– Благодарю за «ангела», – улыбнулась женщина, позволив себе окрасить голос эмоциями.
– О, господи! Как неудобно получилось! – смутилась Юлька, не зная, куда деваться со стыда.
– Не стоит так переживать, Юля, – успокоила дама.
– Я сейчас все объясню! – сделала попытку исправить положение Юлька.
– Расслабься, Юлик! – рассмеялся Кирилл. – Кара свой человек, весьма современных взглядов! И я уже все объяснил.
– Садитесь, Юлечка, – предложила «свой человек». – Если вы заметили, прибор для вас приготовлен.
Юлька плюхнулась на стул, рассматривая Карелию с более близкого расстояния. Заметив столь пристальный интерес, Карелия приподняла вопросительно одну бровь, точно таким же движением, как делал это Кирилл.
– Мне хочется вас нарисовать, у вас лицо создано для картины, – объяснила Юлька.
– А вы умеете?
– Умеет, умеет! – сказал Кирилл, наливая Юльке вино в бокал. – Еще как! Если ты ее попросишь, она покажет тебе свои работы. Как специалист могу сказать – хороши! Очень хороши!
– Тогда я попрошу, – пообещала Карелия и подняла бокал, предложив тост: – За знакомство. И, Юлечка, давайте обойдемся без брудершафтов и сразу перейдем на «ты».
– Не знаю, мне будет трудно, – призналась Юлька.
– Кара! Прекрати пугать Юльку своим светским тоном! – потребовал Кирилл.
– Ну ладно! – звонко рассмеялась Карелия, сразу став моложе, и в ее зеленых глазах блеснули чертики. – Давайте, дети, рассказывайте, как живете!
Юлька приняла в сердце эту женщину сразу и безоговорочно, влюбившись в нее и проникнувшись к ней огромным уважением. Карелия оказалась совершенно необыкновенной – богатая светская львица, при этом жизнерадостная, живая и очень молодая.
Духом, а впрочем, и всем остальным!
Она никогда не работала и четыре раза выходила замуж. Первый муж, отец Кирилла, очень известный художник, был намного старше Карелии и умер давно, когда Кирилл был еще совсем маленьким. Второй оказался учеником первого, не менее известным, но только скульптором. Однако он эмигрировал за границу еще в те, советские, времена. Карелия отказалась наотрез ехать с ним, она нигде не хотела жить, кроме Санкт-Петербурга, тогда Ленинграда. В связи с чем у нее возникли проблемы с властями. Чиновник из министерства, занимавшийся оформлением ее развода с нелегальным эмигрантом, и стал ее третьим мужем, переходным этапом между вторым и четвертым, как, смеясь, рассказывала Карелия. Это он познакомил жену на министерском приеме со своим начальником, который стал ее четвертым и, как она говорила, окончательным мужем. За коим Карелия и находилась сейчас благополучно замужем. Он умудрился пережить все постперестроечные изменения и в данный момент, по словам Кирилла, стал очень «крутым» дядечкой, в какой именно области, Юлька не поняла, а уточнять не захотела.
Карелия согласилась позировать для портрета. Юлька аж пищала от удовольствия, когда писала его. Она так увлеклась, что порой забывала спать и есть, и работу забросила, что вызвало недовольство Дениса, но закончила портрет быстро, за несколько недель.
Карелия брала картину домой, показать мужу, и портрет ему так понравился, что он его купил, отвалив Юльке целую кучу денег, которые приехал отдать самолично.
– Ну, покажите мне этого художника! – услышала Юлька громкий насыщенный бас, разливавшийся по всей квартире.
Постучавшись, к ней в кабинет вошел огромный солидный дядька, пропустив вперед казавшуюся миниатюрной на его фоне Карелию, и взял в ладони Юлькину руку.
– Благодарен и очень доволен! Портрет понравился, удался, вы талант! – произнес он несколько пафосно.
Гость отпустил ее ладонь и полез в карман пиджака, доставая портмоне.
– А талант должен оплачиваться.
– Я не хотела продавать портрет, – промямлила Юлька.
– И разговору быть не может! Как это не продавать? Для чего ж тогда рисовать?
– Я хотела его себе оставить, мне он очень нравится.
– Мне тоже! – громко, широко рассмеялся муж Карелии. – А я больше и го-о-ораздо богаче! Берите деньги, барышня, портрет я вам все равно не отдам!
– Леша, что ты пугаешь девушку? – видя Юлькино смятение, вступилась Карелия. – Но портрет мы тебе, Юлечка, не отдадим, это точно!
Ее муж отсчитал и протянул Юльке небольшую пачечку долларов.
– Да вы что?! – возмутилась Юлька. – Я не такого уровня художник!
– Зато моя жена такого уровня, и мне за ее портрет, знаете ли, платить меньше не пристало!
– Бери, Юля, и не спорь! Тебе же деньги нужны! – распорядилась Карелия.
Да, деньги ой как были нужны. Денис обиделся, встал в позу, считая, что Юлька бросила работу на последнем этапе. Но, если честно, она сделала практически всю работу, о которой они договаривались, и многое сверх того, но Денис расслабился, используя ее, и вдруг выяснилось, что надо вкалывать над проектом, а не только отдавать указания. Ему, как говорится в известном фильме: «Вожжа под мантию попала», он позвонил и холодным, официальным тоном сообщил, что больше в ее услугах не нуждается.
Впрочем, в тот момент Юльке было безразлично. Она вся с головой погрузилась в работу над портретом Карелии и могла думать только об этом. Но, закончив картину, расстроилась, пыталась что-то объяснить Денису, уж больно ей не хотелось никаких недоразумений, испорченных отношений с ним и с Людкой соответственно. Она готова была ринуться замаливать грехи и доделать весь проект до конца. Но Кирилл остановил.
– Ты свою подругу хорошо знаешь? – спросил он.
– Ну… – неуверенно произнесла Юлька. – Не так чтобы очень, закадычными подругами мы никогда не были.
– Я с Людмилой знаком мало, зато Дениса знаю давно и достаточно хорошо. Он мужик, конечно, талантливый и широкой души, но иногда, в некоторых вопросах, бывает редкостной сволочью.
– Ты о чем? – удивилась Юлька.
– Тебе знать не надо! – ответил он и щелкнул ее по носу. – Но работать с ним ты больше не будешь.
– Но я ведь его подвела!
– Чем же это? Тем, что вытянула на себе весь проект и сделала основную работу?
– Неправда, Денис работал, и еще как!
– Ну да, только на другом объекте, о котором тебе ни он, ни Люда ничего не сказали. Этот объект делала ты, а деньги за него получит Денис.
– Не может быть! – не поверила Юлька.
– Может! Нельзя же быть такой овцой, Юлька! Ладно, процент твой он тебе заплатит! – жестко отрезал Кирилл.
Юлька призадумалась.
«А почему же ты мне ничего не сказал? Если ты знал, что он втихаря параллельно делает еще один объект, а этот полностью выполнен мной и по моим эскизам, почему же ты, Кирюша, промолчал? Потому что ты дура, Юлечка! Ты же сама выполняла основную работу и все видела и понимала: и то, что работаешь по своим рисункам, и то, что Дениса практически никогда нет на объекте, и то, что тебе приходится делать все самой! Что же ты не возмутилась? А? Боялась и такую работу потерять, или увлеклась, или скандала не хотела? Сама во всем виновата! А я и не спорю, но почему Кирилл ничего не сказал? Воспитывал, что ли, так?»
Видимо, Кирилл имел разговор с Денисом, Юлька могла только догадываться, но он позвонил и извинился за «наезд»:
– Рыжая, ты уж извини, я что-то устал, вымотался, а тут еще ты пропала, и заменить тебя было некем, ну, вот я и вспылил. Не со зла, уж не обижайся! А деньги на следующей неделе я тебе отдам. Как и договаривались.
Отдал он больше, чем Юлька рассчитывала и чем они оговаривали изначально, она взяла и вопросов не задавала. Спасибо Кириллу за помощь!
Таким образом, Юлия Раскова стала обладательницей весьма приличной суммы, полученной за портрет и работу. Часть денег она отослала родителям с требованием тратить.
– Мам, я работаю! – соврала она, разговаривая по телефону. – На жизнь хватает. Ты же знаешь, Кирилл не разрешает мне тратить на хозяйственные расходы свои деньги, принципиально! Так что это вам подарок, и не смейте откладывать, тратьте! Не слышу утвердительного ответа!
– Слышишь! – рассмеялась мама. – Приказ дочери выполним! Мы с отцом хотим в отпуск съездить, на это твои денежки и потратим.
– Замечательно! – обрадовалась Юлька. – Молодцы! А куда?
– Еще не решили. Да и не сейчас, на носу Новый год. Весной. А ты когда к нам приедешь? Мы соскучились ужасно и совсем тут одичали без тебя!
Юлька встрепенулась, насторожилась, по привычке. Не поедет она в Москву! Нет уж, спасибо!
– Мам, а давайте вы ко мне. Квартира у нас огромная, потеряться можно! Я бы вам Питер показала, с Кириллом познакомились бы, с Карелией! А?
– Юль, ты за него замуж собралась? – спросила мама, меняя тон на осторожный.
– За кого, за Кирилла? – не сразу сообразила Юлька.
– А что, есть еще кто-то? – совсем уж тревожно спросила мама.
– Нет! По обоим пунктам нет! – весело ответила Юлька.
– Ну ладно, это твое дело. Тебе видней, – быстро отступила мама.
Юлька не знала, как объяснить родителям их с Кириллом странное совместное проживание, поэтому ничего и не объясняла. Не по телефону же говорить! А родители сделали единственно логичный вывод, напрашивающийся сам собой: что они живут в так называемом гражданском браке. Юлька решила, что все расскажет, когда увидится с мамой и папой.
Только вот когда это произойдет?
Юлька очень, очень скучала по родителям, по друзьям, по родному городу, но ехать в Москву боялась, себя боялась, находиться рядом с Ильей Адориным боялась.
А может, ну его! Чего бояться-то?
С Ильей она не встретится и не пересечется никак, может, мотнуть на выходные домой?
Сколько же времени прошло? Уже четыре месяца!
ИЛЬЯ
Он точно знал, сколько прошло времени, – дни считал. Не специально, а скорее вопреки его воле дни и месяцы считались сами собой.
Он заставил себя забыть, прекратить эту пытку воспоминаниями и обвинениями. Приказал себе – не вспоминать, не мучиться угрызениями совести! И ему это почти удалось, любое, даже мимолетное воспоминание о Юльке и той их ночи он гнал из сознания. Все нормально: Тимка, работа, занятия спортом, женщины! Все нормально! Его жизнь шла по накатанной колее, голова была занята рабочими делами, редким отдыхом!
Но когда он разговаривал с Игорем по телефону и тот сообщил между делом, что Юлька живет с каким-то парнем и все у них хорошо, Илье стало плохо!
Такая ярость полыхнула, стоило ему представить свою Юльку (!) в объятиях этого незнакомого мужика! В глазах потемнело и бросило в жар. Он ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике и мотнул головой, отгоняя ударившую в голову дурь. Быстро сославшись на срочный важный звонок по другой линии, извинился перед Игорем, бросил трубку, поднялся, прошелся по кабинету, достал из маленького кабинетного холодильника минеральную воду и выпил сразу полбутылки из горлышка, не до стакана было!
Юлька!
Его Юлька и с другим мужчиной!
«А чего ты хотел? Чтоб она тебе верность хранила, идиот?! Ты же сам от нее отказался!»
Значит, правильно отказался!
Значит, все правильно! Поплакала, попереживала, и прошла «великая» любовь! Он же знал, знал, что именно так будет, что это детство в ней играло и ничего больше!
Хорошо, что уехала! Хорошо, что он ее не видит, не слышит и что она далеко! А то бы мог не выдержать, сорваться, заграбастать ее себе и не отпускать! Наперекор всему, всем дружбам, всем мнениям. И не остановило бы его, что он потерял бы самых близких друзей, Игоря с Мариной, а приобрел бы в их лице врагов, и то, что Юльке бы жизнь сломал, заставив выбирать – он или родители. И своих бы родителей убил этим – они Юльку всю жизнь как внучку воспринимали, любимую и балуемую.
Все бы сломал!
И свою бы жизнь к чертовой матери! Потому что как легко Юлька прыгнула сразу в другую постель, так бы легко ушла и от него, поняв, что не любит.
А он остался бы подыхать!
«Все! К черту! Выбрось из головы и займись работой!» – приказал Адорин себе.
ЮЛЯ
Карелия нашла ей клиентку, одну свою давнишнюю знакомую.
Дама оказалась сложной, привередливой, приходилось многое менять в первоначальном проекте по ходу работ. Юлька расстраивалась, уставала от ее бесконечной глупости, но терпела.
А куда деваться – на то он и клиент, может многое себе позволить. Заработок обещал внушительную сумму, и Юлька старалась. Сцепив зубы и натянуто улыбаясь, выслушивала бесконечные идиотские требования, звонки по пустякам по телефону в любое время суток, когда у дамочки возникала «идея», тактично соглашалась, но умудрялась настоять на своем.
Жаловалась Карелии, когда они встречались в кафе или та приходила к ним домой, заставая Юльку ползающей по полу среди разложенных ватманов, исправляющей и добавляющей детали в эскизы.
– Господи! Где ты ее нашла! – ругалась Юлька. – Это же невозможная баба! Кара, ты представляешь, она мне говорит: «А нельзя окошко перенести с этой стены на ту?» Я отвечаю: «Нет. Эта стена у вас общая с соседями. Или вы хотите смотреть сериал «За стеклом» в непосредственной близости? А она удивляется: «Ну и что? Вы мне там нарисуете что-нибудь типа сквера». «Хорошо, – говорю, – нарисуем прямо на стене, а хотите, фотообои сделаем на всю стену: парк, сквер, что угодно, хоть Смольный!» И как ты думаешь, что она мне отвечает?
– Что? – смеялась Карелия.
– «Нет, не хочу фото, хочу окошко, за окошком как-то живей!»
– Так пошли эту дамочку подальше, а хочешь, я ее приструню?
– Как? – вздыхала Юлька.
– Да запросто! Намекну, что я недовольна, как она себя ведет с дизайнером, она отвяжется от тебя навсегда!
– И останется недовольна моей работой! Нет уж, я сама. Если я переживу эту бабу, то справлюсь с любой клиенткой.
– Значит, характер закаляешь! – кивнула Карелия.
– А то!
ИЛЬЯ
В конце августа у Ильи обозначился и укрепился роман с Анной. Она работала креативным директором в известной рекламной фирме, с которой Адорин подписал контракт. Там они увидели друг друга первый раз. Потом встретились на корпоративной вечеринке, где отмечался успех рекламной кампании их фирмы, с которой ушли, всеми замеченные, в разгар веселья и поехали к Адорину домой.
Анна оказалась интересной, красивой, умной и весьма уверенной в себе женщиной. Она ему нравилась, им было хорошо в постели, и она смогла так выстроить отношения, что Адорин чувствовал себя с ней спокойно и свободно.
Анна ненавязчиво, но настойчиво уговорила Илью вести что-то вроде светской жизни. Они посещали театры, рестораны, презентации и вечеринки, устраиваемые известными людьми. Илья ходил сначала неохотно, соглашаясь, чтобы не обидеть ее невниманием, но скоро стал получать какое-то удовольствие от такого времяпровождения, отключаясь среди людей от своих трудных мыслей.
Как-то, сидя с ней в китайском ресторане и слушая вполуха, что она рассказывает, Адорин вдруг подумал: «А может, жениться на ней? Она умница, спокойная, красивая и в постели хороша. А что?»
Он положил палочки на тарелку, откинулся на стуле и присмотрелся к ней в свете этой идеи, делая вид, будто внимательно слушает. Анна говорила спокойно, интересно, с юмором, давая острые, едкие и точные оценки клиентам, а Илья думал: «Может, действительно жениться? Смотримся мы вместе прекрасно, она будет заниматься своей карьерой, это уж точно, я стану помогать, клиентов подброшу. По статусу мне очень даже такая жена подойдет – стильная, молодая, деловая. Родит мне ребенка, и с Тимохой у них вроде неплохие отношения сложились».
– Ты меня не слушаешь, как я поняла? – спросила Анна, отвлекая его от матримониальных мыслей.
– Слушаю, – ответил Илья и повторил в сжатом виде то, что она говорила: – Они заказали весь рекламный пакет, но требуют, чтобы сохранили их цветовое видение и концепцию, а она не совпадает с вашей.
Анна негромко рассмеялась.
– Я забываю иногда, насколько ты хороший бизнесмен. Ты умеешь выполнять несколько дел сразу. Например, слушать и одновременно думать о своем.
– Почему забываешь?
– Наверное, потому, что постоянно тебя хочу и думаю, как бы это устроить прямо сейчас.
– Хорошая мысль! – улыбнулся Илья. – Есть несколько вариантов: прямо сейчас в машине, но увидят все проходящие и проезжающие мимо, в моем кабинете, но Ольга догадается сразу и узнает вся контора, можно зайти в туалетную кабинку, а можно на пару часов заехать ко мне домой. Что выбираешь?
– Домой! Люблю все делать с комфортом.
Илья махнул рукой официанту, подзывая для расчета.
– Тогда домой, и быстро! У меня сегодня еще куча дел.
– У меня тоже! И можем начать в машине, продолжить в лифте и закончить на коврике в прихожей!
– Поосторожней, дамочка, я могу и забыть о комфорте!
Илья почему-то не любил приводить ее к себе, предпочитая приезжать к ней на Мичуринский и оставаться на ночь. Первый раз придя к Адорину, Анна очень тактично не стала осматривать его квартиру, а может, весьма продуманно, бог знает, но не стала, и ему было приятно. Однако во второй свой приход заинтересовалась Юлькиными картинами и спросила:
– Можно?
– Пожалуйста, – разрешил широким жестом Илья.
Адорин не любил, когда кто-то смотрел Юлькины работы, – это только его, и только он, как ему казалось, по-настоящему их чувствует и понимает.
Анна обошла всю квартиру, внимательно и вдумчиво разглядывая каждую картину, и вернулась в гостиную, с которой начала осмотр, к «Поиску», постояла, посмотрела.
– Это писал один художник? – поинтересовалась она.
– Художница, – буркнул Илья недовольно.
– Сильно. Необычно. Мне понравилось.
– Но? – спросил он, поняв по ее тону, что будет продолжение.
– Странно. Отображены такие разные настроения, диаметрально противоположные, создается впечатление, что писали разные люди. Прага потрясающая: передан дух города, прозрачность и тяжелое Средневековье одновременно. Очень выразительные полотна – летящие, радостные, но без однобокости восприятия. Замечательные. «Старушка» совершенно потрясающая, я глаз отвести не могла! Я бы у тебя ее купила за любые деньги!
– Увы! – развел руками Илья.
Черт возьми, ему было приятно слышать такой профессиональный отзыв о Юлькиных картинах. И как-то потеплело в груди, словно он погладил Юльку по голове.