— Но они последние тысячелетия перед войной почти не наблюдали за нашими предками, — удручённо вздохнула служанка, — раса гоблинов к тому времени сильно размножилась и заняла обширные плодородные низины на востоке. Они сеяли зерно и овощи, выращивали скот и строили добротные дома, южные предгорья великих гор сплошь покрывали густые леса. Впрочем… теперь там почти везде снова растёт лес. А мы не рабы… просто подопечные. Можно сказать, дети старшей расы. Драконы нас кормят и заботятся о нас, а мы просто подчиняемся, ведь не спорят же дети с родителями? Они мудрые и сильные… и лучше знают, как правильнее нужно поступать.
— Возможно… но не в этот раз. А раз я не рабыня, то открой дверь и покажи дорогу туда, где мои друзья. Тут жить я не буду.
— Дверь открыта… но тебе туда не добраться. Нам не дано перейти драконью долину. Вообще ни одной расе не дано… кроме самих драконов. Поэтому не упрямься, иди купаться… тебя уже ждут.
— Кто? — недоверчиво глянула на служанку тень, — кроме друзей меня некому ждать.
— Я жду!
Раздавшийся от двери мужской голос показался тени знакомым и она мгновенно оглянулась, чтобы тут же крепко стиснуть зубы. Сбылись самые нехорошие её подозрения, это был именно Зрадр, младший отпрыск кого-то из драконьих правителей.
— Таэльмина? — выждав мгновение, юный дракон уверенно направился к тени, — ты почему не отвечаешь? Нанси, спасибо за помощь… теперь я сам разберусь со своей девушкой.
— Я не твоя девушка, — холодно процедила Таэль, мрачно наблюдая за покорно идущей к двери служанкой.
— Пока нет, — легко согласился Зрадр, и подойдя вплотную потянул носом, — сначала тебе нужно искупаться.
— Не нужно.
— Тебе нравится ходить грязной? — насмешливо поинтересовался дракон, легко подхватил девушку на руки и понёс к той двери, за которой, как поняла тень, находилась умывальня.
— А тебе нравится силой заставлять людей делать то, чего они не хотят?
— Ну если дети от упрямства или по глупости делают себе же хуже, то родители должны как-то с этим бороться?! — ехидно блеснул змеиными глазами дракон, уверенно распахивая ногой дверь в умывальню.
— Ты мне не родитель и даже не родич, — упрямо поджала губы тень, окидывая быстрым взглядом просторную комнату и стоящий посредине серебряный бассейн внушительного размера, — и потому пример неудачен. И если ты меня сейчас не отпустишь, я начну считать тебя врагом.
— Я никогда и никуда тебя не отпущу, — жарко шепнул Зрадр пленнице на ушко, крепко притиснув её к своей груди, — и постепенно ты ко мне привыкнешь. А потом с тебя снимутся последние клятвы… и те, которые ты давала напарнику и гильдейский обет… ты и сама больше никуда не захочешь идти.
Это было очень серьёзное заявление, и Таэльмина не могла его игнорировать. Драконы не люди, это она хорошо прочувствовала, попытавшись выскользнуть из рук хозяина комнат, сомнений, куда притащил её горгул, больше не оставалось. Железная хватка Зрадра не ослабла даже на гран, хотя тень и нажала, словно невзначай на одну из заветных точек. Он вообще был силён как огр, и просто сочился уверенностью в своём мужском обаянии. Хотя, справедливости ради нужно было признать, имел на это полное право. Назвать этого статного и красивого мужчину юношей мог только другой дракон, по человеческим меркам ему было не менее тридцати. И вряд ли из его объятий вырвалась хоть одна пленница, если конечно, стремилась освободиться, начала понимать Таэль, и удручённо вздохнула. Если уж решила быть справедливой, то нужно идти до конца и признать, доведись ей выбирать между Зрадром и Харном месяца два назад, ещё неизвестно, кого бы она предпочла.
Но теперь этого выбора нет… есть лишь почти неразрешимая проблема, как убедить этого зрелого на вид юнца отпустить свою новую игрушку и отказаться от своих намерений?!
А ещё Таэльмина лихорадочно пыталась понять, отчего её фейский браслет абсолютно не реагирует на действия дракона? Окончательно обнаглевшего, пока тень молчала, пытаясь найти надёжный выход из кажущейся совершенно безнадёжной ситуации.
Зрадр действовал очень ловко и успел за эти мгновенья довольно много. Тень больше не сидела у него на руках, дракон устроил девушку на широком краю бассейна и, крепко обняв левой рукой, правой умело и быстро расстёгивал пряжки и распускал шнуровки на её куртке.
Глава 5
— Зрадр!
— Да, милая?! — дракон удивлённо изогнул бровь и доверительно шепнул, — неужели ты хочешь… раздеться сама?!
— Я не собираюсь раздеваться! — возмущённо отрезала тень, — И вообще не разрешала тебе прикасаться к моей одежде!
— Но ведь купаться в одежде очень неудобно, — ласково проворковал дракон, не прекращая своего занятия.
А в следующий миг Таэль услыхала, как звякнул о край бассейна один из её кинжалов, отстёгнутый хозяином так ловко, словно он прошёл обучение в воровской шайке.
— Ты ведёшь себя как лесовик в полнолуние, — попыталась урезонить дракона тень, но он только довольно усмехнулся.
— Лучше скажи, как типар, милая. У тебя такая кожа… нежная как лепесток розы… хочется коснуться её губами… но сначала тебя нужно умыть… пробовать гоблинские зелья я пока не готов. Да и запах их мне не нравится… взгляни на эту воду… в ней настои лучших цветов… самые тонкие и свежие ароматы, они, как хорошая оправа оттенят нежную прелесть твоего тела.
Зрадр шептал на ушко тени непривычные ей слова, странным образом одновременно нежные и неприличные для девушки её круга, а она неустанно пыталась найти слова, какими можно остановить это безобразие. Ну ведь не пытаться же с ним драться? Даже представить страшно, чем это может закончиться, видела она на что способен его сородич. Однако все её усилия оказались тщетны, нужные слова всё никак не находились, зато в груди постепенно разрасталась смешанная с отчаянием обречённость.
Звякнул металл и тень вдруг осознала, что дракон сумел расстегнуть и снять её пояс с оружием, а она даже не заметила, когда. И браслет оставался таким же прохладным, словно его и не было, и словно это не его хозяйку так бесцеремонно разоружал и раздевал окаянный нахал. В душе девушки внезапно полыхнула огнём незнакомая прежде паника, да что же это происходит?
Заворожил он её что ли?!
И вдруг светлым солнечным лучом сквозь сгущающиеся над её головой тучи вспыхнуло ясное понимание, так ведь и в самом деле заворожил! Ведь Зрадр слышит каждую её мысль, и чувствует эмоции… вот и пользуется растерянностью пленницы нагло, как если бы вёл её на поводке, то отпуская, то подтягивая ближе. Таэльмине вспомнились мимолётно услышанные слова о том, что драконы позаботились о собственной безопасности и она больше не сомневалась, каким именно способом.
— Красивая и умная… — страстно шепнул ей над ухом мужчина — дивная смесь…
Подхватил девушку на руки, крепко, почти жёстко прижал её к груди, затем резко отстранил и швырнул в бассейн.
А уже в следующий миг, легко перемахнув борт, прыгнул туда следом за нею.
— Дурак… — сообразив, какую глупость утворил этот самоуверенный детина, мгновенно рассвирепела тень.
У неё же всё оружие чем-нибудь промазано или пропитано, и большая его часть находится вовсе не на поясе! Разумеется, от случайностей оно защищено особым составом, но это зелье наносится тончайшим слоем и отнюдь не рассчитано на купание в горячей воде!
— Милая… — крепкие ладони поймали талию девушки, а в следующее мгновенье к её спине прижался дракон и ловко потянул назад с плеч промокшую одежду.
Таэльмина вдруг очень ясно поняла, что через миг её руки будут связанными не до конца снятой курткой и она окажется в объятьях дракона совершено беспомощной. И это будет конец всем её планам и мечтам… вряд ли драконы выпускают свою добычу, после того как им удастся её пометить.
Всё в душе тени мгновенно восстало против такой судьбы и такого будущего, и её рука сама, опережая приказ разума, отработанным жестом выхватила из потайного кармана иглы, вымазанные мощным парализующим зельем.
Не задумываясь ни на секунду, Таэль нанесла несколько стремительных ударов, надеясь, что Ганти не ошибся и у них с драконами действительно полное совпадение жизненных процессов.
— Милая! — прорычал Зрадр, крепко вцепившись в пленницу и разглядывая выступающие на своей смуглой руке капельки крови, — ты любишь причинять боль тем, кто тебя любит?
— Это не любовь! — яростно глядя в его потемневшие глаза, бесстрашно заявила тень, уповая на чудо, — любовь — это когда чувства взаимны! А у тебя детский каприз… прихоть избалованного ребёнка, ни в чём не знающего отказа!
— А! — едко и яростно ухмыльнулся дракон, — я значит — капризный мальчик?! А ты — злая девчонка… и стало быть — мы пара!
Всё в душе тени мгновенно восстало против такой судьбы и такого будущего, и её рука сама, опережая приказ разума, отработанным жестом выхватила из потайного кармана иглы, вымазанные мощным парализующим зельем.
Не задумываясь ни на секунду, Таэль нанесла несколько стремительных ударов, надеясь, что Ганти не ошибся и у них с драконами действительно полное совпадение жизненных процессов.
— Милая! — прорычал Зрадр, крепко вцепившись в пленницу и разглядывая выступающие на своей смуглой руке капельки крови, — ты любишь причинять боль тем, кто тебя любит?
— Это не любовь! — яростно глядя в его потемневшие глаза, бесстрашно заявила тень, уповая на чудо, — любовь — это когда чувства взаимны! А у тебя детский каприз… прихоть избалованного ребёнка, ни в чём не знающего отказа!
— А! — едко и яростно ухмыльнулся дракон, — я значит — капризный мальчик?! А ты — злая девчонка… и стало быть — мы пара!
Мужчина молниеносно провёл по обнажённому девичьему плечу резко прорезавшимся когтём и сразу приложил к отозвавшейся острой болью царапине своё окровавленное запястье.
Тень невольно охнула от неожиданности и схватилась пальцами за ближайшую точку, отключающую чувствительность, однако это не помогло. Нестерпимая боль утихать не желала, наоборот, разгоралась жарким пламенем, словно ранку посыпали перцем. А вдобавок запоздало начал нагреваться фейский браслет, обещая сжечь руку тени на медленном огне, если она немедленно не покинет опасную зону.
— Негодяй… — с ненавистью прошипела Таэльмина, тщетно пытаясь вырваться, однако дракон ей больше не ответил.
Да и вообще перестал шевелиться, хотя так и не разжал крепких объятий, в которых, как в тисках, продолжал держать свою добычу.
Не переставая про себя проклинать Зрадра, тень сумела невероятным усилием извернуться и заглянуть в его лицо, чтобы в следующий момент осознать что взывать к нему бесполезно. Зелье всё же подействовало и застывший бесчувственным изваянием дракон не может сейчас сделать ни единого движения. И ещё по меньшей мере полчаса останется в таком же положении.
Пленница размышляла всего мгновенье, затем осторожно отстранила его руку, рванула пуговки своей блузы. Ей пришлось извиваться ужом, однако тень выскользнула-таки из объятий хозяина, оставив взамен куртку и блузу. Стремительно, словно убегая от пожара, выпрыгнула из бассейна, подхватила валявшееся на полу оружие и рубаху дракона и чувствуя, как постепенно начинает мутиться разум, затравленно огляделась в поисках хоть мало-мальски надёжного убежища.
Крохотная ручка, махнувшая тени из щели тяжёлого, коврового занавеса, скрывающего дверь в соседнее помещение, сначала показалась настороженно озиравшейся девушке плодом воображения собственного, страстно жаждущего спасения, сознания. Но она всё же направилась в ту сторону, только потому, что больше идти ей было некуда.
Каждый шаг доставался Тени с большим трудом, чем предыдущий, сознание мутилось, а комната плыла перед глазами, как обманчивый дым иллюзий Бенфраха. Таэль отлично понимала, это действует её собственное зелье, попавшее ей в рану вместе с кровью дракона, но остановиться и искать противоядие не стала. Боялась не успеть, хотя уже вовсе и не надеялась на чудо.
Тень ещё успела отодвинуть полу занавеси и с трудом сделать последний шаг ставшей невыносимо тяжёлой ногой, но за что-то споткнулась и полетела в темноту, осознав последним всплеском разума, что на этот раз она проиграла.
Эту горькую мысль сознание Таэльмины, начинавшее возвращаться из мрака забытья припомнило первой, и невольная гримаска боли искривила губы девушки, ещё не успевшей полностью взять власть над своим телом.
Неподалёку кто-то несчастно всхлипнул, и этот звук насторожил и встревожил тень, заставил собрать всю силу воли и поторопить собственный пробуждающийся разум. Все вложенные в неё наставниками правила безоговорочно утверждали, что в любой ситуации самое главное — это сохранить ясность мысли и контроль за происходящим. И при этом не выдать врагам своих истинных возможностей и состояния тела. В таких случаях значительно выгоднее казаться болезненнее, чем ты есть на самом деле.
Таэльмина и на самом деле чувствовала себя отвратительно, но если в другой ситуации она постаралась бы не показать своих слабостей, сейчас не собиралась ни чего скрывать. Страдальчески кривя губы, тень медленно подняла отчего-то ставшие тяжёлыми веки, и несчастно оглядела тонущее в полумраке помещение.
Рядом снова раздался горестный стон и тень осторожно повернула голову в ту сторону, попутно обнаружив, что её лоб теперь почему-то опутан плотными повязками. Неужели дракон рассвирепел до такой степени, что избил потерявшую сознание пленницу, первым возникло в сознании подозрение. И почти сразу возникло и ещё более мерзкое предположение, и она поспешила прислушаться к собственным ощущениям, пытаясь понять, пора уже объявить наглому рабовладельцу смертельную войну или ещё рановато?!
Но кроме головы больше нигде не нашлось ни болезненных, ни незнакомых ощущений, и тень временно оставила свои изыскания, пытаясь рассмотреть того, кому, судя по стонам, было ещё хуже чем ей. А едва разглядела, всей душой рванулась к нему, утешить, обнять, поблагодарить.
— Тук! — голос тени почему-то звучал непривычно слабо, но она вложила в этот зов всё тепло души и маленькое существо немедленно подняло заплаканное личико, — Тук, золотце! Ты почему плачешь? Мы ведь в безопасности?
Теперь, когда взору Таэльмины был доступен не только потолок, но и часть стены, она наконец-то узнала собственную спаленку в дриадском домике, который домовой так ловко умел прятать в свой безразмерный чуланчик.
— Не досмотрел я… хозяйка… прости… — снова горько всхлипнул домовой, — упала ты… на крылечко головой…
— Пустяки, — мгновенно все сообразила тень, — забудь, это мелочи! Зато ты спас меня от ошалелого дракона… спасибо тебе огромное! Иди сюда…
Таэльмина осторожно подвинулась к сидевшему на краю постели малышу и нежно вытерла его слезы платком, который тот мял в ручках. Судя по влажности тряпицы, домовой плакал уже давно, и поняв это, тень ощутила, как на глаза невольно навернулись ответные слезы. Никто за всю её жизнь так искренне не жалел юную графиню… не может она вспомнить ни одного случая. Отец, хотя и сделал все для её безопасности, но всегда презирал такие проявления чувств как слезы, мать всю себя отдавала маленькой Корви, наряжая её как куколку и потакая всем капризам, а Ганти никогда не показывал жалости, предпочитая показать новый способ, как избежать ловушек.
— Я так испугался… — виновато признался Тук, — ты очень долго не приходила в сознание и мои уменья не помогали… а твой браслет накрыл тебя коконом…
— Ничего… — успокаивающе улыбнулась ему тень, — теперь всё уже хорошо. Я успела прихватить свой походный пояс, там у меня есть нужные зелья. Главное, ты меня оттуда забрал… и этого я никогда не забуду. Если ты согласен взять меня в друзья… я буду рада считать тебя своим другом.
— Спасибо… — расцвела на личике домового такая счастливая улыбка, что тени даже неловко стало.
И досадно, ну почему она не догадалась сказать эти слова раньше? Ведь в душе давно считала его не просто другом, а ещё и родственным существом!
— Значит… — осторожно продолжил он, — ты не рассердишься… что я позвал на помощь…
— Никогда я не стану на тебя сердиться, — твёрдо заявила тень, — а твоим друзьям всегда буду рада. Я уверена… у тебя все друзья добрые и достойные существа. Просто не могут быть иными.
Её заявление не было просто словами, Таэль на самом деле была в этом глубоко уверена. Но всё равно слегка растерялась, услыхав прозвучавший из пустоты мягкий и глубокий голос.
— Спасибо.
— Это вам спасибо… — вздохнула тень, сообразив, что друзья домового не желают ей показываться, — огромное. Как видно я сильно расшибла лоб… если он до сих пор замотан.
— В твоей крови было сильное зелье, — так же мягко сообщила пустота, — поэтому ты потеряла сознание. Откуда оно взялось?
— С моей собственной иголки, я вам сейчас все объясню, — невесело усмехнулась Таэльмина, и попросила успокоившегося домового, — Тук, а водички нет? Во рту пересохло.
— Я поил тебя… — подавая кружку, доложил домовой, — понемногу, чтобы не захлебнулась.
— Спасибо… ты настоящий друг. Так вот… на моих иглах было сильное парализующее зелье… когда Зрадр бросил меня в бассейн и начал раздевать, я воткнула ему в руку свои иглы. Тук… а ты не знаешь, как он себя чувствует? Мне бы очень не хотелось, чтобы дракон утонул.
— Драконы не тонут… — задумчиво сообщила пустота, — но никому об этом не рассказывают. Эта тайна не раз их спасала.