– И он решил его шантажировать? Марго ведь наверняка не удержалась от шантажа, вела двойную игру. И Маркову обещала сдать воров, и ворам хотела продать компромат. Да еще Маркова зажала гнусным шантажом о гостинице. Какая же она…
– Сашка говорил про то, что Маргарита плохо кончит, – начала вспоминать Соня. – После ее гибели не говорил об этом, а вот до того, как ее убили, опасался. Зря, мол, она на два фронта решила воевать. Где-то, говорил, рубежи не удержит.
– Ну а сам он звонил этим двоим? Или…
– Звонил, – горестно поджала губы Миндалина. – Говорить только ничего не стал, а так позвонил вон тому, с которым в подъезде встретился. Помолчал и трубку бросил.
– Звонил с мобильного? – вздохнула Влада, поражаясь скудоумию горе-шантажиста.
– Да, с мобильного, только Сашка на рабочий ему звонил. Знал, где он и в каком кабинете сидит, когда прилетает в фирму. Это ему Марго все рассказала.
Что это меняет-то? Получить распечатку проще простого, где обозначился телефон Александра. Установить личность абонента также не составляет особого труда для влиятельного человека. А установив его, возможный убийца узнал в нем того парня, с которым столкнулся у подъезда. Начал за ним следить. Наткнулся на тот факт, что Александр встречается с Марковым, перепугался и убил Александра… А что тогда с Марковым?
– Так, пока все понятно.
Она распечатала показания Миндалиной, заставила ее их подписать, проводила ее до двери и попросила никуда из города не отлучаться. Потом сунула в сейф вещдоки, принесенные женщиной, вместе с протоколом допроса, выключила свет в кабинете, заперла дверь и пошла на выход.
– Все, закончили? – уточнили из дежурной части.
– Вроде да.
– Не будешь Орлова ждать?
– Орлова? Ждать? Откуда? – округлила Влада глаза.
– Так он был тут. Оформил одного гаврика, щас скажу фамилию… Марков, во! Марков Александр Иванович у нас тут под замком, да.
– А сам Орлов где?!
Она не знала, пугаться теперь или беситься от бессильной ярости.
Как и где он заполучил Маркова?! Присутствовал при встрече Александра с Марковым? Где тогда Александр? Если тот убит, а Марков арестован, стало быть, Марков и убил его? А… а Орлов там что делал?! Следил за одним из них? Получается, что так. Но Марков ведь не мог убить. Не мог, это не в его интересах. Он сегодня должен был узнать всю правду. Зачем ему было убивать?
– Что вообще здесь происходит? – не удержалась она от возгласа, не адресуя его никому конкретно.
Но дежурный тут же живенько отозвался.
– Орлова тут двое дожидались, когда он арестованного привел. Один из наших, второй – прощелыга какой-то. Про какую-то женщину они говорили и ушли все втроем. Этот, что из наших, сказал: пошли спасать фею.
– А дальше что?
Влада ошалело моргала, не зная, как ей теперь поступить. Ехать домой или нет? Если уедет, то проспит все самое главное. И завтра утром Орлов будет ходить гоголем. Как же, он теперь герой дня! Он во всем разобрался! А то, что Влада только что опросила самую важную свидетельницу и приобщила к делу вещественные доказательства, пройдет незамеченным, вторым планом. Ее даже и слушать никто не станет. Орлов так уж точно.
– А я была уже здесь, когда Орлов привез задержанного?
– Да. Я ему еще объяснял, почему у него в кабинете свет горит.
И даже не поднялся! Даже не позвонил!
Владе снова захотелось завизжать тонко и пронзительно, чтобы оглохли все и она в том числе.
Нет, ну вот почему он так с ней поступает, а?! Что она ему такого сделала?! Даже ведь не поволновался, что она ночью одна в отделение добиралась. Пускай она на машине дядькиной, что с того? До машины и от машины еще добраться нужно. На нее ведь могли напасть, а где надежное мужское плечо?..
За гневными мыслями Влада не заметила, как задремала в глубоком кресле в дежурке, куда ей позволили войти. И ведь пропустила-таки все самое главное. Очнулась, когда на улице уже начало светать.
– А… – она потянулась и зевнула, проглотив в зевке вопрос, который даже во сне не давал ей покоя. – А что, Орлова так и нет?
– Почему нет? У себя в кабинете, допрашивает по очереди подозреваемых, – объяснил дежурный. – Вас будить не велел. Сказал, что и так устали.
– Так и сказал?! – раздула ноздри Влада и качнула головой. – Скажите пожалуйста!
– Что: коса на камень? – осклабился в догадливой улыбке дежурный. – Бывает… Орлов крут норовом. Начальства не признает. Но пашет, скажу я вам, день и ночь. Вот сегодня за ночь троих в отделение доставил. Шутка ли!
То, что она ночью тоже работала, прошло, как и ожидалось, незамеченным. И то, что ждала Орлова, уснув, согнувшись в три погибели в кресле, тоже никого не взволновало.
А Орлов снова герой дня!!!
– Доброе утро, – произнесла она не без издевки, влетая в кабинет.
Орлов сидел напротив того самого красавчика, в изображение которого на снимке не так давно тыкал палец Софьи Миндалиной, и играл авторучкой, между прочим, с ее стола. На ее приветствие едва кивнул.
Ничего у него не выходит, сразу поняла Влада, осторожно пробираясь на свое место.
– Стало быть, гражданин Гнедых Кирилл Андреевич, вы продолжаете утверждать, что нанесли Эмме Быстровой телесные повреждения…
– Слабые! – поднял тот кверху указательный палец. – Слабые телесные повреждения.
– …В целях самообороны?
– А как же еще?! Я пришел в гости к другу, а на меня из-за двери набрасывается взбешенная женщина с тяжеленной вазой! Ваши действия?
– А вам не кажется, что время для визита к другу весьма неподходящее?
Орлов уже просто цеплялся, поняла Влада. Ему нечего было предъявить. А тот был крепким орешком, это она поняла сразу, и ни на какие орловские уловки не поддавался. И Орлов бесился. И на Владу совершенно не смотрел.
– Позволю заметить, что это, пардон, совершенно не ваше дело, – ухмыльнулся наглец. – К своему другу, который, кстати, оказался в весьма плачевном состоянии, я могу приходить когда захочу.
– А друг у нас?.. – встряла Влада, стремительно метнулась к сейфу, достала фотографию из вещдоков и потрясла ею перед носом Гнедых. – Он?
Это, конечно, не было ударом под дых, но подножкой для самоуверенного наглеца стало ощутимой. Даже чуть побледнел. И думал долго, прежде чем кивнуть.
– Он. А… А откуда у вас эта фотография?
– Оттуда! – так же нагло, как и он до этого, ухмыльнулась Влада. – И у меня имеется не только фотография, поверьте, но и еще кое-что поосновательнее.
– И что же? Что еще у вас есть?
– А все то, что сегодня ночью вы забрали с трупа Александра. Которого? Да того самого, что по неосторожности взял и позвонил вам однажды на рабочий телефон. И говорить-то, чудак, не стал, не осмелился. А позвонил и тем самым засветился. Вы заволновались, решили пробить неразговорчивого абонента. И когда вы на него, Кирилл Андреевич, если не ошибаюсь, вышли, то узнали в нем того самого парня, что встретился с вами в день убийства Марго прямо на ступеньках ее подъезда. Как вы ловко орудуете шприцем, оказывается!.. А через день после убийства Александр увидел вас, выходящим из ее комнаты. Не понял поначалу, зачем вы там, с какой целью. А когда унаследованные от Марго вещественные доказательства вашей вины вскрыл и ознакомился, то сразу все понял. А вы ведь и не знали поначалу, что Марго ему все на сохранение отдала. Это потом дошли искрометным своим умом, когда он сдуру позвонил вам, а говорить не осмелился…
Сначала у Гнедых зашлась багровым шея, потом медленным заревом все поползло за уши, перебросилось на щеки, надавило на веки и даже непонятно почему увлажнило глаза. Он пытался сейчас соображать, как вести себя с ними дальше, это было понятно. Но он ведь не мог знать, что именно украл у убитого им ночью в парке человека? Не мог.
Это уже Влада соображала наперегонки с ним.
У него просто-напросто не было на это времени, раз он сразу после убийства рванул к своему сообщнику и был остановлен там Орловым.
Надо было импровизировать.
– А вы думали, что Александр пошел на встречу с Марковым с единственным экземпляром компромата на вас и вашего сообщника?! – выгнула она брови крутой дугой. – Ну… Кирилл Андреевич, вам как профессионалу непростительно. Вот оно все у меня.
И, распахнув дверцу сейфа, Влада развернула веером компьютерные диски в ярких коробках.
– И еще вы не знали и знать не могли, что Александр, прежде чем идти на встречу, подстраховался.
– Каким образом? – отозвался хриплым голосом Гнедых, не понимая, наверное, что тем самым выдает себя.
– Он сказал своей тетке, назовем ее так, что позвонит ей без пятнадцати двенадцать ночи. Во сколько должны были встретиться Александр с Марковым? – Это она уже Орлову вопрос адресовала, поглядывая на него немного свысока.
– В половине двенадцатого, – ответил тот нехотя.
– Вот! Все правильно. Он надеялся переговорить с Марковым, обсудить все и освободиться к назначенному тетке времени. Но он не позвонил и не ответил на ее звонок. И тогда она, точно следуя указаниям Александра, пришла в отделение, вызвала меня и… Будете говорить, гражданин Гнедых?! – Влада повысила голос. – В ваших интересах сейчас рассказать нам все. О том, как вы ограбили Маркова, а потом убили охранника, мы все знаем. И даже имеем неопровержимые доказательства вашей вины в деле об убийстве Маргариты Шлюпиковой.
– Каким образом? – отозвался хриплым голосом Гнедых, не понимая, наверное, что тем самым выдает себя.
– Он сказал своей тетке, назовем ее так, что позвонит ей без пятнадцати двенадцать ночи. Во сколько должны были встретиться Александр с Марковым? – Это она уже Орлову вопрос адресовала, поглядывая на него немного свысока.
– В половине двенадцатого, – ответил тот нехотя.
– Вот! Все правильно. Он надеялся переговорить с Марковым, обсудить все и освободиться к назначенному тетке времени. Но он не позвонил и не ответил на ее звонок. И тогда она, точно следуя указаниям Александра, пришла в отделение, вызвала меня и… Будете говорить, гражданин Гнедых?! – Влада повысила голос. – В ваших интересах сейчас рассказать нам все. О том, как вы ограбили Маркова, а потом убили охранника, мы все знаем. И даже имеем неопровержимые доказательства вашей вины в деле об убийстве Маргариты Шлюпиковой.
Она перехватила взгляд Орлова.
Он все понял. Понял, что она немного того, привирает. Но одобрил ее, даже погладил как-то так нежно взглядом и подбодрил. Она просто услышала, как он заговорщицки шепчет ей на ухо:
– Давай, давай, девочка, дожимай его. Если сейчас он нам явку с повинной не напишет, он соскочит. У нас ведь с тобой на него ничего нет. Так, пыль одна. И надо дожать его. Давай, девочка, давай!..
– И то, что сегодня ночью вы убили Александра, перехватив его до встречи с Марковым, понятно даже малолетнему ребенку.
– У вас нет доказательств, – вяло огрызнулся Гнедых.
– Ошибаетесь! А вот тут вы ошибаетесь! – встрепенулся Орлов. – Группа молодых людей, тусующаяся в парке еженощно, опознала вас по снимку.
Гнедых дернул шеей, но промолчал.
– И соседи Пилюгина Ивана Степановича опознали вас по фото.
– А это кто еще такой? – спросил Гнедых. – Не знаю я никакого Пилюгина…
– А может быть, он знаком вам под другим именем? Пеликан… Как? Знакомо? – Орлов удовлетворенно хмыкнул, заметив, как панически заметался взгляд Гнедых. – Вы с Марком наняли его, чтобы он убил Ингу Быстрову. Скажу даже почему! Ваш сообщник все рассказал мне, непонятно, почему вы до сих пор упрямитесь. Она подслушала случайно ваш разговор и грозила разоблачением. Говорила, что все расскажет Эмме, а та Маркову. Что она выведет вас на чистую воду. Ведь это вы устроили ограбление на дороге. Не отрицайте, Гнедых, мы все знаем. Нам даже ваши показания не нужны теперь. Их вы можете написать только для того, чтобы облегчить свою участь. Глядишь, и смягчится суд и не вынесет вам пожизненное.
– Чего это сразу пожизненное? – криво ухмыльнулся Гнедых. – За кого? За эту суку рыжую?! Так она шантажировала меня. И Александр этот шантажировал. У меня есть смягчающие вину обстоятельства. Я был загнан в угол. А что деньги украл… Так они уже ворованными были. У государства ворованными. А охранника того Марк придушил, я его не трогал. Все, что я сделал, так это оформил Марку пропуск в фирму, когда наезжал туда, и все. Я же никогда не светился, когда приезжал. Меня там мало кто видел. Заходил я туда крайне редко, все больше после работы или в обеденные перерывы. Марков один видел, редко когда его секретарша, но ей велено было молчать. Это вот в последний свой визит мне пришлось в фирме появиться открыто. Так Марков захотел.
– И Инга Быстрова шантажировала вас тоже?
– Так это Марк! – взвился тут же Гнедых. – Я ни при чем! Он захотел от нее избавиться. А это его право. Он муж. Я еще пытался отговорить его, что, мол, с бабой не сладишь? Он и слышать ничего не хотел. Говорил, что, если Инга что задумает, ее не сломить.
– А Пеликан где засветился, что убит был вами?
Орлов готов был себя расцеловать, и расцеловал бы, если бы смог. Он ведь не был у соседей Пеликана. И дело о его убийстве вообще было в другом районе. Ляпнул интуитивно и попал! Молодец он? Еще какой! С ребят соседнего отдела магарыч!
– В камеру слежения он попал, – нехотя признался Гнедых. – У Эммы в подъезде камера стоит. Пеликан в нее попал, хотя его и предупреждали, чтобы он был осторожнее. Мне из милиции шепнули, что знают, кто убил жену моего знакомого, но пока, мол, еще доказательной базы мало. Вот пока они ее собирали, я его и убрал.
– Вот бумага, ручка, пододвигайтесь к столу, гражданин Гнедых, и пишите, – приказал жестко Орлов.
– Что писать?
– Явку с повинной писать, Кирилл Андреевич. Вы же не хотите пожизненное? Нет. Пишите, пишите. Обо всем пишите. Молите бога, что смерть Маши Гавриловой – результат несчастного случая, а то и за это ответили бы. Пишите! А начните, пожалуй, с того самого ограбления…
Глава 23
– Добрый день, что желаете?
Молоденькая девушка за стойкой улыбалась им теплой хорошей улыбкой. Марков осторожно глянул себе за спину, пытаясь отыскать глазок видеокамеры. Вон она, все правильно. Ее никто и прятать не думал.
– Мы желаем двухместный номер, – проговорил он, покосившись на жену.
– Номер для молодоженов, – подсказала Сашка и, как последняя забияка, пнула его коленкой в ногу. – Есть такой?
– Найдем, – девушка понимающе улыбнулась, приступив к оформлению. – Пожалуйста, ваши ключи. Третий этаж. Хорошего отдыха…
– Как думаешь, отдых будет хорошим? – одними губами, почти беззвучно, спросила его Сашка в лифте.
– Он будет просто замечательным, Сашок. – Марков тут же полез к ней под блузку. Получил по руке, потом снова по ноге и проговорил со вздохом: – Мы его выстрадали. И знаешь, говорят, о покойниках либо хорошо, либо ничего, но какая же она…
– Сволочь! – в одно слово закончила с ним Сашка и рассмеялась. – А мы-то с тобой, мы-то хороши. Как могли подумать такое о порядочных людях? Здесь же конкурсный отбор на рабочие места, служба безопасности, и хозяин гостиницы твой давний знакомый. Разве могли они тут такими пакостями заниматься? Марго поверили!
– Мы просто были в панике, Сашок. А когда паникуешь, не соображаешь вообще ничего.
– Да… Гнедых-то как раз под воздействием паники написал явку с повинной. Если бы посидел хоть пару часов в камере, пришел в себя, то ни за что бы не поддался никакому давлению. У них же, по сути, ничего на него не было.
– Ну, кое-что было, конечно. Но ты права, взять его голыми руками было бы очень сложно. Такой…
– Гад! – снова одновременно проговорили они. – А мы ему еще верили!.. Эмма как? Оправилась?
– Все нормально. У нее сиделка какая!
– Сергей?
– Конечно. Не отходит, воркует, цветы, фрукты. Слышал я, предложение ей официальное сделал.
Лифт остановился на третьем этаже. Марковы вышли, огляделись и свернули влево. В самом конце коридора, устланного новенькой ковровой дорожкой красивого изумрудного цвета, располагался их номер. И замок не заело, и дверь открылась бесшумно, и оттуда на них пахнуло приятной прохладой, а вот что-то замешкались на пороге, не решаясь переступить.
– Что-то боязно как-то, Саш, – поежилась Александра. – Как думаешь…
– Мы же оба этого хотели, Сашок! Чего ты? Я думаю, что все будет замечательно, – подтолкнул он ее в спину.
– Да? Прямо как тогда? – Она засмеялась, повиснув у него на шее.
– Лучше, Сашок, все будет много лучше…
… – Удалова, какая же ты скандалистка! – притворно возмущаясь, раздул щеки Орлов, отодвигая от себя пустую тарелку из-под плова. – Вот если бы ты так великолепно не готовила, то я бы тебя сейчас точно утопил бы!
– Не утопил бы, – проворчала она, швыряя его тарелку в котел с водой. – Я плаваю лучше тебя. И вообще, чего ты возмущаешься? Договорились же, я готовлю, ты посуду моешь.
– Я не люблю ее мыть, Владь, – заныл Орлов, падая со складного стула на коленки. – Дома не люблю в горячей воде ее мыть. А тут на озере и подавно. Ну вымой сама, а!
– Вот гад, а! И это твоя благодарность?! После того, как я ему на блюдечке раскрытое преступление преподнесла! И после этого!.. Он меня… посуду заставляет мыть, и где? На рыбалке! Нет, гад ты все же, Орлов. И не смей ползать по траве на коленках, озеленишь штаны, а мне потом отстирывай!
– Слушай, Удалова, – он прищурился, наблюдая за тем, как она с остервенением отмывает мочалкой застывший жир на тарелке, – а ведь мы скандалим так, будто прожили бок о бок лет десять.
– Да с тобой день за пять! – отозвалась она со смешком. – И не живем мы еще с тобой, а просто… Ну, встречаемся как бы.
– А жить-то вместе надо, Удалова. Левин тут гаденько намекал про неуставные отношения. Придется… Ой, придется нам жениться с тобой, Удалова.
– С ума сошел! – фыркнула она, гася счастливую улыбку. – Я за тебя не пойду.
– Это почему?
– Потому что ты очень сложный человек. Потому что ты… Потому что ты тогда не звонил мне и на работе вел себя отвратительно.
– Это как?
– А по уставу! – огрызнулась она и запустила в него намыленной мочалкой. – Отворачивался, вежливым был таким, что по башке тебе треснуть хотелось.
– Ну… – Орлов почесал макушку, вспомнив, как пытался себя от Влады отучить, да не вышло. – Ну, было дело, каюсь. Но ты ведь меня простишь, Владь?