В середине XVI века семья Медичи (они опять вернулись во Флоренцию) решила наконец завершить украшение Зала Совета Пятисот в палаццо Веккио. Ту стену, над росписью которой в начале века работал Леонардо, теперь отдали в распоряжение Вазари. Тому самому Вазари, что написал многотомный труд о ваятелях и живописцах и который оставил нам жизнеописание Леонардо. Как мы знаем, деятели эпохи Возрождения славились своей разносторонностью.
Итак, на стене вместо творения Леонардо появилась фреска Вазари «Битва при Марчиано» со скучными вымученными фигурами, без намека на динамику. Хотя лошади у Вазари якобы скачут, а люди энергично машут руками, передавать движение так, как это делал Леонардо, Вазари явно не умел.
Только в двадцатом веке итальянский искусствовед Маурицио Серачини задался простым опросом: а что сделал Вазари с остатками фрески Леонардо, когда стал готовить стену для своей картины? Неужели Вазари, написавший хвалебный отзыв о фреске Леонардо и подробно описавший работу Мастера (а значит, видевший ее в таком состоянии, что мог оставить эти восторженные строки), осмелился разрушить пускай и поврежденное творение гения? Что, если Вазари решил не трогать фреску великого Леонардо, а создал новую стену параллельно той, на которой Леонардо написал свою картину, и скрыл в тайнике творение Мастера? Ведь, прежде чем начать расписывать стену, Вазари перестроил зал. Серачини указывал на зеленый вымпел на фреске Вазари с надписью: «Cerca trova» («Ищущий находит»). Вдруг это намек, что за стеной находится фреска Леонардо? Акустические исследования показали, что за стеной с фреской «Битва при Марчиано» в самом деле находится небольшой (от одного до трех сантиметров) зазор, вполне достаточный, чтобы предположить, что на параллельной стене, скрытая от глаз, по-прежнему сверкает восковыми немеркнущими красками «Битва при Ангиари». Фаюмские портреты и спустя тысячи лет кажутся написанными только вчера. Кт о знает, может быть, когда-нибудь фреска Леонардо вернется к людям, пускай и поврежденная, но по-прежнему непревзойденная.
Под руководством Маурицио Серачини, при помощи зондов, которые удалось провести через шесть отверстий в стене с работой Вазари, ученые смог ли взять образцы со скрытой стены – в пробах были найдены черная и бежевая краска, а также красный лак. Проанализировав полученные образцы, ученые установили, что черная краска соответствует той, что была использована при создании «Моны Лизы».
Дальнейшие работы в зале Сеньории были запрещены из-за боязни разрушить фреску Вазари. Так что, пока не появится безопасного способа заглянуть внутрь обнаруженного зазора, мы так и не узнаем, есть ли надежда снова увидеть «Битву при Ангиари» такой, какой написал ее Леонардо.
Но даже при созерцании огромной фотографии работы Рубенса, увеличенной до реальных размеров фрески Леонардо, у зрителей бегут мурашки по коже.
«Мона Лиза», самая знаменитая картина в мире
Полное название картины – «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо».
Согласно Джорджо Вазари, на картине изображена третья жена Франческо дель Джокондо – это богатый флорентийский торговец шелком, в 1495 году, когда ему было тридцать пять лет, он в третий раз женился на девушке из неаполитанской семьи Герардини – Лизе Герардини.
Леонардо писал картину несколько лет. Вазари сообщает, что четыре года, и в это время картина все еще оставалась незаконченной. Леонардо увез ее с собой из Флоренции и работал над картиной в Риме и, возможно, во Франции до самой смерти. Разумеется, все четыре года во Флоренции, и уж тем более после отъезда из этого города, Лиза дель Джокондо не могла позировать художнику. И потому не исключено, что кто-то иной позировал художнику в дальнейшем. Рассказ о том, что Мастер нанимал певцов и музыкантов, чтобы они развлекали женщину, и она все время улыбалась, скорее всего, история, сочиненная самим Вазари, – в его «Жизнеописаниях» немало таких украшательств. В итоге Леонардо написал не портрет конкретной женщины, а некий обобщенный образ, который оказался столь дорог Мастеру, что он так и не передал картину заказчику, а увез с собой во Францию. Искусствоведы обращают внимание на то, что пропорции лица Джоконды совпадают с пропорциями лица самого Леонардо на его автопортрете. Однако теперь установлено почти что точно, что Лиза Герардини действительно позировала Леонардо. В 2005 году была обнаружена книга, на полях которой Агостино Веспуччи, помощник Никколо Макиавелли (с которым Леонардо был дружен), написал: «Сейчас да Винчи работает над тремя картинами, одна из которых – портрет Лизы Герардини».
Тайну поразительного воздействия этой картины пытаются разгадать уже много лет. Объяснений множество. Тут и свойства геометрических фигур, на основании которых она построена, и соотношения освещенных и светлых пятен, и поразительное использование воздушной перспективы, от чего кажется, будто лицо женщины на портрете светится. Леонардо накладывал десятки, а то и сотни тончайших слоев краски – то есть ему пришлось возвращаться к картине великое множество раз. При этом каждый предыдущий слой должен был высохнуть. Разводя краски скипидаром до прозрачного состояния, Мастер добился удивительного эффекта, но его эксперименты привели к тому, что цветовая гамма сильно изменилась – сейчас преобладают сине-зеленые тона, в то время как написанные в традиционной манере копии сохранили первоначальный колорит – к примеру, на этих копиях рукава одеяния (они обычно пристегивались к платью отдельно) красного цвета.
Но все же, кто ответит, почему эта картина производит столь поразительное, почти мистическое впечатление на зрителя? Стоит привести здесь одно высказывание, которое стало своего рода рекламой творения Леонардо.
Французский прозаик, поэт романтической школы, критик, либреттист и путешественник XIX века Теофиль Готье писал:
«Джоконда! Это слово немедленно вызывает в памяти сфинкса красоты, который так загадочно улыбается с картины Леонардо… Опасно попасть под обаяние этого призрака… Ее улыбка обещает неизвестные наслаждения, она так божественно иронична… Если бы Дон Жуан встретил Джоконду, он бы узнал в ней все три тысячи женщин из своего списка».
Говорят, именно этот образ Готье породил «моду» на улыбку Джоконды и сделал картину буквально идолом.
Каждый исследователь дает на поставленный вопрос свой ответ. Например, искусствовед Евсей Ротенберг[24] считает, что «не много найдется во всем мировом искусстве портретов, равных „Моне Лизе“ по силе выражения человеческой личности, воплощенной в единстве характера и интеллекта. Именно необычайная интеллектуальная заряженность леонардовского портрета отличает его от портретных образов кватроченто[25]. Эта его особенность воспринимается тем острее, что она относится к женскому портрету, в котором характер модели прежде раскрывался в совершенно иной, преимущественно лирической образной тональности. Исходящее от „Моны Лизы“ ощущение силы – это органическое сочетание внутренней собранности и чувства личной свободы, духовная гармония человека, опирающегося на его сознание собственной значительности. И сама улыбка ее отнюдь не выражает превосходства или пренебрежения; она воспринимается как результат спокойной уверенности в себе и полноты самообладания».
«Улыбка Моны Лизы, – пишет Кеннет Кларк в своей книге „Леонардо да Винчи: творческая биография“, – это непревзойденный пример сложности внутренней жизни, уловленный и зафиксированный на полотне, именно того, что Леонардо в своих записных книжках называл основной целью искусства».
Каждый зритель этой картины находит в ней свое – одни покой в знаменитой улыбке, другие насмешку, но нет сомнения, что Мастеру каким-то волшебным образом удалось запечатлеть на этой картине самого себя. Недаром пропорции лица Леонардо совпадают с пропорциями лица Джоконды.
Неизвестно, почему заказчик так и не получил портрета, – уезжая из Флоренции, Леонардо взял картину с собой. Возможно, не желая с нею расставаться, он уверил заказчика, что работа не доведена до конца, что дало повод Вазари написать в своей книге, что портрет Лизы Герардини остался незаконченным.
Согласно последним документам, найденным в 1990 году, Леонардо оставил «Мону Лизу» своему ученику Салаино вместе с виноградником[26], а тот продал картину за 650 лир королю Франции Франциску I.
В 1542 году картина «Мона Лиза» висела в королевской ванной комнате в Фонтенбло вместе с другими работами Леонардо: «Прекрасная Ферроньера»[27], «Леда» и «Святой Иоанн Креститель». Как видите, вкусы в оформлении ванных комнат сильно изменились с XVI века.
В Фонтенбло «Мона Лиза» пребывала почти двести лет и лишь в начале XVIII века была перевезена в Версаль. Спустя сто лет она украшала спальню Наполеона, пока наконец не заняла своего места в Лувре, откуда была украдена в 1911 году. Ее нашли в Италии, куда вор ее переправил, полагая, что картина Леонардо должна принадлежать его родине. Но картину вернули в Лувр. Сейчас она пребывает за пуленепробиваемым стеклом, и дирекция Лувра решила, что картина больше не будет покидать стен музея. Так что, если хотите увидеть «Мону Лизу», вам придется отправиться в Париж.
В Фонтенбло «Мона Лиза» пребывала почти двести лет и лишь в начале XVIII века была перевезена в Версаль. Спустя сто лет она украшала спальню Наполеона, пока наконец не заняла своего места в Лувре, откуда была украдена в 1911 году. Ее нашли в Италии, куда вор ее переправил, полагая, что картина Леонардо должна принадлежать его родине. Но картину вернули в Лувр. Сейчас она пребывает за пуленепробиваемым стеклом, и дирекция Лувра решила, что картина больше не будет покидать стен музея. Так что, если хотите увидеть «Мону Лизу», вам придется отправиться в Париж.
Если вы отправитесь в Париж не скоро, то можете найти в Интернете подробную фотографию и разглядеть прекрасную флорентинку так, будто картина перед вами на расстоянии нескольких сантиметров. При этом вы не увидите ни одного мазка… Но, к сожалению, всю поверхность картины покрывают мелкие трещины. Их называют кракелюрами. Обычно они возникают из-за нарушения технологии масляной живописи. Зачастую – из-за большого количества красочных слоев или из-за того, что нижние слои были недостаточно хорошо просушены.
Но несмотря на эти безжалостные следы времени, «Мона Лиза» продолжает волновать воображение и притягивать сердца все новых и новых зрителей.
Милан и Рим, затем Франция. Последние картины
Поселившись во второй раз в Милане, Леонардо работает над тремя живописными произведениями одновременно – «Моной Лизой» и «Ледой»[28] (ныне она утрачена, сохранились лишь копии, в том числе рисунок Рафаэля), а также над картиной «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом». Это вариант той картины, что он начал в 1500 году для монахов-сервитов во Флоренции, но тогда ограничился созданием картона. Однако если в первом варианте композиция центральных фигур вписывалась в прямоугольник, то теперь Мастер остановился на своей любимой композиции в виде пирамиды.
Здесь, в Милане, Леонардо пытается систематизировать свои записи, здесь он наконец начал составлять «Трактат о живописи», который потом закончил его ученик Франческо Мельци.
Одновременно Мастер работает над новым заказом – конной статуей маршала Трувильцио. Но и в этот раз ему не удалось увидеть статую отлитой в металле.
В 1511 году французы были изгнаны из Милана, и герцогством стал управлять сын Лодовико Сфорца Максимилиано. В это время Леонардо переселился в Ваприо, имение близ Милана, принадлежащее семейству его ученика Мельци. Здесь Мастер прожил почти два года. Однако долго пользоваться гостеприимством частной семьи Леонардо не мог.
Поэтому, когда новым папой римским под именем Льва X был избран Джованни Медичи (младший сын Лоренцо Великолепного), Леонардо решил перебраться в Рим, куда он прибыл вместе с учениками в ноябре 1513 года.
Леонардо был встречен в Риме радушно. Однако главным его покровителем стал не папа, а его брат Джулиано Медичи. В распоряжение Леонардо предоставили помещение в Бельведере – вилле, расположенной в Ватикане рядом с папским дворцом. Помещение состояло из нескольких спален, мастерской и кухни. В Риме от Мастера не требовалось исполнять какие-либо обязанности или работать над конкретными заказами, однако знаменитому художнику положили приличное жалованье.
Леонардо в это время было уже за шестьдесят. Его поразительное зрение, позволявшее ему увидеть завихрения воды и полет птиц так, будто он изучал их с помощью рапидной съемки, с годами ухудшилось. Даже вдали он уже не мог различать в подробностях детали как прежде, а вблизи должен был пользоваться очками, которые, возможно, сам сконструировал и которые смог ли компенсировать ему потерю зрения[29].
А тем временем в Риме работают два новых самых модных художника – Микеланджело расписывает Сикстинскую капеллу, а Рафаэль – личные покои предыдущего папы Юлия Второго, в то время как старый Мастер просто довольствуется жизнью, и с заказами к нему никто не обращается. Несомненно, честолюбивого Леонардо подобное отношение задевало.
К этому времени относится известный анекдот из жизни Леонардо. Якобы папа Лев X решил заказать Мастеру картину. Получив заказ, Леонардо тут же стал экспериментировать, придумывая покрывной лак для еще несуществующего творения. У слышав об этом, папа воздел руки к нему и воскликнул: «Этот человек никогда ничего не закончит! Он думает о конце прежде, чем начнет!»
Правдива эта история или нет, но в какой-то мере она отражает манеру мышления Леонардо – поскольку Мастера интересовало все на свете, то порой мысль его, цепляясь за один вопрос, потом за другой, как зубья шестерни, уводила гения далеко от первоначального замысла и первоначальных планов.
Хотя необязательно быть гением, чтобы совершать подобные ошибки.
Здесь, в Риме, Леонардо трудится над тремя картинами, о которых говорилось выше, и начинает свою последнюю живописную работу – «Иоанна Крестителя». Одновременно он продолжает свои научные опыты.
К сожалению, в его занятиях анатомией папа Лев X усмотрел ересь, и Мастеру запретили проводить анатомические вскрытия трупов.
Тем временем политическая обстановка изменилась снова – в январе 1515 года умер французский король Людовик XII, и на трон вступил его молодой племянник Франциск I, которому не исполнилось еще и двадцати лет.
Новый правитель Франции немедленно собрал армию, перешел Альпы и вторгся в Италию. Миланское герцогство вновь было захвачено, Максимилиано Сфорца очутился в плену. Папа римский поддерживал миланцев против французов и посему поспешил в Болонью на переговоры о мире. Ему захотелось поразить короля каким-нибудь удивительным подарком, и он поручил изготовление диковинки Леонардо. Мастер создал машину в виде механического льва. Лев мог сделать несколько шагов, а потом у него раздвигались пластины на груди, и оттуда появлялся букеты лилий. Механизм льва приводили в действие пружины и зубчатые колеса. Механическая игрушка служила аллегорией. Лев – это имя папы, а лилия – эмблема французских королей и Флоренции – одновременно (Флоренция – родина Льва X). Таким образом механический лев как бы предлагал союз Флоренции и Франции, папы и короля.
Механический лев произвел на всех неизгладимое впечатление. К сожалению, механизм бесследно исчез, о нем остались лишь восторженные отзывы современников.
В наши дни реконструкторы попытались представить, как бы мог выглядеть этот удивительный лев, созданный Леонардо. Но мы не можем сказать, насколько фантазии наших современников соответствуют замыслу Мастера.
Во время встречи в Болонье Франциск был так очарован итальянским гением, что немедленно предложил Мастеру переехать во Францию. Однако Леонардо не принял приглашения. Вернее, принял не сразу. Лишь после внезапной смерти Джулиано Медичи в марте 1516 года, лишившись покровителя, Леонардо отважился на переезд во Францию. В конце года он покинул Италию, чтобы поселиться до конца своих дней в долине Луары, в замке Клу (современное название Кло-Люсе).
В конце жизни у него парализовало правую руку (а ведь он писал картины именно правой рукой), что, скорее всего, лишило его возможности заниматься живописью так, как прежде.
Здесь, во Франции, он был окружен уважением и почетом, как никогда и нигде прежде. Франциск регулярно посещал его, чтобы побеседовать с Мастером.
Живя в замке Клу, Леонардо был занят тем, что намечал планы будущих книг, разрабатывал системы каналов и придумывал спектакли для празднеств.
В замке Клу он и умер 2 мая 1519 года.
«Трактат о живописи»
«Трактат о живописи» – первое издание трудов Мастера. Более того, Леонардо сам при жизни начал составлять этот труд. Он не завершил «Трактат», как и большинство своих работ (хотя, возможно, законченные трактаты просто утеряны). Но Франческо Мельци, его ученик, руководствуясь указаниями учителя, выбрал материалы для «Трактата» из 18 манускриптов. Больше половины архива Мастера теперь утрачено, так что благодаря Мельци до потомков дошли более или менее целиком записи да Винчи хотя бы по одному столь важному для него предмету – живописи. Вазари также сообщает, что у «миланского живописца», которого он не назвал по имени, сохранились записи Леонардо касательно живописи. Возможно, эти записи также вошли в «Трактат».
Это сочинение долгое время ходило по рукам в списках, и поскольку им владели художники, то каждый стремился добавить к размышлениям Мастера что-то свое. В итоге сильно сокращенный и переиначенный «Трактат о живописи» был издан в 1651 году. Куда более полный текст – список непосредственно с работы Франческо Мельци, еще более ста лет оставался в безвестности, пока в 1817 году рукопись не была обнаружена в Ватикане и напечатана.
В те годы, когда Леонардо начинал свою карьеру как художник, живопись считалась «механическим трудом». Более того, полагали, будто работа живописца вообще не требует умственного труда! То есть написать картину – не сложнее, чем покрасить стену.