Лидеры думских фракций не стали спорить, согласившись, что российский ответ на «Акт Магнитского» должен быть консолидированным жестом всей Думы. Главы фракций будут названы соавторами, а потом своими подписями присоединятся рядовые депутаты. Ни один закон никогда прежде в истории России не вносился такими мощными ресурсами и с таким единодушием парламента.
Первая версия закона предусматривала общие вещи: визовые запреты и невозможность для американцев работать в российских НКО. Но перед вторым чтением Володин добавил в закон еще одну поправку: запрещающую российское усыновление американцами. Он помнил, что Путин не раз непублично негативно высказывался о том, что российских детей вывозят за рубеж, даже называл это «продажей детей».
Кто руководит страной
Отсутствие связи с Путиным причиняло серьезный дискомфорт не только Володину. С ним не виделись министры, крупные бизнесмены и даже приближенные старые друзья. Маттиас Варниг, самый приближенный к российскому президенту иностранец, несколько раз пытался улететь на Рождество домой в Германию. Он несколько раз выезжал в аэропорт, но всякий раз в дороге случалось одно и то же — звонил мобильный телефон, вежливый и настойчивый незнакомец говорил, что «господина Варнига просят не уезжать». Варниг разворачивал машину, приезжал и по много часов ждал в приемной. Но Путин так и не появлялся.
По количеству должностей и полномочий Варниг был, наверное, влиятельнее, чем российский премьер-министр. Непостижимым образом уроженец ГДР совмещал руководящие посты практически во всех крупнейших российских компаниях вне зависимости от того, частные они были или государственные. Он состоял в совете директоров крупнейшей в мире металлургической компании Русал. Он возглавлял совет директоров российского трубопроводного государственного монополиста «Транснефть». Варниг входил в наблюдательные советы двух важнейших российских банков, государственного ВТБ и частного «Россия». Он входил в совет директоров крупнейшей государственной нефтяной компании «Роснефть», и, наконец, он являлся важнейшим топ-менеджером «Газпрома» — отвечал за европейское представительство компании и возглавлял ее европейскую «дочку».
Ни один российский гражданин не имел такого количества важнейших рычагов. И при всем этом Варнигу ничего не оставалось, кроме как униженно сидеть в кожаном кресле в кремлевской приемной и часами разглядывать паркет, отделку стен и лица офицеров ФСО. Он понимал, что офицеры сами не знают, где Путин и почему он не может принять даже самых своих приближенных товарищей. Но поскольку всем своим могуществом и состоянием Варниг обязан лично Путину — во все советы директоров его назначили исключительно как иностранца, имеющего доступ к президенту, — даже ему приходилось, стиснув зубы, терпеть.
Всем, кто оказывался в Кремле в эти странные дни, приходил в голову один и тот же вопрос: кто управляет Российским государством? За 12 лет правления Путину удалось выстроить систему, при которой именно его слово было решающим по очень многим вопросам. Как же теперь решаются все эти вопросы, когда никаких команд от Путина не поступает? Подчиненные, конечно, научились угадывать мысли шефа, домысливать, экстраполировать. Но сейчас отсутствие Путина несколько затянулось. Кто заменял его? И заменял ли вообще кто-то, или просто все ничего не делали и ждали, пока шеф вернется?
Был ли это его пресс-секретарь Дмитрий Песков? Он продолжал раздавать комментарии и выпускать заявления от имени Путина и в его отсутствие. Скорее всего, нет, потому что по виду Пескова было ясно, что у него большая проблема: он не понимает, как он будет организовывать традиционное ежегодное общение Путина с телезрителями — и будет ли вообще. Каждую осень или начало зимы президент проводил традиционную прямую линию — многочасовое общение со зрителями в прямом эфире. Еще в октябре Песков сообщил журналистам, что прямой линии не будет, мол, пресс-служба решила не морозить людей, которые обычно целыми селениями выходят к телекамерам, чтобы задать вопрос президенту, и прямую линию решено перенести на более теплое время года. Но оставить зрителей без новогоднего обращения президента Песков точно не мог. А Новый год приближался.
Мог ли тайным правителем России быть глава администрации президента Сергей Иванов? Даже рядовым сотрудникам администрации было понятно, что Сергей Борисович прикладывает все усилия, чтобы не руководить вообще ничем. Все помнили, как в 2007 году Сергей Иванов не стал преемником, потому что слишком рано поверил в это. То поражение стало для него сильнейшим ударом, но спустя четыре года Сергей Иванов вновь вдруг оказался на вершине государственной пирамиды. Де-факто — первым человеком в государстве. Но он не мог ничего сделать. Он не мог заставить себя ничего сделать — потому что опасался, что это проверка. Потому что думал, что одно неверное решение — и вновь скрипнет дверь, вновь неожиданно появится Путин. Поэтому надо терпеть. Не надо совершать ошибку.
Наконец, оставался кремлевский идеолог Вячеслав Володин. Он лишь год назад сменил Владислава Суркова в качестве кремлевского серого кардинала. Володин не был старым знакомым Путина — он был лишь наемным менеджером, которому предложили выстроить новую эффективную схему взамен устаревшей старой.
Был, конечно, еще и премьер-министр Дмитрий Медведев, в отсутствие президента страной мог управлять он — ему это, собственно, было и положено по должности. Но растерянные чиновники не ехали к нему решать насущные вопросы. После отставки с поста президента его репутация была настолько подорвана, что его почти перестали считать центром силы.
Получалось, что страной два месяца не управлял никто. Рядовые граждане об этом даже не догадывались. Об этом не сообщали национальные СМИ. Такие мысли не приходили в голову даже зарубежным лидерам, которые приоткрывали миру завесу тайны о здоровье Путина. «Из-за плохого самочувствия президента РФ Владимира Путина я вынужден временно отложить свой визит в Москву», — признался журналистам японский премьер Есихико Нода. Но мог ли представить себе японец, что на самом деле означает тот факт, что президент России нездоров?
«Он повредил позвоночник во время тренировки по дзюдо», — продолжал сдавать коллегу белорусский президент Александр Лукашенко. Но Лукашенко, помешанный на контроле всего и вся, привыкший держать в своих руках все нити, никогда не смог бы представить себе, что Путин потерял интерес к управлению страной. И насколько дезориентирована вся российская политическая элита.
Все помнили, что в августе Путин, любитель животных и экстремального отдыха, летал вместе с белыми журавлями: за штурвалом мотодельтаплана он учил летать выращенных в питомнике птенцов, которые должны были признать в нем вожака стаи.
Впрочем, в окружении президента не под запись уверяли, что травму Путин получил еще до полета — именно на татами, во время неудачной тренировки по дзюдо.
Вскоре после полета со стерхами Путин отправился на саммит АТЭС во Владивостоке и там уже очень сильно хромал. А после саммита пропал. Все его зарубежные визиты той осенью были отменены.
Восстание детей
Отсутствие Путина, как ни странно, не вызывало никакого резонанса в обществе. Власти никак не комментировали отмененные визиты и слова иностранных лидеров о болезни президента — и никого это особенно не беспокоило.
Зато невероятный шум поднялся, когда в Думу с подачи Володина был внесен закон, запрещающий иностранное усыновление. Против закона неожиданно восстало правительство. Открытая и бесполезная конфронтация с США многим членам кабинета казалась вредной, тем более что поименный список чиновников, которых затронут санкции, Госдеп еще не опубликовал, а намеревался обнародовать его только к февралю. Полагая, что воли Путина за законопроектом нет — поскольку Путина вообще нет в наличии, — министры начали публично критиковать антисиротский законопроект, который в Госдуме назвали «Законом Димы Яковлева» — в честь русского мальчика, умершего в США по неосторожности американских приемных родителей.
В числе критиков были вице-премьер Ольга Голодец и министр образования Дмитрий Ливанов, министр финансов Антон Силуанов и министр без портфеля Михаил Абызов. Даже глава МИД Сергей Лавров, никогда в карьере не высказывавший личного мнения, и тот не постеснялся выступить против закона — просто ему было жалко усилий мидовской бюрократии, которая только-только согласовала двустороннее соглашение с США об усыновлении. Теперь же, в случае принятия закона, его предстояло отменить спустя месяц после вступления в силу. Столь массовый бунт министров стал беспрецедентным явлением в российской путинской истории. С одной стороны, министры один за другим демонстрировали, что не согласны с Володиным и не хотят стать жертвами возможных американских санкций. С другой стороны, они были уверены, что законопроект — именно самодеятельность Володина и Путин ее, бесспорно, отменит как перегиб на местах. Как делал уже многократно, когда какая-то идея встречала сопротивление внутри элиты.
Протест элиты, правда, никогда не был таким публичным, но раньше и президент был досягаем. На этот раз члены правительства решили выразить свои мнения публично только потому, что другого способа достучаться до президента у них просто не было. Промолчал лишь один ключевой «либеральный» член правительства — премьер Дмитрий Медведев.
Наконец, на 20 декабря была назначена ежегодная пресс-конференция Путина[46]. Все замерли. Путин по-прежнему ни с кем не общался, и было непонятно, чью сторону он примет. Либералы были уверены, что президент нарочно выжидает, чтобы забрать себе все лавры спасителя детей и продемонстрировать мировому сообществу, а также ей, либеральной элите, насколько он милостив. Более того, чтобы напомнить всем, что он, и только он — высший судья и уравнитель.
Но вышло все наоборот. Половина журналистов, задававших вопросы, как сговорившись спрашивали Путина про одно и то же — про антисиротский закон. А Путин в явном раздражении отвечал им антиамериканскими лекциями. Он говорил, что заключенный двусторонний договор об усыновлении не работает: «Когда наши представители приходят, для того чтобы исполнить свои обязанности в рамках этого соглашения, им говорят, что это дело не федеральных властей, а штатов, а на штатном уровне у вас никаких соглашений нет, мол, “идите в Госдеп, с кем вы там заключали соглашение, с тем и разбирайтесь”. А в федеральных органах власти США отсылают на уровень штатов. И зачем такое соглашение? Дурочку включили просто, и все», — объяснял Путин назойливым журналистам.
А потом дал выход накопившейся неприязни: «О чем пекутся наши партнеры в Штатах и американские законодатели? О правах человека в наших тюрьмах, в местах лишения свободы. Хорошее дело, но у них у самих там полно проблем. Я уже говорил об этом: Абу-Грейб, Гуантанамо — годами держат людей в тюрьме без предъявления обвинения. Это вообще уму непостижимо. Причем не просто держат в тюрьме без предъявления обвинения, там в кандалах ходят люди, как в Средние века. Внутри собственной страны легализовали пытки. Вы представляете, что если бы у нас хоть что-нибудь такое было? С потрохами бы сожрали уже давно! Такую бы развернули по всему миру вакханалию! А там все тихо. Ведь сколько раз было обещано, что Гуантанамо будет закрыта, а воз и ныне там. Где это? Тюрьма работает. Мы не знаем, может быть, и пытки продолжаются. Эти так называемые секретные тюрьмы ЦРУ. Кто наказан? И нам еще указывают на то, что у нас какие-то проблемы есть. Ну да, спасибо, мы знаем. Но принимать на этой основе какие-то антироссийские акты — это запредельная вещь, не спровоцированная ничем с нашей стороны».
28 декабря Путин подписал «Закон Димы Яковлева». По иронии истории этот день оказался христианским днем памяти младенцев, убитых царем Иродом, и в российском Интернете закон немедленно назвали «законом царя Ирода». Хештег «путинестдетей» стал самым популярным в русскоязычном твиттере.
Перед толпой страждущих госчиновников Путин так и не появился. Он не принял никого из очереди, скопившейся в его приемной. Он так и не объяснил членам кабинета, что произошло, почему он решил принять это неясное и нелогичное решение, почему охотно принял антизападный путь, предложенный ему Володиным.
Члены правительства были в шоке. Для них «Закон Димы Яковлева» стал большим уроком, означавшим, что угадать мнение президента им иногда не под силу, а повлиять на него тем более. Для Володина этот закон стал большой победой, ведь он попал в настроение, уловил раздражение Путина и нашел подходящий способ выразить его — запрет иностранного усыновления сирот.
Пройдет еще пара месяцев, прежде чем Путин начнет снова интересоваться политикой и государством. Все эти два месяца любая критика, любые контраргументы, любые протесты, включая зимние митинги в Москве против «Закона Димы Яковлева», будут вызывать у него глухое и болезненное раздражение.
Раковая эпидемия
«В феврале 2013 года стало понятно, что политика закончилась», — говорит один из близких к Путину предпринимателей. Президент окончательно восстановился после болезни, и восстановился в максимально подозрительном настроении.
Международные новости усиливали паранойю. В Венесуэле от рака умирал президент Уго Чавес. Он не был близким другом Путина, но их пути с самого начала были параллельными: они почти одновременно стали президентами, одновременно боролись с олигархами, подчиняли себе СМИ и нефтяную промышленность, создавали молодежные организации и боролись с американской угрозой. Демагог Чавес чуть раньше начал бороться с «пятой колонной» — Путин начнет употреблять это выражение на несколько лет позже. Венесуэла была единственной страной (если не считать Никарагуа и Науру), признавшей независимость Абхазии и Южной Осетии. И сдружился с Игорем Сечиным после того, как тот возглавил российскую нефтянку.
В Кремле обсуждали не только Чавеса — всех поражала «онкологическая эпидемия», которая поразила президентов Латинской Америки. Рак диагностировали у двух президентов Бразилии (предыдущего — Лулы да Силвы и тогдашней — Дилмы Русеф), президента Аргентины Кристины Киршнер (впрочем, ее диагноз позже был опровергнут), президента Парагвая Фернандо Луго, президента Колумбии Хуана Мануэля Сантоса, президента Боливии Эво Моралеса. В ходе приватных переговоров Чавес убежденно говорил, что его облучили американцы в тот момент, когда он прилетал в Нью-Йорк на Генассамблею ООН. Среди российских высших госчиновников из окружения Путина тоже были случаи онкозаболеваний, закончившихся излечением. И почти все верили в конспирологию Чавеса.
На похороны Чавеса поехала очень внушительная делегация: глава верхней палаты парламента Валентина Матвиенко, глава МИД Сергей Лавров, друг Чавеса Игорь Сечин и глава корпорации «Ростех» (российского монополиста в производстве оружия) Сергей Чемезов.
После смерти Чавеса советники из спецслужб стали все чаще рекомендовать Путину приглядеться к «пятой колонне» — обратить внимание на то, что многие российские высшие госчиновники имеют собственность за границей, счета, за границей учатся их дети, а у некоторых даже вид на жительство. В случае, если ситуация будет усугубляться, эти чиновники могут стать «слабым звеном» — западные спецслужбы смогут их шантажировать. Путин неожиданно прислушался и дал отмашку Володину подготовить законопроект, запрещающий высокопоставленным чиновникам и депутатам иметь счета и финансовые активы за границей.
Путин подписал закон в мае 2013 года. И это удивило всех. Никто из членов правительства не собирался расставаться со своей многочисленной собственностью: многие совершенно ее не скрывали. К примеру, в декларации первого вице-премьера Шувалова значились дома в ОАЭ и Австрии и квартира в Великобритании, а у других членов правительства были задекларированные квартиры и дома в Испании, Италии, Болгарии и Швейцарии. Невозможно было нести траты по содержанию недвижимости, не открывая зарубежных счетов. Тем не менее члены правительства излучали уверенность, что их новый закон не коснется, — многие шутили, что предпочтут покинуть должности, нежели закрыть счета и продать недвижимость.
Впрочем, в итоге так поступили немногие. Одним из них был миллиардер Роман Абрамович. Он, конечно, использовал закон скорее как повод. С 2000 по 2008 год Абрамович был губернатором самого отдаленного от Москвы региона России — Чукотки, потом долгое время просил разрешения уйти в отставку и окончательно уехать жить в Лондон. Путин поначалу ему разрешил, но потом все же счел, что Абрамович еще недостаточно потратил в России, и потребовал, чтобы тот сохранил символическую должность спикера чукотского парламента. И лишь новый закон 2013 года помог Абрамовичу окончательно покинуть опасную и непривлекательную российскую политику и, фактически, Россию.
Сноуден вместо Обамы
Большинство чиновников говорили, что, несмотря на запрет на счета и активы за границей, о подготовке к серьезной конфронтации с Западом не может быть и речи. И доказывали свою правоту тем, что полным ходом шла подготовка к большому визиту в Россию Барака Обамы, который был назначен на сентябрь и приурочен к саммиту G20 в Санкт-Петербурге.
Подготовка шла серьезная: этот приезд должен был стать государственным визитом Обамы, сначала с посещением Москвы, переговорами с Путиным, потом они должны были вместе лететь в Петербург и общаться с бизнесом. Либеральная часть правительства возлагала на этот визит огромные надежды и убеждала Путина, что пусть политическое партнерство недостижимо, но экономическое — очень даже возможно.
Визит случился, но не тот, что планировали. В июне в Москву из Гонконга прилетел сотрудник американского Агентства по национальной безопасности Эдвард Сноуден. США потребовали его немедленной выдачи, предложив России, чтобы спецагенты забрали его прямо из московского аэропорта Шереметьево. Москва отказала, поднялся чудовищный шум — Сноуден укрылся в капсульном отеле аэропорта Шереметьево.