– А где Жасмин? – Он оглядывает помещение для личных консультантов.
– Она… на складе, – вру я.
На самом деле Жасмин спит на полу в примерочной. У нее, видите ли, новая теория: если на работе все равно делать нечего, значит, можно хотя бы выспаться, чтобы потом клубиться всю ночь. Пока что это ей удается.
– Вообще-то я к тебе. – Эрик хмурится. – Мне только что передали подробности контракта с Дэнни Ковитцем. Ну и запросы у твоего дружка! Перелет первым классом, люкс в «Кларидже», личный лимузин, «Сан Пеллегрино» в неограниченных количествах – «только вытрясите весь газ»…
Я сдавленно хихикаю. Дэнни в своем репертуаре.
– Он звезда, знаменитый дизайнер, – напоминаю я Эрику. – У всех талантливых людей свои маленькие причуды.
– «Для непрерывного творческого процесса, – зачитывает вслух Эрик, – мистеру Ковитцу требуется миска диаметром не менее 25 сантиметров, наполненная разноцветными жевательными драже. Только без зеленых». Ну что это за бред? – Он раздраженно щелкает по странице. – На что он рассчитывает? Что кто-нибудь будет часами сидеть и выбирать из миски зеленые драже, а остальные отдавать ему?
О-о! Обожаю зеленые драже!
– Если надо, я могу.
– Прекрасно. – Эрик вздыхает. – А я могу сказать лишь одно: надеюсь, что все эти жертвы и затраты окупятся.
– Обязательно! – уверяю я и украдкой стучу по деревянному столу – чтобы не сглазить. – Дэнни – самый клевый дизайнер нашего времени! Он привезет потрясающую коллекцию специально для нас – и готово! Весь город повалит в магазин. Можете мне поверить!
Ох, только бы сбылось!
Эрик уходит, а я размышляю, не позвонить ли Дэнни и не расспросить, как у него с идеями. Но тут звонят мне.
– Алло!
– Привет. – В трубке голос Люка. – Это я.
– Ой, привет! – Я откидываюсь на спинку кресла, надеясь поболтать. – Слушай, мне тут приносили контракт для Дэнни. Ни за что не догадаешься, что он…
– Бекки, боюсь, сегодня днем я не смогу отлучиться с работы.
Улыбка сползает с моих губ.
– Что?
Сегодня у нас по плану первое занятие на дородовых курсах для будущих родителей. Туда все ходят вместе с мужьями, учатся дышать и обзаводятся друзьями на всю жизнь. Люк обещал пойти со мной. Он же обещал.
– Прости, – его явно что-то отвлекает, – я помню о своем обещании, но у нас… критическая ситуация.
– Кризис? – Разволновавшись, я выпрямляюсь.
– Да нет, не совсем, – сразу поправляется он. – Видишь ли… дела приняли нежелательный оборот. Но мы все уладим. Это всего лишь небольшая накладка.
– А если точнее?
– Просто… мелкие внутренние разногласия. Не будем об этом, ладно? Сожалею, что подвел тебя сегодня. Я был бы рад пойти с тобой.
Голос у Люка и вправду огорченный. Нет смысла сердиться на него. Я подавляю вздох.
– Ничего. Я и сама справлюсь.
– Может, возьмешь с собой кого-нибудь? Например, Сьюзи.
А это мысль. Я же присутствовала при родах Сьюзи. Мы близкие подруги. Вдвоем гораздо веселее.
– Может быть. А к вечеру ты освободишься?
На вечер у нас намечена встреча с Венецией, ее молодым человеком и старыми друзьями Люка по Кембриджу. С нетерпением жду ее, даже записалась в парикмахерскую по такому случаю.
– Надеюсь. Буду держать тебя в курсе.
– Хорошо. До встречи.
Я уже собираюсь набрать номер Сьюзи, как вдруг вспоминаю, что сегодня она должна вести Эрни в игровую группу. Значит, составить мне компанию не сможет. Задумавшись, откидываюсь на спинку кресла. Можно, конечно, и одной сходить на занятие. Кого мне бояться – беременных теток?
Или все-таки…
Хватаю телефон и жму кнопку ускоренного набора.
– Привет, мам, – говорю я, как только слышу знакомый голос. – У тебя какие планы на сегодня?
Наш центр подготовки к родам называется «Альтернативы. Возможности. Непредубежденность» – по-моему, очень даже к месту. Если кому здесь и чужда предубежденность, так это мне. Занятия для будущих родителей проводятся в частном доме в Ислингтоне. Направляясь к нужному зданию, я издалека вижу, как мама паркует свой «вольво»: с восьмой попытки, после наезда на мусорный бак и с помощью водителя грузовика, который даже вылез из кабины, чтобы дирижировать процессом.
– Мам, привет! – кричу я, когда она наконец выбирается из машины.
Вид у нее взволнованный. Сегодня мама нарядилась в элегантные белые брюки, синий блейзер и лакированные мокасины.
– Бекки! Чудесно выглядишь, детка. Выходи, Дженис, – стучит она в окно машины. – Я и Дженис привезла. Ты ведь не против, дорогая?
От неожиданности я теряюсь.
– Э-э… нет. Конечно, нет.
– Дженис не знала, чем себя занять, и мы решили потом завернуть в «Либерти», присмотреть ткани для детской. Папа выкрасил ее в желтый цвет, но насчет штор мы пока не уверены… – Она переводит взгляд на мой живот. – Есть догадки, мальчик или девочка?
Я вспоминаю про набор для определения пола, который так и лежит в моем ящике, под бельем. Лежит вот уже две недели. Каждый день я достаю его, собираюсь открыть, а потом, струсив, кладу обратно. Наверное, надо позвать Сьюзи для моральной поддержки.
– Нет, – отвечаю я. – Пока никаких. Дверца с пассажирской стороны открывается, выходит Дженис с вязанием в руках.
– Бекки, дорогая! – отдуваясь, восклицает она. – Джейн, а сигнализацию включать надо?
– Сначала закрой дверцу, и я ее включу, – распоряжается мама. – Хлопни покрепче.
Беременная в коричневом платье звонит в дверь дома неподалеку. Наверное, нам тоже туда.
– А я как раз слушала сообщение от Тома, – объясняет Дженис, запихивая вязание в соломенную корзинку вместе с мобильником. – Я его совсем не узнаю. У него только Джесс на уме! Джесс то, Джесс се…
– Джесс? – Я широко раскрываю глаза. – Том?!
Лицо Дженис сияет.
– Ну да! Прекрасная пара! Не хочу надеяться понапрасну, но…
– Дженис, не забывай: молодежь должна сделать выбор сама, – твердо заявляет мама.
Джесс и Том встречаются? И она мне даже не сказала? Ну как это называется? Утром после маминого дня рождения я спросила Джесс, что у нее с Томом, а она смутилась и перевела разговор на другое. Вот я и решила, что ничего у них не вышло.
От таких новостей не захочешь, а надуешься. Сестры затем и нужны, чтобы звонить им и хвастаться новыми парнями. А не скрытничать и отмалчиваться.
– Значит… Джесс и Том поддерживают связь? – осторожно интересуюсь я.
– Они очень близки, – энергично кивает Дженис. – Очень! Скажу честно: Джесс – чудо. Мы с ней опомниться не успели, как подружились!
– Правда? – Неловко так удивляться, конечно, но хоть убейте, не понимаю, что у Дженис общего с Джесс.
– О да! Как будто сроднились. Мы с Мартином даже перенесли круиз на следующее лето – на случай… – Она осекается и шепотом добавляет: – Свадьбы.
Свадьбы?
Так. Пора потолковать с Джесс. Сейчас-же.
– Вот мы и пришли, – говорит мама.
На двери табличка: «Входите, пожалуйста, и разувайтесь».
– А чему тут учат, на этих дородовых курсах? – спрашивает Дженис, сбрасывая сандалии от Курта Гейгера.
– Дышать и все такое, – туманно отвечаю я. – В общем, готовят к родам.
– С тех пор как рожали мы, много воды утекло, Дженис, – вмешивается мама. – Теперь у всех тренеры по родам!
– Тренеры! Как по теннису! – веселится Дженис. Вдруг ее улыбка гаснет, она хватает меня за руку. – Бедняжка Бекки! Ты представить себе не можешь, во что ввязалась!
– Да? – Мне становится страшновато. – Э-э… может, войдем?
Занятие проводится в комнате, которая выглядит совсем как обычная гостиная. В центре разложены пуфы-мешки, на них уже сидят несколько беременных, а мужья неловко пристроились рядом.
К нам подходит стройная длинноволосая брюнетка в трико для йоги.
– Добрый день. Я Нура, инструктор дородового центра, – негромко представляется она. – Добро пожаловать.
– Здравствуйте, Нура! – Я расплываюсь в улыбке и жму инструктору руку: – Я Бекки Брэндон. Это моя мама, а это Дженис.
– А-а! – Нура понимающе кивает и подает Дженис руку: – Очень рада познакомиться с вами, Дженис. Вы с Бекки… партнеры? Попозже подойдет еще одна однополая пара, так что не стесняйтесь…
О господи! Она приняла нас за…
– Мы не лесбиянки! – торопливо перебиваю я, стараясь не хихикать при виде выпучившей глаза Дженис. – Дженис – наша соседка. После занятия они вместе с мамой едут в «Либерти».
– А, понятно. – Нура, похоже, разочарована. – Ну что ж, проходите и присаживайтесь.
– Мы с Дженис принесем кофе, – решает мама, направляясь прямиком к столу в центре комнаты. – А ты, детка, посиди пока.
– Итак, Бекки, – начинает Нура, пока я опасливо пристраиваюсь на пуфе-мешке, – мы как раз знакомились. Все представлялись по очереди. Летиция только что рассказала нам, что собирается рожать дома. А где будешь рожать ты?
– С Венецией Картер, в Кавендишской больнице, – притворно-небрежным тоном отвечаю я.
– С Венецией Картер, в Кавендишской больнице, – притворно-небрежным тоном отвечаю я.
– Ого! – отзывается девушка в розовом платье. – Это к ней ходят все знаменитости?
– Да. Мы с ней близкие подруги. – И, не удержавшись, добавляю: – Как раз сегодня у нас встреча.
– А ты уже выбрала, как будешь рожать? – продолжает расспросы Нура.
– Ага, в воду с цветами лотоса и тайским массажем. – Меня аж распирает от гордости,
Нура делает какие-то пометки в списке.
– Чудесно! Значит, ты предпочитаешь активные роды?
– Э-э…
Мне представляется, как я нежусь в теплой воде под тихую музыку, среди цветов лотоса. Может, даже с бокалом в руке.
– Нет, лучше все-таки пассивные.
– Выбираешь… пассивные роды? – сконфуженно уточняет Нура.
– Да, – киваю я. – В идеале.
– С обезболиванием?
– У меня есть особый родильный камень маори, – уверенно заявляю я. – А еще я занималась йогой. Значит, обойдусь.
– Ясно. – По лицу Нуры видно, что ей хочется что-то добавить, но она удерживается. – Ну хорошо, – говорит она. – Перед каждым лежит бланк программы родов, который надо заполнить. А потом мы подробно их обсудим.
В комнате поднимается гул: все беременные достают карандаши и начинают переговариваться с мужьями.
– Мы охотно послушаем также маму Бекки и Дженис, – добавляет Нура, когда обе они присоединяются к нам. – Это честь для нас – выслушать советы старших, которые уже прошли роды и материнство и могут поделиться с нами мудростью.
– Ну конечно, дорогая! Мы ничего не утаим. – Мама достает пакет леденцов: – Кто-нибудь хочет мятных «Поло»?
Я беру карандаш, но тут же откладываю его. Надо бы по-быстренькому набрать СМСку Джесс и выяснить, что с ней творится. Достаю телефон, нахожу в памяти номер Джесс и печатаю:
«Обожемой Джесс!!! Ты встреч, с Томом????»
Подумав, стираю сообщение. Слишком много эмоций. Чего доброго, Джесс перепугается и не ответит.
«Привет, Джесс. Как ты? Бекки».
Так-то лучше. Жму «отправить» и берусь за программу родов. Это список вопросов, между которыми пустые строчки для ответов.
1. Что имеет для вас первостепенное значение на ранней стадии родов?
Задумавшись на минутку, я пишу: Хорошо выглядеть.
2. Как вы намерены справляться с болью на ранних стадиях родов? (Варианты ответа: лечь в горячую ванну, встать на четвереньки и т. д.)
Уже собираюсь написать пройтись по магазинам, когда мой телефон издает писк.
«Прекрасно, спасибо».
В этом вся Джесс. Никаких подробностей. Я сразу шлю ответ:
«Встречаешься с Томом??»
– Сдаем листочки! – хлопает в ладоши Нура. – Заканчиваем писать и сдаем.
Уже? Прямо как на контрольной в школе. Сдаю свой листок последней, вталкиваю его в середину стопки, чтобы Нуре не попался. Но она перебирает листочки один за другим, проглядывает и кивает. И вдруг поднимает голову:
– Бекки, на вопрос о первостепенном значении ты ответила «хорошо выглядеть». Ты пошутила?
С чего вдруг все на меня уставились? Какие могут быть шутки?
– Чем лучше выглядишь, тем лучше себя чувствуешь! Это природная анестезия. Значит, надо быть при параде: с макияжем, прической…
Все вокруг прыскают, только девушка в симпатичном розовом топике согласно кивает.
– И правильно! Уж лучше краситься, чем корячиться на четвереньках.
– А еще лучше – пройтись по магазинам, – подхватываю я. – И при утренней тошноте помогает, и…
– Шопинг помогает при утренней тошноте? – перебивает Нура. – Это что еще за новости?
– В первые несколько недель, когда меня тошнило, я шла в «Харродз» и покупала что-нибудь, чтобы отвлечься, – объясняю я. – Обычно действовало.
– А я делала покупки в Интернете, – сообщает девушка в розовом.
– Можете вставить шопинг в список целебных средств, – щедро предлагаю я. – После имбирного чая.
Нура только открывает рот и тут же поворачивается к другой девушке, которая уже давно тянет руку. А у меня опять пищит телефон.
«Вроде».
Вроде? Ну и что это значит? Стремительно пишу:
«Дженис сказала, вы поженитесь!»
Отправляю. Ха! Она у меня еще разговорится!
– Ладно, пойдем дальше, – повышает голос Нура. – Судя по вашим ответам, ясно, что почти всех вас беспокоят предстоящие роды и собственные действия при них. – Она обводит взглядом группу. – Мой первый совет прост: не волнуйтесь. Вы справитесь. Все до единой.
По комнате прокатываются нервные смешки.
– Да, схватки бывают сильными, но наш организм рассчитан на то, чтобы выдерживать их. Главное – помнить, что это позитивная боль. Уверена, вы с этим согласитесь, – обращается она к маме и Дженис, которая уже достала вязание и мирно пощелкивает спицами.
– Позитивная? – ужасается Дженис, вскинув голову. – О нет, дорогая! Мне казалось, что я терплю адские муки. Двадцать четыре часа схваток в самый разгар летней жары! Бедняжки мои, такой пытки врагу не пожелаешь.
– Об анестезии в те времена и не слыхивали, – вторит мама. – Мой вам совет: предлагают – соглашайтесь на все.
– Но есть же естественные, интуитивные методы смягчения боли! – спешит вмешаться Нура. – Вы наверняка убедились, что смена позы и раскачивания на четвереньках облегчают схватки!
Мама и Дженис с сомнением переглядываются.
– Что-то я не припомню, – качает головой мама.
Улыбка Нури становится принужденной.
– А теплая ванна?
– Ванна? – Мама весело смеется. – Дорогая, да разве поможет ванна, когда ты в тисках боли и хочешь только одного – умереть!
Кажется, Нура держится из последних сил: я заметила, как она стискивает кулаки и раздувает ноздри.
– Но разве игра не стоила свеч? Неужели нельзя потерпеть ради рождения ребенка?
– Как вам сказать… – Мама медлит, поглядывая на меня. – Конечно, я была счастлива, когда родилась моя малышка Бекки, но решила ограничиться одним ребенком. И Дженис тоже.
– Мне и одного за глаза хватило, – передергивается Дженис. – Еще раз терпеть такое я и за миллион фунтов не согласилась бы!
Я обвожу взглядом комнату: лица у женщин застывшие. И у большинства мужчин тоже.
– Хорошо! – Любезный тон дается Нуре нелегко. – Спасибо вам за… обнадеживающие слова.
– Не за что, – жизнерадостно взмахивает вязанием Дженис.
– А теперь разучим дыхательное упражнение, – продолжает инструктор. – Хотите верьте, хотите нет, но оно облегчает схватки на ранней стадии. Сядьте прямо и сделайте несколько неглубоких вдохов. Вдох… выдох… вот так…
Пока я дышу по команде, мобильник опять пищит.
«Что??????»
Ага! Хихикнув, набираю:
«Это любовь???»
Ответ прилетает почти мгновенно:
«У нас проблемы».
О боже. Только бы с Джесс ничего не случилось. Напрасно я дразнила ее.
Нелегкая это работа – неглубоко дышать и одновременно тыкать кнопки. Плюнув на дыхание, набираю:
«Каке прбемы? Раскжи мне».
– Ты кому пишешь, дорогая? – спрашивает Дженис, которая тоже устала дышать и сверяется со схемой вязания.
– Да так… подруге, – беспечно говорю я, и тут приходит еще одна СМСка. Наверное, Джесс тоже бросила все дела.
«Не хотелось Тебя беспокоить из-за ерунды».
Нет, вы только посмотрите! С чего Джесс взяла, что она меня беспокоит? Я хочу знать подробности ее личной жизни. «Тымоя сеста!» – начинаю набирать я, как раз когда Нура хлопает в ладоши, требуя внимания.
– А теперь расслабьтесь. Перейдем к другому простому упражнению, которое вас отвлечет. Партнер должен взять вас за руку и перекрутить кожу на ней в противоположных направлениях – помните старую школьную «крапивку»? А вам предстоит дышать, несмотря на боль. Мысленно сосредоточьтесь на дыхании, не напрягайтесь… Партнеры, не бойтесь применить силу! И вы убедитесь, что все мы крепче, чем кажется! Бекки, попробуем в паре с тобой, хорошо? – И она направляется ко мне.
У меня нервно екает в животе. Не хочу я старую школьную «крапивку»! Даже новый университетский репей не желаю. Но отступать некуда: все вокруг смотрят на меня.
Я опасливо протягиваю руку:
– Ладно уж.
– Конечно, во время родов боль будет гораздо сильнее, но так вы получите общее представление о ней…
Она хватается за мое предплечье.
– А теперь дыши…
– Ой! – не могу сдержаться я, едва Нура начинает перекручивать мне кожу. – Больно же!
– Дыши, Бекки, – настаивает Нура. – Расслабься!
– Я и дышу! Ой-ей-ей!!!
– Боль становится сильнее, – вещает Нура, не обращая на меня внимания. – Представим, что мы на пике схватки…
Я почти задыхаюсь, а она продолжает издеваться над моей рукой.
– И боль начинает утихать… все, схватка кончилась. – Она отпускает мою руку и улыбается. – Видишь, Бекки? Ты вытерпела, хотя и боялась!
– Уфф… – Никак не могу отдышаться.
– Ты приобрела ценный опыт? – понимающим тоном спрашивает Нура. – И теперь знаешь, как бороться со страхом?
– Да! – с жаром киваю я. – Рожать без эпидурала – ни за что!