Кофе пили молча, а потом я выразила желание немного пройтись. Все лучше, чем находиться с ним в одной квартире.
– С кем у тебя встреча? – спросил Феликс.
– С Нестеровым, – смысла лгать я не видела.
– Еще нет и деваяти...
– Будет время собраться с мыслями. Хочу побыть в одиночестве. – Он ничего не ответил, но взгляд был красноречивее слов. – Это я так, пошутила.
Через пятнадцать минут мы выехали из подземного паркинга. Машину бросили в центре и болтались по улицам, почти не разговаривая.
– Нам не пора? – наконец произнес Феликс, я кивнула.
Место для парковки опять искали долго. Часы на старом здании банка показывали 22.55. Следовало поторопиться. Быстрым шагом мы направились к парку. Вечер выдался теплый, и обилие парочек, прогуливавшихся по аллее, не удивило. Все скамьи были заняты. Я искала взглядом Нестерова, досадуя, что не уточнила, в каком месте парка буду его ждать. Дойдя до смотровой площадки, мы немного потоптались под фонарями. Скорее всего, Евгений уже заметил нас, но появление Феликса его смущало. Однако отделаться от Рогозина возможным не представлялось. В общем, если шофер намерен поговорить со мной сегодня, с его присутствием ему придется смириться.
– Может, он там? – кивнул Феликс в сторону асфальтовой дорожки, теряющейся в темноте.
– Проще позвонить, – я достала телефон, но по дорожке все же отправилась. Нестеров не ответил.
– Тебе это не кажется странным? – нахмурился Феликс.
– Телефон включен, должно быть, он просто не слышит звонка.
Мы успели удалиться от смотровой площадки на значительное расстояние, и тут впереди на скамейке я заметила мужчину. Свет едва доходил сюда, но я не сомневалась – это Нестеров, машинально отметив, что сидит он как-то странно, завалившись на один бок. Его можно было принять за пьяного, задремавшего на скамейке. На наше приближение он никак не реагировал.
– Вот так сюрприз, – пробормотал Феликс и быстро огляделся. Ни одной души по соседству не наблюдалось.
– Евгений, – не очень уверенно позвала я, подходя к Нестерову почти вплотную.
– Он мертв, – сказал Феликс и чертыхнулся.
– Мертв? – бестолково переспросила я.
– Смотри за дорогой, – буркнул Феликс, склоняясь к нему. Я отошла на несколько шагов, старательно вертела головой, чувствуя, как все холодеет внутри. – Сматываемся, – Рогозин взял меня за руку и потащил к смотровой площадке.
– Вызовем милицию?
– Ни тебе, ни мне это не надо.
– Мне, понятно почему, – заговорила я, с неизвестно откуда взявшейся рассудительностью. – Следователю о Нестерове я не рассказала, а, между тем, его местонахождением интересовались. А тебе?
– Не хочу неприятностей, – отмахнулся он.
– У меня неприятности в любом случае возникнут. Он звонил мне, а я ему.
– Его мобильный у меня. Надеюсь, у парня хватило ума телефон не регистрировать. Даже если предположить худший вариант, всегда найдется подходящее объяснение. Главное, побыстрее оказаться далеко отсюда.
Сомнения меня не оставили, но я продолжала идти рядом с Феликсом, и вскоре мы уже садились в машину. Я думала, мы возвращаемся домой, но на светофоре он свернул в противоположную сторону.
– Куда ты едешь? – спросила я.
– В один симпатичный ресторанчик.
– Спятил?
– Нет. Там подтвердят, что мы явились в 21.30 и пробыли у них до двенадцати часов.
В ресторан мы вошли через служебный вход, дверь открыл молодой человек в темном костюме, немного пошептался с Феликсом и проводил нас в отдельный кабинет. Здесь было две двери, одна, через которую мы вошли, сообщалась с коридором, выходившим к служебному входу, другая, как я догадалась, вела в зал. Будь я в ином состоянии, непременно задалась бы вопросом, что это за ресторан такой и для каких нужд предназначалась эта комната. Тот же мужчина принес нам чай и удалился. Феликс достал мобильный Нестерова и теперь просматривал записи.
– За несколько часов ни одного звонка, – сказал он. – Последний как раз от тебя. Есть догадки, почему парень скоропостижно скончался?
– Его застрелили? – крови я не заметила, впрочем, это ничего не значило.
– Думаю, кто-то подошел сзади и накинул удавку на шею. Так есть догадки?
Чтобы ответить на вопрос, пришлось кое-что объяснить. Мой рассказ занял куда больше времени, чем мне бы того хотелось.
– Есть знакомые фамилии? – Феликс протянул мне телефон.
Я быстро просмотрела контакты и покачала головой:
– Нет.
Рогозин достал из мобильного симку и позвонил в колокольчик, стоявший на столе. Тут же вошел сопровождавший нас мужчина.
– Уничтожь, – протягивая ему симку, сказал Феликс. Мужчина кивнул и исчез. – Он подозревал Щетинина? – обратился ко мне Феликс, как только дверь закрылась.
– В том, что Щетинин заезжал по старому адресу, нет ничего подозрительного. Нестеров сказал, что кое-какие факты теперь выглядят иначе, и предложил это обсудить.
– При разговоре присутствовали трое друзей твоего брата. Один из них убийца. Ты это понимаешь?
Конечно, Феликс прав. Но поверить в это было нелегко.
– Необязательно, – сказала я скорее из упрямства. – Кто-то из них мог рассказать об этом разговоре...
– Значит, он связан с убийцей. Сути это не меняет. Нестеров считал, убийца близкий твоему брату человек.
– Если бы я не была дурой и просто вышла из комнаты во время разговора... но как он мог узнать, что звонил именно Нестеров?
– Предположим, за шофером следили. И, обнаружив его в парке...
– Наверное. Другого варианта у меня все равно нет.
В полночь мы покинули ресторан. Прошли через общий зал, где еще оставались посетители.
– Ну что, поехали ко мне, дорогая, – громко произнес Феликс. Стало ясно, он просто хочет, чтобы на нас обратили внимание. Я хихикнула и повисла на его локте.
Оказавшись в квартире, я сразу же отправилась в спальню. Может, Феликс рассчитывал продолжить разговор, но я была на это не способна.
– Спокойной ночи, – сказала я, чувствуя, как нелепо это звучит.
Разбудил меня звонок мобильного. Ничего хорошего от жизни я не ждала и потянулась к нему с тяжким вздохом.
– Есть новости, – сказал Артем. Я была уверена, он хочет сообщить об убийстве Нестерова, но Артем его не упомянул. – Вчера был задержан сосед твоего брата, Михаил Соловьев.
– Задержан?
– Да. По подозрению в убийстве. В его мастерской провели обыск и нашли пистолет, спешно провели экспертизу и выяснили: Виктора застрелили из этого оружия.
– Ты как будто сомневаешься? – неуверенно спросила я.
– Всем этим событиям предшествовал анонимный звонок. Несколько дней назад у следователя подозреваемые отсутствовали, теперь их сразу два. Софья Бортникова и художник.
– Ему-то с какой стати убивать Виктора?
– У него была длительная связь с одной из натурщиц. Ольгой Голубовой. Он имел неосторожность познакомить ее с твоим братом. Потом появился Коршунов-младший. Девушка пользовалась успехом. Дальше объяснять? Ни Софья, ни художник свою вину не признают. Пока, по крайней мере. Как пистолет оказался в студии, Соловьев объяснить не в состоянии. Учитывая анонимный звонок, это и впрямь могло стать для него сюрпризом.
– Значит, мой брат маньяк, а его убийца вершил правосудие? – усмехнулась я.
– Вопрос: как далеко ты готова зайти, чтобы это опровергнуть?
Такой поворот насторожил. Похоже, Артем подозревает меня, вот только в чем? Я позвонила в милицию и подбросила пистолет? Чушь. Откуда он мог у меня взяться? Наше посещение мастерской было начисто лишено смысла, если только... если только оружие не подбросил Феликс. А откуда у него пистолет, догадаться нетрудно. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с тошнотой, и не сразу поняла, что произнес Артем.
– Досье на господина Коршунова могу отправить электронной почтой, если скажешь адрес. – Адрес я назвала, и мы простились.
Феликса в квартире не оказалось, записки тоже. Его отсутствию я скорее порадовалась. Как неприкаянная бродила по гостиной, размышляя. И Софья, и художник вполне подходили на роль убийцы, у них был и повод, и возможность совершить преступление, но в их виновности я сомневалась. Где Софья раздобыла оружие? Допустим, художнику достать его проще, но прятать его в собственной студии... неоправданный риск, если не сказать – глупость. Он что, рассчитывал воспользоваться им в будущем? Соловьев был просто обязан предвидеть, что непременно попадет в поле зрения следствия, если был знаком с братом и крутил любовь с его подружкой. Теперь ему предстоят долгие беседы со следователем. Я вновь подумала о брате. Он не мог рассчитывать на друзей, подозревая одного из них в убийствах девушек. Но доверился Нестерову, и после похорон брата именно он занялся расследованием. О чем Нестеров собирался со мной поговорить? Некоторые факты теперь выглядят иначе... Он догадался, кто убийца? А если Нестеров имел в виду совсем другое? Он, как и я, сомневался, что брат мертв... Наверное, присутствуй я на похоронах, эта мысль не возвращалась бы ко мне снова и снова.
Через час подобных размышлений я почти убедила себя, что мои догадки верны. Где мог скрываться Виктор? В городе опасно, случайных встреч здесь не избежать, слишком много приятелей и просто знакомых. Вместе с тем ему необходимо быть рядом, контролировать происходящее. Петькина дача... Почему бы и нет? Я вновь нервно забегала и вела сама с собой бесконечный спор, то истошно вопя: «чушь», то отвечая с сомнением: «почему бы и нет».
Часы показывали половину второго, Феликс так и не появился. В тот момент я жалела, что его нет рядом. Хотелось рассказать о своих сомнениях все равно кому, повтори он вслед за мной: «бред», и я бы успокоилась. Так мне казалось. Очень скоро стало ясно: если я не начну действовать, то просто доведу себя до нервного тика. Пусть бред, отчаянная глупость, я просто хочу убедиться...
Я позвонила Щетинину, очень не хотелось ставить его в известность о своих намерениях, но я понятия не имела, где находится его дача.
– Встретилась с человеком, о котором ты говорила? – тут же спросил он.
– Пока нет.
– Поторопись. Как вообще дела? Менты не донимают?
– У них без меня забот полно. Не возражаешь, если я загляну на твою дачу, может, даже останусь на пару дней.
– А-а... – должно быть, Петька гадал, с чего меня вдруг потянуло на природу, но приставать с расспросами не стал. – Ради бога, живи сколько хочешь. Только делать там совершенно нечего. Ни телика, ни радио... и ночью еще прохладно, придется печку топить.
– Как раз то, что нужно. Успокою нервы в тишине и покое.
Объяснение его, как видно, устроило, хотя он наверняка подумал, что я могла бы найти местечко и получше. Но на то и старые друзья, чтобы в нужный момент уметь промолчать. Он подробно объяснил, как доехать до уже не существующей деревни, я на всякий случай все записала.
– Ключ под крыльцом, сунешь руку и нащупаешь гвоздь, – закончил он объяснения. – К вечеру позвоню узнать, как устроилась.
Я быстро собралась, покидав в рюкзак теплую кофту, бутылку воды и бутерброды. Наблюдение за домом могло занять много времени. Тут я вспомнила о Феликсе. Проще оставить ему записку, чем звонить. По крайней мере, сумею избежать вопросов. Пока я искала листок бумаги и ручку, входная дверь открылась, и появился хозяин квартиры. Конечно, он не мог не обратить внимание на то, что я в ветровке, и на рюкзак, стоявший у двери, тоже.
– Куда собралась? – спросил хмуро.
– Тебя не было очень долго, – пожала я плечами.
– И ты решила отправиться на мои поиски? Я пытался узнать, что там с нашим покойником.
– И как успехи?
– Труп утром обнаружили дворники. Сейчас он в морге, пока не опознанный. Чем дольше он будет там лежать, тем лучше для нас. Мобильный он не регистрировал, по крайней мере в базе данных его нет. Это значит, в ближайшее время сюрпризов ждать не следует. Ты так и не ответила, куда собралась.
– Хочу взглянуть на Петькину дачу.
– Зачем?
– Объясню по дороге. – Феликс усмехнулся и, наплевав на мое нетерпение, приготовил кофе. – Тебе необязательно ехать со мной, – сказала я.
– Это у тебя вроде мантры? Сколько раз за последние дни ты повторяла эти слова? Одна ты никуда не поедешь. С твоего позволения, я приму душ. А еще не худо бы пообедать.
– Пообедать можно в каком-нибудь кафе.
– Я уже свыкся с мыслью, что остаток жизни придется довольствоваться ресторанами. Дорогая, ты скверная хозяйка.
– А ты зануда, – разозлилась я.
– Я в душ. Дверь заперта на верхний замок, без ключа ты не выйдешь, а ключ я возьму с собой.
– Белая горячка, – закатила я глаза.
– Разумная предосторожность. Нет уверенности, что, выйдя из ванной, застану тебя здесь.
Он удалился, а я на всякий случай проверила дверь, так и есть: без ключа ее не открыть. Возникло подозрение, что, уходя утром, он точно так же запер ее, чтобы я не могла покинуть квартиру. Ожидая Феликса, я выпила кофе и смогла запихнуть в себя бутерброд. Наконец Рогозин предстал передо мной во всей красе: чисто выбритым, в голубой водолазке и джинсах.
– Готов к великим свершениям, – хмыкнул он.
Вскоре мы покинули квартиру, но мои мытарства на этом не закончились. Мысль об обеде прочно обосновалась в его голове, и еще на полтора часа мы задержались в городе, ровно столько потребовалось, чтобы заехать в ресторан и отдать должное местной кухне.
– Ты можешь начать рассказывать прямо сейчас, – предложил Феликс, когда нам принесли заказ.
– Петька уверен, на его даче кто-то прятался, – буркнула я.
– И кто, по-твоему, это может быть?
– Не знаю.
– Я с места не сдвинусь, пока не получу вразумительный ответ.
– Здесь нет дверей, которые ты смог бы запереть на ключ.
Он зло фыркнул и покачал головой.
– Хотя бы намекни.
– Мало кому известно о его даче. Они с Виктором любили рыбачить в тех краях.
– Твой брат мертв, – он вдруг замолчал и хмуро таращился на меня не меньше минуты. – Так вот почему тебя заинтересовали эти кровавые монстры в музее... Неожиданный поворот сюжета... Вряд ли Соловьев был особенно дружен с твоим братом... хотя как знать. Хорошо, проверим дачу.
Петька дал очень подробное объяснение, и проселочную дорогу мы нашли легко. Некоторое время она петляла по лесу, а потом он внезапно кончился. Впереди поле, слева озеро, довольно большое, и одинокий домишко, который отсюда казался совсем крохотным. Моя идея понаблюдать за ним критики не выдерживала. Для этого потребовался бы мощный бинокль, а его у нас не было. Подобраться ближе без того, чтобы нас не заметили, попросту невозможно. Взглянуть на дачу захотелось еще больше.
Феликс остановил машину, вышел и начал оглядываться. Минут через пять вернулся на свое место и с сомнением посмотрел на меня.
– Я поеду один. А ты найдешь подходящий пенек и будешь терпеливо ждать.
– Еще чего.
– Ты можешь выйти сама. А можешь с моей помощью.
– Да с какой стати?
– Назовем это предчувствием. Я бы предпочел знать, что ты в безопасности. Если я не вернусь в течение получаса и не позвоню или поблизости появятся какие-то люди, двигай в лес, подальше отсюда, и сиди тихо. В крайнем случае звони в милицию. На дорогу ни в коем случае не выходи.
– Лучше я с тобой... – забеспокоилась я.
– Хуже. Я плохо соображаю, когда приходится за тебя волноваться. – Он притянул меня к себе и быстро поцеловал. – Надеюсь, расстаемся ненадолго. Иди, милая, ищи пенек.
– Придурок, – буркнула я, но из машины вышла и даже немного углубилась в лес, как он велел.
Феликс направился к дому. Дорога выглядела вполне сносно, но я вдруг подумала: если придется спешно покидать здешние места, большую скорость не разовьешь. Машина приближалась к дому, а я начала нервничать, в основном потому, что ничего толком видеть не могла, слишком большое расстояние. Достала мобильный, связь есть, и это порадовало. «Лексус» между тем остановился возле дома, об остальном можно только гадать. И вдруг я услышала выстрел.
– Господи, – пролепетала я, вновь хватая мобильный, но тут же сунула его в карман. И припустилась к дому, начисто забыв о словах Феликса. Я могла думать только об одном: он угодил в ловушку, возможно, он ранен, нуждается в помощи... В такие минуты в голову редко приходят разумные мысли, ни одной подобной ко мне точно не явилось, зато стало ясно: Феликс значит для меня слишком много, так много, что было безразлично, кто он в действительности и чего добивался, находясь рядом со мной. Важней было увидеть его, знать, что он жив...Типичный бред сентиментальной дуры, но мне и на это было наплевать.
Проселочная дорога не успела просохнуть под апрельским солнцем, ноги скользили, и я дважды упала, но все равно преодолела расстояние в рекордно короткий срок. Машина стояла в паре метров от крыльца. Дверь в дом открыта, оттуда не доносилось ни звука. Я поднялась на ступеньки и вошла в дом, боясь, что сердце внезапно остановится и я не успею сделать еще шаг, не успею увидеть его.
И тут дверь, ведущая из сеней в кухню, распахнулась, и показался Феликс. Я привалилась к стене, не в силах справиться со слезами, а он рявкнул:
– Твою мать... – но тут же обнял меня, прижав покрепче.
– Это ты стрелял? – пролепетала я.
– Бог миловал. Дверь была заперта, я полез за ключом, тут они и появились. Были бы умнее, не стали бы кидаться на меня вдвоем, мешая друг другу. Один успел выстрелить, но палил в божий свет, как в копеечку. Сейчас оба лежат в доме. Я боялся, ты, услышав выстрелы, позвонишь в милицию, вот и поторопился покинуть это милое место. Не хватало мне только объяснений с ментами. – Я отстранилась, заглядывая ему в глаза. – Ты где сейчас должна быть? – проворчал Феликс.
Теперь, когда я убедилась, что он жив, меня одолевало беспокойство другого рода. Не отвечая на вопрос, я распахнула дверь и вошла в кухню. Слева русская печь, возле нее, поджав ноги, лежал молодой мужчина в кожаной куртке. Рот его был приоткрыт, казалось, он крепко спит. Я наклонилась, внимательно его разглядывая. Он был жив, хоть и без сознания. И никаких кровавых ран. Второй тип устроился по соседству, спиной привалившись к деревянной перегородке. Тонкая струйка сбегала по носу из разбитого лба.