— Ладно, на этой неделе дам тебе передышку, раз ты решила устраниться. Я же понимаю, экзамены и… все прочее, — шла на уступки Бет, не глядя в мою сторону.
— Ценю твою заботливость.
Я собрала волосы в высокий озорной хвост и распушила его; получилось, будто у меня на затылке — букет колосьев, которые рассыпаются стрелками в разные стороны. Заглянув в шкаф с одеждой, я тяжко вздохнула и прочла самой себе нотацию, после чего смирилась с неизбежным и стала натягивать на себя слой за слоем: лифчик, майку, рубашку, свитер, носки, джинсы, ботинки, пальто.
Рюкзак буквально лопался по швам, поэтому я выдвинула ручку и поставила его под углом на колесики.
— Выхожу пораньше, чтобы выпить кофе.
Бет улыбнулась, включая комп:
— Желаю тебе удачно протащить эту штуку по льду.
Выйдя из лифта, я шла по коридору и раздумывала, права ли Бет относительно погоды. Я придержала дыхание и надавила на дверь, готовясь к тому, что меня ужалит мороз. Ветер навалился на тяжелую стеклянную дверь, упорно сопротивляясь несильному нажиму с моей стороны. Я ведь могла орудовать только одной рукой. Плечом я все-таки сумела открыть дверь и тут же захлебнулась порывом ледяного ветра, который обжег мне лицо.
Я ввалилась в столовку, которую студенты с любовью и очень метко окрестили Крысярней, и скинула пальто. Бесшумно шаркая ногами по гладкому кафельному полу, я прямиком направилась за кофе. Взяла кофейник и наполнила походную кружку почти до самого края, добавила своих любимых арахисовых сливок и два пакетика бескалорийного подсластителя «Спленда».
— Это же смерть в пакетике, разве не знаешь? — встряла из-за спины Ким.
— Говоришь, как моя мама, — буркнула я.
— Не думала сегодня тебя встретить. Дерьмово, что твой отец умер во время экзаменов.
Ким не отличалась способностью придерживать, когда надо, язык или выбирать выражения. Обычно мне это казалось забавным, но сейчас у меня не было времени подготовиться к удару; ребра болезненно сжались в ответ на ее слова.
— Да уж.
Какое-то мгновение Ким смотрела на меня, а потом сунула мне под нос кукурузный маффин с голубикой.
— Позавтракаешь?
Я покачала головой, отводя взгляд от маффина.
— Нет, спасибо. Мне надо успеть на занятия.
— Я пойду с тобой, — сказала Ким и положила кекс на место.
Она натянула на коротко стриженные каштановые волосы выцветшую охотничью кепку из красной шотландки, снабженную опускающимися ушами. Если бы я могла смеяться, то засмеялась бы.
— Ох, Ким, — сказала я, стараясь придать своему голосу озабоченное выражение.
— Что? — спросила она, останавливаясь.
— Ничего. — Я покачала головой, решив не вмешиваться.
Если на свете существовала шапка, созданная специально для Ким, то это была именно та кошмарная нелепица, которую она нацепила на голову. Ким была ростом выше среднего, мои пять футов семь дюймов она переросла на голову. Короткие волосы цвета карамели обрамляли ее лицо вихрастыми волнами. Сумасшедшая и непредсказуемая, она привлекала к себе людей. Как только мы с ней встретились в коридоре «Эндрюс-холла», я поняла, что мы станем друзьями. Едва ли в моей жизни был человек интереснее.
Ким прошла вместе со мной через университетский двор в класс, попутно перечисляя все свои немыслимые промахи и неурядицы, в которые она попала за неделю; это не давало мне погрузиться в печальные раздумья. Ее непримиримая честность и неспособность отфильтровывать мысли от слов всегда забавляли меня.
Когда мы оказались в классе, Ким наклонилась ко мне и, понизив голос, начала:
— Так что с похоронами…
Я вжалась в стул:
— Мне бы не хотелось…
— О да, конечно. Так… это было вчера?
В отличие от Бет, Ким не считала нужным уклоняться от болезненных тем. Временами казалось, она с разбегу вламывалась в запретный угол, не успев даже убрать улыбку с лица.
— Да, — вздохнула я. — Все прошло очень хорошо.
— Очень хорошо, — эхом отозвалась Ким и закивала. — Я звонила тебе вчера вечером. Ты не ответила.
— Я вернулась поздно. Последний автобус ушел из-под носа, пришлось вызывать такси.
Ким пялилась на меня, не веря своим ушам.
— Последний автобус? Не знала, что у общественного транспорта бывает комендантский час.
Я задумалась об этом, а Ким продолжила:
— Почему ты не приехала на машине? Ведь за тобой приезжала мама?
— Я взяла такси.
— С мамой?
— Нет, Ким, без мамы, — с невозмутимым видом сообщила я. — На остановке встретила одного парня. Мы оба опоздали на автобус.
Я не призналась, что на мгновение отключилась и потому не успела в автобус.
— Ты ехала в такси с каким-то неизвестным парнем с автобусной остановки?! Интересно.
— Не все истории имеют такие драматические развязки, как у тебя. Мы просто вместе ехали в такси, — сказала я, пытаясь этим ответом поставить точку в разговоре.
— Он старый?
Я выпучила глаза:
— Нет.
— Противный?
— Нет, Ким. Он был симпатичный.
— Я не спрашивала, симпатичный ли он. Так… он милашка, молодой?..
— Ким, вчера похоронили Джека. Я была сама не своя, — говорила я, чувствуя, как у меня невольно хмурятся брови.
— Почему ты так поступила?
— Как «так»? — спросила я, начиная раздражаться.
— Назвала своего отца Джеком? Я думала, вы с ним были близки?
— Да, мы близки. Были близки. Я не знаю… просто его так звали. — (Ким сверлила меня взглядом, не удовлетворенная ответом.) — Всегда неловко называть его папой при людях. Я же не стану говорить своему парню «милый» при тебе. Это очень… личное.
— Это странно, Нина.
— Да, ты великий спец по странностям.
Ким кивнула; мой выпад на нее не подействовал.
— Так кто же был тот загадочный парень? Он ехал сюда?
— Не думаю. Ему надо было дальше, — пробормотала я, вертя в пальцах авторучку.
Я вышла первой, и теперь мне было любопытно, далеко ли от университета живет мой случайный знакомый и можем ли мы с ним нечаянно встретиться еще раз. Не слишком приятная перспектива. Что я ему скажу? «Привет, Джаред. Помнишь меня? Это та, что похожа на Элис Купер, мы с тобой минут двадцать ехали в такси?»
— Что у тебя с лицом? — Ким скривилась, вероятно копируя мое выражение.
— Ничего. Просто… — Я пожала плечами. — Он, наверно, решил, что я чокнутая.
— В жизни не слыхала более скучной истории, — разочарованно сказала Ким. — Похоже на то.
— Я старалась не грузить тебя лишними подробностями. Хотя у него была очаровательная улыбка, — задумчиво добавила я.
Ким взглянула на меня с новым интересом в глазах и уже открыла рот, чтобы изречь нечто, но тут в аудиторию вошел профессор Хантер. Я и не заметила, что в классе полно пустых мест. Некоторые студенты выкладывали работы на стол преподавателю и удалялись той же дорогой, какой приходили, вместо того чтобы пробираться на свои места, как обычно.
— Что вы здесь сидите? Сдавайте работы и можете идти. Оценки смотрите на сайте. Счастливо отдохнуть в каникулы, — сказал профессор рассеянным по классу студентам.
Когда неделя сессии подошла к концу, обычай сворачиваться в клубок и плакать по ночам стал превращаться в привычный ритуал. На первой неделе каникул мне уже чуть лучше удавалось контролировать приступы опустошенности, когда меня накрывало. Потом несколько ночей я вообще забывала о своем горе. С новой силой печаль охватила меня в Рождество, но, к счастью, засыпать без слез к окончанию каникул стало легче.
Хотя постепенно наступало облегчение, но и время, когда Джек был частью моей жизни, уходило все дальше в прошлое. Это меня беспокоило. Дни тянулись томительно долго, ведь теперь я не могла позвонить отцу или услышать его голос. Со временем успокоение и тревога переплелись и стали как близнецы-братья.
Начался весенний семестр, образ Джареда почти стерся из памяти, хоть я и стремилась не забывать тот день. И вдруг я увидела его в нескольких шагах от себя — он стоял в очереди у кассы в магазине «Урбан аутфиттерс», рядом с университетом. Я сперва глазам не поверила: неужели это он? Но вот парень получил у кассира чек и развернулся, я рассматривала его уже достаточно долго, чтобы удостовериться. А сам Джаред ни секунды не колебался, не то что я.
— Нина?
У меня брови поползли вверх, пока я придумывала, что бы такое ответить, кроме дежурного «да». Я открыла рот, но ничего не произнесла.
Парень ткнул себя рукой в грудь, будто говорил с глухонемой, и сказал:
— Я Джаред. Мы ехали вместе в такси.
Он терпеливо ждал, пока произойдет опознание, а я поняла, что помню черты его лица в мельчайших подробностях.
— Я подумала, что это ты, — выдавила из себя я и попыталась вежливо улыбнуться.
Что-то случилось с горлом — вроде как пересохло, и в то же время я будто захлебывалась собственной слюной. Я натужно сглотнула и попыталась припомнить, чего не надо делать, чтобы не выглядеть глупой полувзрослой недоучкой.
Парень ткнул себя рукой в грудь, будто говорил с глухонемой, и сказал:
— Я Джаред. Мы ехали вместе в такси.
Он терпеливо ждал, пока произойдет опознание, а я поняла, что помню черты его лица в мельчайших подробностях.
— Я подумала, что это ты, — выдавила из себя я и попыталась вежливо улыбнуться.
Что-то случилось с горлом — вроде как пересохло, и в то же время я будто захлебывалась собственной слюной. Я натужно сглотнула и попыталась припомнить, чего не надо делать, чтобы не выглядеть глупой полувзрослой недоучкой.
Напряженное ожидание сменилось радостным возбуждением, и Джаред расплылся в улыбке. А у меня в груди потеплело, жар прихлынул к щекам, и они запылали.
«Боже, только бы не покраснеть!» — подумала я про себя.
Но было поздно. Как с этим справиться?
— Кажется, сегодня у тебя более удачный день. Автобус пришел вовремя и все прочее?
— Вроде того, — пробормотала я. — Как дела в охранном бизнесе?
— Интересно.
В глазах у Джареда сверкнул огонек; я не знала, как это понимать.
Мы оба отвлеклись на телефонный звонок: в кармане пиджака Джареда заверещал мобильник. Парень улыбнулся, извиняясь, и опустил руку в карман, чтобы усмирить надоеду.
— Хорошо провел Рождество?
Я чуть не скривилась, когда у меня изо рта вырвались эти слова. Ну ни капли фантазии, мысленно обругала себя я.
— Вроде того, — процитировал меня Джаред.
Я улыбнулась. Подколол так подколол. Казалось, мое общество его ничуть не стесняло. Не знаю, была ли то самоуверенность, или он оказался из тех людей, что могут поддерживать разговор с кем угодно, и при этом у каждого возникает ощущение, будто с этим человеком вы знакомы долгие годы.
Я держала в руках серебристого цвета тунику; подняла ее, демонстрируя Джареду.
— Подарок маме на день рождения.
Мужчина, стоявший у меня за спиной, откашлялся, и я поняла, что мы задерживаем очередь. Джаред улыбнулся и отступил назад. Значит, разговор не закончен, подумала я и обернулась к рыжей продавщице за прилавком, стараясь не выдать волнения.
Девушка протянула мне чек, и мы с Джаредом вышли на улицу. Он смотрел на меня сверху вниз теплым, ласковым взором, изучал мое лицо, заглядывал в глаза. Раньше я не замечала, что он такой высокий. Он нависал надо мной, ростом был не меньше шести футов и двух дюймов. А почему я не заметила, какого невероятного цвета у него глаза? Они будто вспыхивали, когда Джаред замечал, как я суечусь.
— Ты из Провиденса? — спросила я.
— Да, — ответил Джаред.
Похоже, мое смущение его забавляло.
— Ты бывал в «Брауне»?
— Нет.
Если бы глаза Джареда не сверкали так оживленно во время нашей беседы, я бы приняла его короткие ответы за намек на то, что мне пора извиниться и удалиться, поджав хвост.
— Правда? Я пытаюсь вычислить тебя. Мы раньше не встречались?
Что же это? Я подбрасывала ему поводы для продолжения разговора? Фантастика! Опустилась до уровня отчаявшегося мальчика-подростка.
— Не думаю. Я бы такого не забыл, — сказал он. — Я собирался перекусить вон там, в конце квартала. Пойдешь со мной?
По-моему, я ответила «да», но Джаред продолжал выжидающе смотреть на меня.
— Нина?
— Да? Я имею в виду «да». Было бы здорово.
Я попыталась улыбнуться, готовая сквозь землю провалиться от унижения, и подумала про себя: неужели я всегда так подчеркнуто неуклюжа? Непонятно вообще, почему он со мной до сих пор разговаривает.
Мы прошагали в конец квартала, чтобы перейти улицу на светофоре. Джаред направлял меня, придерживая рукой пониже талии и глядя по сторонам, пока мы пересекали дорогу. Я хихикнула; приемы Джареда напомнили мне действия президентской охраны. Не хватало только переговорного устройства в ухе и черных солнцезащитных очков «Рэй-Бэн».
Джаред открыл для меня дверь. Этот ресторан я видела не раз, благо он располагался рядом с университетом, но внутрь заходить не отваживалась.
— Тебе понравится, — заверил меня мой спутник.
Я помедлила, задумавшись, стоит ли подавать голос в ответ.
— Добро пожаловать в «Блейз», — приветствовала нас хозяйка, жестами давая понять, что готова усадить гостей за столик немедленно.
Через пару мгновений появилась официантка; Джаред ждал, пока я сделаю заказ.
— Я буду «Доктор Пеппер».
— Два, пожалуйста, — сказал Джаред, поднимая вверх два пальца, а сам неотрывно смотрел мне в глаза.
Официантка кивнула и предоставила нас друг другу. Мне было любопытно, стал бы он заказывать пиво, если бы не взял с собой в компанию ползунка.
— Кажется, я не поблагодарила тебя за то, что довез меня до дому.
— Да нет, ты это сделала, — сказал Джаред, положил на стол локти и скрестил руки.
— О, в тот вечер все было как в тумане. — Я поморщилась.
— Очень жаль, что ты потеряла отца, Нина. Я рад, что оказался рядом.
Я заправила волосы за уши:
— Я тоже рада, что ты там оказался.
— Может, это и не самый безопасный способ… сидеть наедине с незнакомцем в темноте. Вокруг полно сумасшедших. — Он говорил спокойно, как о чем-то обыденном, но под этой маской я уловила намек на тревогу.
— Я выросла в этих местах. Тут совершенно безопасно, — убежденно сказала я.
Джаред засмеялся и покачал головой:
— Все всегда безопасно, пока не случится что-нибудь плохое.
Официантка принесла напитки и спросила, готовы ли мы сделать заказ. И снова Джаред оставил первое слово за мной.
— Я буду греческий салат… — начала я и взглянула на Джареда; он смотрел на меня, подняв брови и лукаво улыбаясь. Нет, я не из тех девушек. — И лингвини.[1]
Официантка обернулась к Джареду:
— А для вас?
— Я буду домашний салат с голубым сыром и лангустинов. И принесите нам, пожалуйста, сладкий печеный картофель, — сказал мой спутник, возвращая официантке меню.
Когда она ушла, я обвела взглядом ресторан, а потом мельком зыркнула на Джареда, который не отрывал от меня глаз.
Под его взглядом я не решалась начать разговор. Глаза у Джареда были потрясающего серо-голубого цвета; они ярко выделялись на фоне слегка загорелой кожи. Широкие брови над миндалевидными глазами были чуть темнее, чем продуманно растрепанные темно-русые волосы. В окно било послеполуденное солнце, и выразительные черты Джареда высвечивались еще ярче. Да уж, красавчик что надо. И чего он со мной возится?
— Сладкий картофель? — удивилась я.
— Тот самый, знаменитый. Ладно, пусть он знаменит только для меня. Чтобы до конца оценить его, нужно макать ломтики в эти маленькие тарелочки с соусами, которые к нему подают. Оно того стоит.
— Печеная картошка, — повторила я, все еще недоумевая.
Джаред улыбнулся:
— Поверь мне.
— Тут зазвонил телефон, и Джаред откинул крышку.
На этот раз не сообщение, а кое-что позначительнее; пытаясь скрыть недовольство, Джаред прижал телефон к уху.
— Райел, — произнес он.
Райел? Очевидно, это была его фамилия, но откуда мне знать наверняка. Джаред понизил голос, склонил голову, отвернулся. Он не особенно обрадовался звонку, но понять это можно было только по тону беседы, а говорил он, как мне показалось, по-русски. Итак, этот парень обалдеть как красив, добр и к тому же владеет иностранным языком. Если еще и печеная картошка окажется такой потрясающе вкусной, как он обещал, я просто упаду со стула.
Человек на другом конце провода явно раздосадовал Джареда, тот дал отбой и сказал:
— Извини.
— Ничего страшного. Зато я ненароком узнала о тебе две новые подробности.
Джаред продолжал смотреть на меня, но глаза его затуманились, как будто он вынужден был думать о двух вещах одновременно — обо мне и о проблеме со звонившим.
— Райел? — спросила я.
— Моя фамилия.
— И ты… говорил по-русски? — Я удивленно вскинула брови.
— Да, — вздохнул он, плечи расслабленно опустились. — В наши дни все говорят на двух языках, разве не так?
— А ты говоришь только на двух? — притворилась разочарованной я.
Джаред рассмеялся, и у меня снова защемило в груди. Я не могла устоять против его улыбки, настолько обаятельной она была; этот парень будто сошел с обложки журнала.
— В старших классах я занималась французским. Не срослось, — сказала я, почувствовав унижение.
— Мой отец свободно говорил. Я научился от него.
— Ах, так твоя семья из России.
— Э-э-э… нет, — сказал Джаред; от этого вопроса ему стало немного не по себе.
— Это было так здорово, — сказала я. — Ты очень популярен. Бизнес, наверно, идет отлично.
В глазах Джареда появилось напряжение, он пристально смотрел на меня.
— Бизнес… — Взгляд смягчился, Джаред склонился ко мне и встретился со мной глазами. — Идет лучше, чем раньше.
Под взглядом Джареда даже вдох дался мне нелегко.