– Ты что здесь делаешь? – спросила Катя.
– То же, что и ты, – проявляю любопытство, – спокойно ответил он. – Ты, кстати, свое уже удовлетворила?
– Отчасти, – сдержанно ответила девушка и вдруг, резко остановившись, замерла как вкопанная. Ее испуганный взгляд был устремлен на землю, где лежала собака – та самая дворняга, с которой совсем недавно «познакомилась» Екатерина!
– Что это с тобой? – спросил Андрей и тоже посмотрел на мертвую собаку.
– Она сдохла, – прошептала девушка и побледнела, как полотно.
– Да? Ну и что? – нахмурился парень. – Кто-нибудь из кладбищенской службы увидит, уберут. Ты почему так испугалась-то?
Екатерина, ни слова не говоря, сорвалась с места и понеслась со скоростью урагана к зданию администрации. Она влетела в помещение и, вытаращив глаза, закричала:
– Где у вас здесь туалет?
Девушка, сидящая за столом, удивленно посмотрела на Катю и, махнув рукой в сторону коридора, ответила:
– Там…
Она смотрела вслед летящей быстрее ветра Кате и даже приподнялась из-за стола, чтобы не потерять ее из вида.
– Диарея, наверное, – решила она и, снова приземлившись на стул, добавила: – На нервной почве. У нас здесь всякого насмотришься, то в обморок падают, то волосы с одеждой на себе рвут, а у этой, видать, посерьезнее проблема!
Катя вбежала в туалетную комнату, быстро открыла кран и начала с жадностью пить воду. Когда вода уже переполнила ее «до краев», Катя прошла в кабинку с унитазом и засунула два пальца в рот.
Андрей, проводив недоуменным взглядом улепетывающую на всех парусах Екатерину, обратил свой взор на собаку. Та лежала, вытянув лапы, и смотрела на мир неживыми, остекленевшими глазами. Он присел рядом с трупом собаки на корточки и начал пристально изучать ее. В зубах у пса застрял кусочек салфетки. Андрей, вытащив из кармана маленький перочинный ножик, аккуратно извлек его, покрутил перед глазами. Обнаружив на клочке ткани какие-то синеватые потеки, он снова посмотрел на пасть собаки. Ножом он немного приподнял ее верхнюю губу и увидел, что передние клыки пса также испачканы в чем-то синем.
– Похоже на отравление, – пробормотал молодой человек и задумчиво посмотрел в сторону административного здания, куда с такой прытью унеслась Екатерина. Он вытащил носовой платок, завернул в него кусочек салфетки и, засунув его в карман, пошел к зданию.
Катя в это время, освободив свой желудок от всего, что там до этого было, с жалостью смотрела на свое отражение в зеркале.
– Пока ты еще жива и вроде бы здорова, вали-ка ты отсюда! И чем раньше ты это сделаешь, представительница прессы, тем лучше, – сказала она себе и в который уже раз умылась холодной водой. – Мне это совершенно перестает нравиться, – пробормотала девушка и, вытерев лицо и руки носовым платком, вышла из туалета.
– Все в порядке? – поинтересовалась остроносенькая девица, сидевшая за столом.
– Да, спасибо, – кивнула Катя и поторопилась выйти на улицу. Только она спустилась с лестницы, как увидела торопящегося в ее сторону Андрея.
– Что это с тобой? – спросил он и посмотрел на Катю выразительным взглядом, требовавшим немедленного ответа.
– С желудком что-то, – соврала девушка. – Мне пора на вокзал. Ты меня не подбросишь? Только сначала в гостиницу, надо сумку с вещами забрать и выписаться. Если ты на машине, конечно, и время свободное есть… Извини, что-то мне не очень хорошо. Мне всегда плохо становится на кладбище, стойкая непереносимость похоронной процессии, – перевела стрелки «на другой путь» Катя, кисло улыбаясь.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – спросил Андрей.
– Мне нечего тебе рассказывать. Так ты на машине? – насупилась Катя.
– На машине, – резко бросил парень, – пошли, подвезу.
Они направились в сторону кладбищенских ворот, но Катя вдруг резко остановилась и повернулась к Андрею.
– Подожди меня пять минут, я сейчас, – и пошла в ту сторону, где уже опускали гроб с покойным в могилу.
Катя прошла насквозь через всю толпу, пытаясь отыскать ту женщину, которая дала ей «поминальную» отраву. Сколько ни вглядывалась в лица, той женщины она не нашла.
«Ну, еще бы она здесь осталась после того, что хотела со мной сделать, – подумала девушка и, резко развернувшись, побежала к тому месту, где стоял Андрей и нервно курил, ожидая ее. – Я правильно решила: нужно отсюда уезжать! Вернусь домой – и уже со свежей головой все хорошенько обдумаю. Глядишь, и решу, что мне со всем этим делать», – успокоила сама себя Катя и, нацепив на лицо лучезарную улыбку, подбежала к парню.
– Я тебя не очень задержала? Хотела еще раз попробовать поговорить с племянницей Ильи Анатольевича, но, по-моему, она в очень плохом состоянии и мои вопросы только могут ухудшить его.
– Так ты ничего не хочешь мне сказать? – снова спросил Андрей.
– Нет! – резче, чем хотела, ответила Катя. – И давай, Андрюша, мы с тобой договоримся. Я больше не хочу ничего знать и уж тем более рассказывать! Ты уж прости и не обижайся, но, как ни крути, в первую очередь я всего лишь слабая женщина, а уж потом – журналист. Сейчас мне надо быть просто женщиной, а поэтому отвези меня, пожалуйста, на вокзал. Нет, сначала в гостиницу, за вещами, а уже потом – на вокзал, – поправилась она.
– Хозяин – барин, – пожал Андрей плечами, в который раз удивив Екатерину своим спокойным непроницаемым лицом.
Уже когда машина отъехала на приличное расстояние от кладбища, молодой человек вновь поинтересовался:
– Ты в самом деле ничего не хочешь мне сказать?
– Спасибо тебе большое за все, что ты для меня сделал, – тихо сказала Катя.
– Это все? – упрямо спросил он.
– А что бы ты еще хотел услышать от меня? – с вызовом спросила Катя. – Все, что я считала нужным, я тебе сказала, а от остального уволь! Мои проблемы – это мои проблемы, они никого не должны касаться. Что тебе вообще от меня нужно? Что ты ко мне привязался? Я, между прочим, тебя ни о чем не просила. Ты сам появлялся рядом, как джинн из бутылки. Кто ты вообще такой, Андрей? Почему таскался за мной по всему городу? Отстань от меня, ничего я не хочу рассказывать – ни тебе, ни кому-либо другому! – срываясь почти на крик, быстро говорила Катя, возмущенно раздувая ноздри.
– Не хочешь говорить, не надо, – буркнул Андрей. – Вылезай, приехали, – резко дал распоряжение парень, и девушка тут же захлопнула рот.
Он обошел машину и распахнул дверцу.
– Я тебя здесь подожду, и поторопись, пожалуйста, у меня много дел, – буркнул он.
Катя побежала к центральному входу в гостиницу. Управившись за двадцать минут, она выскочила на улицу и села в машину Андрея. Он забрал ее спортивную сумку с вещами и забросил ее в багажник. Делал он все это молча, напряженно нахмурив брови. Катя тоже молчала, совершенно не зная, о чем сейчас можно говорить. Настроение было таким паршивым, что хотелось куда-нибудь исчезнуть и хотя бы на время обо всем забыть. От гостиницы до вокзала было совсем недалеко, поэтому уже через десять минут Андрей припарковал автомобиль на привокзальной стоянке. Он вытащил спортивную сумку из багажника и довел Катю до касс. Когда девушка приобрела билет, он без всякой просьбы с ее стороны пошел провожать ее до вагона. Она семенила рядом с ним и нервно покусывала губу, не зная, что сказать, чтобы сгладить свой недавний грубый тон. Девушке на самом деле очень нравился этот высокий, симпатичный парень с гордым профилем и внимательным взглядом. Ей так и не удалось узнать, кто же он такой. Да и неважно это было сейчас для нее, ведь она уезжала, а он оставался.
– Ты меня прости, пожалуйста, за то, что нагрубила тебе, – тихо проговорила Катя. – Нервы на пределе, не могу справиться.
– Ладно, проехали, – улыбнулся он. – Что на тебя обижаться? Ведь ты всего лишь женщина, – напомнил он Кате ее же слова.
Катя открыла было рот, чтобы возмутиться по этому поводу, но, решив, что Андрей прав, промолчала. Она молча кивнула в знак согласия и тоже улыбнулась. Правда, улыбка у нее получилась вымученной.
Поезд тронулся. Катя сидела у окна, а Андрей шел некоторое время за медленно движущимся вагоном. Он улыбался ей дружеской улыбкой, и Катю почему-то это очень злило. Ей было бы намного приятнее, если бы сейчас этот высокий симпатичный молодой человек клялся ей в вечной любви и говорил на прощание ласковые и нежные слова.
«Проснись, подруга, – одернула саму себя девушка. – По-моему, гормоны здорово ударили тебе в голову! Он всего лишь случайный знакомый, которого ты никогда больше не увидишь. Забудь и успокойся».
Глава 14
Катя, купив билет до Москвы, сразу же позвонила Ирине и попросила, чтобы та встретила ее. И вот сейчас, когда поезд подошел к Ярославскому вокзалу и девушка вышла из здания вокзала на площадь, она тщетно искала машину своей подруги. Ужасно разозлившись, Катя поплелась в метро.
– Как была Ирка вертихвосткой и совершенно безответственным человеком, такой и осталась, – проворчала Екатерина.
Как только она вошла в свою квартиру, из ее недр послышалась трель телефонного звонка. Девушка, не раздеваясь, подбежала к телефону и сняла трубку. В ухе сразу же зазвенело от звонкого голоса Ирины.
– Почему твой мобильный не отвечает? Я тебе звоню, звоню, хотела предупредить, чтобы ты не обижалась, – не смогу я встретить тебя. У меня, представляешь, машина сломалась. Пришлось срочно в сервис гнать, еле доползла. Как у тебя дела? Ты что молчишь-то?
– Привет, Ир, – сказала Катя, наконец сумев вставить хоть одно слово. – Молчу, потому что тебя слушаю.
– А я что, не поздоровалась? Извини, голова из-за этой машины совсем опухла. Ты же знаешь, я не могу оставаться без средства передвижения. А механик в сервисе мне говорит, чтобы я оставила машину до завтра! Меня прямо там чуть родимчик не хватил. До самого начальника дошла, но добилась, чтобы занялись ремонтом прямо сегодня. Вот, только что оттуда выехала. А как у тебя дела? – опять спросила Ирина.
– Все нормально, только что вошла в квартиру, и сразу же ты позвонила. Мобильный у меня отключен, батарейка разрядилась. Ты-то как здесь?
– У меня тоже все о’кей, если не считать того, что я поцапалась со своим благоверным. Представляешь, объявляет мне о командировке за три часа до отлета самолета! Чуть в ванной его не утопила. Приехал он домой, я ему на кухне обед разогреваю, а он в это время решил душ принять. Зовет меня туда и объявляет! Ты мне чемодан собери, говорит, положи только самое необходимое, у меня через три часа самолет. Я прямо там чуть не рухнула. Совсем уже жену неодушевленным предметом считает! Только и слышу – «подай, принеси, отнеси». Охренеть от такого замужества можно! До сих пор жалею, что тогда свою мать не послушала и в загс с этим бревном бесчувственным побежала! Физик-химик хренов! Вернется из своей Праги – сразу же пошлю его к едрене матери. Развод и девичья фамилия! Детей до сих пор у нас нет. А спрашивается: почему? Я у врачей проверялась, у меня все в порядке, а он не захотел идти проверяться. Кать, ты что там притихла?
– Тебя слушаю, – усмехнулась Екатерина.
– Знаешь что, я сейчас к тебе приеду, с ночевкой. Моего все равно нет, дома мне делать нечего. С моей дражайшей маман, сама знаешь, лучше тет-а-тет не оставаться, опять начнет учить уму-разуму и сетовать на мое никудышное замужество, от которого проку как от козла молока. Она мне уже всю печенку проела: почему это у нас детей нет? Ее годы, видишь ли, подошли к тому рубежу, когда все нормальные женщины, имеющие взрослых дочерей, становятся бабушками. Можно подумать, что это я детей не хочу! Не буду же я ей рассказывать о том, что вовсе не я виновата! Она тогда вообще меня поедом заест, устала я уже с ней ссориться.
– У твоего Михаила своя квартира есть, вот и жили бы там, чтобы лишний раз с матерью не ссориться, – сказала Катя.
– Ага, очень ты хорошо придумала, – фыркнула Ирина. – Мы его квартиру за триста баксов сдаем. Вот когда защитит свою диссертацию, будет нормальные деньги в дом приносить, тогда посмотрим, может, и переедем.
– Ты же вроде мне только что сказала: развод и девичья фамилия, – засмеялась Катя.
– Да, сказала, но я еще подумаю. Я что, просто так за ним три года ухаживала, как за малым дитем? Он скоро докторскую защитит, начнет хорошие деньги зарабатывать, а я, значит, должна буду его, готовенького, какой-то другой бабе отдать? Рожа треснет!
– У кого? – помирая от смеха, спросила Екатерина.
– Какая разница, у кого? Уж не у меня, конечно! Я своего мужа, доктора физико-математических наук, можно сказать, своими собственными руками вырастила. Ладно, не буду тебя больше отвлекать болтовней по телефону, сейчас приеду – и потреплемся, так что жди, и хватит там ржать, как лошадь, – протараторила Ирина и отключилась. Катя посмотрела на трубку и, продолжая смеяться, покачала головой.
Ирина вообще была непредсказуемой особой. Менять планы она могла по десять раз на дню. Катя уже давно привыкла к своей подруге, поэтому никогда не обращала внимания на ее внезапные решения. Ира и замуж выскочила вот так, спонтанно, решив вопрос в один день. Они встречались с Михаилом всего неделю, когда она вдруг спросила у него:
– Ты не хотел бы жениться на мне?
На что тот испуганно спросил:
– А ты что, хочешь выйти за меня замуж?
– Я первая спросила, – не сдалась Ирина.
– Ну, я не знаю…
– А я знаю. Или мы завтра идем в загс подавать заявление, или забудь, как меня зовут, – выставила ультиматум Ирина, которым и определила свою дальнейшую судьбу.
Через два месяца родственники и гости отплясывали на свадьбе и пили за здоровье молодых. Мать Иры тихонько смахивала с ресниц слезинки и скорбно вздыхала. Она прекрасно видела, что о любви у этой молодой парочки не может быть и речи. Ее дочь Ирина вообще не была способна на высокие чувства. Это замужество было очередным «завихрением», а парню было, кажется, все равно, лишь бы кто-то за ним ухаживал. Год назад умерла его мать, и он остался совершенно один, не умея приготовить самостоятельно даже яичницу. Об этом Татьяна Яковлевна узнала у соседки Михаила. Она специально туда поехала, когда Ирина объявила ей о своем будущем замужестве.
– Ой, мамаша, намучается ваша дочка с этим парнем, помяни мое слово, – доверчиво вещала Татьяне Яковлевне соседка, живущая дверь в дверь с Михаилом. – Он с детства малахольный, его мать чуть ли не до окончания школы за ручку водила. С ним и во дворе из ребят никто не дружил. «Ботаник», одним словом, его мальчишки так и дразнили: или «ботаник», или «очкарик».
– А моя дочка говорит, что он талантливый физик, – возразила Татьяна Яковлевна.
– Может, и талантливый, только к жизни не приспособленный. Мужик совсем другим должен быть, а он все с книжками своими носится.
– Ну, это же нельзя считать недостатком?
– Это с какой стороны посмотреть. Мать Михаила умерла год назад, так он весь этот год в одних и тех же брюках ходит, и рубашки не глажены. Пару раз тетка его приезжала, по два дня из квартиры грязь вывозила. Она в другом городе живет, где-то в Подмосковье, разве оттуда наездишься? А он же как дитя малое: один раз чуть квартиру не спалил, хорошо, что соседи запах дыма вовремя учуяли. Поставил макароны варить и забыл про них! Они уж сгорели давно, дыму полная квартира, а он сидит себе на балкончике и в своих тетрадках что-то строчит. Сядет он вашей дочке на шею, наплачется она с ним, – опять повторила соседка. – Да и зарабатывать он не умеет со всеми своими талантами. К нему уже сколько раз из нашего ЖЭКа приходили, задолженность за квартиру у него аж за целый год. Как мать померла, так он и не платил ни разу. Разве ж это мужик? Дело, конечно, ваше, но вы бы предостерегли вашу дочку, пусть подумает, – наставляла соседка.
– Я и сама не знаю, почему она к нему прицепилась, – вздохнула Татьяна Яковлевна и, поблагодарив женщину за информацию, с тяжелым сердцем отправилась домой.
Она все рассказала Ирине, но та, лишь беспечно махнув рукой, проговорила:
– Ничего, у меня он сразу исправится. Я из него человека сделаю!
– Ирочка, ну зачем тебе такой муж? И потом, не так уж и много тебе лет, чтобы замуж так торопиться. Почему ты вдруг его выбрала? Неужели любишь его так, что невтерпеж?
– Ха-ха, мама, не смеши меня, пожалуйста! О какой любви речь? Мне уже двадцать пять лет, а претендентов на мою свободу в радиусе тысячи километров не наблюдается. Ты что, хочешь, чтобы я в старых девах осталась? Он действительно рохля, но другого мне в загс затащить не удастся. Так что не переживай: на безрыбье и рак – рыба. Во всяком случае, я буду точно знать, что гулять он не будет и никакой заразы в дом не притащит. Это тоже очень важно, между прочим, в наше страшное время! Поживу с ним годик-другой, посмотрю, что он за фрукт, а уж потом и буду решать, что с ним делать. Не забивай мне мозги раньше времени.
Вот так Ирина оказалась замужем и прожила с Михаилом уже три года. Все бы ничего, Ира уже давно привыкла к своему физику. Огорчало лишь то, что у них не было детей, а Ирина очень хотела ребенка.
Катя прошла в прихожую и наконец сняла с себя теплую куртку. Пока Ирина парила ей мозги по телефону, остальные части ее тела парила эта куртка.
Буквально через час на пороге материализовалась Ира и шмякнула спортивную сумку на пол.
– Привет, подруга, какую мне комнату занимать? Я поживу у тебя ровно неделю, пока не явится мой «ненаглядный». Сейчас ты мне все подробно расскажешь. Как прошла командировка? Там действительно что-то криминальное, как ты говорила?
– Ты сначала разденься, пройдем на кухню, я что-нибудь приготовлю, голодная я, как волк! Тогда и отвечать стану на твои вопросы, – улыбнулась Катя и, подхватив сумку подруги, прошла в комнату.
Ира быстро разделась и понеслась за ней. Любопытство плескалось в ее глазах, переливаясь через край, и было видно, что Ира буквально «дымится».
– Ну? – усевшись на стул, проговорила Ира и уставилась на Катю широко раскрытыми глазами.