— Вот как… — задумался Ранз, — значит, если я чувствую дороги…
— Наверняка в раннем детстве заблудился и испугался, — по-доброму улыбнулась ему травница, — и тебе это не понравилось… вот и старался всегда понимать дорогу…
— И долго нам тут сидеть? — нетерпеливо оглянулся на дверь Лирсет, сразу и бесповоротно поверивший новой родственнице. Да и как ей не верить, если она Весю учила и Ольсен на нее как на чудо смотрит? Да и растолковывает непонятное Терсия так хорошо… мягко и спокойно, вовсе не как матушка или тетушки в родном Гнезде, те всегда высокомерно задирали носы, поясняя Лирсу какую-нибудь мелочь.
— Пока соберутся чародеи, — пояснил брату Берест, — чем больше их будет на ритуале, тем лучше. Я другого не пойму: как они будут его проводить, если источник далеко?
— Версты три, если по прямой, — сразу уточнил мельник, и Весе стало понятно, что заботит их всех одно и то же, — хотя думаю, за это время они успели что-нибудь придумать. И ещё… если я правильно догадываюсь, нужно всем проверить свою обувь… чтоб была удобная и нигде не жала.
— Верно ты догадываешься, — сообщил от двери насмешливый голос Саргенса, — а обувь менять не потребуется. Вы готовы? Тогда идем.
— А амулеты и кольца? — требовательно смотрела Кася.
— Настолько близко к этому источнику нам подобраться пока не удалось, — огорченно буркнул он, — а все камни, кроме защитных амулетов, снимите на месте, там есть хранилище.
И больше ничего объяснять не стал, пока шагал впереди отряда по коридорам, переходам и лестницам, уводящим их всё глубже и дальше от кабинета магистра. По мнению Веси, они уже давно ушли за пределы крепости, и судя по тому, как крепче стискивал ее руку Дест, стараясь держаться хоть на полшага впереди, ястреб думал точно так же.
Очередная дверь неожиданно открылась не в переход и не на лестницу, а в странное, необычное помещение, похожее одновременно и на нескончаемо длинную, но узкую пещеру, и на широкий коридор, и на череду спрятанных под Серым гнездом тайных убежищ и складов. Берест хорошо запомнил их мрачную величественность, хотя был там всего раз, в день совершеннолетия, когда отец открывал ему важнейшую тайну клана.
Прямо против входа стояла телега, довольно простая на вид, похожая на те закрытые от дождя кибитки, в каких селяне по осени возят на ярмарку свои товары. Только была она немного длиннее, да крыта не кошмами и не полотном, а окованным медными обручами деревом. Да ещё отсутствовала всякая упряжь, и не было поблизости ни единого животного, которое должно было бы везти эту коляску. Но никто из новичков не проронил и слова, когда Саргенс знаком приказал садиться в эту повозку. Ловко влезли внутрь и устроились на скамьях, однако чародеек, не сговариваясь, усадили посредине.
Подозрение, что это или очередная проверка, или маленькое наказание новичкам за настырность, возникло у Веси, когда дверка плотно прикрылась и телега мягко тронулась с места. Очень скоро возникло ощущение, будто они движутся не просто быстро, а стремительно, и княжна еле заметно погладила по плечу прижавшуюся к ней ученицу. А рассмотрев при свете вспыхнувшего магического светильника, как сразу напряглись лица княжичей, тихонько вздохнула. Слишком запутались чародеи в тайнах и проверках, и похоже, разучились доверять даже самим себе. Не нужны такие проверки воинам, которые только вчера вступали в бой с общим врагом, не жалея собственной жизни, таким отношением можно только обидеть и насторожить, но не добиться пользы.
— Барка вчера так же быстро плыла, — спокойно заявила Ольсену Кастина, — жаль, на такой повозке нельзя по дорогам ездить, всех путников разгонишь.
— Думаю, они давно это придумали, — закивал жене мельник, незаметно прижимая ее к себе чуть теснее, — а не показывают по простой причине: лучше держать такие вещи втайне от степняков. Вчера Тонрел своей хитростью больше сотни врагов на дно отправил.
Все присутствующие и сами это помнили и понимали, но такой простой, по-домашнему мирный разговор прадеда с травницей как-то очень ловко повернул мысли и чувства воинов в другую сторону. И не казалось больше обидным молчание чародеев. А чего тут объяснять, если и в самом деле всё понятно.
Тележка мягко остановилась, чуть качнувшись, словно уткнувшись в невидимый стог сена, и дверка почти сразу распахнулась. Теперь напротив нее была освещённая комнатка, и в ней Саргенс предложил новичкам оставить украшения и обереги, кроме чародейских амулетов.
Помещение для ритуала было похоже на уже знакомую Весе комнату с источником, только в центре стоял на подставке ларец со слабо светящимся кристаллом необычной величины. Княжна встала у стены рядом с мужем и Касей, привычно оглядела вставших рядом с ними чародеев, отмечая знакомые лица тех, что приезжали в гости на день равноденствия. Саргенс тоже встал в ряд, а Тирой занял место возле кристалла, и церемония началась.
Всё происходило почти так же, как и в северной крепости, лишь новичков позвали сразу всех, но кунице это показалось правильным. Раз источника нет, не стоит слишком долго тратить силу кристалла, в который маги добавляют её буквально по каплям.
Ритуал быстро подошел к концу, чародеи поделились с новыми учениками магией, а те попытались отдать по крохе своих слабых сил, и Тирой уже почти закончил торжественное поздравление, когда раздался встревоженный крик одного из старших магистров.
Сначала ни Веся, ни Кастина, дружно оттесненные спутниками за спины мужей, не поняли, почему вдруг маги так резко отхлынули от четверки новых учеников. А затем куница протиснулась между стеной и растерянным мужем и обнаружила, что Тирой, Сарг и ещё трое магистров направили свои арбалеты на только что принятых в круг княжичей и молча, но властно указывают им на выход.
— Саргенс! Что здесь происходит?! — Рев раненого дикого тэрха не мог бы звучать более разъяренно и свирепо, чем крик Ольсена. — Вы почему это в них целитесь?!
— Не мешай, — угрюмо процедил чародей, но договорить не успел.
Берест уже протиснулся вперед, бросился к ошеломленным и мрачным братьям, и к нему, не отстав ни на шаг, присоединились Веся и Ольсен с Кастиной, а секундой позже и Ансерт, которому пришлось выбираться из дальнего угла.
— Мы вместе пришли и вместе уйдем… — ледяным тоном заявил Берест, становясь впереди братьев, — и не думай, Сарг, что тебе сойдет с рук эта подлость!
— Ты не понимаешь… — опуская свое странное оружие, расстроенно выдохнул магистр, — они уже заражены. И никуда их теперь отпускать нельзя. Отныне они будут жить в том доме, который я показывал вам утром, чтоб вы сами убедились, мы сделали всё, чтоб им жилось там сытно, удобно и интересно.
— Откуда ты это взял, — подозрительно смотрела на чародея Кастина, — если они все время были с нами и амулетов не снимали?
— Так по амулетам и определили, — тяжело вздохнув, пояснил маг, — они начинают светиться красным…
Он указал на амулет травницы, и внезапно его и без того бледное лицо начало белеть. От камня, висевшего на груди травницы, постепенно разгораясь, начинало исходить алое свечение. И не только от него. Почти сразу вспыхнул амулет на груди Береста, на несколько мгновений позже засветился камень прадеда. Оставался невзрачно-серым лишь амулет Эвесты, и теперь стоявшие напротив маги виновато прятали хмурые взгляды, встречаясь с тревожным вопросом, застывшим в ее глазах.
— Веся, отойди от них… — тяжело произнес Тирой, — ты ничем не сможешь им помочь, если отправишься с ними в дом к зараженным. У нас и так на счету каждый чистый человек… рук на все не хватает.
— Но на мне же ваш амулет? — резонно сообщила куница, и не думая двигаться с места. — И если он действительно защищает, то мне ничто не грозит. А оставить в такой момент тех, с кем я рядом стояла в бою… и тем более мужа и наставницу я не соглашусь никогда. Мне жаль… говорить вам «нет», но иначе я всю жизнь потом буду чувствовать себя последней дрянью.
— Веся… — Саргенс нахмурился сильнее, — ты просто не понимаешь. Никто вас не разлучает… просто выпускать их на улицу теперь нельзя… но ты можешь каждый день всех навещать.
— Так вот почему вы стараетесь не пускать сюда семьи, — сообразила Кастина и спокойно пояснила мужу и всем присутствующим, — не каждая женщина сможет долго выдержать такую жизнь… встречаться с мужем только на свиданиях. Ну а про мужчин вообще молчу, они никогда на такое способны не были.
— Невысокого же ты о нас мнения, — усмехнулся Берест и оглянулся на Ольсена, — думаю, дед, нечего нам тут стоять, поехали назад. Там как раз время обеда подошло. Веся… а тебе и правда лучше остаться с ними. И не волнуйся… я в тебя верю.
— Даже не мечтай, я своих слов никогда не меняю, — строптиво отрезала куница и обернулась к чародею: — И ещё, Сарг! Ты обещал всё объяснить, мы ждем. И не надейся попытаться захватить меня силой, этого я тебе никогда не прощу.
— Невысокого же ты о нас мнения, — усмехнулся Берест и оглянулся на Ольсена, — думаю, дед, нечего нам тут стоять, поехали назад. Там как раз время обеда подошло. Веся… а тебе и правда лучше остаться с ними. И не волнуйся… я в тебя верю.
— Даже не мечтай, я своих слов никогда не меняю, — строптиво отрезала куница и обернулась к чародею: — И ещё, Сарг! Ты обещал всё объяснить, мы ждем. И не надейся попытаться захватить меня силой, этого я тебе никогда не прощу.
Крепко ухватилась за руку мужа и потащила его к выходу. Маги молча отступили, освобождая дорогу новым узникам дома зараженных, и никто из них не сделал ни единого движения в попытке помешать чародейке.
Глава двадцать первая
Обратный путь отряд проделал молча, каждому было о чем подумать. Да и не верилось им пока в происходящее, казалось, вот сейчас кто-нибудь из магов объявит, что это была всего лишь проверка, и раздаст ученикам заслуженные плюсы. Но мрачный Тирой лично провел их мимо огорошенных охранников, поднялся по лестнице на третий этаж и, махнув рукой в сторону уходящего вправо коридора, глухо выдавил:
— Тут все комнаты свободные, выбирайте. — Затем круто развернулся и шагнул прочь, но в последний миг приостановился и ещё неохотнее произнес: — Амулеты соберите и сложите в шкатулку, я потом заберу.
— Мы подумаем, — тотчас сухо отозвалась Кастина, — а вы не забудьте наши вещи принести. И браслеты с оберегами тоже.
Маг ничего не ответил, торопливо свернул к лестнице, и вскоре его быстрые шаги стихли где-то внизу.
— Селимся как прежде, — строго объявил Ольсен, — потом сходим пообедать и тогда уж поговорим.
— Говорить и обедать будем, — не согласилась Кася, — после того, как они нам всё объяснят. Я хочу знать, чем я заразилась и нужно ли мне обедать рядом с теми, кто живет тут давно. По моим наблюдениям, эти маги и сами не очень-то разбираются в этой заразе… или что это тут у них такое. Почему она проявилась так резко и только у нас? Причем у всех… почти, если мы ходили в таких же амулетах, как и они?
— Знаешь, а ты права, — почти сразу согласился мельник, и Даренс тотчас едко фыркнул: ни одному из них за все годы не повезло услышать от деда подобного признания, — значит, идем отдыхать. Вот эта комната будет наша.
— Тогда ты — сюда, — подтолкнула княжна к соседней комнате оторопелую ястребицу и потянула Береста к следующей двери, — а мы живем тут.
— Весенка… — едва оказавшись за закрытой дверью, княжич сгреб в охапку свое счастье, прижал к себе истово, как утопающий поленце. Жарко дохнул жене в макушку, спрятал тяжкий вздох и твердо объявил: — ты не права. Там ты сможешь принести пользу…
— Это ты не прав, — и не подумала сдаваться Веся, — какая от меня польза магам, если я всё время буду думать о том, как ты тут? А вот сейчас наоборот… вижу, что ты цел и невредим, и могу думать про всех остальных. Кстати… а ну-ка приляг на этот диванчик…
— Веся?! Но ведь день… могут прийти…
— И обязательно придут, — чуть покраснев, лукаво засмеялась княжна, — но ты не о том подумал… хотя твои мысли мне нравятся. Но сейчас я просто хочу проверить твое здоровье. Я целительница и знаю самые заразные хвори… хочу сама посмотреть, чего это там нашли чародейские амулеты.
— Ну хорошо, — пряча разочарование, вздохнул Берест и лег на диван, — изучай. Надеюсь… ты не станешь молчать, если обнаружишь что-то нехорошее?
— Конечно, нет. Ты человек сильный… — садясь напротив в кресло, заверила княжна, — а сильным целители всегда говорят правду. Это от слабых ее лучше скрывать… а теперь давай помолчим, любимый?
— К вам можно? — через полчаса раздался короткий стук в дверь, и вслед за ним на пороге возникли Кастина с Ольсеном.
— Извините… — торопливо шагнул к двери мельник, едва разглядев свободно лежащего на диване княжича и его распахнутую на груди рубаху, — мы потом придем.
— Назад, — коротко скомандовала куница, — вы как раз вовремя. Садитесь.
— А нам показалось… — ещё спорил прадед, но травница уже шла к свободному креслу.
— Тебе просто почудилось, Оль, — поправила она мужа, — а я сразу сказала: не станет Весеника без дела сидеть. Извини… Эвеста.
— Спасибо, — довольно ухмыльнувшись, снова занялась своим делом Веся. Наставница, как всегда, сумела одной фразой сказать ей сразу несколько важных вещей. И сообщить о своем споре с прадедом княжичей, и похвалить ее за решение немедленно выяснить всё возможное о странной болезни, и выразить уверенность в том, что новое имя воспитанницы, Эвеста, недолго будет висеть на ней бесполезным грузом. Ведь узникам этого дома нет разницы, как называться, всё равно сюда никогда не проникнет никто чужой, — я уже заканчиваю. Кася, сходи за Милой, ей хуже всех. Дед, а ты готовься занять место Деста на этом диване. Я только пару минут отдохну и возьмусь за тебя.
— А может… привести тебе кого помоложе? — скептически поглядывая на лежащего внука, предложил Ольсен, — а я посмотрю.
— Не волнуйся, дед, я вас всех проверю, — с нарочитой кровожадностью усмехнулась целительница, — мне нужно понять… но подробнее я расскажу обо всём позже, когда закончу работу. Так что не трусь.
— Да я и не трушу, — огорченно проводив взглядом выскользнувшую в коридор жену, едко фыркнул Ольсен, сразу превращаясь в прежнего мельника, — пусть трясется Саргенс… теперь я обязательно накостыляю ему по шее, как только выйду отсюда.
— Можешь раньше надавать, — разрешила Веся, — думаю, он сам скоро сюда придет… как только узнает, что мы не пошли на обед.
— Можно? — Без стука открылась дверь, и куница, оглянувшись, рассмотрела замерших в коридоре княжичей. — Терсия велела всем идти сюда.
— Правильно сделала, — немедленно одобрил прадед.
— А ещё мы нашли неподалеку гостиную, и там есть фрукты, — мрачно доложил Лирсет, — но Ансерт не разрешил их есть.
— Молодец, — похвалила алхимика Веся, — пока я всё не проверю, лучше ничего здесь не есть и не пить.
— Вы сговорились, — уныло вздохнул Лирс, — но раз вы не едите, то и я готов потерпеть. Может, нам сходить за креслами? Тут всего три.
— Сходите и заодно заприте свои комнаты, — приподнял с подушки голову прадед. — Веся права.
Пока она нам не сказала, как называется эта зараза, лучше быть побдительнее. Неизвестно, чем их тут лечат… этих зараженных, но их вид мне очень не понравился.
Однако Саргенс с Тироем пришли лишь к вечеру, когда Веся уже пару часов как закончила проверку своих спутников и ушла в спаленку отдохнуть.
— Немного полежу, — пресекла куница все вопросы, отпуская последнего пациента, — а то голова кружится, потом поговорим.
Берест ясно расслышал в этих словах лукавство, но крепче сцепил зубы и смолчал. Нетрудно сообразить, ради чего Веся пошла на ложь, очевидно, не желала их расстраивать.
Терсия отодвинула предусмотрительно запертый засов и распахнула дверь, обливая стоящих в коридоре чародеев насмешливым взглядом.
— А отчего же вы без оружия? Разве это не самый новый способ лечить заразных собратьев?
— Не язви… — устало вздохнул магистр и покосился на раскаленный уголек амулета, висевший у нее на груди. — Почему вы не ели?
— Я запретила, — показалась в двери спальни княжна, и на ее строгом лице княжичи не рассмотрели и следа сна, — мы же договорились, что сначала вы всё нам объясните!
— Неужели ты думала, будто мы способны подсыпать в еду… — начал осунувшийся за это время Саргенс и сразу смолк, отчаянно взмахнув рукой.
— Как ты понимаешь, — немедленно съязвил Ольсен, — теперь мы имеем право ещё и не то про тебя думать.
— Не нужно, дед, — тихо остановила его Веся, внимательно рассматривая лицо чародея, и вдруг задала вопрос, от которого он даже пошатнулся: — А почему ты не привел к нам Бенресу?
— Откуда ты про нее знаешь? — немедля впился в лицо целительницы въедливым взглядом Тирой. — Ну?
— Сначала вы расскажете нам всё, что должны были объяснить ещё в северной цитадели, — сурово заявила Кастина, — а потом она вам что-нибудь скажет… если сочтет нужным.
Тирой помолчал несколько секунд, старательно не глядя на замершее меловой маской лицо друга, потом кивнул.
— Идем в гостиную.
— Нам и тут хорошо, — немедленно отказался мельник, — мы уже привыкли. Можем и вам кресла принести.
— Там свободнее и уже накрыт стол… — безысходно пробормотал Саргенс, — я клянусь… могу вместе с вами есть. А за Бенрой сейчас пошлю… ты права, на нее показал большой поисковик.
Прорицательница пришла очень быстро, и по быстрым взглядам, какими обменялись княжна со своей наставницей, Ольсен тотчас сообразил, что подтвердилась какая-то их догадка, но вот какая — понял не сразу. И лишь после того, как Бенра, осмотрев горящие на груди у недавних спутников тревожные сигналы, достала из кармана и повесила на шею свой амулет, до него дошло, в чем дело. Камень чародейки светился таким же отчаянно-алым светом, как и у каждого из них, кроме Веси.