Мероприятие было беспрецедентным: президент России лично включился в предвыборную кампанию в иностранном государстве.
Главная тема патриотического карнавала — русские и украинцы вместе в борьбе против фашистов — стала в тот момент едва ли не ключевой в предвыборной кампании Януковича. С подачи российских политтехнологов «прозападный» штаб Ющенко начали обвинять в том, что он «антироссийский» и, более того, «националистический» и «профашистский». Эта кампания 2004 года, впрочем, окажется только репетицией следующей информационной войны, 2014 года.
То, что десять лет спустя повторится как трагедия, начиналось в виде фарса. YouTube тогда только начинал развиваться, но хитом русскоязычного Интернета в предвыборной Украине стало видео, на котором Янукович, стоя на трибуне во время парада, предлагает Путину леденец. Тот отказывается. Тогда украинский премьер протягивает конфету Медведеву — тот соглашается и засовывает ее за щеку.
Самым загадочным эпизодом той предвыборной кампании стала другая трапеза — ужин Виктора Ющенко в компании руководителей украинских спецслужб. После того ужина Ющенко почувствовал недомогание, а спустя несколько дней был госпитализирован с сильнейшим отравлением. Австрийские врачи спасли ему жизнь, но в Киев в самый разгар предвыборной кампании он вернулся с обезображенным лицом. Еще недавно бывший молодым красавцем, Ющенко за неделю превратился в урода с опухшим лицом. С одной стороны, это стало ударом по его кампании, с другой — сильнейшим доказательством того, что кандидат-оппозиционер готов принести себя в жертву собственному народу, а его враги ни перед чем не остановятся. В собственную жертвенность, избранность и в собственную миссию уверовал, кстати, и сам Ющенко.
Обстоятельства отравления не расследованы до сих пор. Ющенко, теперь уже бывший президент, говорит, что знает, кто организовал покушение на него, но не может говорить об этом публично.
Российский политолог Глеб Павловский, работавший в тот момент в штабе Януковича неким «смотрящим из Кремля», говорит, что отравление Ющенко, по сути, полностью изменило ход всей кампании. Карнавал закончился — появилась атмосфера страха. Отныне это были уже не политтехнологические игры — это уже выглядело как борьба, в ходе которой могут убить.
Главным соперником Ющенко на тех выборах был, конечно, не Янукович. Это был сам Путин. И он проводил предвыборную кампанию так, как будто это была его личная предвыборная кампания. Перед первым туром для самых непонятливых российский президент дал интервью трем ведущим украинским телеканалам. Белковский, работавший в штабе Ющенко, вспоминает, что среди «оранжевых» это интервью поселило уныние. Если до него большая часть сторонников Ющенко все же верила, что шанс победить велик, то после появления Путина в эфире всех украинских телеканалов, такого уверенного в себе, такого спокойного и вальяжного, такого убедительного и надежного, все сникли.
К слову, рейтинг Путина на Украине был очень высок — намного больше любого политика, будь то Кучма, Янукович или Ющенко. Трагедия в Беслане его немного подорвала — сказался страх перед чеченским терроризмом, — но ненадолго.
По иронии судьбы главными российскими советниками двух штабов стали два главных московских политолога, которые еще год назад устроили «битву докладов» вокруг дела ЮКОСа: Станислав Белковский и Глеб Павловский.
«Не надо сопротивляться неизбежному», — говорил в эфире оппозиционного Пятого канала накануне выборов советник Януковича Глеб Павловский в очном поединке советнику Ющенко Станиславу Белковскому. Белковский же вел себя так, как будто победа Януковича и ему тоже казалась неизбежной: зло язвил и обзывал избирателей премьер-министра упырями и оборотнями.
Неожиданно первый тур выборов закончился почти вничью: Ющенко опередил Януковича на полпроцента (первый набрал 39,87 %, второй — 39,32 %). На Кремль это не произвело никакого впечатления. Никто из московского фан-клуба Януковича по-прежнему не сомневался в том, что победа неизбежна, что все схвачено. То, что случилось дальше, стало историческим и самым первым и самым страшным поражением Владимира Путина за первые десять лет его пребывания у власти.
Оранжевый кошмар
12 ноября Путин приплыл в Крым — открывать паромную переправу. Вместе с ним на пароме плыл Леонид Кучма, Янукович встречал их в крымском порту Керчь. Вместе с министром транспорта Георгием Кирпой, который прямо в порту подписал с российским коллегой пакет договоров о строительстве в Керчи нового порта для контейнерных перевозок. Этот предвыборно-рекламный договор так и не будет выполнен. А сам подписавший его министр Кирпа через месяц застрелится — прямо в ночь выборов, когда узнает о поражении Януковича.
21 ноября на Украине прошел второй тур выборов. Владимир Путин в этот момент находился с официальным визитом в Бразилии. Когда в Киеве закрылись избирательные участки, в Рио было около четырех часов вечера. Путин позвонил Кучме, тот рассказал, что, согласно экзит-поллам, Янукович победил. После чего Путин позвонил Виктору Януковичу, чтобы поздравить премьер-министр с победой по итогам экзит-поллов. Об этом немедленно сообщили информагентства. К утру 24 ноября украинский избирком объявил Януковича победителем, и Путин на следующий день направил ему поздравления.
В ночь на 22 ноября на главной площади Киева, майдане Незалежности, собрались несколько десятков тысяч сторонников Ющенко. Они разбили там палаточный лагерь и под оранжевыми флагами на лютом морозе простояли почти месяц. Они требовали отмены результатов второго тура, называя их сфальсифицированными. Один из комендантов Майдана Юрий Луценко считает, что Януковича в тот момент погубила именно чрезмерная поддержка Путина — избирателей возмутило то, как президент России беззастенчиво навязывает им своего фаворита.
Московский советник Януковича Глеб Павловский вспоминает, что ему было довольно некомфортно выходить из гостиницы, которая находилась неподалеку от Майдана, — чтобы беспрепятственно пройти сквозь толпу, заполонившую центр города, ему пришлось надеть оранжевый шарф. Но, приехав в Москву, он обнаружил, что Кремль совершенно далек от реального понимания ситуации: в Кремле пили шампанское и поздравляли его с успешно проведенной кампанией. Всем казалось, что дело сделано, больше никаких проблем не будет, Янукович — президент, а толпу на Майдане можно проигнорировать.
Но толпа не расходилась.
Разгонять многотысячный палаточный лагерь власти не решились. Резко против разгона был Леонид Кучма — ведь приказ об этом, а значит, и ответственность за возможную кровь была бы на нем. Но от силового сценария он ничего не выигрывал — победителем оказался бы Янукович, а Кучма в любом случае ушел бы в отставку. Биться за своего преемника, рискуя собственным будущим, Кучма не стал. По словам одного из советников Кучмы, американский сенатор Ричард Лугар, возглавлявший делегацию наблюдателей на выборах, после второго тура предупредил президента, что его может постичь судьба Милошевича.
Из Москвы Кучму призывали решить вопрос быстро и жестко. Но Кучма уехал в свою загородную резиденцию и сидел там. Янукович был в растерянности и не мог ничего предпринять. Здание администрации президента фактически опустело. Единственным человеком, кто продолжал работать, несмотря на охватившие Киев акции протеста, был Виктор Медведчук. Он оставался на постоянной прямой связи с Москвой, регулярно летал туда, чтобы посоветоваться с Путиным, — как говорили в Киеве, у него для этих целей были и личный самолет, и личный аэродром. Именно Медведчук добился того, чтобы Центральная избирательная комиссия все же объявила официальные результаты второго тура — и объявила Януковича президентом.
Впрочем, было уже поздно. Весь Киев стоял на главной площади в оранжевых шарфах. Государственные телеканалы стали переходить на сторону оппозиции. Президент Леонид Кучма, вместо того чтобы передать власть своему преемнику, включился в переговорный процесс: 26 ноября в Киев приехали президент Польши Александр Квасьневский, президент Литвы Валдас Адамкус и бывший генсек НАТО Хавьер Солана, которые усадили Ющенко, Януковича и Кучму за стол переговоров. В Киев прислали и представителя России — это был спикер Госдумы Борис Грызлов, которому приписывается фраза «Парламент — не место для дискуссий». Он, впрочем, находился в Киеве не как переговорщик, а как человек, который должен был этих переговоров не допустить. Первый раунд переговоров зафиксировал главное требование Ющенко — аннулировать результаты второго тура и переголосовать еще раз. На следующий день украинский парламент потребовал признать второй тур выборов незаконным — дело осталось за Верховным судом.
Владимира Путина происходящее в Киеве невероятно злило. Он не мог понять, почему Кучма не разгоняет Майдан, почему Янукович еще не президент. Кучма отвечал ему, что он ничего не может поделать, что на него, мол, давят американцы. Своего раздражения Путин скрыть не пытался. Возвращаясь из Бразилии, он сначала приземлился в Португалии, где накричал на журналистов, задававших ему вопросы про Украину. А мировое сообщество он обвинил в предвзятости, ведь оно признает выборы в Афганистане, Косово и Ираке (явно недемократичные, подразумевал он), но почему-то не признает итоги выборов на Украине.
25 ноября Путин приехал в Гаагу на встречу с руководством Евросоюза. На итоговой пресс-конференции он снова бушевал и открыто обвинил США во вмешательстве во внутренние дела Украины: якобы сенатор Ричард Лугар все время сидит в штабе Ющенко и руководит его предвыборной кампанией.
Российские СМИ освещали происходящее в Киеве односторонне: на Украине происходит инспирированный Западом антироссийский переворот. Неожиданно в конце ноября в качестве одной из карт в этой игре возник сепаратизм. Сначала 26 ноября депутаты Луганского облсовета проголосовали за создание Юго-Восточной республики и обратились к Владимиру Путину за поддержкой. Уже 28 ноября в городе Северодонецке прошел так называемый «съезд депутатов всех уровней» — собрание противников «оранжевой революции», съехавшихся из 15 областей Украины. Задавали тон губернатор Харьковщины и глава Донецкого облсовета, которые предложили провести референдум о создании «Юго-Восточного федеративного государства со столицей в Харькове». В качестве специального представителя Путина на съезд приехал мэр Москвы Юрий Лужков, опытный популист, еще в 1990-е годы позиционировавший себя как защитник прав русскоязычного населения на Украине, особенно в Крыму. Впрочем, он ничего конкретного участникам съезда не сказал, очевидно, не имея на то санкции из Кремля: «На Украине сейчас действуют две полярные силы. С одной стороны, грубое вмешательство в дела Украины, с другой — Россия, которая с полным уважением относится к суверенитету страны. Я, как мэр Москвы, готов снять свою любимую кепку, чтобы быть похожим на Виктора Януковича».
Однако еще менее определенно выступил Янукович, который все еще надеялся стать президентом всей Украины и хотел использовать съезд лишь как козырь в политической игре: «Еще немного — и все рухнет. Давайте постараемся найти решение, не прибегая к радикальным мерам. Если прольется хоть одна капля крови, этот поток уже не остановить. Защита законов и прав людей — наша цель. Пожалуйста, примите то решение, которое обеспечит целостность в стране и порядок в государстве…»
Участники поговорили и разъехались — больше ничего в направлении автономии сделано не было. Идея была начисто забыта на десять лет.
У Леонида Кучмы было несколько других планов. Он вдруг вспомнил, что еще полгода назад искренне желал именно такого варианта — чтобы выборы по какой-то причине не состоялись и он мог бы вновь выдвинуться. 2 декабря он (вместе с Медведчуком) приехал в Москву к Путину, чтобы обсудить выход из ситуации. Он пытался убедить Путина в перспективности этого сценария. Но Путин уже не верил Кучме. Он теперь верил только одному человеку на Украине — своему куму Медведчуку. Но даже Медведчук не мог убедить Кучму ввести чрезвычайное положение.
По итогам переговоров президенты России и Украины выпустили заявление, в котором предлагали отменить оба тура и провести выборы заново — «без иностранного вмешательства». Но самом деле это была чистая фантастика. С формальной точки зрения никто из участников выборов не оспаривал законность первого тура, зато обе стороны оспаривали второй (лагерь Януковича говорил, что имели место фальсификации в пользу Ющенко в Киеве и на Западе Украины). В итоге Верховный суд отменил только второй тур — и назначил третий (вернее, повторный второй) на 26 декабря.
8 декабря в результате долгих дебатов Верховная рада Украины приняла несколько компромиссных законов. С одной стороны, по предложению Ющенко был изменен закон о выборах — внесены нормы, существенно затруднявшие фальсификацию. Кроме того, в преддверии так называемого третьего тура 26 декабря был изменен состав Центризбиркома. Еще по предложению Кучмы были внесены изменения в конституцию: президент терял значительную часть своих полномочий, которые переходили к правительству, а его формировало парламентское большинство. Расчет Кучмы был прост — парламентское большинство на тот момент находилось на стороне лагеря Кучмы и Януковича. Он надеялся, что сумеет остаться на плаву и стать премьером. Президент явно не мог ожидать, что в момент поражения Януковича 26 декабря большинство его прежних сторонников переметнется на сторону победителя.
Итог голосования 26 декабря 2004 года был для Москвы шоком. До самого последнего в Киеве работал десант политологов, политтехнологов, депутатов, которые посылали в Кремль депеши о том, что в целом ситуация под контролем, о том, что народ «не приемлет оранжевую чуму», что у «прозападного кандидата почти нет шансов». Объяснить провал собственной неэффективностью они не могли. Признаться в том, что деньги, заплаченные им, были растрачены зря, что они ничего не сделали и во всем просчитались, было бы самоубийством. Все, что они могли, — это доложить, что сделали все, что могли. И пожаловаться на Запад.
Да и сам Владимир Путин не мог признаться себе в том, что перестарался, что действовал топорно, что ошибся в истинных намерениях Кучмы и Януковича, что слишком положился на своего друга Медведчука.
Поражение оказалось чудовищно болезненным, потому что в Кремле совершенно не понимали его причин. Как такие невероятные усилия, которые приложила Россия для достижения нужного результата, могли не увенчаться успехом? Только в том случае, если противник, т. е. Запад, приложил еще большие.
За три месяца до поражения на Майдане Владимир Путин был застигнут врасплох терактом в Беслане и инстинктивно обвинил в нем врагов, которые хотят нанести России удар исподтишка. Поражение на Украине не оставляло у него никаких сомнений.
Глава 6 В которой замглавы президентской администрации Владислав Сурков обороняет осажденный Кремль
Владислав Сурков напоминает романтического героя из романа XIX века. Он может выглядеть одиноким, задумчивым отшельником, даже если идет по красной бархатной дорожке в Большом Кремлевском дворце. Он выглядит увлеченным философом, даже если выпивает среди ночи в кафе «Пушкинъ», дорогом ресторане в центре Москвы, который любят богатые иностранные туристы и российские поп-звезды. Он всегда выглядит как человек, который знает значительно больше, чем говорит. Который все просчитал наперед и поэтому относится ко всем вопросам с нескрываемой иронией. Даже несмотря на это, ему легко удается обаять собеседника. Он может говорить удивительно циничные вещи — но всегда выглядит, во-первых, искренним, во-вторых, мудрым.
Сурков многим кажется гением — или гением злодейства. Он очень обаятельно говорит страшные вещи: про убийства, войну, смерть. «А кто вам сказал, что война — это не метод XXI века? В XXI веке создано самое смертоносное оружие в истории человечества, в XXI веке мы еще увидим самые смертоносные войны», — с улыбкой эпатирует публику утонченный интеллектуал.
Но даже далеко за полночь, сидя в компании звезд (например, рок-звезды Земфиры и культовой актрисы Ренаты Литвиновой) в дорогом ресторане, рассуждая о современном искусстве и выпивая, он остается в высшей степени государственником, преданным Владимиру Путину.
Он, конечно, не считает себя обычным чиновником. Он считает себя, наверное, самураем, который отдает себя служению императору. Он не такой, как все остальные, — это видно невооруженным взглядом. В этом Владислав Сурков себя на 100 % убедил.
Съемная квартира
17 февраля 2005 года в жилом доме в центре Петербурга, в большой арендованной квартире, состоялась тайная встреча, очень похожая на собрание революционеров-подпольщиков. Только что победила «оранжевая революция» на Украине, и молодые люди, заходящие в квартиру, только о ней и говорили. Больше того, они обсуждали вероятность ее повторения в России.
Один из последних пришедших был чуть старше — ему уже исполнилось 40 лет, — и его сопровождал охранник. Это был Владислав Сурков, заместитель главы администрации президента, главный идеолог Кремля. Явившись на конспиративную квартиру, он начал шокировать петербургскую молодежь своими свободными и даже оппозиционными взглядами. Например, жестко обругал все существующие политические партии, включая правящую «Единую Россию». (Про тот факт, что именно Сурков ее фактически создал и он же ею руководил в тот момент, замглавы администрации умолчал[19].)