– А ты бы не стал? – нашелся Витек.
Иван засмеялся:
– Я бы и вовсе всю куру съел – мне ноги мало. Га-га-га! Бомж кисло улыбнулся.
– Закурить нету? – спросил Иван.
Витек, любивший хорошие сигареты, достал пачку «Лаки страйк», выудил оттуда две сигареты и одну протянул Ивану.
– Неплохо живут птичницы в Тамбове, – заметил с некоторой завистью Иван.
– А нам их выдают, – продолжал врать Витек.
– Кто?
– Известно кто – новые хозяева. Птичник-то иностранцы купили. Те самые, что и сигареты делают. Так и выдают теперь, чтобы мы по киоскам не бегали и времени не теряли.
– А зачем им птичник? – удивился Иван.
– Как зачем? Расширяют бизнес. Теперь так все делают, у кого деньги есть.
Некоторое время они курили молча.
– Ая тоже подо что-то угодил, – вдруг признался Иван. – Только не помню, что это было. Как шандарахнуло по башке, так сразу половину памяти и отшибло. А та половина, что осталась, работает теперь кое-как. Замыкает все время и вырубается, когда не надо.
Иван во время разговора утратил всю свою брутальность и теперь выглядел каким-то потерянным. Витьку на мгновение стало его жалко.
– Ладно, пора мне, – сказал омоновец, бросил окурок на землю и растоптал его. – Встретишь Витька – передавай привет от Ивана, – он недобро улыбнулся. – Скажи, повидаться, мол, хочет старый знакомый.
Они разошлись в разные стороны. Витек поспешно засеменил прочь. Ему хотелось бежать, но усилием воли он заставил себя не спешить.
Иван прошел немного и оглянулся. Что-то в походке этой тетки ему не нравилось. Мужеподобная она была какая-то.
– Эй, погоди! – велел он.
Витек, не оборачиваясь, застыл на месте. Страх парализовал его, и о том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Иван вернулся.
– Так ты, говоришь, из Тамбова? – сказал он, обойдя Витька и встав перед ним. – А какая у вас там главная улица?
– Ленина, – наугад ответил Витек.
– Ладно, – согласился Иван, понятия не имевший, как называется тамбовская мэйн-стрит. – А звать тебя как?
Тяжелая ладонь Ивана хлопнула его по плечу и угодила в куриное дерьмо, которое Витек днем не заметил, когда чистил одежду после налета одноногих кур. Дерьмо сверху подсохло, но внутри оставалось еще мягким, по консистенции напоминая мармелад. Иван отдернул руку и поднес ее к глазам. Света от фонарей было маловато. Он понюхал ладонь. Запах предоставил ему исчерпывающую информацию.
– Это что еще такое, еб твою мать? – разозлился он.
– Анфиса я! – сказал одеревеневший Витек.
– Да по хрену мне, кто ты! Что это такое, я тебя спрашиваю!
– Это Пеструха моя оставила, – пролепетал Витек, – курочка моя ненаглядная, сбежала которая.
А сам подумал, что пришло время звать на помощь.
– Куд-кудах-тах-тах! – прокричал он с отчаянием в голосе. И еще раз: – Куд-кудах-тах-тах!
Ничего не последовало. Не то что кура, а ни одна, даже самая захудалая птица не появилась в пределах видимости. «Спят, курвы одноногие!» – с досадой подумал Витек.
Но на всякий случай еще раз крикнул:
– Куд-кудах-тах-тах! Пеструшка моя, где ты?
Иван попятился и ошалело смотрел на него:
– Да ты сумасшедшая! – понял он. Витек кивнул:
– Ага! Есть мальца.
– Сколько же сволочи в Москву понаехало! – возмутился Иван. – Пройти нельзя!
Он принялся вытирать руку о кору ближайшего дерева. Витек смотрел на него как загипнотизированный.
– Чего стоишь? Пошла нах отсюда! – прикрикнул Иван. – Пока не получила пенделя под жопу!
Витек не заставил себя долго упрашивать. Он заспешил прочь, изредка оглядываясь через плечо, а омоновец пошел в другую сторону. Он то и дело нюхал пальцы на правой руке и сплевывал на тротуар.
Но сомнения насчет тамбовской птичницы у него до конца не развеялись. Он решил вернуться еще раз. Витек к этому времени был уже далеко. Он в очередной раз оглянулся и увидел, что Иван повернул обратно. Витек не стал испытывать судьбу еще раз и шмыгнул через арку во двор длинного дома. Этот дом был ему знаком. Когда-то давно он ошивался в этом районе и подсмотрел код замка на третьем подъезде, когда туда медленно заходила старушка. Простой был код – цифры от единицы до четверки. Если сейчас его вспомнить, то от омоновца можно укрыться. Если же нет…
Он подбежал к третьему подъезду и дрожащими руками набрал 4321.
Дернул. Дверь не поддалась. Тогда он набрал 1234. Опять дернул. Безрезультатно. Попробовал 2134. Нет, не то. Тяжелые шаги омоновца уже были слышны в арке. Он набрал 4312 – замок щелкнул и открылся. Витек поспешно скрылся за дверью. Едва доводчик закрыл дверь, как во дворе показался Иван. Витек припал к щели. Иван медленно обошел двор, обнесенный решеткой. Потом подергал двери всех подъездов и сел на лавочку на детской площадке, откуда было видно все двери.
«Будет ждать до утра, – понял Витек. – Черт бы тебя побрал, урод!»
Он пошел к лифту. Кабина была старая, решетчатая и очень тихоходная. Витек поднялся на верхний этаж, потом пешком еще на один пролет и стал устраиваться на ночлег, хотя и понимал, что в эту ночь глаз сомкнуть не сможет. Он боялся, что кто-нибудь из жильцов выйдет на улицу или вернется домой, омоновец этим воспользуется, проникнет в подъезд и непременно обнаружит «тамбовскую птичницу».
Витек поднял голову и увидел ход на чердак. Люк, как обычно, был на замке. Ни на что не надеясь, он поднялся по лестнице и дернул дужку навесного замка. И тут же понял, что удача еще не до конца от него отвернулась – замок открылся. Он был только наживлен, но не закрыт. Витек откинул щеколду, поднял люк и оказался на чердаке. Теперь он был почти в безопасности.
Побродив немного по чердаку, он нашел уютное место под слуховым окном, выходившим во двор, растянулся на дощатом полу и уснул.
Проснулся Витек внезапно, словно от толчка, хотя никто его не толкал. Инстинктивно он понял, что не нужно шевелиться и открывать глаза. Он только чуть-чуть приоткрыл веки и остался лежать в той же самой позе.
Послышались крадущиеся шаги. Чердак был разделен на секции, каждая из которых имела свое слуховое окно. Между ними шел проход на всю длину здания. В проеме той секции, где спал Витек, встал человек в зеленом комбинезоне дворника, но почему-то в черной маске-чулке на голове. В правой руке у «дворника» была рация. Он поднес ее ко рту, не спуская глаз с Витька.
– Здесь бомжиха, – негромко сказал он.
– Что она делает? – спросил мужской голос из рации.
– Спит.
– Оставь ее. Уходи оттуда.
Человек повернулся и беззвучно исчез. Потом где-то далеко хлопнул люк. Витек еще некоторое время лежал не шевелясь, а затем встал. Стараясь ступать неслышно, он обошел чердак. У слухового окна в дальнем углу лежала винтовка с оптическим прицелом и футляр от нее в виде кейса. Витек поднял винтовку и повертел в руках. Импортная – определил он по маркировке на стволе. Винтовка выглядела дорогой. Мелькнула мысль: нельзя ли ее продать. Он посмотрел в оптический прицел и ничего не увидел – на чердаке было мало света. Тогда он выставил ее в окно и посмотрел еще раз. Далеко в переулках во дворе старинного особняка лежал на земле человек в костюме и от его головы растекалась темная лужа крови. Вокруг суетилась охрана.
«Вот оно что! – понял Витек и от страха едва не выронил оружие. – Сейчас они будут здесь. Надо делать ноги!» Он понял, что только что был на волосок от гибели. Если бы киллеру по рации приказали убрать ненужного свидетеля, он сделал бы это.
Но выпускать из рук оружие Витьку не хотелось. Оно давало ему шанс решить собственную проблему. В держателе под стволом были еще четыре патрона. «Пристрелить гада, и конец мучениям», – подумал он. Витек щелкнул затвором. Выглянул в другое окно. Иван спал за столом, положив голову на руки. Витек навел на него прицел, положил палец на курок и затаил дыхание. Одно движение – и врага нет. Все спишут на киллера, дело верное. Но палец словно свела судорога – он не слушался.
Однажды Витьку уже пришлось лишить человека жизни, и тогда он пообещал себе, что этого больше не повторится.
Он был тогда участковым и хотел застрелить бультерьера, который бросался на людей, но сумасшедшая хозяйка кинулась закрыть его своим телом. Пуля угодила в нее. Витьку дали убийство по неосторожности и засунули на несколько лет в колонию. Ни о какой работе в милиции больше и речи быть не могло. Жена подала на развод и раздел имущества, еще когда он сидел. А когда он освободился, она была уже замужем. Он запил и постепенно пропил все.
С тех пор прошло много лет. Сегодня он подумал, что из клятвы можно сделать исключение. Но ничего не получилось. Он не хотел убивать никого, даже этого поганого омоновца, который беспощадно преследовал его ни за что ни про что.
Он вздохнул и положил винтовку обратно. Хорошая вещь, но паленая. Затем снял с себя куртку и тщательно стер ею отпечатки пальцев. Вернулся к тому же люку и спустился во двор. Ивана за столиком уже не было. Видать что-то почувствовал. Говорят, сумасшедшие очень чувствительны к приближающейся опасности – землетрясениям, наводнениям и тому подобному. Ну и к ментам, наверное, тоже.
Едва Витек вышел через арку на улицу, как к дому, завывая сиреной, на большой скорости подъехала милицейская машина и скрылась во дворе.
15
После ночных и утренних страхов Витек чувствовал себя не очень бодрым. Он недоспал и был бы не прочь вздремнуть где-нибудь еще пару часиков. Стоял конец мая, весна была в разгаре, светило солнце и лучшим местом для сна в такую погоду, как известно всякому бомжу, была остановка общественного транспорта. Она защищала от прохладного ветра, а солнце еще не жарило по-летнему. Нужно было только найти уютную остановку, где народа немного, чтобы не согнали сонного. Еще она должна быть подальше от метро и оживленных перекрестков, с одним или двумя маршрутами транспорта.
Желательно также, чтобы рядом не располагались большие магазины или кинотеатры. Такую остановку найти не так-то просто, но у Витька был наметанный глаз и он умел их искать. Он даже знал пару остановок, где транспорт вообще не ходил. Маршруты перенесли, а остановки убрать забыли. Там, конечно, лафа – никто не потревожит. Но они далеко, не тащиться же туда. Нужно искать поближе.
Он свернул с Садового в относительно тихую улочку и вскоре увидел искомое. Здесь ходил только один троллейбус, никаких киосков, район ветхих особняков с немногочисленными многоэтажками. На остановке сидела молодая женщина. Витек скользнул по ней взглядом и присел рядом. Подошел троллейбус, она встала и уехала. «Вот и хорошо», – подумал бомж и хотел уже растянуться на сидении, но увидел оставленную женщиной маленькую сумочку на шнурке, расшитую бисером. Витьку так хотелось спать, что он даже не стал открывать сумочку, а просто сунул ее в карман, чтобы не украли. «Вернется – отдам», – решил он, лег на скамейку с ногами и почти сразу же уснул.
Ему снилась одноногая кура, упрекавшая его за то, что он не помог удержать омоновца; снился омоновец, упрекавший его за то, что он съел ногу у любимой курицы, а не попытался пришить ее обратно; снился Профессор, упрекавший за то, что он никак не может закончить даже первый круг на Садовом. Где-то вдали, на периферии сознания, трепались Жак и Купим Волосы. Получалось, что даже во сне он ни минуты не мог побыть в одиночестве. Потом опять появилась рябая кура. На этот раз она была в благодушном настроении и Витек решился задать ей давно интересовавший его вопрос.
– А куда девают отрезанные у вас ноги?
– Известно куда, – ответила кура, – в магазины идут.
– А отрезанные ноги клерков?
Этот вопрос куре не понравился. Она нахмурилась:
– Не знаю.
Но видно было, что она соврала.
– А сколько ног у того чиновника в правительстве Москвы, который курирует куриный проект?
И про себя отметил, что неожиданно получился каламбур.
Кура совсем рассердилась:
– Что ты лезешь, куда тебя не просят? Давай омоновца ищи, а то мы опять за тебя возьмемся, тогда все и узнаешь!
– Я нашел, а вы проспали! – упрекнул ее Витек.
Но кура уже не слушала – у нее зазвонил мобильный. Она ловко достала из-под крыла маленькую раскладуху, открыла и сказала:
– Куд-кудах-тах-тах! Ей что-то ответили.
– Тах-кудах – куд-тах-тах! – сказала она и улетела.
А телефон остался и продолжал звонить. Витек никак не мог до него дотянуться, чтобы вырубить. И проснулся. Телефон все звонил. Он долго шарил руками вокруг себя, но ничего не нашел. Потом он понял, что звонок раздается у него из-за пазухи, и достал сумочку, обшитую бисером. В ней лежал дамский телефон, похожий на пудреницу. Витек со сна подумал, что это звонит кура, и испугался. Он открыл телефон и сказал тонким голосом птичницы:
– Куд-кудах-тах-тах!
На том конце поперхнулись от неожиданности.
– Котенок, – сказал воркующий мужской голос, – у тебя все в порядке?
– Я зайчик! – ответил Витек.
Так называла его подруга из Марьино, и он не возражал. Он представлял себя игрушечным зайцем, бьющим в барабан, как на рекламе батареек, и это его вполне устраивало.
– Какой еще зайчик? – озадаченно спросил мужчина.
– Серый. А какой котенок?
– Не ваше дело! – отрезал тот. – Нину позовите!
Этот начальственный голос Витьку не понравился сразу. А когда в нем появилось высокомерие, не понравился вдвойне.
– Она в ванной, – мстительно ответил Витек. Послышались короткие гудки. Витек лег на скамейку и опять уснул. После большого напряжения его потребность во сне сильно увеличивалась.
В этот раз ему приснилось, что они с омоновцем гоняются друг за другом по темному лабиринту и никто не может одержать верх. А арбитром был Профессор. Он смотрел сверху на весь лабиринт и считал очки.
И тут Витька осенило – Профессор! Если кто и может мирным способом развязать этот затянувшийся конфликт, то только он. Нужно срочно с ним повидаться.
С этой мыслью он и проснулся.
Телефон зазвонил опять.
– Да? – ответил Витек.
– Вы украли мой телефон! – решительно заявил приятный женский голос.
– Я его не крал! – возразил Витек.
– Тогда откуда он у вас?
– Нашел.
– У меня в сумочке? – с иронией спросила она.
– Вы забыли его на остановке.
– Верните! – потребовала она.
– Хоть сейчас! Подъезжайте на ту же остановку – я подожду.
– Сейчас не могу – я на работе. Давайте, вечером.
– Ладно.
– В шесть тридцать на Пушкинской. На противоположной стороне от памятника.
«Опять Пушкинская, – подумал Витек, – прямо магическое место». Но согласился.
– Хорошо.
– Как я вас узнаю?
– Я буду держать в руках вашу сумочку с телефоном. За десять минут до назначенного времени Витек был уже на месте. Он вспомнил, что с желания прийти на эту площадь и начались его мытарства последнего времени. И вот он опять здесь. Пришел за новой порцией приключений? Это было бы очень некстати – он еще и старые не расхлебал.
Он повесил чехол с телефоном на палец и стал разгуливать среди нарядной публики, небрежно им помахивая. Горелая дырка на спине и следы куриного помета на плече его нимало не смущали. Он попросту забыл о них. На площади не было никого, похожего на него. Его окружали чистенькие клерки и нарядные клерчихи. Они озабоченно ожидали знакомых, отвечали на телефонные звонки, звонили сами, пили пиво, кнопили телефоны и курили.
Все поглядывали на него с нескрываемым превосходством и шарахались, если он подходил слишком близко. «Прямо как антилопы, к которым приближается хищник», – подумал Витек. Ему пришло в голову, что никто из них и за год не испытал даже десятой доли тех приключений, которые выпали ему за последнее время. С утра их запирали в офисах и только вечером отпускали по домам. Все развлечения – поболтать по телефону да выпить после работы. Еще ужин, телевизор и сон. Расскажи им, что с ним случилось – не поверят. Он и сам не поверил бы на их месте.
Но он предпочел бы, чтобы всех этих приключений не было. Ему совсем не хотелось ими гордиться и перед кем-нибудь хвастаться.
Из подземного перехода показалась хозяйка телефона, Витек узнал ее сразу. Она подошла ближе и обвела толпу ищущим взглядом. Ей было не больше тридцати и выглядела она хорошо – у нее было привлекательное лицо и хорошая фигура. Одета она была по-клерковски – обтягивающее черное, немного белого, что-то блестящее там и сям, не очень высокие каблуки. Витек помахал ей высоко поднятой рукой и двинулся навстречу.
– Это я, – сказал он, глупо улыбаясь.
Она удивленно вскинула брови:
– Телефон?
– Да, – он протянул ей сумочку, но она не взяла.
– А я думала, вы – мужчина. Витек опустил руку:
– Я и есть мужчина.
– А почему на вас женская одежда? Вы из меньшинств?
– Каких еще меньшинств? – не понял он.
Она немного замялась:
– Сексуальных.
– Нет.
«Черт, при чем здесь это? – подумал он. – Чего она учинила допрос? Я пришел отдать ей телефон, вот и все». Но он почему-то не смог направить разговор в нужное русло, а продолжал, как загипнотизированный, отвечать на ее вопросы. Последний вопрос привел его в замешательство. Не станешь же ей объяснять, что с ним произошло на самом деле.
– Мужской одежды как раз не было, – наконец нашелся он.
– Где?
– Там, где я одеваюсь.
К счастью, она не стала уточнять, где это происходит, а то бы услышала, что это никакой не бутик и даже не дешевый магазин, а мусорный ящик. Похоже, она тоже не очень-то управляла разговором.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Витек. А вас?
– Нина.
– Очень приятно.
– Взаимно.
– Так вам телефон нужен? – напомнил Витек.
– Телефон? – словно очнулась Нина. – Конечно, нужен. Я его только недавно купила.
– Берите! – он опять щедрым жестом протянул ей телефон.
Но Нина опять не взяла. Она едва заметно втянула тонкими ноздрями воздух и спросила:
– Скажите, Витек, а вы его из сумочки доставали?
– Доставал, – простодушно признался он.
– Не надо было, – огорчилась она.