– Это для сугрева, если ты не против.
– А эти где?
– Этих я уже согрел.
– Быстро...
Наташа пристально смотрела на него. То ли синяки на лице искала, то ли поцеловать его хотела.
– Так разговор короткий был: одному в пятак, другой убежал. Я к тебе спешил, потому и быстро. Девушка ты красивая, без присмотра оставлять нельзя... Тебе шампанского?
– Не хочу шампанского. Лучше коньяку... Весело с тобой. То ты на Рижском подерешься, то здесь...
– Это разное. Там я за общее дело дрался, здесь – чисто за тебя.
– Крутой ты парень.
– Может, и крутой. Только выпьем мы за тебя. За твою невероятную красоту.
– Прямо уж невероятную? – чокаясь, польщенно улыбнулась девушка.
– Как сказал, так и думаю, – выдохнув коньячную горечь, сказал Семен.
– Я тебе нравлюсь?
– А разве это не видно?
– Видно. Только непонятно.
– Что непонятно?
– Почему ты Усыгину морду не набил.
– А что, надо?
– Надо... Козел он!
Наташа полезла в свою сумочку, достала оттуда пачку «Моrе», вынула сигарету, щелкнула элегантной золоченой зажигалкой, глубоко затянулась.
– Он тебя чем-то обидел? – нахмурился Семен.
– Обидел?.. Да, он очень сильно меня обидел.
– Ты не должна ему этого прощать.
– А ты?
– И я ему этого не прощу. Хочешь, я прямо сейчас поеду к этому и набью ему морду?
– Не надо... Ты лучше отбей меня у него, – с капризной какой-то кокетливостью улыбнулась девушка.
Семен возликовал. Похоже, его мечты сбываются. И он очень этому рад.
– А это трудно?
– Зависит от тебя... Пока все хорошо, – с наигранной кротостью потупила она глазки.
– Это уже обнадеживает! – растянул он в улыбке губы.
– Надежды юношей питают.
– Я похож на юношу?
– Я бы не сказала... Сколько тебе лет?
– В апреле девятнадцать будет.
– А мне в мае двадцать два исполнится.
– И что?
– Ну, если ты считаешь, что это ничего не значит... – пожав плечами, мило улыбнулась Наташа.
– Да, я так считаю. И хочу отбить тебя у Алекса.
– Коротко и ясно.
– Не надо коротко. Надо чтобы жизнь длинной была. И ясной.
– За это и выпьем! – ласково засмеялась девушка.
Только они выпили, как подали горячие блюда. Только котлета по-киевски оказалась чуть теплой, и нарезанный соломкой картофель остыл.
– Бывает и хуже, – сказала Наташа, изящным движением ножа и вилки отделяя от котлеты сочный кусочек.
– Бывало, сухари приходилось есть, – вспомнил Семен свою не совсем сытую молодость.
Он знал, что с Наташей можно говорить об этом. Она своя, потому что вышла из той же нищеты, в которой прозябал и он вместе со своими родителями.
– И у нас дома такое случалось, – без всякого принуждения поддержала разговор девушка. – Зарплата у матери маленькая, а еще нас с Игорем надо одеть. И накормить... Не хотелось бы возвращаться в эту нищету, – вдруг загрустила она.
У нее ситуация оказалась еще хуже. У Семена хотя бы отец был, а Наташу с братом растила мать. На зарплату школьной технички. И ему понятно было ее желание пробиться в красивую жизнь.
– Я тоже не хочу, – кивнул он. – Потому и завязался на водку.
– Хочешь жить – умей вертеться.
– А то другие навертят, – усмехнулся парень.
– Ты все правильно делаешь.
– Хотелось бы так думать. Ведь за водку и посадить могут. Если ОБХСС навалится, Сэму капут наступит...
– Не надо думать о плохом.
– Вот и я говорю, что надо выпить за хорошее. То есть за нас с тобой!
– А мы с тобой – это хорошо?
– Лучше не бывает.
– Ну, тогда выпьем...
Не думал Семен, что захмелеет после трех тостов. Или стопки были большими, или вдобавок к этому его пьянила Наташа – так или иначе язык у него развязался.
– Знаешь, сколько я денег наколотил? – хвастливо спросил он.
– Зачем это мне знать? – удивленно посмотрела на него Наташа.
В отличие от парня она совсем не казалось пьяной.
– Как зачем? Я же собираюсь отбить тебя у Алекса. А он перец обеспеченный. Квартира небось своя...
– Своя.
– Где?
– На Шаболовке.
– Неплохо. Сколько комнат?
– Две.
– Тогда я трехкомнатную куплю. Я на это деньги собираю.
– И как получается?
– Очень даже. Так что своя квартира у нас будет.
– У нас?
– Ну, ты же сама хочешь, чтобы я отбил тебя у Алекса.
– Я не говорила, что хочу. Просто это у тебя неплохо получается, – жеманно улыбнулась девушка.
– Значит, получится.
– Ой, кажется, это к нам! – испуганно вдруг встрепенулась Наташа.
Семен обернулся и увидел нескольких парней, среди которых он заметил недобитка, что позорно сбежал от него какой-то час назад. Видно, реванш захотел взять, потому и толпу за собой привел.
Мощные ребята, крепко накачанные, человек пять. Если они навалятся все вместе, Семену придется худо. А они могут навалиться, если он не использует свой шанс.
Парень не стал дожидаться, пока делегация подойдет к его столу, резко поднялся, развернулся к опасности лицом.
– Этот, что ли? – кивком показав на Семена, зло спросил тяжеловес с квадратным лицом и обожженным ухом.
– Этот, этот, – проговорил недобитый торчок.
– А то ты меня не знаешь, – усмехнулся Семен.
– Я тебя знаю? – во взгляде тяжеловеса появился интерес.
– А кто вашу группу по футболу дернул?
– Группу?! Ах да, играли в футбол... Ты еще нам гол забил! – вспомнил парень. – Первый курс, да?
Они учились в одном институте, и одно это могло сгладить конфликт. На что и надеялся Семен.
– А ты с третьего.
– Сантер меня зовут.
– Сэм.
– Ты чего пацанов наших обидел? – совсем не зло спросил Сантер.
Да и его дружки заметно расслабились. Только недобиток разнервничался.
– Этого, что ли? – презрительно глянул на него Семен. – Какой он пацан? Таких чуханов еще поискать. Кента своего бросил и удрал, как последний... Был у меня один такой в бригаде, так я его поганой метлой...
– А что за бригада?
– Волынские мы.
– Волынские? С люберами которые?
– Типа того.
– А мы балашихинские.
– Слыхал я про ваших... Крутая братва. Типа нашей.
– Не понял, – озадаченно глянул на Семена Сантер.
– У вас кооператив свой, джинсу варите...
– Есть такое.
– И у нас такая же тема. Свой бизнес, своя охрана... У нас на Рижском своя точка. И у вас, кажется, тоже.
– Точно.
– Давай, Сантер, за встречу выпьем.
– Ну, с нормальным пацаном чего не выпить? – улыбнулся парень.
И знаком показал своим, что проблема решена. И на недобитка глянул угрожающе. Дескать, еще поговорим...
За стол к Семену Сантер сел один, остальные братки ушли дожидаться его в машину.
– Да, нехорошо получилось... – сказал он, глядя, как Семен наполняет его стопку. – Значит, Шмеля ты вырубил, а Колобок сбежал?
– Укатился.
– Да, укатился... Наши так не поступают.
– Так он и не ваш. Случайно к вам закатился... Был у нас тут случай, быки какие-то на нашу точку наехали. Хотели поговорить, а они на рога; ну, в общем, пришлось им вломить. Потом оказалось, что долгопрудненские. Так никто за них не подписался. Потому что левые это какие-то. И твой Колобок левый...
– Это верно... – кивнул Сантер. – Наши пацаны не такие.
– Верю... Ну, будем! – поднял свою стопку Семен.
– Будем!
Сантер выпил, но закусывать не стал. Медленно, словно табачный дым, выдохнул коньячный дух.
– Из-за чего сыр-бор был? – спросил он и выразительно посмотрел на Наташу.
– Угадал, – усмехнулся Семен. – По делу вышел; прихожу, а ваши к моей Наташе клеятся. Я их попросил, а они в позу. Ну а там как водится...
– Все правильно ты сделал... Ладно, пойду я.
– Бывай.
На прощание Сантер подал Семену руку. Это значило многое. Теперь, в случае чего, могли обращаться друг к другу как минимум за содействием. А балашихинские – серьезная сила. И если посмотреть по карте, волынская братва расположена между ними и люберецкими. Как бы в будущем трений не возникло...
– Ух, ну и страху нагнали эти парни, – облегченно вздохнула Наташа, когда Сантер ушел.
– Крутые ребята.
– Ты среди них как рыба в воде.
– Пока получается выплывать, – усмехнулся Семен. – А там видно будет...
– Мне кажется, они могут вернуться.
– Ну и что?
– Мало ли, вдруг этот Сантер кинется на тебя с кулаками.
– Да нет, мы уже разобрались...
Семен осекся, заметив, какими глазами смотрит на него Наташа. Так смотрела на него Джема, когда хотела затащить его в постель. И то, что Сантер мог вернуться, было всего лишь предлогом, чтобы покинуть ресторан. Наташа желала остаться с ним наедине где-нибудь в укромном месте. И он должен воспользоваться моментом...
* * *– Я даже не знала, что так может быть, – прошептала Наташа.
Она лежала на боку, подпирая рукой голову. В свете от окна Семен мог видеть только ее лицо и обнаженную грудь. Ноги скрывались в темноте. И он бы сейчас не удивился, если бы обнаружил там золотистый чешуйчатый хвост: так она сейчас была похожа на русалку. Загадочный взгляд, распущенные волосы, томная поза.
– Что может быть? – спросил он.
– То, что уже было... И что еще может быть...
Семен не стал возвращаться в поселок. Он отвез Наташу в ближайшую гостиницу, дал на лапу администраторше и получил номер с двуспальной кроватью. Это круто. Это показатель успеха. Но все это ничто по сравнению с тем, что было дальше. Он посадил Наташу к себе на колени, поцеловал ее в губы, и этого хватило, чтобы она окончательно сдалась на милость победителя.
А какие у нее вкусные губы! Какое нежное и упругое тело! Какие формы! Как хороша она в постели!.. Если девушка вдруг исчезнет в лабиринтах жизни, он сможет жить одними лишь воспоминаниями об этой ночи. Но он не хочет, чтобы она исчезала.
– Так будет всегда. Хочешь ты этого или нет, так будет всегда.
– Что значит, хочу я или нет? – игриво возмутилась Наташа.
– А то, что теперь ты моя женщина... Не знаю, должен ли я после этого на тебе жениться. Но знаю, что ты стала моей. И я никому тебя не отдам. И если ты уйдешь к Алексу, то я...
Семен взял с тумбочки пачку «Мальборо», вынул сигарету.
– Что ты?
– Убью.
– Меня?!
– Его.
– А сможешь?
Семен с удовольствием набил бы Усыгину морду. Но смог бы он его убить?.. Парень не сумел ответить на этот вопрос конкретно, поэтому отделался неопределенно – пожал плечами и сказал:
– Поживем – увидим.
– Тогда лучше не будить лиха.
– Ты остаешься со мной.
– Как скажешь.
– Поверь, ты ни о чем не пожалеешь.
– Я уже ни о чем не жалею. С тобой так здорово. У меня еще ни с кем так не было. Думала, умру от восторга...
– Я не знаю, сколько там их у тебя было. Но больше никого быть не должно. Ты меня понимаешь?
– Да, понимаю. И даже боюсь ослушаться... Поверить не могу, тебе всего девятнадцать, а ты ведешь себя как взрослый мужик. И у тебя получается так себя вести...
– Ты остаешься со мной.
– Я это уже поняла... А где мы будем жить?
– Я обязательно что-нибудь придумаю. Ты будешь жить, как королева...
– Не хочу как королева. Хочу просто жить. Чтобы мне с тобой тепло было, чтобы крыша над головой была...
– Все будет.
И снова кровь забурлила в жилах Семена, и снова Наташа оказалась под ним. С Джемой ничего подобного не было в помине. В постели с Джемой он хотел страстно только одного – спать. А с Наташей он точно не заснет до утра...
Глава 14
Новые времена – новые веяния. Братва, рэкет, насилие... Алекс знал, в каких реалиях он живет, поэтому не очень удивился, когда в кабинет вломились здоровенные лбы угрожающей внешности. Они с Олегом давно уже ждали очередного наезда, и вот это случилось.
– Здорово, барыги! – играя желваками, ухмыльнулся детина в теплой спортивной куртке. – Деньги считаете?
– Нет у нас денег. И не барыги мы, – возмущенно выпалил Алекс. – Я, между прочим, инструктор ЦК ВЛКСМ!
– Ну и что с того? Жаловаться будешь?
– Представьте себе!
– А если мы заявим, что ты компьютерами спекулируешь?
Это был удар под самый дых. Как ни крути, а спекуляцию Алексу пришить можно. А это срок от двух до семи лет с конфискацией имущества.
– Кто вы такие?
– Тушинские мы. Это наша земля, а вы с этой земли деньги поднимаете. И делиться не хотите... Или хотите?
Нетрудно было догадаться, как местная братва вышла на хозрасчетный центр. Компьютеры здесь продавались, причем в больших количествах, люди за товаром со всей Москвы съезжались, и это не могло долго оставаться незамеченным. Люберецкие вышли на Олега, потому что он спирт их барыгам продал; может, кто-то из тушинских компьютер здесь купил...
– Да, но у нас уже есть с кем делиться, – мотнул головой Усыгин.
– Кто такие?
– Волынская братва.
– Не знаем таких.
– Ну, можно узнать. Я сейчас позвоню им, они подъедут...
– Хорошо, пусть подъезжают. Мы через пару часов будем. Ты пока деньги подготовь. Компьютеры у тебя дорогие, товара много. Короче, для начала с тебя пять штук, а там посмотрим...
– Сколько?! – взвыл от возмущения Алекс. – Пять тысяч рублей?! Вы с ума сошли!
– Короче, через два часа будем. С вашими волынскими мы разберемся, не вопрос. А деньги с вас снимем...
Бандиты ушли, а Усыгин схватился за телефон. Он мог бы связаться с Китом и по рации. Технари Олега изготовили несколько таких коротковолновых «коробок», через них можно было выйти и на Кита, и на Сэма, но Алекс выбрал телефон. И не ошибся. Кит был на месте и обещал через час-другой прибыть.
– Пять тысяч для начала! – с треском уложив трубку на рычаги, возмущенно протянул Алекс. – Совсем ум потеряли!
Конечно, на компьютерах он делал гораздо больше, но все равно рэкетиры потребовали неимоверную сумму. Знали бы они, с каким трудом доставались ему эти компьютеры!
Артюхов нарочно дозировал свою милость, чтобы держать Алекса на поводу. Откроет выход на внешний рынок, позволит вдохнуть кислорода – и тут же закрутит краник. Тогда приходится на дачу его к себе зазывать, Наташу под него подкладывать.
В конце концов ей это надоело, она психанула и уехала к матери. Алекс ждал, что Наташа вернется, но прошло три дня, а ее все не было. Тогда он сам отправился к ней домой, но узнал, что девушка уехала в Москву и больше не появлялась.
А завтра Артюхов собирается прибыть к нему на дачу. Зимней природой полюбоваться хочет. Ну да, конечно... Наташка ему нужна. Кобель паршивый!..
– Что? – спросил Олег.
– А что такое? – растерянно посмотрел на него Усыгин.
– Кто кобель паршивый?
– Я что, это вслух сказал?
– Сказал и не заметил. Это нервы, старик.
– Да, нервы... Пять тысяч!..
– В сауну бы сейчас. С девочками, – мечтательно протянул Олег. – Так, чтобы всю ночь напролет!..
– Можно и в сауну, – кивнул Алекс. – Можно и с девочками...
А может, Артюхову проститутку предложить? Может, ему не так важно, с кем спать, с Наташей или с какой-нибудь красоткой? Может, ему просто нравится унижать Усыгина через Наташу? Он-то уже давно понял, что не чья-то там она подруга, а его самого. Потому и повадился к ней, чтобы держать Алекса в напряжении.
Может, надо сказать, что с Наташей все кончено и теперь у него другая женщина. Если проститутке хорошо заплатить, она согласился сыграть роль подружки... Но сначала надо разобраться с тушинскими. Еще неизвестно, чем все это закончится.
Все два часа Усыгин нервно прохаживался по кабинету. Он ждал Кита и Сэма с их головорезами. Но дождался тушинских. Их было много, человек десять. Они шли толпой, неотвратимо приближаясь к окну, из которого смотрел на них Алекс.
Они были уже совсем близко, когда показался Сэм со своей братией. Их тоже оказалось человек десять. Силы вроде равные, но Сэм шел на тушинских с такой уверенностью в себе, как будто за ним было не меньше сотни бойцов.
Обычный он с виду парень. Ну, рослый, крепкий на вид, плечистый, но таких много. И лицо у него обыкновенное, не красавец, но и не урод какой-нибудь, на которого и глянуть страшно. Однако в такие минуты, как сейчас, Сэм превращался в лютого зверя. И Алекс поймал себя на мысли, что смотрит на него так же завороженно, как если бы сейчас на тушинских бежал матерый волк, пугающий своей упругой грацией.
Сэм был как минимум на полголовы ниже, чем главарь тушинских, но он этого, казалось, не замечал. И с такой лихостью надвинулся на своего противника, что тот слегка опешил и даже сдал назад.
– Это наши караси! Мы их потрошим! – сквозь толщу двойных стекол донесся до Алекса его голос.
– Это наша земля! – ответил тушинский.
Аргумент очень весомый, и перебить его можно было только кулаками. Так подумал Усыгин. Так сделал Сэм.
Он ударил первым, да с такой силой, что Алекс невольно содрогнулся. Как будто это ему в нос въехал тяжелый кулак. Но в нокаут отправился тушинский авторитет. Еще удар, еще – и браток уже в снегу. И волынские бойцы уже машут руками-ногами. Тушинские в растерянности, но бой приняли, отбиваются.
Страшное зрелище и в то же время завораживающее. Алекс представил себя в толпе дерущихся, и руки вдруг онемели. Слишком уж мощно бьют волынские, слишком уж сильно достается их врагам.
Тушинских хватило ненадолго. Один поднялся и побежал, за ним устремился другой. Толпа дрогнула и бросилась врассыпную. И вожак их тоже стал уходить, припадая на зашибленную ногу. Можно не сомневаться, что за деньгами он больше не придет. Зато в кабинет зашел Сэм. Глаза все еще горят, но дыхание уже успокаивается. Губа верхняя кровоточит, но он этого не замечает.
– Вот, пожалуйста! – Олег протянул ему белоснежный платок и пальцем показал на свою губу.
– А где Кит? – спросил Алекс.
Честно говоря, ему было бы приятней, если бы ситуацию выправил бы кто-нибудь другой, а не Сэм.
– В дороге где-то. Мы первые подъехали... А тебе что-то не нравится? – нехорошо глянул он на Усыгина.
Голос у него глубокий, грудной и при этом очень звучный. Чем-то это напоминающий рычание сытого льва.
– Да нет, нормально все...
– Олег, погуляй немного! Мне с Алексом поговорить надо.