Разом словно ожили недавние видения Таэльмины, за спинами беглецов встали дыбом доски пола, ворвались в домик серые каменные острия заклятий, раздирая стены с сухим треском, как трухлявую кору.
Огр чудом проскочил через две проваливающиеся вниз ступени, выскочил в коридорчик второго этажа, ринулся к лесенке на чердак, на которую Зрадр без труда забрасывал бежавших последними типаров. Он и Хатгерна забросил так же легко, и ринулся вверх, не заботясь об огре. Видимо точно знал, что Изор и сам не отстанет ни на полшага.
А ворвавшись на чердак, дракон вдруг начал стремительно расти, превращаясь в крылатого монстра и никому из его спутников не нужно было объяснять, для чего он держит в лапах крепкую клетку. беглецам хватило всего нескольких секунд, чтобы дружно туда впихнуться и на этот раз никто даже не вспомнил о мягком мхе или одеялах.
Лишь фея не полезла в клетку, она сидела на плече дракона, и казалось, просто наблюдала за происходящим, однако тень подозревала, что крошке в золотистом платьице сейчас вовсе не до отдыха.
— Над крышей той избушки течёт наша родная сила… — мечтательно вздохнула Эала, подтверждая догадку тени.
Зрадр резко взмахнул гигантской лапой, окаймлённой алым крылом, и половина крыши отлетела прочь, как сорванная ветром дамская шляпка.
А в следующий миг дракон свечой ринулся в рассветное небо, и к нему тотчас устремилось несколько огромных алых птиц. Подлетели почти вплотную, подставили мощные крылья и стаей направились к сверкающим вдали горным вершинам.
— Нужно отдохнуть… магии мало, — виновато сообщила Таэльмине фея, — поверни венец центральным камнем назад.
— А снять… нельзя? — на всякий случай уточнила тень, поворачивая обруч, посмотрела на приунывшие личики феи и пожала плечами, — ну ладно, потерплю немного. А раз за нашим миром следить нельзя, может вы мне расскажете… как оказались в камне? Хоть вкратце?
— Я сам расскажу, но сначала подам завтрак, — объявил Тук, пододвигая столик поближе к Таэльмине, — Айола наказала мне хорошо тебя кормить.
— Давай, — не стала спорить тень, — но ведь я могу есть и слушать?
— Можешь, — согласился он, начиная подавать на стол, — ну так слушай. Это произошло две тысячи лет назад, когда старшие расы победили гоблинов. Большинство требовало их вообще уничтожить. Или отправить в какой-нибудь дальний мир, где нет ни магии, ни других рас. Драконы вынуждены были молчать… сама понимаешь, заступаться за собственные творения в подобных случаях невозможно. А вот все остальные были против гоблинов, хотя некоторые расы сейчас рассказывают по-другому… но у нас сохраняется память предков и лгать мы не умеем, такими нас создали феи. На самом деле только феи и вампиры тогда были против изгнания гоблинов, и именно вампиры предложили просто поселить провинившуюся расу отдельно… да, к тому времени ваши предки уже считались вполне полноценной расой.
Это был наиболее милосердный план, и драконы долго уламывали на него дриад и эльфов. А когда и они примкнули к вашим создателям, гольды и русалы вынуждены были согласиться.
Вот с того дня драконы и начали готовить выбранный кусок побережья к заселению. Там, где через горы пролегали сквозные ущелья, долинки и перевалы, поднялись непроходимые скалы, на пустынных берегах выросли замки, города и деревни. Драконы разровняли для будущих изгоев поля и вырастили леса. А заодно придумали историю и легенды, веру и храмы. Разумеется, многое они скопировали в городах гоблинских пределов, а так же перетащили оттуда всю утварь, мебель, скот и продовольствие. Попутно они меняли память бывшим созданиям, спящим непробудным сном в собственных домах. И ранней весной, в одну из самых непогожих ночей, перетащили всех гоблинов на новое место и заперли над побережьем магический купол.
— А феи? — затаив дыхание спросила тень.
— Феям этот план не понравился, но спорить было бесполезно. Все равно никто не стал бы слушать… они ведь известны своей добротой… — тихо пробормотал Тук, — и очень долгое время этим пользовались многие жители нашего мира, особенно те, кого природа обдели способностями, или дала слишком слабый дар. Они приходили к дому фей и приносили списки желаний. А получив всё заказанное, ещё и возмущались… если им что-то не понравилось. Драконы и эльфы в те времена пытались убедить фей в ошибочности такого поведения… но старшая фея просто не могла… взять и отменить собственные правила. Она считала это очень несправедливым. А когда гоблинов переселяли, тоже возмутилась… ведь все зачинщики погибли, за что наказывать их потомков? И объявила, что феи будут как и прежде выполнять гоблинам все желания. А ради того, чтобы иметь возможность свободно проходить в прибрежные герцогства, украдкой надела парочке влюблённых браслеты верности.
— Так вот откуда они взялись… — поглядев на браслет, тайком вздохнула Таэльмина.
Ей все сильнее хотелось узнать, куда драконы утащили отряд Хатгерна, но перебивать рассказ Тука тень не могла, понимая как сильно обидит таким невниманием хозяев этого дворца.
— Да… — подтвердила Льела, фея в серебряном платьице, — и это самый лучший подарок судьбы… которого никто из нас от неё не ждал. Счастливое совпадение, которое помогло нам с выбором. Сначала мы хотели принести сюда Шенлию или Мейсану, наблюдатели тайком готовили этот поход, ожидая подходящих добровольцев. Однако гольды пронюхали про эти намерения и сумели подкупить Шенлию.
— Но плану это не сильно помешало, — виновато глянул на тень Тук, — с тех пор Ганти специально рассказывал ученице только то, что должны были услышать гольды.
Некоторое время Таэльмина хмуро молчала, обдумывая эту новость, и начиная понимать, как тяжело пришлось в последнее время учителю. Мало кто знает, что ни один мастер-тень не выдаст своей ученице такой задачи, с какой она не сумела бы справиться, и не оставит её наедине с противником, который ей заведомо не по силам. Об этом все наставники заботились особо, так как по незыблемым правилам теней обязаны были довести ученика до вершины мастерства без единого серьёзного поражения. Об этом Бенфрах вскользь сказал Таэльмине в тот день, когда она негласно праздновала окончание учёбы. И она запомнила это накрепко, как запоминала всё, срывавшееся с уст учителя.
И потому сейчас не сомневалась, что в трагедии Шены большая доля ее собственной вины, хотя и не могла корить согильдийку за эту случайность. Иногда во время исполнения задания на принятие решения выпадает всего несколько секунд, и не каждый раз оно может оказаться верным.
Но не могла и не сочувствовать Ганти, больше года живущему с угнетающим ощущением вины и вынужденному нянчиться с несдержанной и подозрительной ученицей, постоянно держа её под присмотром. Страшно даже представить, какую горечь испытал мастер-тень, выяснив, что все его усилия тщетны и напарница встала на путь предательства, презрев все принципы и правила теней и превратив в дым усилия нескольких наставников.
— Феи помогут им… — пообещал правильно понявший молчание хозяйки домовой, — как только окажутся в своём мире и пополнят энергию. Но на это нужно время…
— Ничего… Ганти дольше терпел, — поспешила успокоить его тень, — и всё же… как только они смогут…
— Хорошо, — серьёзно пообещала Льела, — мы постараемся исполнить ему желание первому. После плена мы долго не сможем исполнять больше, чем по одному желанию… и наши друзья советуют… выполнять желание только тем, кто пройдёт простое испытание…
— Наверное… во мне есть частица гоблина, — осторожно сообщила тень, — но я не совсем согласна с вашими друзьями. Далеко не каждый, кому по-настоящему необходима помощь, сумеет пройти драконьи испытания. И ещё я думаю… что некоторым просителям многовато и одного желания, хотя обязательно будут и случаи, когда мало и десятка. Ведь всё дело в том, чего именно у вас просят, и для кого. Или для какой цели. Но вы так и не рассказали про камень. И ещё… как гольды узнавали ваши тайные разговоры и планы?!
— Так вот… сначала про браслеты… — с явной неохотой продолжил Тук, — как оказалось позже, прежде чем драконы относили гоблинов на побережье, магистры гольдов снимали с их амулетов и драгоценностей все сильные старинные заклятья, оставляя лишь слабенькую защиту. И когда старшая фея попыталась пройти за преграду, та ее попросту не пропустила. Но фея не теряла надежды… и как только гольды пришли с просьбами, впервые за много тысяч лет попросила сначала исполнить её желание, отнести на побережье вещицу нашей работы. И они согласились… но попросили подождать. А через некоторое время потребовали со старшей феи клятву о неразглашении их секретов. Конечно, они её получили и тогда сообщили, что тоннель готов. И даже показали его в шаре. Но сами идти в герцогства отказались наотрез. После переселения гоблины искренне считают жадными, хитрыми и злыми. Хотя драконы придумали страшные легенды про все старшие расы, про себя, вампиров, дриад, русалок и гольдов… но обиделись только гольды.
— И феи пошли, — огорчённо вздохнула тень, начиная догадываться, как все происходило.
— Нет… не сразу, сначала на побережье слетала одна из нас, потом несколько… — прозвенел несчастный голосок Эалы, — вот тогда и выяснилось, что мы там слишком быстро теряем силу, и очень мало чем можем помочь. Вот тогда-то гольды предложили свой план, они устроят для нас под горами местечко для отдыха, тайную пещерку, где мы сможем хранить запас напоенных силой вещичек и отдыхать. И даже открыли нам свой секрет… снова за суровую клятву молчания, разумеется. Когда они пробивали тоннель, то наткнулись на огромный изумруд… просто гигантский. Вытащить его целиком на поверхность якобы невозможно, он находится почти по ту сторону границы, и гольдская магия там очень слаба. Зато можно выдолбить в нем грот… где мы сможем прятать свои вещи, ведь цельный камень легко закрыть одним единственным заклинанием.
Таэльмина негодующе нахмурилась, хитрые коротышки оказались ещё подлее, чем она считала раньше, умудрившись очень ловко втереться в доверие к маленьким волшебницам, даже не подозревавшим о гнусном обмане. Впрочем, и благородным людям обычно очень трудно поверить, насколько низко могут опуститься ради достижения своих целей некоторые соплеменники.
— Когда старшая фея разглядела полученный склад, она пришла в восторг, — печально продолжил домовой, — Там можно было хранить самые ценные наши вещи и оттуда было так легко достичь прибрежных герцогств. Да и гольды, получившие за свою помощь исполнение всех просьб, больше и близко не подходили к тоннелю. Однако вскоре произошла беда… русалы устроили у границы купола небывалый шторм… и на новые владения гоблинов обрушились огромные волны. Свирепый ураган сносил крыши домов, сметал посевы и заливал склады с припасами солёной водой.
— И феи всем семейством бросились на помощь… — догадалась тень. Хотя трудно не догадаться, зная о доброте и сострадательности крылатых крох.
— Ну конечно… — в голосе Тука прорвалась застарелая горечь, — они же не могли иначе. А когда, обессиленные, вернулись в своё драгоценное убежище, то обнаружили, что тоннель, ведущий в сторону пределов высших рас, исчез. Словно его и не было.
Глава 11
— Харн… — извернувшись, пробрался к герцогу Алдер, — не расстраивайся ты так… тут нельзя ничего говорить… но я думаю, всё уладится.
Крисдано только крепче стиснул кулаки, так, что даже костяшки пальцев побелели, и ничего не ответил. Просто смотрел остановившимся взглядом мимо вампира в ближайшую дыру клетки на светлеющее небо, даже не пытаясь понять, как такое могло произойти.
Уверен был только в одном… вечером, когда он уходил, Таэль ещё была человеком… он не мог ошибиться. И когда стояла, глядя ему вслед, она тоже была собой, хорошо выученной тенью. А он уверенно шагал вниз, точно так же, как сейчас, туго стискивая кулаки и едва сдерживаясь, чтобы не обернуться, не ринуться к ней, прыгая через ступеньку. Однако сдержался, так как достоверно знал… от его былого хвалёного герцогского благоразумия и хладнокровия остались жалкие крохи, их и во внимание принимать не стоит.
А вот утром, после того, как уяснив, насколько малы их шансы на спасение, Хатгерн повернулся от окна к напарнице, сверить свои подозрения с ее мнением и не получил в ответ ни привычного взгляда, ни условного жеста, в его душе впервые появилось это странное, невыносимо тяжёлое чувство утраты. Словно разом оборвались в душе какие-то важные струны, но тогда он ещё не осознал до конца, откуда оно пришло. А вот теперь, посмотрев тайком на связывающий его с тенью браслет, начал догадываться, ничего общего та крохотная девчушка с прозрачными крыльями не имеет с пропавшей напарницей.
И ещё сильнее, до боли, сжимал кулаки, страшась подтверждения своей догадки, что его любимой просто расплатились за эту стрекозу.
Летели довольно долго, и к тому моменту, как драконы начали резко снижаться, их пассажиры успели успокоиться, устроиться поудобнее и даже осторожно обсудить произошедшее. Ну и немного пожалеть об оставленных в избушке вещах.
Хатгерн сидел, отвернувшись от спутников и упорно молчал, не вмешиваясь в тихие разговоры. Не думал он и о брошенном вещевом мешке. Впрочем, самые ценные вещи, герцогский пояс, кинжалы и амулеты были с ним постоянно, а куртку он накинул, когда собирался выйти на крыльцо, рассмотреть поближе поток движущихся камней. Однако Зрадр решительно запер дверь и никого не выпустил, и теперь Хатгерн подозревал, что дракон заранее ожидал от гольдов чего-то подобного этому подлому нападению. Не мог только пока решить, кто в отряде был с ним в сговоре и почему они не предупредили остальных. Или в неведении оставили его одного? Тогда возникает вопрос, ради чего было это притворство?
Но самое главное, где сейчас его несостоявшаяся жена, и осталась ли хоть крохотная надежда её найти?
Сетку с пассажирами мягко толкнуло снизу и она тотчас исчезла, растаяв как туман. Харн обнаружил, что сидит на вершине выцветшего на солнце стога, равнодушно огляделся и хмуро усмехнулся. Место было ему совершенно не знакомо, но на драконью долину не походило и близко. Не было вокруг никаких скал, ни сверкающих, ни обычных. Рядом стоял хлев, и из него пахло скотиной, поодаль между пожелтевших деревьев виднелся довольно большой дом, оплетённый лианами дикого винограда.
Герцог вслед за Изором спустился по мгновенно выращенной эльфом лестнице, помог спуститься Мейсане. И краем глаза заметил вышедшего из-за стога Грарда.
— Идите за мной, — невозмутимо велел дракон и повернулся к дому, добавив на ходу, — и не волнуйтесь, теперь все будет хорошо.
— Хотелось бы верить, — сердито буркнула Мейсана, но шагавший впереди Грард предпочёл этих слов не услышать.
В доме было тепло и чисто, пахло жареным мясом и свежим хлебом. Гостей явно ждали и добровольцам хотелось верить, что именно их.
— Здесь совершенно безопасно, и можно говорить обо всем, — еле заметно усмехнулся Грард, и в его кошачьих глазах мелькнуло что-то загадочное. — В умывальнях горячая вода, в шкафах можно брать любую одежду. Обед через полчаса в трапезном зале. А после обеда старейшина Фрурд сообщит вам нечто важное.
Хатгерн молча развернулся и направился в указанную сторону. Однако долго в умывальне не задержался, наскоро ополоснул лицо и руки, и пошёл назад, даже не приоткрыв дверцу шкафа.
Не нужна ему чужая одежда, он и в своей проживёт. Хотя пока не представляет… как жить, если разом стали неинтересны все волнующие его прежде проблемы. Нет, от их решения он никогда не откажется, воспитанная отцом ответственность не позволит. И никаких глупостей себе не натворит. Но как горько осознавать, что из жизни может навсегда исчезнуть тот светлый и одновременно жаркий восторг, который он испытывал, исподтишка присматривая за ловкой девичьей фигуркой.
— Проходи… садись, — дракон уже сидел за столом и безмятежно резал мясо, и эти его спокойные, уверенные движения вдруг разбудили в душе Харна неудержимый огненный шквал.
— Не желаю, — строптиво усмехнулся герцог, — насиделся уже. Лучше ответь… раз у вас появилась фея, следовательно мы выполнили задание? И уже имеем право на желания и награды. Вот моё желание, верните мою напарницу.
— Идем, — резко отодвинул тарелку дракон и поднялся со стула, — в кабинет.
Герцог молча последовал за ним, нацепив на лицо самое независимое и холодное выражение, хотя от предчувствия и боли душу просто рвало на части. Шагая по высокому, мрачноватому коридору, Харн украдкой посмотрел на браслет и сильнее стиснул губы. Таэль поблизости не было, о ее приближении он уже научился догадываться по сиянию камней. А сейчас они поблекли и подёрнулись патиной, значит любимая далеко… и от этого больнее вдесятеро.
— Герцог Крисдано желает получить исполнение желания, — оповестил кого-то невидимого дракон, пропустив Хатгерна в дверь кабинета, и войдя следом.
— Какое у тебя желание? — Женщина в золотом платье, сидящая в высоком кресле, отвернулась от окна и взглянула на Хатгерна устало и печально.
— Встретится с Таэльминой, — мгновенно отчеканил Хатгерн, и добавил, — Немедленно.
На некоторое время в комнате воцарилась мёртвая тишина, и от этого молчания сердце герцога с каждым мгновением все сильнее стискивала ледяная рука ужаса.
— Первую половину твоего желания я выполню… — наконец очень тихо прошелестела фея, — а вот вторая пока невозможна. Тень взяла у нас задание… и некоторое время будет занята.
— И где это задание? — помертвевшими губами горько пробормотал герцог, осознавший главное, любимой рядом с ним не будет.
— Далеко… — неохотно выдохнула фея, — но Таэльмина тоже высказала свое желание. Оно касается тебя. Она хочет, чтобы мы помогли тебе вернуть законное место. Если ты не против, в обед драконы откроют переход. И поскольку я не полностью исполнила твоё желание… дарую право на ещё одно. Чего ты хочешь?