– Дежурный по части старший лейтенант Гаранин.
– Это Гулеба!
– Гулеба? – переспросил офицер. – Что еще за Гулеба?
– Не «что», а «кто». Я хозяин фермы, у которой ваших ребят положили.
– Так. Что произошло?
– На хутор вышел старший лейтенант Бакаров.
– Что?! Бакаров?!
– Да! Он, видно, ранен, мы его на окраине без сознания нашли, сейчас пришел в себя, жалуется на сильную боль в ноге. Мы перенесем его в хату, но помочь ничем не сможем. Поспешайте, а то как бы чего не случилось, слаб он.
– Вы уверены, что к вам вышел старший лейтенант Бакаров?
– Да что ты время тянешь? Уверен. Я же провожал его с прапорщиком и Михаем к старой ферме.
– Так! Понятно. Боевиков возле хутора не замечено?
– А кто смотрел? Сейчас подниму мужиков, посмотрим!
– Сигнал принял, совсем скоро дежурная группа будет у вас! В полицию о выходе офицера на хутор не сообщайте.
– Я и не собирался. Поспешайте. – Гулеба положил трубку, взглянул на жену: – Вот так! Я помогу Дуниной перенести офицера к ней в хату, а ты накинь халат да пробегись по домам ближним, подними мужиков наших, пусть ружья возьмут да выйдут, посмотрят, нет ли поблизости чужаков.
– Ой, я боюсь, Степа!
– Ну, тогда ты беги к Валентине, а я людей подниму.
– А дотащим с ней?
– Твою мать! Ты будешь что-нибудь делать?
– По домам пойду. Но боюсь.
– Кому ты нужна? Не бойся, я же рядом буду. И спецы скоро подъедут.
– Ладно.
– Я к Вальке!
Гулеба вернулся к Дуниной, которая не смогла даже с Колькой поднять офицера. Степан же, будучи мужиком крепким, взвалил на себя Бакарова и потащил в дом, где уложил на диван в большой комнате.
– Жар у него начинается. Надо бы температуру измерить, – сказала Валентина.
– Ты ему таблеток дай, мучается же человек.
– Сейчас, где-то у меня была целая упаковка анальгина.
– И градусник возьми.
– Не командуй, теперь и без тебя знаю, что делать.
– Ты ногу не трогай. Спецы наверняка привезут своего доктора, тот посмотрит.
– Я сказала, не командуй, разберусь.
– Ну, разбирайся. Я закурю?
– На крыльце. В хате нечего дымить.
– Ох, и вредные вы, бабы. Вам только волю дай, за можай мужиков загоните.
– Загонишь вас, – проговорила Дунина, копаясь в ящиках комода.
– Пить, – простонал Бакаров.
Валентина бросила лекарства, метнулась в кухню, принесла чашку кипяченой воды и напоила офицера. Потом дала ему анальгин.
На улице послышался шум двигателей приближающихся машин. Часы на стене показывали 22.13.
Дежурный по отряду, приняв сообщение Гулебы, тут же вызвал на связь командира:
– Товарищ подполковник, дежурный по отряду старший лейтенант Гаранин.
– Слушаю.
– Только что из хутора Калач позвонил Гулеба Степан, передал, что в Калач вышел старший лейтенант Бакаров.
– Что?! – так же, как и ранее дежурный, с удивлением воскликнул подполковник Губарь. – Бакаров? Но как?
– Гулеба сказал, что Пашу нашли на окраине хутора, раненого и без сознания.
– Понял. Поднимай дежурную группу, врача, мою машину к штабу!
– Есть, товарищ подполковник.
Положив трубку, Губарь проговорил:
– Вот это новость! Надо доложить генералу.
Он быстро оделся и прошел в отсек для вышестоящего начальства. Постучал в дверь.
– Да?! Входите! – крикнул Термилов, сидевший у экрана телевизора.
– Товарищ генерал, из Калача только что сообщили, что на хутор вышел старший лейтенант Бакаров.
– Да ты что? – Генерал отключил телевизор. – Он сумел сбежать?
– Выходит, так. Я поднял группу и немедленно выезжаю в Калач. Вы со мной?
– Нет, в Калаче справишься сам, я доложу наверх о побеге Бакарова. Слушай, а эти хуторяне ничего там не напутали? Не спутали с Бакаровым какого-нибудь бродягу?
– Хозяин фермы, Степан Сергеевич Гулеба, звонивший из Калача, лично видел Бакарова, перед тем как группа начала выдвижение к ферме.
– Это другое дело.
– Вы бы не спешили с докладом. Неизвестно, в каком состоянии Павел.
– Главное, что бежал из плена, ну а останется жив или, извини, умрет, вопрос другой.
– Ну-ну. Тогда я выезжаю.
– Жду сеанса связи из Калача.
– Так точно.
Губарь прошел к штабному отсеку, там уже стояли три «УАЗа», командирский и два второй штурмовой группы. Бойцы знали о случившемся и хотели как можно быстрее увидеть товарища.
– Где отрядный врач? – спросил Губарь.
– Я здесь! – ответил капитан Валерий Тугов, выйдя из-за головной машины с большим санитарным пакетом и раскладными носилками.
– Поедешь со мной.
– Есть!
– Все в сборе, Сергушин?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Тогда по местам.
Колонна буквально вылетела через контрольно-пропускной пункт на дорогу к станице и через полчаса прибыла в Калач.
Машины встали веером у крайних домов.
– Сергушин, взять под охрану хутор, провести ближнюю разведку на предмет вероятного нахождения противника близ селения, – приказал командир. – При обнаружении любых групп, одиночных боевиков с оружием открывать огонь на поражение.
– Есть!
Два «УАЗа» разъехались по хутору.
Губарь, его водитель прапорщик Рудин и врач отряда капитан Тугов вышли из армейского внедорожника. К ним тут же подошел Гулеба:
– Здравия желаю, товарищ подполковник.
– Здравствуй, Степан Сергеевич. Где Бакаров?
– На хате Валентины Дуниной. А чего это ваши машины понеслись по хутору?
– Бойцы возьмут под охрану селение.
– Так я уже мужиков поднял, как бы ваши люди не приняли их за бандитов.
– Черт!
Губарь вернулся к «УАЗу», по радиостанции вызвал капитана Сергушина:
– 02! Я – Станица!
– На связи!
– На хуторе подняты местные мужики. Они вооружены.
– Я вижу, они на улице, и их немного.
– Тебе оцепить Калач по внешнему периметру, в дальнейшем задача остается прежней!
– Принял!
Подполковник отключил радиостанцию, подошел к Гулебе:
– Ведите в хату, Степан Сергеевич.
– Да чего тут вести, вон она напротив.
Офицеры и хозяин фермы вошли в дом Дуниной.
– Ну, здравствуй, Паша, – подошел к Бакарову Губарь.
– Здравия желаю, Борис Викторович.
– Бежал, значит, чертила?
– Подвернулся случай, бежал.
– Ты извини, тебе сейчас окажут помощь, но прежде мне необходимо знать, что со Штебой?
– Насколько мне известно, он в бою был ранен, поэтому и содержали его отдельно от меня. Когда состояние его ухудшилось, главарь банды приказал расстрелять Семена. А сам я…
– Об этом потом. Тугов, – повернулся к врачу командир, – давай займись Павлом!
– Есть, заняться старшим лейтенантом Бакаровым.
– Извините, Валентина, – повернулся к Дуниной подполковник, – не поздоровался, ворвались к вам без приглашения.
– Да ничего. Мы вам всегда рады.
– Как нашли Бакарова?
– Это Колька. На улицу пошел, собака за ним. Ну, и увидели лежавшего на окраине офицера. Да Колька лучше расскажет.
– Спасибо, что забрали к себе.
– А как же иначе? Или, чай, мы не люди?
– И все равно спасибо. А где Николай?
– Тута я, – вышел из соседней комнаты парнишка, в этот вечер ставший героем хутора.
– Пойдем на крыльцо, поговорим.
– Это пожалуйста.
– Да, товарищ подполковник, – окликнула Губаря Дунина, – у офицера был с собой автомат. Колька принес в хату, я поставила его в уступ за печкой.
– Гена, – обратился командир к водителю, – забери автомат Павла.
– Есть, командир.
Губарь вышел на крыльцо.
Николай сидел на лавке, ждал его.
– Ну а теперь, Коля, давай все по порядку. Как был обнаружен офицер?
Парнишка в подробностях рассказал, как собрался с ребятами погулять, как вышел из дома, а следом пес Тор, который сразу же бросился к незнакомцу, как забрал автомат, прибежал домой и рассказал все матери.
– И никого из посторонних за хутором ты не видел?
– Не-е, не было. Тор бы учуял. Он умный.
– Ну, что ж, спасибо тебе.
– Да ладно. Вот если бы дали значок какой! – хитро посмотрел на командира отряда Колька.
– Будет тебе значок.
– Слово?
– Слово.
Вернувшись в дом, Губарь спросил у врача:
– Ну, и что за ранение у Бакарова, Валера?
– Павел не ранен, у него потянута мышца. Все, что надо, я сделал, можно ехать на базу, там Бакаров отлежится и через недельку-две будет уже в строю.
Командир отряда поблагодарил Гулебу, Дунину, Николая, приказал капитану Сергушину собрать группу у дома, прошел к машине, по радиостанции вызвал дежурного, распорядился связать его с генералом.
– На связи! – ответил Термилов.
– Станица!
– Слушаю!
– В Калаче порядок. Бакаров жив, не ранен, имеет повреждение ноги. Выезжаем на базу.
– Жду!
Губарь собрался сесть на место старшего, как к нему подбежал Колька:
– Дядя начальник, а как же значок?
– Гена, у тебя значок какой-нибудь есть? – повернулся к водителю подполковник.
– Крест участника боевых действий в Чечне. Тот, что всем раздавали в свое время.
– Крест участника боевых действий в Чечне. Тот, что всем раздавали в свое время.
– Отдай парню. А я тебе свой на базе дам.
– Да ладно, обойдусь. – Прапорщик достал из полевой сумки коробку, передал Кольке: – Держи, пацан.
Николай открыл коробку и воскликнул:
– Ого! Вещь! Вот пацаны завидовать будут.
– Доволен? – спросил Губарь.
– А то! Красивый, большой, настоящий. Спасибо.
– Это тебе спасибо, Коля. Беги к мамке.
– Ага!
Мальчишка убежал. Капитан Тугов помог Бакарову дойти до командирской машины, и колонна из трех «УАЗов», поднимая пыль, пошла к станице.
Павла определили на первое время в санитарный блок.
В 9 утра к нему вместе с Губарем зашел Термилов.
– Ну, здравствуй, герой! – пожал он руку Павлу.
– Да какой я герой, дал поймать себя, как зайца.
– Кстати, расскажи-ка нам, каким образом боевики взяли вас с прапорщиком Штебой?
Бакаров доложил, как все было. Точнее, то, что произошло у фермы, с его точки зрения.
– Значит, говоришь, Штеба был ранен?
– Так точно, пули перебили ноги, и он не мог двигаться, только прикрывать мое передвижение. Я же, подойдя к холму и зная, что там находится боевик, решил уничтожить его гранатой. Но не успел. Меня накрыла сеть, потом удар по затылку и провал в памяти, очнулся в сарае связанным.
– Ты находился в сарае, а где держали Штебу?
– Где-то рядом, ему требовалась помощь. Ведь нас хотели обменять на какого-то полевого командира.
– Это тебе кто сказал?
– Главарь банды. Он представился как Мадьяр.
– Как тебе, связанному, удалось бежать, при этом ликвидировав часового и завладев оружием?
Бакаров рассказал о Наде и о том, как она помогла ему.
– Почему женщина решила тебе помочь?
– Не знаю.
– Откуда ты узнал о смерти Штебы?
– Мне кажется, наш разговор превратился в допрос, товарищ генерал-майор, – внимательно посмотрел Бакаров на генерала.
– Извини, старший лейтенант, но я просто обязан выяснить все подробности твоего побега.
– Потом меня будут допрашивать особисты?
– Ничего не поделаешь, по таким случаям расследование неизбежно, но продолжим. Ты не ответил на вопрос. Нет, если, конечно, тебе сейчас тяжело говорить, тогда прекратим…
– Беседу, – усмехнувшись, подхватил Бакаров. – У меня ощущение, словно я в чем-то виноват.
– Ну, по большому счету ты виноват. Виноват в том, что не просчитал ситуацию и дал противнику взять себя живым, прекрасно зная, что должен делать в таких случаях офицер отряда.
– Я подорвал бы себя, но сеть не дала вытащить гранату.
– Ладно. Так откуда ты узнал о смерти Штебы?
– Та же Нада сказала.
– Интересно получается. Женщина, числящая в отряде, приносившая тебе еду под присмотром боевика, вдруг ни с того ни с сего передает тебе нож и фактически инструктирует, как следует бежать. Что же, охранник в это время заложил ватой уши?
– Охранника в это время кто-то отозвал во двор, этим и воспользовалась женщина.
– Но почему она решила помочь тебе?
– Я тоже спрашивал ее об этом. Она ответила, что не хочет, чтобы меня убили, возможно, когда-нибудь я помогу ей уйти из банды.
– Странно все это.
– Вы мне не верите?
– Я-то, старший лейтенант, верю, поверят ли особисты? Сейчас в Боксаре находятся две штурмовые группы под командованием майора Березина. Буквально перед тем как идти сюда, мы с подполковником Губарем получили доклад Березина. Естественно, «духов» в ауле не обнаружено, но следы их пребывания там есть. А вот ни тела убитого тобой часового, ни прапорщика Штебы бойцы групп не нашли. Правда, заметили след, указывающий на то, что один труп все же грузили в машину. Но второго такого следа нет.
– Что я должен ответить?
– Ты завалил часового ножом?
– Да.
– У сарая!
– Так точно.
– А где находился Штеба, не знаешь?
– Нет!
– И женщина, что помогла тебе, не сказала об этом?
– Нет!
– Да, Бакаров, странно все это. О чем вы говорили с Мадьяром?
Павел рассказал, что помнил, закончив:
– За точность разговора не ручаюсь, слишком неожиданным был его визит в сарай.
– С чего это так разоткровенничался с тобой главарь банды?
– Может, у него характер общительный, откуда мне знать?
– Этот Мадьяр, да будет тебе известно, Бакаров, венгерский наемник Габор Молнар, террорист со стажем. Отличается крайней жестокостью и в то же время высочайшим профессионализмом. На нем несколько громких террористических актов. И он никак не был связан с тем полевым командиром, на которого хотел обменять тебя и Штебу. Кроме того, Мадьяр не допускает, по крайней мере не допускал ранее, даже малейших просчетов, а тут в его лагере происходит побег пленного офицера! Впрочем, совершенно непонятно, для чего ему, профессионалу террористу, потребовались вы как пленные или заложники.
– Ну, здесь, Геннадий Алексеевич, объяснения найти можно, – вступил в разговор Губарь.
– Например? – повернулся к нему генерал.
– Например, кто-то просто заказал Мадьяру освобождение Цаева и заказал через непосредственного босса Молнара. Тогда его действия приобретают логическое обоснование.
– Ну, если только так. Но… почему Мадьяр-профессионал не приказал, чтобы на базе не осталось следов его там пребывания? И тем более следов загрузки трупа в машину. И за каким чертом ему было вывозить с базы трупы? Ведь нам, со слов Бакарова, стало бы известно и о ликвидации боевика, и о расстреле раненого Штебы.
– На этот вопрос у меня ответа нет.
– Вот и у меня нет. Может, он есть у тебя, Бакаров?
– Я не знаю, зачем Мадьяр вывез трупы, – пожал плечами Павел. – Но то, что это было нужно ему, очевидно.
– Вот и ломай теперь голову с этими трупами. Ведь тело убитого Штебы ты не видел?
– Нет, не видел.
– А нет трупа, значит, нет и расстрела.
– Возможно, Мадьяр как раз и хотел, чтобы мы все пытались найти логику там, где ее не существует.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что Мадьяр решил поиграть с нами. И заставить сомневаться, убит Штеба или нет.
– Тоже мне, игрок, мать его! Но ты-то сам как думаешь, убил он прапорщика?
– Думаю, что убил, – ответил Бакаров. – Если Семен был ранен, а он был ранен у фермы, это я сам видел, кровь на брюках видел, то с ухудшением состояния такой заложник уже не представлял ценности для Мадьяра. Тем более что у него оставался я.
– Что ж, логично! – согласился Губарь.
– Логично-то логично, только что писать в отчете?
– Это уж решать вам.
– Вот именно, что мне. В дерьмо влезли вы, а отвечать мне. Ну, ладно, отвечу, вот только ты, Бакаров, должен в мельчайших подробностях изложить в своем отчете, что происходило с тобой на базе. И не забудь указать, что ты уверен в гибели прапорщика Штебы. А еще лучше, если напишешь, что накануне бегства слышал выстрелы где-то рядом, а потом разговор боевиков о том, скажем, что одного неверного пустили в расход, дойдет очередь и до второго. Что-нибудь в этом духе.
– Но это будет неправдой, товарищ генерал!
– Неправдой? А где искать правду, старший лейтенант? Если знаешь, скажи! Не знаешь. А может, ты хочешь, чтобы тебя замордовала военная прокуратура? Ведь твой побег можно расценить по-разному.
– Да как вы смеете! – возмутился боевой офицер.
– Смею, старший лейтенант. Смею! Короче, отчет, подчеркиваю, нужный отчет чтобы был у меня на столе сегодня же. Иначе я лично поставлю под сомнение правдивость твоих показаний. Не дожидаясь особистов. Понятно тебе, правдолюбец? Все! Тебе, подполковник, – повернулся Термилов к Губарю, – проконтролировать составление отчета. – Хлопнув дверью, генерал вышел из отсека-палаты.
– Вот так вот, Паша! – присел на стул Губарь.
– А что так? Я не буду писать того, чего не было.
– Дело твое, конечно, я ни на чем настаивать не буду, но тогда, чтобы прикрыть собственную задницу, Термилов пойдет на любую подлость.
– Ну, и хрен с ним.
– Тебя действительно следователи замордуют.
– Прорвемся!
– Конечно, вопрос – куда? Даже если ты отмотаешься от следователей, то Термилов не простит тебе твоего упрямства. Найдет способ, как избавиться.
– Значит, пойду на «гражданку». Не пропаду.
– Не глупи, Паша. Ты вот что, полежи тут, обдумай все хорошенько, после обеда зайду. Тогда и объявишь свое окончательное решение и, исходя из него, составишь отчет. Договорились?
– Я уже принял решение.
– И все же подумай. На кону твоя судьба. А если Мадьяр в отместку сбросит в штаб «дезу» о твоей вербовке? Тогда тебе, Паша, не отвертеться.
– Твою мать! И стоило бежать? Лучше бы этот Мадьяр меня на базе кончил.
– Не говори глупостей.
– Но ведь так получается?
– Все зависит от тебя.
– Да ни хрена от меня не зависит. Все зависит от интересов генерала.
– Вот и говорю, подумай. Давай. Я пошел встречать группы!
Подполковник Губарь вышел из отсека, оставив старшего лейтенанта Бакарова наедине с его тяжелыми мыслями.