Объяснение секретаря не показалось ему убедительным. Должно быть что-то еще, что-то, связанное, вероятнее всего, со «Старлабом». Иначе зачем он здесь?
Что Дэн делал, так это следовал распоряжениям Хильды Морриси: держал ушки на макушке и повсюду совал свой нос. И если в его ежевечерних отчетах не оказывалось для полковника ничего интересного, то вовсе не из-за недостатка старания.
Нельзя сказать, что его коллеги не желали разговаривать. Их тянуло к общению, особенно с человеком, который, при всем своем низком статусе, состоял в родстве с их благодетельницей.
— Но они хотят говорить только о своей работе, — жаловался Хильде Дэн. — Доктор Шнайман задержал меня на целый час, толкуя о какой-то ерунде вроде сверхновых и нейтронных звезд.
— Ерунда, Данно. Ты там не для этого. Что насчет гамма-лучей?
— Эту тему никто не поднимал, и я тоже. Вы же сказали…
— Я знаю, что сказала. Ты вступил в контакт с Миком Джарвасом и тем китайским астронавтом?
— Капитана Лина я еще не видел. Говорят, он в Хьюстоне по каким-то делам, связанным с полетом ремонтной группы.
— У меня есть для тебя еще одно имя. Христо Папа… Папана…
— Верно. Грек с Кипра.
— На него есть досье, но я пока не имею доступа. Здесь творится что-то невероятное. Все с ума посходили. — Она помолчала. — Дело в том, что нашли пресс-секретаря президента. Мертвого.
— Мертвого? Ужас какой, Хильда! Предполагалось ведь, что это чисто коммерческое похищение!
— Что-то пошло не так. Об этом пока мало кто знает; президент собирается объявить завтра утром в программе новостей. А пока все перемешалось, так что придется подождать, пока я что-нибудь раздобуду. И держись поближе к Джарвасу.
— Он не из тех, кто любит поболтать.
— Заставь его разговориться, Данно. Разве я не сказала, что это задание первостепенной важности? Или мне снова учить тебя методам работы? Постарайся подобраться к технической стороне дел. За приготовлением кофе много не узнаешь.
Даннерман исполнил приказ по мере сил. С телохранителем кузины Пэт большого прогресса достичь не удалось, хотя Дэн и пригласил его попить пивка во время ленча. Предложение было холодно отвергнуто. Вне пределов офиса Джарвас ни с кем не общался. На ленч он ходил только с доктором Пэт Эдкок, а в тех редких случаях, когда она оставалась в кабинете, довольствуясь сэндвичами, угрюмый верзила перекусывал в одиночестве.
Другое направление оказалось перспективнее. Дэну пришло в голову, что информацию по астрофизикам можно раздобыть так же, как и сведения об американских драматургах. Когда он указал Пэт, что может принести больше пользы, занимаясь какими-нибудь изысканиями, а не починкой развалившихся ящиков, она с неохотой согласилась допустить его к работе с литературой.
Вышло неплохо. У Дэна появилась основательная причина поговорить на профессиональные темы с коллегами, а когда Гарри Чезуэйлер узнал, что новичок владеет немецким и умеет изъясняться по-французски, то пришел в полный восторг.
— Черт возьми, малыш, — загремел он, — сделай-ка кое-что для меня прямо сейчас. Пэт просила проверить один КПО, который ее заинтересовал…
— Что?
— КПО. Кометоподобный объект. Не знаю, что ее там привлекло, — он появился года два назад, — но у него очень необычные характеристики. Ей зачем-то понадобились его орбитальные элементы, а я совсем зашиваюсь с Ганимедом. У нас нет всей нужной информации, так что придется связываться с другими обсерваториями. Если хочешь, воспользуйся моим компьютером; я все равно хочу пораньше сходить на ленч.
Проверять информацию по КПО было куда интереснее, чем варить кофе, и не требовало каких-либо знаний по астрономии. Пользуясь советами Чезуэйлера, Дэн начал обзванивать другие обсерватории в поисках нужных сведений. Основные источники, объяснил Чезуэйлер, находились за границей: немецкий институт внеземной физики имени Макса Планка, располагающий более или менее функционирующей оптической и гамма-лучевой (гамма-лучевой!) обсерваторией на орбите, и Черро Толедо в Южной Америке, который вел наблюдения в ультрафиолетовом диапазоне. Женщина в Черро Толедо отмела его попытки объясниться на французском, а по-испански Дэн был способен лишь пожелать спокойной ночи подвезшему его таксисту. В итоге сошлись на английском. Женщина согласилась помочь — при условии, что ей заплатят. Даннерман рискнул и согласился на запрошенную сумму.
В институте имени Макса Планка Дэн попал на жизнерадостного юнца по имени Герд Хаузвиц. С ним оказалось намного легче, тем более что Даннерман хорошо говорил по-немецки, который освоил за четыре года пребывания в Новом Демократическом Рейхе. Хаузвиц уже собирался домой — в Европе было около шести вечера, — но пообещал раздобыть нужные материалы; и Дэн, ободренный этим известием, вернулся к привычным делам и поменял поникшие цветы на столе Дженис Дюпаж.
Разговор с Германией всколыхнул приятные воспоминания о времени, проведенном в Европе: пирожные с горками крема на венских бульварах, пиво во Франкфурте, девушка по имени Ильза, пригласившая его сначала в постель, а потом в тайное общество «Безумного короля Людвига». Дэн как раз расследовал дело этой организации, и Ильза определенно стала милым дополнением. Несомненно, она была террористкой и, весьма вероятно, имела отношение к группе, пытавшейся отравить бациллами холеры питьевую воду в ООН, но при этом Даннерман никогда еще не спал со столь красивой женщиной. Пусть и на матрасе.
Он постарался сократить время на ленч, а когда вернулся, то пистолет у него забрала секретарь, Дженис Дюпаж.
— С чего бы это?
— Отбирать оружие — моя работа, когда Мик сопровождает Пэт Эдкок.
— Ага. А для чего ей вообще телохранитель? Дженис посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Дэниел, вы из какой галактики? Пэт красивая женщина. Должен же кто-то защищать ее от насильников, похитителей и просто шпаны. Кроме того, иногда она надевает очень дорогие камешки. А вы зачем носите пистолет?
Он пожал плечами.
— Все носят.
— И все знают, зачем.
Дэн не отставал.
— Тогда зачем ей нужен бывший кикбоксер, не выигравший честно ни одного боя?
— Сами и спросите. Кстати, вам звонил какой-то немец-перец-колбаса, его сообщение в вашей почте.
Герд Хаузевиц сдержал слово, но, прежде чем передать данные, он хотел еще раз поговорить с Даннерманом.
— Что-то не так? — спросил Дэн.
Широкое лицо на экране казалось встревоженным.
— Интересная штука, доктор Даннерман. Вы сказали, что ищете какой-то КПО в гамма и ультрафиолете? Но кометы не дают такого излучения.
— Наверное, поэтому они называются кометоподобными, — спокойно ответил Дэн.
— Конечно… да. И все же мое начальство заинтересовалось, почему вы спросили. Еще их интересует ваш «Старлаб». Насколько нам известно, вы готовите отправку туда ремонтной группы, верно?
Даннерман не подал и вида, что его это интересует. — Да?
— Это было бы замечательно. Прекрасная станция, отличные приборы… Однако ничего, что могло бы помочь с планом ремонта, мы не обнаружили. Может, вы перешлете нам копию вашего плана-задания? Если это не очень трудно.
— Мне надо спросить у босса.
— Пожалуйста. Мы будем очень благодарны. Что еще я могу для вас сделать?
Даннерман помолчал, потом все же рискнул.
— Это гамма-излучение… — Да?
— Хотелось знать, не наблюдалось ли в последнее время чего-то необычного? За последние пару лет?
Немец озадаченно посмотрел на него.
— Необычного? В общем-то, нет. Ничего необычного. А почему вы спрашиваете?
Даннерман поспешно отступил на исходную позицию.
— Просто кое-кто кое-что сказал… Не важно. В любом случае, спасибо за помощь.
Передав полученные из Германии данные Гарри Чезуэйлеру, Даннерман задумался о вопросе немца. Жаль, что он так мало знает об астрономии. Какое отношение, например, имеют эти КПО к «Старлабу»? Имеет ли какое-то значение тот факт, что это не обычная комета? Почему парней из института Макса Планка так заинтересовал спутник?
Понимая, что Хильда тоже захочет знать ответы на эти вопросы, он постарался выяснить хоть что-то у коллег. Похвастать было нечем. Создавалось впечатление, что никто не имел доступа к плану экспедиции: доктор Эдкок занималась этим вопросом непосредственно с капитаном Джимми Пен-Цзы Лином. Никто толком не знал, что именно случилось со «Старлабом», даже доктор Арцыбашева, ответившая на вопрос Дэна холодным молчанием.
В конце рабочего дня, когда сотрудники выстроились в очередь к столу Дженис Дюпаж, чтобы поскорее получить заработанное за день, пока инфляция не съела два-три процента, Даннерман отважился задать еще несколько вопросов, без особого, впрочем, успеха. Не то чтобы стоявшие в очереди не хотели разговаривать, просто их интересовали собственные проблемы: красные гиганты, черные дыры, газовые туманности…
Предстоящий полет на «Старлаб» тоже вызывал живые отклики, но только в том смысле, что сулило восстановление станции. Кто-то надеялся отыскать в межзвездных газовых облаках органические молекулы, кого-то заботила Дженис Дюпаж. Даннерман решил, что не станет больше ни о чем расспрашивать, пока не получит больше информации от полковника Хильды.
Он уже подал секретарше свою карточку, когда Дженис сказала:
— А, это вы, Дэн. Доктор Эдкок хочет поговорить с вами, пока вы не ушли.
Кузина Пэт встретила его сердитым взглядом.
— Что это я слышу? Почему тебя интересует план экспедиции на «Старлаб»?
Дэн не удивился вопросу, так как не сомневался, что Пэт Эдкок внимательно следит за всем происходящим в обсерватории.
— Я расспрашивал не из любопытства. Получал кое-какую информацию из института имени Макса Планка для доктора Чезуэйлера, и они спросили о плане. Я решил, что профессиональная любезность требует…
— Это не твое дело. Профессиональная любезность! Ты не профессионал, и тебя это, черт побери, не касается. Ты не имеешь права передавать какую бы то ни было информацию за пределы обсерватории без моего личного согласия. Никогда. Понимаешь? И еще одно. Дженис сказала, что ты пообещал заплатить кому-то из Черро Толедо за предоставленные сведения. Придется заплатить, но имей в виду, что давать обещания не входит в твою компетенцию. Дэн, так не пойдет. Надеюсь, мне не придется предупреждать тебя еще раз… Подожди минутку.
Включился настольный дисплей. Даннерман не видел лица, однако узнал голос Гарри Чезуэйлера. Тот был явно взволнован.
— Я получил данные по КПО. Весьма любопытно.
— Подожди, Гарри, — бросила Пэт и повернулась к кузену. — Все, Дэн. Можешь идти. Впредь будь внимателен и осторожен.
Спускаясь на лифте, Даннерман оказался в компании двух ученых, споривших о том, что означает поиск СИМЧ. Они, похоже, уже были готовы вцепиться друг другу в горло, когда Дэн вмешался.
— А что такое СИМЧ?
Его спутники ошарашенно уставились на невежду.
— Слабоинтерактивная массивная частица, — объяснил один из них.
— Спасибо. И раз уж мне так повезло… Меня интересует такой вопрос: может ли комета давать излучение в гамма- и ультрафиолетовом спектре? И еще. Если она замедляет движение, приближаясь к Солнцу, что это значит?
Второй ученый рассмеялся.
— Значит, это не комета, вот и все. Может быть, это и есть твоя СИМЧ, Уилл.
— Боже, зачем ты ему это рассказываешь? Ты же знаешь, что никакой это не СИМЧ. Возможно, старый космический корабль.
— Тебе известен хоть один, который приближался бы к Солнцу, Уилл?
— Значит, какая-то ошибка в наблюдениях. В общем, — сказал первый, возвращаясь к исходной теме, — СИМЧ определенно существуют, и вот в них-то все дело. Из-за них Вселенная не будет расширяться до бесконечности.
Даннерман больше не вмешивался. Он был рад, когда кабина остановилась внизу и ему удалось выйти. Спор о том, будет ли Вселенная расширяться вечно, вызвал у него некоторый интерес, но, похоже, никак не касался тех проблем, над которыми он работал.
В общем-то, так оно и было, потому что в тот момент Дэн Даннерман еще ничего не знал об Эсхатоне.
Дома Дэна ждало сообщение от Дикслера. Тот настойчиво просил о встрече за ленчем на следующий день. Странно. Даннерман не видел причин, заставлявших семейного адвоката так стремиться к встрече с человеком, которому он уже оказал услугу. Сам Дэн вовсе не горел желанием терять целый час на разговор с Дикслером. Но, доложив об этом полковнику Хильде, неожиданно для себя получил иной совет:
— Ну, так давай, встреться с ним. Выясни, чего он хочет.
— На мой взгляд, это пустая трата времени.
— И что? Мы платим тебе за это. И если хотим, чтобы ты впустую потратил время, так потрать его. Может быть, Дикслеру известно, на что твоя кузина пускает деньги.
— А что такое с ее деньгами?
— Снимает со счетов крупные суммы. И не для того, чтобы расплачиваться с адвокатами. Мне нужно знать, зачем ей деньги. И еще, Данно… В отчете ты не упомянул о запросе относительно «Старлаба» из института Макса Планка.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Боже, вы прослушиваете обсерваторию!
— Ты же знаешь, что подключение к линиям связи невозможно без разрешения суда, а обратиться за разрешением мы не можем, потому что твоя кузина, несомненно, узнает об этом. — Закончив лекцию, Хильда кивнула. — Конечно, мы установили прослушку. Кстати, мне не понравился звонок от немца. Что, по-твоему, его интересует?
— Спросите у криминальной полиции Германии.
— Не могу. Сейчас все будто с ума посходили из-за случая с пресс-секретарем. Но я нашла для тебя кое-что на эту старушку, Розалину…
— Арцыбашеву.
— Вот именно. Попробуй обработать ее. Она специалист по оборудованию; именно Арцыбашева помогла разрабатывать проект «Старлаб». А над чем сейчас она работает?
— Не знаю. Старуха всегда отключает дисплей, когда я приношу ей чай.
— Тебе нужно проникнуть в их систему, Данно. У твоей кузины есть тайны, и держит она их там.
— Хотите сказать, что вам не по зубам ее код?
— Это замкнутая цепь. Влезь в нее. И послушай, Данно, я проверила твой файл и выяснила, что ты уже две недели не был на тренировках.
— Я в хорошей форме.
— Черта с два. Возьмись за дело. И не забудь про боевые искусства, потому что мне тут кое-что пришло на ум. Из тебя получится неплохой телохранитель для кузины Пэт.
— У нее есть Мик Джарвас, — возразил Дэн.
— Может быть, кое-что случится. Я постараюсь устроить. Какие вопросы помимо обычного?
— Обычный? Что все это значит? Она вздохнула.
— Да, это обычный. И ответ тоже обычный — нет.
Вот так. Хильда ничего не скажет, пока не получит разрешение сверху. Это не удивляло Даннермана. Удивляло его то, что намек дал не кто иной, как старый прощелыга, семейный адвокат Джером Дикслер.
Местом для ленча адвокат выбрал небольшой частный клуб неподалеку от Гремерси-Парк. Оказалось, что клуб как-то связан и с театром. Когда Даннерман сдал пистолет, у него попросили и телефон, сообщив, что посетители не любят отвлекающих звонков. Затем проинформировали, что мистер Дикслер еще не приехал. Дэн прождал минут десять в холле, рассматривая большие, в полный рост портреты знаменитых членов клуба, актеров минувшего века, имена которых были знакомы ему по давним курсам в Гарварде. Появившийся наконец адвокат явно запыхался.
— Извините, Дэн, — пропыхтел он. — Движение с каждым днем все хуже, а мой шофер… Ладно, я все-таки доехал. Давайте пройдем к столику и закажем чего-нибудь выпить.
Даннерман был слегка польщен и в то же время заинтригован тем, что Дикслер столь явно торопился на встречу. Тем не менее адвокат не спешил перейти к делу. Пока официант подавал коктейли, он внимательно просмотрел меню, обсудил происхождение основных ингредиентов нескольких блюд и способы их приготовления. Даннерман понимал, что это делается ради него. Заведение явно из разряда дорогих. Любопытно, чего хочет от него Дикслер, идя на немалые расходы?
Наконец им принесли заказанное.
— Ну и что же, Дэн, — бодро поинтересовался адвокат, — как у вас складывается с нашей дорогой Пэт?
— Неплохо. В офисе она бывает не часто. Дикслер усмехнулся:
— Жаль. Знаете, Катберт всегда надеялся, что вы двое когда-нибудь сойдетесь.
— И он туда же?
— Извините?
— Ничего. Недавно кто-то сказал нечто подобное, но я не думаю, что такой вариант возможен. Во-первых, после смерти дяди Кабби Пэт ни разу не связывалась со мной.
Дикслер обиженно посмотрел на него.
— Вы ведь тоже не звонили мне, Дэн. Надеюсь, вы не затаили зла из-за той проблемы с вашей долей наследства?
— Не было никакой проблемы. Да и наследства, когда оно дошло до меня, уже не было. Вы объяснили мне все, когда я вернулся из Европы. Как исполнитель, вы приняли определенные меры.
— Пришлось, Дэн. Таков закон. Жаль, что получилось так, как получилось, но я перевел все наследство в правительственные облигации. Не моя вина, что из-за инфляции у вас ничего не осталось. Если бы вы поддерживали со мной связь, находясь в Европе…
— Да, насчет меня у всех полное согласие. Пэт тоже сказала, что, если бы я поддерживал связь… Что ж, я никого не виню. — Дэн действительно никого уже не винил, потому что в этом не было смысла. — В любом случае Пэт тоже ведь не очень-то выиграла, да? Я слышал, у нее проблемы с деньгами.
Дикслер вскинул голову.
— От кого вы это слышали? Даннерман пожал плечами.
— Думаю, обычные сплетни. Хотя так оно и есть. Я не нарушу профессиональной тайны, если скажу, что два развода обошлись ей недешево.
— Полагаю, обоими разводами занимались вы. Дикслер вздохнул:
— Дэн, вы несправедливы ко мне. Я делал для нее все, что мог. Но адвокат не в силах сделать больше, чем ему позволяет клиент, а она… Знаете, оба случая были далеко не самыми легкими. Это все, что я могу сказать. Не сказал бы и этого, если бы вы были посторонним.