Кулак с силой опустился на стол. Йогурт подпрыгнул, сиреневая масса разбрызгалась по скатерти.
Ладно, Бэтмен. Прискакал из Америки спасти нашу несчастную страну. Но тогда почему днем его почти не видно? И в мастерской свет не горит…
Я все больше и больше путалась.
Снова вспомнилось кладбище. Если бы там были вампиры, готов бы не осталось ни одного живого, они бы всех перекусали. Разве вампиры могут находиться рядом с живыми? Они же хищники, убийцы. И больше всего они любят девственниц. Молодых, красивых девушек с венками в волосах.
Я спрятала лицо в ладони и тихо заскулила. Кажется, я схожу с ума. Октябрь, а по осени все психи оживляются.
Первый страх прошел. Я все еще сидела за столом, так крепко обвив одну ногу другой, что начала чувствовать неприятное покалывание. Тело мое напряглось, я скорчилась, скрестив руки на груди. Новая мысль заставила меня выпрямиться.
С чего это я в последнее время постоянно чувствую слабость? Да и сплю плохо…
Через секунду я стояла в ванной, пижама валялась на полу, а я изучала себя в зеркало. Но никаких подозрительных следов не обнаружила.
Да, чтение классики дает о себе знать. Брэм Стокер forever! В «Графе Дракула» героиня умирала медленно, постепенно слабела, бледнела. И на шее у нее были две маленькие точки, через которые вампир высасывал ее кровь.
Из всех перечисленных симптомов у меня наличествовали только бледность да синие круги под глазами.
Новая идея заставила меня вернуться в комнату. Я натянула джинсы и рубашку, подошла к окну.
Подоконник я обследовала с тщательностью Шерлока Холмса. Разве что лупу не достала. Но и так было видно, что никаких следов здесь нет. Внешний карниз был настолько звонкий, что, каким бы легким севший на него ни был, жестянка неминуемо дала бы о себе знать. А в Максе, должно быть, не меньше семидесяти килограммов.
Значит, паранойя. Вот она и пришла ко мне. Стоило встретиться с симпатичным парнем, как у меня уехала крыша и даже записки не оставила.
Я подхватила волосы резинкой, не глядя покидала в сумку учебники и тетради, на ходу пытаясь припомнить, когда последний раз делала домашнюю работу, накинула куртку и выбежала из квартиры.
«Скорая помощь» во дворе уже не удивила. Казалось, сам воздух вокруг нашего дома был отравлен смертью. И погодка под стать – пасмурная, в воздухе пахло дождем.
Привычного «Здравствуйте» не раздалось, значит, Маринка опять себя плохо чувствует. Бедный ребенок! Теперь ей придется особенно трудно – влажность в атмосфере не располагает к выздоровлению.
Единственное, на кого ничто не действовало, так это на могучую троицу.
Малинина курила, так часто поднося сигарету к губам, что даже затягиваться не успевала. Семенова с вселенской скорбью в глазах наблюдала за моим перемещением по двору. И только Репина была бодра, как гончая, учуявшая след зайца и готовая сорваться в погоню. Когда начнется атомная война, когда наша Земля расколется на мелкие кусочки и все погибнет, включая живучих тараканов, высшие силы сохранят этот куст и могучую троицу. Как памятник чему-то неизменному.
– Гурьева, у тебя со слухом все хорошо? – выдавила из себя Малинина.
– Главное, чтобы у тебя все было хорошо, – огрызнулась я, проходя мимо.
Стешка сделала выпад ногой вперед, собираясь подсечь меня. Я перепрыгнула возникшее препятствие и быстро обернулась. Первое правило фехтования – следить за поведением противника. Спиной наблюдать неудобно.
– Тебе советовали не соваться в это дело? – Малинина щелчком направила в мою сторону недокуренную сигарету. Траектория была рассчитана верно, но я слегка наклонилась, и цель оказалась непораженной. – Уши прочистить, чтобы быстрее до мозга дошло?
Запищала входная дверь. Спиной вперед из нее вышел санитар. Потом показались носилки. Второй санитар.
В душе зашевелилась былая тревога. А чего Малинина так суетится? Никогда не кидалась на меня и вдруг… Бабки мрут как мухи. Нет здесь никаких Бэтменов. Никто никого не собирается спасать, скорее наоборот. И не случайно Стешка на меня так взъелась. Раньше не замечала, а тут…
– Шла бы ты, Малинина, отсюда… подальше.
– Что-то ты осмелела! – Стешка начала наступать.
Два человека выясняют отношения из-за… кого?
– Малинина! Прекрати! – Я начала пятиться. Нет, я не собиралась с ней драться. Драка ничего не даст, надо бы ей как-то все объяснить. – Остановись!
– После тебя!
Движение Малининой я не столько заметила, сколько почувствовала. Ее рука с сумкой пошла вперед. Мне оставалось только блокировать удар, приняв его на плечо.
Передо мной, как в замедленном кино, проплыли вытянутые лица одноклассниц – даже для них Стешкина выходка была странной.
Я ожидала, что сейчас будет больно, но ничего не произошло. Послышался глухой удар. И пришелся он не по мне.
– Ай! – раздался рядом знакомый голос. – Надо же, как я попался!
– Ой, мамочки! – взвизгнула Стешка, и только тогда я повернула голову на голос.
Первым, что я увидела, было смеющееся лицо Макса. Я невольно уставилась на его зубы. Белые и крепкие. Больше ничего, ни выступающих клыков, ни кровавых следов.
– Привет, Маша! Извини, что заставил тебя ждать.
Он обнял меня за плечи и буквально приподнял над землей, потому что от удивления я не могла пошевельнуться.
– Ой, простите, простите. Вы неожиданно подошли, – лепетала Малинина. Никогда не видела у нее такого вытянутого лица.
Репина с Семеновой ей поддакивали, причем глаза у обеих были такие огромные, что норовили выскочить из орбит.
– Мы, кажется, знакомы? – Макс был само очарование. Он таким елейным взглядом посмотрел на Стешку, что та только что рот не открывала.
– Мы вас видели, вы недавно приехали. – Репина без остановки переводила взгляд с моего лица на Макса и обратно.
– У вас замечательный город! – Макс сверлил глазами Стешку, и под его взглядом Малинина начала все шире и шире улыбаться. – Мы вчера с Машей немного по нему прошлись. – Он галантно склонил голову. – Не смею вас больше задерживать. Маша, пойдем!
И он поволок меня по тропинке к школе. Мне показалось, что я услышала, как три челюсти упали на песок.
– Ты феноменальный человек, – пробормотал Макс, продолжая улыбаться.
– Ты тоже пришел не из русской сказки! – попыталась вырваться я, но держали меня крепко.
– Не дергайся! Нам надо подальше уйти от них.
– Нам?
Я резко остановилась, так что Максу пришлось силой тащить меня до угла ближайшего дома. И только здесь он отпустил меня. Кажется, он собирался уйти. Я вцепилась в рукав его пальто.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – прошептала я, вглядываясь в его красивое лицо. Хоть бы какой-нибудь намек, знак… только бы убедиться, что я ошиблась…
– Прости меня за вчерашнее! И не стой слишком близко. У меня от тебя кружится голова.
Пальцы мои сами разжались, я прислонилась к стене дома, чтобы не упасть.
– Прости, я не должен был тебе всего этого говорить. Но я просто не знаю, как себя с тобой вести. И времени у нас почти нет.
Я машинально глянула на небо. Сегодня было пасмурно, но за домами солнце уже набирало силу, и вскоре оно должно было выглянуть из-за деревьев.
– Я не о том, – усмехнулся Макс. – Нам правда нельзя встречаться. Тебе угрожает опасность, поэтому ты должна срочно уехать. Сесть на первый же поезд! Исчезнуть из города!
– Зачем? Ты прогоняешь меня? – Я снова захотела коснуться его, но вовремя остановилась. Чтобы больше не искушать себя, спрятала руки в карманы.
– Не прогоняю! – Макс сжал кулаки, он опять был в перчатках. – Я бы сам тебя увез, но тогда нас быстро вычислят. Я буду как ходячая антенна… – Он наклонился ко мне, вглядываясь в мое лицо, и простонал: – Черт возьми, что ты здесь делаешь?
– Живу. – В душе бушевал океан. Он рвался наружу, и я ничего не могла с ним сделать. Я любила Макса. Любила отчаянно. Любила безысходно… И мне было все равно, кто он – вампир, аферист, падший ангел.
– Маша, я вижу, ты все знаешь! – Глаза его стали огромными.
– Я ничего не знаю! – Мысли мои спутались окончательно. – И ничего не понимаю! Я хочу, чтобы ты мне все рассказал!
Он долго смотрел на меня. Очень долго. В глазах его застыл холод. И по-хорошему я должна была испугаться. Ведь не каждый день выпадает посмотреть в глаза собственной смерти. Только я была уверена, что моя смерть будет выглядеть как-то по-другому. Месяц назад моя смерть могла быть такой. А теперь – нет.
– Ты удивительная. Таких не бывает! – Голос его стал тихим. – Люди разные, кто-то сильнее, кто-то слабее. Кто-то краснеет по пустякам, кто-то лжет без стеснения. А ты – просто что-то невероятное. Мне не хватит слов. Помнишь, ты пришла с подругами, они разговаривали с Лео, а я стоял в темноте? Меня невозможно было увидеть. Но ты увидела. Мы встретились глазами, и я еле сдержался, чтобы не наброситься на тебя. Потому что испугался. На следующий день я специально встретился с тобой, чтобы понять, что ты – это ты. Смотритель. Человек, который чувствует темноту. Человек, способный понять, кто мы. Я уехал, но ты позвала меня обратно. Я хотел спрятаться, но ты вынудила меня выйти на улицу. Пойми, все твои неприятности из-за меня. И кладбище, и глупая лошадь… И даже те идиоты тогда ночью, драка с ними. Verdammt! Ты не должна была там появиться, я бы с ними разобрался. Но пришла ты и сказала, что хочешь меня защитить. Маша, кого ты собиралась защищать? Меня?!
– Почему ты так говоришь? – От волнения голос исчез, я могла только шептать.
– Потому что ты знала, что я чудовище. Что я убийца. Ты не должна была мне помогать!
– Я ничего не знала, – пролепетала я. – И испугалась за тебя очень сильно.
– Таких людей, как ты, уже не осталось. – Знакомо хрустнула натянутая кожа перчаток. – Они просто не выживают. Либо сходят с ума, либо… – Он запнулся и добавил еле слышно: – Либо их уничтожают. Никому не нужны те, кто все знает.
– Значит, это правда?
Я не могла отвести взгляда от его лица. Пыталась найти в своей душе страх, отвращение, презрение – но там ничего не было. Некстати пришло на память, как мне было хорошо рядом с Максом в темном лесу. Хорошо, как никогда.
– Правдивей не бывает. – Губы Макса трагически изогнулись. – Ты все вспомнила, да? Даже я не смог стереть из твоей памяти кладбище. Я же говорил, внушение на тебя не действует. Да, я вампир. И я не единственный. Распознать нас способна только ты. Мы бы тут незаметно пробыли несколько лет, и никто бы не обратил внимания. Но здесь живешь ты, и все взорвалось. Остальные уже начали на тебя охоту. Пока у них ничего не получилось, но через неделю получится обязательно. Они умны, сильны и не отступятся. Конечно, это ведь вопрос нашего выживания. Тебе надо уехать! Они не будут преследовать, останутся здесь.
– А что будет с тобой? – От одной мысли, что меня кто-то хочет лишить единственной защиты, стало холодно.
– Маша, кого ты жалеешь? – взвыл Макс. – Я создание тьмы! Я буду гореть в аду! А ты – свет.
– К-какая замечательная пара… – хмыкнула я.
Макс закрыл глаза, с шумом втянул в себя воздух.
– Поздно? – прошептал он.
– Теперь уже да. – Я боролась с сильнейшим желанием коснуться его лица.
В его распахнутых глазах скакнули веселые искринки.
– Как человек порой бывает забавен. – Голос его снова стал бархатным. – Что же, придется стать твоим телохранителем. Хотя я уже им стал. Не могу же я позволить, чтобы тебя убил кто-то другой.
– Ты хочешь сам?
Ну вот кто меня тянул за язык? Что за дурная манера передергивать и ловить на слове!
– Мечтаю! – прорычал Макс.
Он стал медленно приближаться. Я забыла, как дышать. Но он замер, словно наткнулся на стеклянную стену.
– А почему ты не присоединился к общей охоте?
Я должна была услышать эти слова! Он обязан мне их сказать!
– Я не убиваю молодых красивых девушек только за то, что они видят и понимают чуть больше, чем остальные.
Я глубоко задышала. Знакомая боль в переносице, сейчас заплачу.
– Я не убиваю тех, кто собирается и дальше защищать меня.
Слезинка побежала у меня по щеке.
– Я не убиваю тех, кого люблю.
Слезы потекли из глаз градом.
– Я это понял там, в лесу, когда ты боролась с конем. Сначала я просто не давал им дотянуться до тебя. А потом твоя лошадь взбесилась… Ты держалась из последних сил. Ты боролась. Ты всегда будешь бороться до победного конца. Поэтому ты сильнее любого вампира.
Вот бы мне умереть! Прямо сейчас! Большего счастья и не надо!
Макс пальцем в перчатке коснулся моей щеки, снимая слезинку, прошептал:
– Мне мама говорила, что если пить слезы плачущего ребенка, помолодеешь. Может, попробовать?
Я ухмыльнулась сквозь слезы. Сколько бы лет Максу ни было, молодеть ему точно не стоило. Он и так был молод. Вечно молод.
– Тебе пора. Я провожу тебя до школы и послежу, чтобы твои подруги думали об учебе, а не о том, как бы сделать тебе плохо.
– А как же… – У меня была масса вопросов.
– Давай поговорим потом. – Макс отступил на шаг. – У нас будет достаточно времени… вечером. Днем на улице находиться тяжело, слишком много людей и запахов, слишком много искушения. А вечером я приду. Хорошо? Приду и все объясню. О, слышишь? Es klingelt![12]
Я честно попыталась что-нибудь расслышать, но ничего, кроме шума проезжающих за домом машин, до меня не долетало.
Он снова взял меня за руку и, как маленькую, повел к школе. Шагал он быстро, я еле за ним поспевала.
Все-таки мне надо было испугаться. Хотя бы чуть-чуть. Капельку. Но я была настолько счастлива появившейся определенности, что на испуг не осталось места. Надо бы перечитать классику, Брэм Стокер, Алексей Толстой. Кажется, они говорили, что жертва никогда не боится вампира. Наоборот, влюбляется в своего убийцу и добровольно отдает ему свою жизнь.
Максу я согласна была отдать себя целиком. Даже несмотря на то что оказалась его врагом. Смотритель… Мне-то казалось, что я хорошо представляю себе окружающий мир: лето, весна, осень, зима, дожди, снег, солнце, земное притяжение, все законы физики и химии, звезды, Солнечная система, галактики… А выходит, все не так. Мир шире картинки в учебнике, глубже любой математической формулы. Ни земля под ногами, ни воздух, ни вода уже не были такими определенными и понятными. Вампиры, смотрители… реальность? Значит, все мои страхи не проклятие, не бред больного воображения? Я просто чувствовала то, что есть на самом деле. На самом деле… Макс! Я ждала именно тебя! Ты пришел оттуда, из того мира, которого я так боялась. И теперь мне придется заново постигать все. Моим проводником станешь ты. С тобой мне ничего не будет страшно.
Я посмотрела на свои руки, которые еще помнили крепкое пожатие. Пожатие вампира… Мир вокруг меня катился в пропасть, и я была несказанно рада этому.
Глава IX Правила боя
Уже к концу первого урока вся наша параллель знала, что у меня роман. Слухи неслись со скоростью курьерского поезда и возвращались ко мне в неожиданных вариациях. Самым нелепым был такой – мы с Максом знаем друг друга с младенчества, перед школой родители увезли его на другой конец света, чтобы мы не встречались. Он дождался, когда сможет на мне жениться, и вернулся. Пока ждал, потихонечку намывал золото, копал алмазы, чтобы бросить к моим ногам несметные сокровища.
Версия была бы не такой смешной, если бы не имела продолжения. Оказывается, годы скитаний и лишений наложили на героя определенный отпечаток тоски и грусти. Он ожидал увидеть длинноногую блондинку, а встретил гадкого утенка без перспективы превращения в прекрасного лебедя. Поначалу он сильно огорчился, но гадкому утенку быстро нашлась альтернатива в лице царевны-лебедь, и теперь герой разрывается между необходимостью выполнить долг и своими чувствами. Под царевной-лебедью подразумевалась, естественно, Малинина. Мне же выпала роль жертвы природы.
На меня стали смотреть с сочувствием. К нам зачастил народ из параллельных классов. Ребята появлялись на пороге, долго стояли, ища меня глазами, понимающе качали головами.
Жаль, не было Маркеловой. Мне хотелось поговорить хотя бы с одним доброжелательно настроенным человеком. Лерка бы меня поняла.
Но убил меня окончательно Пашка. Он примчался на большой перемене и так на меня посмотрел, словно я была виновата в гибели Мандельштама, Гумилева, лично стреляла в Пушкина и устроила обвал в Пятигорске, после которого прах Лермонтова так и не нашли.
– Это правда? – выдавил он из себя.
– Смотря что подразумевать под словом «правда». – За сегодняшний день я устала от вопросов о правде и кривде.
– Ты сама говорила, что боишься его, что он странный! – Колосов, видимо, забыл свою улыбку дома и предстал передо мной мрачный, как никогда.
– Пашка, ты-то что? – взорвалась я. – С чего ты вдруг стал следить за мной? И вообще иди к себе! Встретимся на тренировке!
Он обиделся. В глазах вспыхнул неприятный огонек, резче обозначились скулы. Ну, почему так? То бродишь одна-одинешенька, неприкаянная, а то…
Пашка хороший, очень хороший. С ним легко и весело. И самое главное – он надежный. В ком я была уверена на сто процентов – так именно в нем. Среди ночи подними и попроси его о помощи, примчится с другого конца света, порубает всех драконов, потушит любой пожар, а потом еще и историю какую-нибудь расскажет, чтобы не так скучно было после подвигов идти домой.
Но он был другом. Только другом. Больше ничего.
– Машка, брось его, – упрямо мотал головой Колосов. – Он плохой! Я докажу тебе, что он плохой!
– Не лезь не в свое дело!
Так бы и врезала ему саблей по упрямому лбу… Я даже боюсь представить, что будет, если он сунется в логово к вампирам. Среди них только один альтруист, остальные не откажутся отведать свежатинки.
– Не надо ничего делать! Плохой он или хороший, я сама разберусь.
В ответ Колосов хмыкнул.
Знаю я его ухмылку. Пару раз на тренировках мне удавалось вывести Пашку из себя, и в ответ я получала вот такую ухмылку, после чего Колосов опускал маску на лицо и рубил меня в мелкую капусту. Сейчас же он собирался применить свое искусство на других.
– Ладно, докажешь, что он плохой. И что? – Надо было настроить Пашку на другую волну.
– Ты станешь прежней. – Колосов спрятал глаза, на щеках загорелся румянец.
– А сейчас я, значит, зеленая и склизкая?