– Ты видела этот дневник? – нахмурился Петька.
– Видела и даже читала запись, о которой она говорила. Ничего конкретного. Девушка описывала свою встречу с мужчиной в коридоре офиса. Что это за офис и что это за мужчина, остается лишь гадать.
– Дневник сейчас у следователя?
– Наверное, – пожала я плечами.
– Но если улики подбросили, кто реально мог это сделать? – горячился Петька. – Замок ведь не взламывали?
– Ключи от квартиры могли быть у убийцы или у кого-то из вас, – закончила я, задержав взгляд по очереди на физиономии каждого.
– Вот спасибо, – хмыкнул Валька. – Я, конечно, подозреваемый номер один, раз ключи хранились у меня.
– Уймись, никто в тебя пальцем не тычет, – прикрикнул Петька. – Допустим, это убийца. Витьку завалили из-за бизнеса, а чтобы запудрить ментам мозги, придумали всю эту чушь с девками.
– Кто придумал? – вновь хмыкнул Валька.
– Давай называть вещи своими именами, – сверля дружка взглядом, предложил Петька. – Всем известно, что Коршунов...
– Заткнись, – Легостаев пошел пятнами. – По-твоему, Коршунов убивал девок, чтобы обвинить в этом Витьку? Бред. А если нет, как эти шмотки оказались у него?
– Почему, мой друг, услышав фамилию Коршунов, ты начинаешь ерзать? Артем прав, еще надо доказать, что вещи принадлежали убитым девкам, а пакостные слухи уже ползут по городу. Может, Коршунов этого и добивался? Я знаю точно: Витька не убивал этих баб.
– Да? И откуда такая уверенность? – съязвил Валька.
– Он мой друг, и с головой у него был полный порядок, а убийца – псих.
– Я бы предпочел выработать линию поведения, – напомнил Артем. – Предлагаю оставить эмоции...
В этот момент у меня зазвонил мобильный, я решила, это Феликс, но звонил Нестеров. Я поднялась и отошла в сторону, уверенная, что мужчины заняты разговором, на мои слова внимания не обратят.
– Кристина, – голос Нестерова звучал возбужденно, – что произошло? Я был во дворе дома и видел...
Значит, Нестеров продолжал наблюдать за мной. Узнав, что я теперь живу в квартире брата, болтался по соседству и вслед за нами оказался во дворе родительского дома.
– В квартире появились вещи, которые можно считать доказательством вины моего брата, – скороговоркой произнесла я.
– Появились? – переспросил Нестеров.
– Пару дней назад их точно не было. – Возникла продолжительная пауза.
– Кристина, нам надо встретиться, сегодня... это очень важно, – в необходимости нашей встречи я сомневалась, но все-таки согласилась.
– Хорошо. Я к вам приеду.
– Нет, я теперь живу в другом месте. Встретимся где-нибудь в парке, и попозднее.
– Тогда в одиннадцать вечера в парке Пушкина.
Я дала отбой и вновь устроилась за столом. Телефон лежал под рукой, и тут явилась мысль: Нестеров до нашего разговора утром не знал, что я переехала, и болтался в моем дворе. Он мог обратить внимание на человека, проникшего в квартиру родителей. Если это знакомый, не мог не обратить. А всех близких Виктору людей он знал, по крайней мере, тех, кто был рядом с ним шесть лет назад. Меня так и подмывало покинуть кабинет и перезвонить. «Убийце вовсе не обязательно приходить самому, – воззвала я к здравому смыслу. – Его ведь могут узнать соседи. Проще появиться там ночью, а Нестеров вряд ли торчал во дворе по ночам». И, перебивая все прочие, настойчиво билась мысль: мой брат не убивал... Я поднялась из-за стола, а Петька спросил:
– Куда ты?
– Где туалет?
– Последняя дверь по коридору.
В туалете я пробыла довольно долго, умылась холодной водой и постаралась успокоиться. Когда я вернулась в кабинет, мужчины, закончив разговор, хмуро сидели за столом, избегая взглядов друг друга. Я заняла прежнее место и спросила:
– Достигли единодушия?
– Валька может думать только о бабле, наш законник – о том, чтобы играть по правилам. Я считаю, улики подбросили, и постараюсь это доказать. Поговорю с соседями, вдруг кто-то что-то видел, понадобится – найму частного детектива.
– Идиотизм, – стряхивая несуществующую соринку с пиджака, сквозь зубы произнес Артем.
– Вот видишь, – кивнул Петька. – Ты со мной или с ними?
– Есть человек, который, возможно, сумеет помочь, – сказала я.
– Что за человек? – насторожился Петька.
– Просто человек, которому нравилось торчать в моем дворе.
– Это он тебе звонил?
– Сегодня тебе уже пришлось поерзать, объясняя свои поступки, – сурово произнес Артем. – Может быть, хватит?
– Да пошел ты, – буркнул Петька и ко мне повернулся: – Поехали к твоему человеку.
– Я встречусь с ним, если понадобится твоя помощь, позвоню. Ну что, по домам?
– Прекрати все это, – сказал мне уже в машине Артем. – Слышишь, прекрати.
– О чем ты? – хмыкнула я, отворачиваясь к окну.
– Об этом дурацком расследовании. Ничем хорошим оно не кончится.
– Все, что я узнаю, непременно сообщу Бокову.
– Моих советов ты не слушаешь, может, тебе стоит найти другого адвоката?
– Я подумаю об этом.
Он чертыхнулся и больше не произнес ни слова, что меня вполне устроило. Возле дома мы простились, и я все-таки набрала номер Нестерова.
– Если все так повернулось, вам нет причин скрываться от милиции, – сказала я.
– Не думаю. Виктор мертв, а меня с радостью запишут в сообщники. Я сам найду эту сволочь. А потом можно и в милицию.
– Кого вы видели во дворе дома? Это был кто-то из друзей Виктора?
– Щетинин. Я видел, как он выходил из подъезда. Но дело даже не в этом: после того, что произошло, многое выглядит совсем иначе. Нам надо все обсудить, не по телефону. Встретимся вечером, как договаривались.
Мысль, что улики мог подбросить Петька, я отвергла сразу. Он считал, что живу я в квартире родителей, вот и заехал меня навестить. Щетинин, пожалуй, единственный, кто не верит в виновность брата. О том, что теперь, по мнению Нестерова, выглядит иначе, оставалось лишь гадать. Запасемся терпением и вскоре узнаем.
Феликс открыл дверь и сказал недовольно:
– Ты все это время была у следователя?
– Можно сказать и так.
– О новостях не спрашиваю. Судя по твоему виду, хороших нет, а плохие мешают быть оптимистом.
– И правильно, береги нервы.
– Одна новость есть и у меня, – продолжил болтовню Феликс, между делом поинтересовавшись, собираюсь ли я ужинать, и теперь накрывая на стол. – К нашему художнику нагрянули гости из ментовки и увезли его с собой.
Я замерла, разглядывая Рогозина, пытаясь решить, шутит он или все так и есть.
– Я не знаю, хорошая это новость или плохая, – развел он руками.
– Это правда?
– Конечно, правда. Охранник, что дежурит внизу, сообщил. Он в недоумении, я, признаться, тоже.
Я плюхнулась в кресло и задумалась.
– Если ты будешь хмуриться, на лбу появятся морщины.
– Они его арестовали?
– Этого охранник знать не может. Художник ушел вместе с ними и до сих пор не вернулся. Садись за стол, вряд ли следователь кормил тебя обедом, а ломать голову лучше на сытый желудок.
Я переместилась за стол и попробовала впихнуть в себя ужин.
– Так и быть, послушаю неприятные новости, – понаблюдав за мной и откладывая вилку в сторону, со вздохом сказал Феликс. А я перевела взгляд на часы.
– В одиннадцать у меня встреча.
– Любовное свидание?
– Нет.
– Но ты все равно поедешь одна, а мне придется ждать тебя здесь?
– Я бы предпочла поехать с тобой, но поговорить с глазу на глаз.
– Осточертели мне твои секреты, – заявил Феликс.
– Укажи мне на дверь, я не обижусь.
– Потерплю еще немного.
Собственно, скрывать от него то, что произошло в родительской квартире, было бессмысленно. Судя по той скорости, с которой новости распространяются в нашем городе, он об этом быстро узнает. И я, продолжая жевать, коротко все рассказала. Он слушал внимательно, хмурился, но по неведомой причине возникло ощущение: для него это не является неожиданностью. «Феликс за время моего отсутствия ни разу не позвонил, – подумала я. – Это на него не похоже. И еще... он был со мной в квартире родителей». Эта мысль мне особенно не понравилась. Феликс ждал меня в прихожей, но улучить момент и сунуть пакет в тайник, конечно, имел возможность. Но откуда ему знать о тайнике?
– Что ты скрываешь? – глядя на меня в упор, вдруг спросил Рогозин. – Твоего брата, единственно близкого тебе человека, обвиняют в серийных убийствах, а ты рассказываешь об этом так спокойно.
– Если я начну биться головой о стену, это поможет?
Он поднялся, подошел и, ухватившись за подлокотники стула, развернул меня к себе и замер, склонившись к моему лицу. Он так крепко стиснул челюсти, что мышцы на его физиономии стали образовывать узлы под загорелой кожей. Выдержать его взгляд было нелегко, и я принялась пялиться на свои ладони, лежавшие на коленях.
– Что на самом деле произошло шесть лет назад?
– На самом деле? – удивилась я, не поднимая глаз. Он схватил меня за подбородок, больно дернул, принуждая поднять взгляд. Я широко улыбнулась, а он влепил мне пощечину. – Ты спятил, – сказала я устало, для одного дня событий было чересчур много, и это – точно лишнее.
– Знаешь, что я о тебе думаю? – преувеличенно спокойно заговорил он.
– Узнаю, если скажешь.
– Я думаю, не было никакого похищения. Тебе тогда не исполнилось и восемнадцати, водила на семь лет старше. Двадцатичетырехлетний парень, не блиставший умом. Твой брат считал его неподходящей парой для единственной сестры. И тогда ушлые детишки придумали план. А когда он с треском провалился, водила взял всю вину на себя. И ты оказалась невинной жертвой. Но брат догадывался, что произошло в действительности, и тогда ты сбежала. Вот и причина вашей странной дружбы с Нестеровым. Как еще объяснить, что девушка отправляется к своему похитителю и полтора часа мило с ним беседует? Он тебя шантажирует?
– Нет, – ответила я. – Но ты можешь думать что угодно.
– Вот как? А может, тебе хорошо известно, кто убил твоего брата? Ты стала богатой наследницей, и твой дружок будет доить тебя до скончания века.
– Хватит! – рявкнула я, уставившись в его глаза.
– Скажи мне правду, – по слогам произнес он. Я попыталась подняться, но он этого не позволил, ткнув рукой мне в грудь.
– Хочешь еще раз меня ударить, валяй, – усмехнулась я.
– Может, и придется. Мне не нравится, когда меня водят за нос. Повторяю вопрос еще раз: что в действительности произошло шесть лет назад?
– Твоя история ничуть не хуже моей. Давай на ней и сойдемся.
Мы опять уставились в глаза друг другу, не знаю, сколько это продолжалось. Феликс криво усмехнулся и сказал:
– Это был он? Твой брат? – А я внезапно почувствовала дурноту. Стены комнаты качнулись и не спеша встали на место, после того, как я ненадолго прикрыла веки. – Значит, я прав, – кивнул Рогозин, выпрямляясь, откинул волосы со лба и облизнул пересохшие губы. Я услышала свой голос точно со стороны:
– Он их не убивал. То, что произошло со мной... это совсем другое.
Феликс рассмеялся, коротко и зло, покачал головой.
– Другое?
А я поняла, что мне просто необходимо все рассказать, неважно кому, пусть даже Феликсу. Шесть лет я запрещала себе думать об этом, а теперь заговорила спокойно и неторопливо, точно история была не моей, а кем-то когда-то доверенной мне и благополучно забытой.
– Виктор был единственным близким мне человеком, тут ты прав. Мать я совсем не помню, да и отца, в общем-то, видела не часто. Брат заменил их обоих, рядом с ним я никогда не чувствовала себя сиротой. Я любила его, а он любил меня. Как брат. Пока мне не исполнилось шестнадцать. – Я вздохнула, делая чересчур длинную паузу.
– Его чувства перестали быть братскими? – пришел мне на помощь Феликс.
– Внешне – нет. Все было как раньше. Если бы я была старше, опытнее или просто внимательнее... я бы, наверное, поняла. Взгляды, которые иногда ловила на себе, тоску в глазах, смятение, нервозность... много чего. Я была счастливой дурой, а он мучился. «Не будь ты моей сестрой, я бы в тебя влюбился», – часто говорил он. Испытывал меня на прочность, а я смеялась. Ну а потом... потом Нестеров решил разбогатеть и тенью ходил за мной, строя планы похищения. Мы даже не были знакомы, и я ничего не подозревала. Зато брат очень быстро обратил внимание на некие странности в поведении своего шофера. Когда мысли двоих заняты одним и тем же и двигаются в одном направлении – это совсем не трудно. В общем, брат догадался о его намерениях и стал следить за ним. Он видел, как Нестеров подошел ко мне на улице, сунул под нос какую-то дрянь и запихнул в машину. А потом следовал за нами до самого дома, где Нестеров меня спрятал. Я очнулась связанной. Своего похитителя я не видела и даже предположить не могла, что это шофер брата, а город гудел от недавней страшной находки: трупа молодой девушки, которую изнасиловали и убили... Я вновь провалилась в беспамятство. Может, снотворное еще действовало, а может, я потеряла сознание от страха. Это было похоже на сон: кто-то нес меня на руках, шум двигателя, тряска... Думаю, брат, дождавшись, когда Нестеров, спрятав меня в подвале дачи, уедет, перевез меня в раздевалку на заброшенном стадионе. Стадион уже принадлежал ему, был обнесен забором и непрошеных гостей брат не опасался. Когда я очнулась во второй раз, голова была ясной. Ничего видеть я не могла, потом мне сказали, что глаза мне закрывала черная пленка, намотанная в несколько слоев. Но я сразу поняла, что нахожусь уже в другом месте. А еще почувствовала, что рядом кто-то есть. Мой брат.
– Он говорил с тобой?
– Нет.
– Тогда как ты...
– Узнать того, кого любишь, нетрудно. По рукам, по запаху, по дыханию, наконец.
– Он... – начал Феликс и замолчал, подбирая слова.
– Я думаю, то, что он собирался сделать, его самого пугало. Но к тому моменту он просто спятил и отпустить меня не мог. Он уехал, может быть, чтобы не вызвать подозрение, а может, боялся того, чего так хотел.
– Черт, – выругался Феликс. – Твой брат попросту извращенец. И после этого ты уверена, что девушек он не убивал?
– Ты не понял, – вздохнула я. – Убивать меня он не собирался. Ему бы это и в голову не пришло.
Феликс кивнул.
– Он спятил от желания, которое считал постыдным. Он никогда бы не смог его удовлетворить, потому что в этом случае потерял бы тебя. И похищение показалось ему выходом. Он получит то, что хотел, а потом явится в роли спасителя. Брата, который в трудную минуту всегда рядом, поможет забыть весь этот кошмар... станет единственным мужчиной, заслуживающим твоего доверия, а там как знать, мысль о том, что братская любовь может быть иного свойства, вовсе не вызовет у тебя отвращения.
Я пожала плечами:
– Нестеров этим похищением поневоле спровоцировал моего брата, подтолкнул его к тому, о чем он и думать боялся. Я верю, он бы не тронул меня. У него было время прийти в себя и одуматься. Оставив меня в раздевалке, он бы туда больше не вернулся и сам бы позвонил в милицию... По крайней мере, мне хочется думать, что все закончилось бы именно так...
– Ты ему сказала? Когда тебя освободили менты, ты сказала, что узнала его?
– Нет.
– Почему? – нахмурился Феликс.
– Это трудно объяснить. Я его любила, даже после этого. И ненавидела, потому что он предал меня. Жалела и презирала. В то время, что мы еще жили вместе, он старательно делал вид, будто ни о чем не догадывается. Нестеров взял всю вину на себя. Это не удивило, учитывая, что мой брат очень богатый человек. У меня хватило сил дождаться суда. А потом я уехала. Вот и все.
– Брат не пробовал тебя найти?
– Возможно. Но попыток связаться со мной не предпринимал. Мы всегда хорошо понимали друг друга. Он все понял правильно.
– Ты все мне рассказала или есть что-то еще?
– Разве этого не достаточно? – усмехнулась я.
– Как тебя смогли найти менты?
– Им позвонили и сообщили, где меня искать.
– Кто позвонил? Твой брат? Испугался того, что собирался сделать, и поспешил прекратить все это?
– В заброшенной раздевалке был еще человек. Не спрашивай кто. Я сама очень бы хотела это знать.
Теперь я, не отрываясь, смотрела на Феликса, он вновь убрал волосы со лба, что позволило ему отвести взгляд.
– Откуда тебе знать, что там кто-то был?
– Он говорил со мной.
– Ты хотела знать, кто он, и поэтому рылась в старых газетах? По-твоему, заметка, которую ты обнаружила, как-то с ним связана?
– Всего лишь догадка. Возможно, я ошибаюсь. А сейчас, если ты не против, я бы выпила кофе.
Я поднялась и направилась к кофемашине. Руки дрожали, воспоминания дались мне нелегко, и все-таки я была рада, что все рассказала ему, вдруг почувствовав внезапное облегчение. Теперь это не было тайной, и я точно выпустила саму себя на свободу. Но с ней еще надо было свыкнуться, научиться жить по-другому.
– Тот человек что-то значит для тебя? – спросил Феликс, забирая из моих рук чашку кофе.
– Считай это банальным женским любопытством.
– Наверное, я должен извиниться перед тобой, – подумав, произнес он.
– Перебьюсь. На самом деле ты мне ничего не должен. У меня тоже есть вопрос. Ты считал, что я вожу тебя за нос, ты даже подозревал, что я причастна к убийству брата, но продолжал мне помогать. Есть причина?
– Есть, – кивнул он.
– Если я спрошу какая, ты не двинешь мне по физиономии еще раз?
– Причина простая, но о ней я расскажу как-нибудь потом. Сейчас не самое подходящее время объясняться тебе в любви.
– Верно. И позднее не спеши. Вряд ли я поверю.
– Самый близкий человек однажды предал тебя, и теперь верить никому ты попросту не хочешь?
– Подозрение, что я вожу тебя за нос, вызвало у тебя весьма бурную реакцию, значит, тебе не трудно представить, что я чувствую сейчас.
Он мог бы возразить или задать уточняющий вопрос, развить тему, желая понять, что я имею в виду. Но он не сделал ни того, ни другого. В общем, я дала ему шанс, но он им не воспользовался. И я догадывалась почему.
Кофе пили молча, а потом я выразила желание немного пройтись. Все лучше, чем находиться с ним в одной квартире.
– С кем у тебя встреча? – спросил Феликс.