Эта деревня была крупнее и богаче, чем та, в которой родился и жил теперь Шариф. Здесь было много ариш – больших прямоугольных хижин, крытых пальмовыми листьями. У рыбаков было много больших лодок, на которых рыбачили вшестером или даже ввосьмером. Несколько баркасов, как успел заметить Шариф в темноте, были не деревянными, а из стекловолокнистого пластика. Это были легкие и практически не тонущие суденышки.
Хижина Мохаммеда, как и объяснил Ахмад, стояла особняком и чуть дальше от берега. Шариф присел на землю и стал прислушиваться к звукам чужой деревни. Его рука нашарила в кармане тяжелый цилиндр глушителя, который нужно навернуть на ствол небольшого пистолета, который Шариф получил от того же Ахмада. Нервная дрожь била молодого человека. Он даже не сразу попал в резьбу, когда попытался навернуть глушитель. Наконец затянув рукой резьбу до отказа, Шариф попытался взять себя в руки.
«Чего я боюсь, – успокаивал он себя, – разве от этого задания не зависит вся моя дальнейшая жизнь? Я должен это сделать во что бы то ни стало! Не надо относиться к своей жертве как к человеку. Это просто кукла, которая умеет говорить, умеет двигаться. Я мужчина и должен совершить мужской поступок! Его все равно убьют! Так пусть это сделаю я, чем кто-то другой. Он все равно уже почти что мертв».
С этими мыслями Шариф, низко пригибаясь к земле, двинулся в сторону хижины Мохаммеда. Была уже глубокая ночь, и в деревне стояла тишина. Шариф пробирался окраиной. Лицо молодой человек заблаговременно завязал черным платком – так, чтобы открытыми оставались лишь глаза. Сейчас этот платок ему очень мешал и раздражал его.
В хижине Мохаммеда горел свет. Это Шарифу совсем не понравилось. Он рассчитывал, что в это время его жертва уже будет спать. А теперь, возможно, ему предстоит столкнуться сразу с несколькими обитателями хижины. Но отступать Шариф не собирался. «Пусть случится так, как случится, – решил он. – Я сумею убежать. Если женщины и поднимут крик, я все равно успею добежать до берега и уплыву, никем не узнанный».
Около хижины стоял не очень новый, но еще крепкий и ухоженный пикап. Значит, Мохаммед настоящий богач, если имеет машину. Наверняка у него есть большие стада овец и верблюдов, подумал юноша. Он никогда не видел, как живут по-настоящему богатые люди, поэтому так и решил. Но если бы Мохаммед был удачливым пиратом и имел бы солидное поголовье скота, то вряд ли жил бы в рыбачьей деревушке в саманной хижине. Он бы построил себе каменный дом, и, скорее всего, не здесь, а в городе.
Подобравшись к стене хижины, Шариф прижался к ней спиной и стал собираться с духом. Сейчас ему предстояло совершить очень серьезный поступок, – наверное, самый серьезный в его жизни. Неожиданно послышались голоса, и из хижины вышел человек. Шариф вжался в стену, крепко сжав обеими руками свое оружие. Человек подошел к машине. Погремев ключами, он открыл дверцу и забрался внутрь. «Сейчас он включит фары, и они меня осветят, – понял Шариф. – Я торчу прямо перед капотом машины, и деться мне некуда».
Молодой пират не успел додумать свою мысль до конца, а тем более принять какое-нибудь решение. Ключ зажигания повернулся в замке. Одновременно со звуком автомобильного стартера включился ближний свет фар. Двигатель машины заработал. Шариф и водитель смотрели друг на друга. Один удивленно, второй испуганно. Эта молчаливая сцена продолжалась не больше секунды. Шариф принял решение. От этого решения теперь зависело все: и результат его ночного похода, и его собственная судьба. Руки сами подняли пистолет на уровне лица. Раздался слабый хлопок, потом еще один и еще. Переднее стекло пикапа покрылось мелкой сеткой трещин. Шариф видел перед собой три пулевых отверстия в лобовом стекле и слышал, как урчит двигатель машины. Наконец из кабины медленно, как в замедленном кино, вывалился на землю водитель. Он упал на землю и остался там лежать в неудобной позе.
«Я его убил», – подумал Шариф. Непонятное спокойствие овладело молодым человеком. Вот как все просто – нажимаешь на курок один раз, второй, третий, и человек валится на землю, а ты идешь дальше. Все просто, как в фильме-боевике. Ничего сложного. В темноте он даже не видел крови, а из-за звука мотора не слышал стонов своей жертвы.
Шариф, окрыленный первым успехом, решил действовать дальше. Он завернул за угол. Вот и вход в хижину. Осталось только открыть ее и выстрелить в мужчину, который находится внутри. «А вдруг там несколько мужчин, – испуганно подумал Шариф, – вдруг я убью не того? Другой попытки у меня не будет – я должен сразу узнать Мохаммеда. А еще я убью всех, кто мне решит помешать».
Шариф не успел открыть легкую дверь, как она распахнулась. В освещенном проеме показался старик с большим тазом в руках. Их глаза встретились. Увидев перед собой незнакомца в маске, старик открыл было рот, чтобы закричать. Шариф действовал почти машинально. Это не были доведенные до автоматизма действия профессионального воина. Сейчас им управлял инстинкт, горячая решимость сделать все как надо.
Шариф, глядя старику в глаза, дважды выстрелил ему в грудь. Непонятный комок сжал Шарифу горло, ноги и руки сделались ватными. Старик медленно валился на землю, продолжая глядеть в глаза своему убийце. Только во взгляде было уже не удивление, а ужас и страшная боль. Шариф видел, как на губах старика появилась кровавая пена. Из его горла вырвался сдавленный хрип, который был больше похож на беспомощный всхлип ребенка.
Шарифа затошнило, но чувство долга, желание довести дело до конца и страх, что он напрасно убил уже двоих ни в чем не повинных людей, заставили его войти в хижину. Когда он вошел, Мохаммед, который лежал на кровати, с удивлением и негодованием посмотрел на него. Кроме Мохаммеда в хижине были еще две женщины – одна средних лет, другая – совсем молодая девушка. Глаза женщин наполнились ужасом, когда они заметили в руках Шарифа пистолет. Шариф не виден еще никогда, чтобы люди так пугались. Он опешил. Обе женщины бросились между Шарифом и Мохаммедом и рухнули на колени. Они молча ломали руки и ловили взгляд незнакомого убийцы. Из их уст не раздавалось криков о помощи и мольбы. Только слезы текли из их глаз…
В этот момент Шариф понял, что не может убить ни этих женщин, ни Мохаммеда. «Бежать отсюда, немедленно бежать», – промелькнула в его голове мысль. Но ноги не слушались Шарифа, он не мог даже пошевельнуться. Силы вернулись к нему, когда женщины поползли к нему на коленях, протягивая руки в немой мольбе.
Медленно попятившись, Шариф споткнулся о труп старика и выскочил на улицу. Он бросил взгляд на пикап, который стоял у хижины с заведенным двигателем. Возле машины лежал труп убитого им мужчины. У Шарифа сжалось сердце: «Боже, что я наделал!» Женские крики и визг разорвали тишину спящей деревни. Шариф беспомощно обернулся на хижину, не зная, как поступить. Он вдруг вспомнил, что возле берега его ждет на катере Юсуф. Но на призывы женщин уже отзывались голоса. В некоторых домах стал зажигаться свет. Еще несколько секунд, понял Шариф, и на улице появятся люди, которые схватят его. Бежать к берегу было поздно – он не успеет. Пелена оцепенения спала, мысли закрутились в голове Шарифа четко и быстро. Бежать надо на машине. Немного водить машину Шариф научился еще в России, поэтому был уверен, что справится с управлением. Он бросился в кабину, выбил остатки лобового стекла наружу и швырнул рядом на сиденье свой пистолет. Сейчас Юсуф услышит шум в деревне и все поймет, подумал Шариф, выжимая сцепление и включая скорость.
Когда машина разворачивалась в сторону от деревни, раздались первые выстрелы. Первая пуля прошила заднее стекло машины, еще две попали в заднюю дверцу. Шариф надавил на педаль газа и понесся по камням в сторону дороги, по которой он рассчитывал выбраться из этой злополучной деревни, где он только что убил двух ни в чем не повинных людей.
Глава 5
Переднее колесо не выдержало бешеной скорости. Ночных гонок по скалистому плато могла не выдержать и подвеска, но лопнула лишь покрышка переднего колеса. Шариф не успел выжать сцепление, и машина, зарывшись диском в мелкий щебень, дернулась и остановилась. Свет фар выхватывал из темноты кусок каменистой почвы. Светлая полоска неба над горизонтом свидетельствовала о том, что уже совсем скоро наступит утро. Шариф опустил голову на руки, которые все еще сжимали руль автомобиля, и застонал от бессилия. Он не смог – ему не хватило мужества, не хватило воли! Что же теперь делать? Теперь его убьют те люди, у которых он взял деньги на оружие. Он не смог доказать ни себе, ни им, что способен на серьезное дело. Теперь смерти ему не избежать.
Когда Шариф поднял голову, солнце уже взошло над горизонтом. «Оно будет подниматься из-за горизонта каждый день, – подумал Шариф, – даже тогда, когда меня не будет на свете. Я вернусь в деревню, Юсуф не будет смотреть мне в глаза, не будет задавать никаких вопросов, он уже наверняка знает о том, что случилось. А потом приедут эти двое. Либо для того, чтобы привести в исполнение страшный приговор, либо для того, что бы увезти к своим хозяевам. Тогда приговор приведут в исполнение уже там».
К своему удивлению Шариф понял, что совсем не испытывает страха. Он и сейчас хотел не только сохранить свою жизнь, но и доказать всем, что достоин уважения, достоин, чтобы с ним считались как с личностью.
Надо бежать отсюда, решил Шариф, бежать из страны. Здесь его найдут – рано или поздно. А там, вдали от родины, он найдет способ решить свои проблемы. Умирать сейчас Шариф был совсем не намерен. Подняв упавший на пол во время гонки пистолет, он вылез из кабины и сунул его за ремень брюк. «Идти надо в Эфиопию, – решил парень. – До Кении мне через всю страну не добраться, а в Эфиопии можно попытаться устроиться хоть грузчиком, хоть чернорабочим в какое-нибудь гнусное место, где не будут спрашивать наличие документов. Нужно будет попытаться скопить хоть какие-то деньги, осмотреться, придумать план. Дальше, как говорится, будет видно, не стоит загадывать».
Выключив зажигание, Шариф с сожалением погладил руль машины. Теперь придется идти пешком. Идти далеко и очень долго. За ночь Шариф отмахал на машине около ста километров по бездорожью, стараясь двигаться на юго-запад. Теперь, как он полагал, до эфиопской границы оставалось преодолеть еще километров сто по засушливому плато. Если повезет, то это расстояние можно пройти дня за два. И к этому переходу нужно подготовиться.
Шариф открыл перчаточный ящик. Какие-то бумаги, квитанции, брелок с обломанным ушком. Вот! Шариф извлек из бардачка дешевую газовую зажигалку. Осмотрев ее, чиркнул колесиком. Появился язычок пламени. Пригодится, решил Шариф и сунул зажигалку в карман. Затем он открыл багажник и порылся там. Ни ножа, ни куска брезента или полиэтилена – ничего такого, что могло ему пригодиться в пути, там не нашлось. Шариф хотел уже закрыть дверцу, как в глаза ему бросилась пластиковая бутылка из-под питьевой воды. Вот это нужно взять обязательно, решил юноша. Полуторалитровая емкость для воды в засушливом районе несомненно пригодится! Тут на глаза Шарифу попалась автомобильная аптечка. Шариф раскрыл коробку, осмотрел ее содержимое и решил взять ее с собой. Кто знает, что может пригодиться в дороге.
Сунув пластиковую бутылку и аптечку за пазуху, чтобы они не мешали при ходьбе, Шариф двинулся в путь, ориентируясь по солнцу. Карта и компас ему были не особенно нужны, главное – двигаться в южном или юго-западном направлении, тогда он непременно выйдет к границе. Солнце начинало подниматься над саванной. Скоро будет жарко, подумал Шариф, пока есть силы, нужно попытаться найти воду.
Прошло уже около двух часов. Солнце начало припекать, и Шариф решил передохнуть в тени зонтичных акаций. Усевшись на землю, он снял с ног сандалии и с сомнением стал их рассматривать. Это, конечно, не самый лучший вариант обуви для путешествия по каменистой почве. Надо идти осторожнее, решил Шариф, иначе скоро от сандалий останутся только клочья, а босиком далеко не уйдешь. Но это еще не все. Молодой здоровый организм требовал еды. Шариф стал осматриваться по сторонам. Живя в деревне, он никогда не задумывался о том, чем можно питаться в условиях дикой природы. Однако Шариф слышал много рассказов своих соплеменников о том, где можно найти воду и пищу. Определенный оптимизм в юношу вселял и имеющийся пистолет. «Беретта-96», которую ему дали для проведения акции, имела магазин на одиннадцать патронов. Пять из них он истратил. Оставалось всего шесть патронов. Можно было их использовать для охоты – подстрелить бородавочника или косулю. Но Шариф решил пока повременить с охотой. По саванне бродили львы, леопарды, шакалы и гиены, и встреча с ними могла закончиться весьма печально.
Шариф вздохнул и поднялся на ноги. Надо было двигаться. О пище он решил подумать, когда совсем уж прижмет. Гораздо важнее было найти воду. По рассказам односельчан Шариф знал, что на плато воду обычно можно найти в низинах. Они служили единственным источником питьевой воды для пастухов. Самый жаркий период еще не наступил, так что можно было попробовать.
В течение нескольких часов Шариф, стараясь не отклоняться от курса, обследовал все встречающиеся на его пути низины. Наконец в тени небольшой рощицы акаций он заметил блеск воды. Красновато-бурая почва была истоптана копытами и лапами приходивших на водопой животных. Само же озерцо было небольшим и имело размер не больше пятидесяти квадратных метров. Несколько птиц с шумом поднялись с земли при приближении человека.
Шариф зашел в воду по щиколотку, наклонился и с наслаждением умылся. Несмотря на сильную жажду, пить грязную воду он не решался. Помимо красноватой мути в ней шевелилась и какая-то живность в виде маленьких личинок насекомых. Юноша с сомнением посмотрел на свою пустую бутылку и на воду под ногами. Неожиданно он сообразил, как ему быть. Плотный хлопчатобумажный платок, которым он закрывал лицо во время своего неудачного покушения, мог послужить фильтром. Жаль только, что у Шарифа не было никакой другой емкости для фильтрования. Помучившись несколько минут, юноша все же умудрился свернуть платок конусом и вставить его в горлышко пластиковой бутылки. Набирая в горсть одной руки воду, он стал осторожно лить ее в воронку из платка. Вначале ничего не получалось, но когда платок полностью пропитался водой, дело пошло быстрее.
Минут тридцать Шариф потратил на наполнение своей бутылки, изнемогая от жажды и соблазнительной близости воды. Платок пришлось свернуть и сунуть в карман таким образом, чтобы в следующий раз не перепутать чистую и грязную сторону своего самодельного «фильтра». Затем Шариф намочил камуфляжную футболку и завязал ее на голове. Посмотрев бутылку на свет, юноша убедился, что вода в ней без всяких примесей и шевелящихся личинок. Но мутность воды его смущала. Он все же побаивался пить ее в таком виде. Шариф, конечно, родился и вырос в этих местах, так что вся местная микрофлора была ему родной, да и в России ему сделали массу прививок, но против дизентерии и других кишечных палочек прививок не существует, равно как и против желтой лихорадки. А еще в Африке свободно можно подхватить несколько видов гепатита. Нет, такую воду пить нельзя.
Вспомнив про аптечку, Шариф быстро достал ее из-за пазухи и открыл. Перебирая таблетки, пузырьки и пакетики, юноша искал какое-нибудь средство для обеззараживания воды. Но такого препарата в комплекте не было. Тут до Шарифа дошло, что прекрасно можно обойтись и обычной марганцовкой. На кружку воды обычно достаточно нескольких кристалликов, но Шариф решил перестраховаться. Он сыпанул марганцовки столько, что вода приобрела темно-розовый цвет. Понюхав воду, Шариф поморщился. Марганцовкой пахло заметно. Он попробовал воду на вкус – пить было можно. За неимением лучшего сгодится. На этой воде можно продержаться сутки, а то и больше.
Стараясь идти так, чтобы не порвать сандалии, Шариф преодолел еще километров двадцать. В пустынном месте он пересек шоссе, которое, скорее всего, вело в сторону Берберы. С холма беглец осмотрелся и увидел на западе всего в километре от него автозаправочную станцию. Там наверняка есть и магазинчик и кафе. Рука невольно потянулась к пистолету. Простой выход напрашивался сам собой. Пойти и ограбить. Он сможет запастись водой, консервами и деньгами. Эта идея была соблазнительной.
Постояв некоторое время, Шариф со вздохом отвернулся и снова двинулся на юго-запад. Здравый смысл победил. Этот грабеж мог привлечь внимание. Шарифа могли поймать на месте преступления и сдать полиции или потом настигнуть в саванне. Далеко ли ему удастся уйти пешком, если за ним бросятся в погоню на джипах или вертолете? Лучше не рисковать!
К вечеру голод стал давать о себе знать уже настолько, что терпеть было невозможно. Шариф стал осматриваться по сторонам. Кроме стада жирафов в соседней роще и птиц, ничего съедобного не было видно. Убивать жирафа из-за куска мяса Шариф не хотел. Повернувшись, юноша примерно в метре от себя увидел красную ленту полоза. Змея длиной около метра не торопясь уползала в сторону. Вот же еда! В деревне рассказывали, что мясо змеи похоже на куриное. Шариф не испытывал к змеям ни страха, ни отвращения.
Подобрав большой камень, Шариф нагнал пресмыкающееся. Камень был большой и весил килограммов десять. Этого хватит, чтобы превратить голову змеи в мокрое место. Шариф поднял камень двумя руками и с размаха обрушил его на голову змеи. Гулкий удар – и туловище полоза стало бешено извиваться, но вскоре затихло.
Отвалив камень в сторону, Шариф увидел буквально расплющенную голову змеи. Он не боялся змеиного яда, зная, что полозы неядовиты. Но вот чем отделить голову? А еще ведь нужно снять со змеи шкуру, выпотрошить ее, прежде чем готовить на костре. Вот это проблема, со вздохом подумал Шариф. Не то что в городе, даже в рыбацкой деревне он не понимал ценности самого простенького ножа, который, как говорил его отец, должен быть всегда под рукой. Его сейчас выручил бы даже осколок стекла или пустая консервная банка, но откуда все это взять в саванне, в сотнях километров от ближайшего жилья.