со злой усмешкой спросил Ахмад. – Перед тобой стоит серьезный выбор. Либо ты в самый короткий срок возвращаешь деньги, либо тебя жестоко покарают как клятвопреступника.
– Так помогите же мне! – со слезами обиды в глазах потребовал Шариф. – Вы даже не пожелали со мной встретиться, когда мне нужно было сбыть добычу.
Шариф отшатнулся от Халида, как от ядовитой змеи. Он удивленно уставился на своих гостей, все еще не понимая, к чему они клонят.
– Ты, кажется, действительно не понимаешь, в какую игру ввязался, парень? – со злой усмешкой спросил Ахмад. – Перед тобой стоит серьезный выбор. Либо ты в самый короткий срок возвращаешь деньги, либо тебя жестоко покарают как клятвопреступника.
– Так помогите же мне! – со слезами обиды в глазах потребовал Шариф. – Вы даже не пожелали со мной встретиться, когда мне нужно было сбыть добычу.
– Какая добыча? Эти жалкие крохи, которые ты отобрал у нищих моряков? Никто из серьезных людей не станет с тобой даже разговаривать, если ты будешь привозить такую добычу.
– Я захвачу судно с грузом, захвачу заложников! – заявил Шариф в отчаянии. – Вы только помогите мне продать груз или получить выкуп. Я готов отдать вам большую часть добычи.
– Боюсь, что в тебя уже никто не верит, – с сомнением сказал Халид, – поэтому никто не станет ждать, когда ты выполнишь свои обещания.
– Но что же мне делать? – спросил Шариф в отчаянии, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от возмущения. – Посоветуйте же мне, как поступить, чтобы я мог вернуть этот долг.
– Ты неправильно ставишь вопрос, парень, – поправил Шарифа Ахмад, – ты не совсем понял ситуацию. Надо спрашивать не так. Не для того, чтобы вернуть долг, а для того, чтобы спасти свою жизнь.
– Вы хотите меня убить? – тихо спросил Шариф, осознав наконец, что его гости не шутят и что его положение очень серьезно.
– Не мы, Шариф, – ответил Ахмад и покачал головой. – Мы теперь не властны над твоей жизнью и смертью. Они во власти тех людей, которые давали тебе деньги. Между прочим, давали они их тебе через нас. Значит, и мы тоже в опасности. Ведь ты очень серьезно подвел и нас с Халидом.
– Есть один шанс разрешить все миром, – вставил Халид. – Этим ты и себя спасешь, и вернешь доверие к нам этих серьезных людей.
– Так говорите же! – обрадовался Шариф. – Я готов на все, лишь бы решить эту проблему побыстрее.
– Это хорошо, что ты готов на все. Тебе придется отработать заем. Дело простое, а в результате тебе простят твой долг.
– И мне не нужно будет возвращать деньги совсем?
– Правильно. Ты их фактически заработаешь.
– Что я должен сделать? – требовательно спросил Шариф, готовый к любому делу, лишь бы все эти неприятности закончились.
– Слушай внимательно. Мы раскроем тебе большую тайну. Если ты кому-нибудь проболтаешься, то тебе не жить! Те люди, которые давали тебе деньги, хотят, чтобы на этом побережье был один хозяин, а не несколько. Соперничество кланов отражается прежде всего на простых рыбаках. А вот когда здесь будет править один вожак, тогда никто из них не останется обделенным. Понимаешь?
– Но правительство страны… – хотел было спросить Шариф, но ему не дали закончить.
– Правительство даже не в состоянии распорядиться гуманитарной помощью ООН, сынок, – возразил Ахмад, – а ты хочешь, чтобы оно накормило твоих рыбаков. Много ты получил помощи от правительства, Шариф? Твой Юсуф сидит голодный потому, что ты не принес в дом денег. И будет голодным, пока именно ты не принесешь ему их. Больше ему ждать помощи неоткуда. И это касается всех рыбаков. А вот чтобы твоя деревня не зависела от удачи лишь одного Шарифа, эти люди и хотят навести порядок на побережье. Теперь понял?
– Понял, – удрученно ответил Шариф, – а я-то что должен сделать?
– Помочь этим людям, а заодно и себе.
– Я понял, что помочь. Конкретно что я должен сделать?
– Твой долг, Шариф, – сказал Ахмад, и голос его стал вкрадчивым, – стоит ровно пять жизней. Жизней тех, кто мешает этим людям на побережье. Жизнь каждого из них оценивается в десять тысяч долларов. Устранив их, ты станешь одним из немногих, кому благоволят эти большие люди. Понимаешь, что это тебе сулит? Уважение, деньги, власть!
Шариф чувствовал на своем лице горячее дыхание Ахмада. Страх, который Шариф испытал, когда услышал о необходимости совершить убийства, стал сменяться жаждой обладать всем тем, что сулил ему Ахмад. Шариф хотел быть уважаемым человеком на побережье, но из-за его молодости его никто не воспринимал всерьез, никто не хотел иметь с ним дел, никто не верил в него и не уважал. Импульсивный характер и юношеский максимализм сейчас пытались побороть в нем страх.
Когда Ахмад и Халид уехали, Шариф еще долго сидел на камнях и размышлял. «Какое мне дело до этих людишек, которых я должен убить, – думал он. – Если они мешают мне добиться чего-то в жизни, если они мешают тем людям – хорошим людям, которые дали мне деньги, которые хотят накормить всех рыбаков побережья, то почему я должен их жалеть? Я должен убить тех, кто стоит на моем пути к счастью и положению в обществе. Я смогу! Я еще никогда никого не убивал, но я справлюсь. Надо просто все время помнить, что стоит на кону, ради чего я это делаю».
Шариф просидел на улице до самого рассвета, распаляя в себе ненависть к тем людям, которых ему велели убить Ахмад и Халид. Когда солнце начало подниматься над океаном, молодой человек решительным шагом направился к хижине Юсуфа. Фатима уже встала и кормила во дворе кур. Не сказав ей ни слова, Шариф вошел в хижину и стал тормошить Юсуфа. Старый рыбак поднялся со своей лежанки и сел на ней, свесив ноги.
– Ты чего? – с наигранным непониманием спросил Юсуф. – В тебя шайтан вселился?
– Поднимайся, старик, – потребовал Шариф, – хватит спать, а то проспим все свое счастье.
От такого заявления у Юсуфа весь сон как рукой сняло. Он покосился на дверь хижины, опасаясь, что жена подслушивает их разговор.
– Жизнь налаживается, Юсуф! – горячим шепотом заговорил Шариф. – Все наши дела можно легко поправить. И мои, и твои, и всей нашей деревни. Я договорился с ними. Если я сделаю то, что меня просят, тогда никто не будет требовать возврата денег. Тогда все снова поверят в меня. Ну, говори, ты согласен помочь мне?
– Эй, чего это вы тут шепчетесь? – подозрительно спросила вошедшая Фатима. – Ты что же это – опять собираешься втянуть моего мужа в очередную авантюру? Мы скоро будем питаться верблюжьим навозом, а ты опять за старое! Хочешь навлечь на наш дом очередные несчастья?
– Замолчи, женщина! – прикрикнул Юсуф на жену. – Не лезь в мужские дела. Твоя забота – горшки и очаг.
Но сварливая старуха и не думала умолкать. Сплюнув с ожесточением, Юсуф повлек Шарифа за руку на улицу.
– Вот жизнь настала, – ворчал он, уходя с Шарифом подальше от хижины, – собственная жена не дает мужу слова вставить. Почему до свадьбы все они тихие и покорные, как овечки, а после превращаются в скорпионов, которые так и норовят тебя ужалить? Ну, рассказывай, до чего ты там договорился с этими ночными гостями.
– Все просто, Юсуф. Они хотят, чтобы я убил кое-кого. Тогда мне простят мой долг и будут помогать во всем, потому что поверят, что я настоящий мужчина, а не тряпка, потому что поверят, что мои неудачи в море всего лишь временны, что я могу добывать деньги и кормить свою деревню.
– Убить, – задумчиво проговорил старик, качая головой. – Вон как все повернулось... Наши рыбаки всегда жили мирно. Никогда еще наши мужчины не поворачивали оружия против своих же.
– И что же? – воскликнул Шариф. – Просто пришло такое время. К тому же, если этих людей хотят убить, то их все равно убьют. Только какая мне от этого будет польза? А вот если их убью я, тогда ни ты, ни я, ни вся наша деревня не будем испытывать нужды.
– Может, и так, – пожал плечами старый рыбак, – только говорят, что это дело непростое. Не всякий может вот так подойти и застрелить другого человека.
– Я смогу, Юсуф! – заверил Шариф, пылая взглядом. – Ради своей цели я смогу не только это!
– Может, и меня сможешь убить, если тебе это будет выгодно?
– Тебя не смогу, – ответил Шариф, – тебя я давно знаю, я с тобой живу. Нет, тебя не смогу.
– И на том спасибо, – с иронией поблагодарил Юсуф. – Так в чем же я тебе могу помочь? Я ведь никогда не стрелял в человека.
– Только помочь, Юсуф, больше ничего. Я сам все сделаю. Ты ночью доставишь меня на лодке к берегу и будешь ждать. Я сделаю свое дело, и мы быстро уйдем. Никто и не догадается, чьих это рук дело.
– Хорошо, парень, я тебе помогу. Только учти, если тебя поймают, то я уплыву и никогда не признаюсь, что был с тобой. Не хочу я, чтобы на старости лет меня обвиняли в убийстве своих соплеменников. Так и знай!
– Не волнуйся, Юсуф, я все понимаю. Если меня поймают, то я тебя не выдам. Скажу, что пришел один, берегом.
Ночь была как по заказу – ветреная. Из-за шума прибоя мотор катера совсем не было слышно. Шарифу пришлось сделать большой крюк, чтобы в деревне не догадались к каким берегам он направился. Со старым Юсуфом он договорился, что подберет его на берегу в нескольких километрах от деревни. Так он и сделал. На малых оборотах катер подошел к берегу. На мелководье Шариф спрыгнул, а Юсуф отвел катер в сторону от берега, где должен был ждать условного сигнала фонариком.