Прошло несколько гудков. Я совсем уверилась, что он проигнорирует вызов, когда на другом конце связи послышалось сбивчивое:
– Да… алло.
Он тяжело дышал, будто после долгого бега.
– Извини, что тебя отвлекаю.
– Я выскочил с пары. Нормально.
– Я получила твою посылку…
– Какую посылку?!
– С чайником…
Растерянная пауза.
– Ты что, не посылал мне чайник?
– Нет. Даша, я хотел попросить прощения…
– Это я должна просить прощения, – пробормотала я сквозь комок в горле. – Извини еще раз… Удачи тебе…
– Подожди! – закричал Миша.
Я оборвала разговор. Долго стояла спиной к Пиплу, ждала, пока выровняется дыхание.
– Лешка, – говорил Пипл по телефону за моей спиной, – проверь, кто отправитель посылки номер сорок пять – тринадцать, курьерская служба «Супер-экспресс», отправлено вчера в семь ноль четыре… Рано встают их курьеры… Найди и перезвони, ладно?
Я все еще не оборачивалась. Он принюхался к моему затылку:
– Слушай, не хочу тебя пугать…
– Что?!
– Она не жизнь из тебя сосет.
– А что?
– Способность нравиться мужчинам. Если дать этой твари закончить транзакцию, в тебе больше ни один мужик не увидит женщину. Не говоря уже о том, чтобы влюбиться.
Пятясь, я опрокинула пластиковое ведро с осколками. Мутные кусочки чайника снова рассыпались по полу: всю работу надо было начинать сначала.
* * *На сервер курьерской службы шла DoS-атака.
– Не завидую их клиентам, – сказал Леша в телефонной трубке.
– Что, Тень устроила DoS-атаку?!
– Не обязательно Тень, может, конкуренты. Или тупые малолетки-хакеры. Учитывая, какие криворукие в той службе сисадмины…
В офисе «Супер-экспресса» сидела дама лет тридцати, издерганная и замотанная до истерики. У нее звонили одновременно три телефона, и со всеми абонентами она ухитрялась перекинуться парой слов.
– Все принятые заказы будут доставлены сегодня! – врала она одному собеседнику.
– Нет, мы не принимаем заказы! – грубо кричала на второго. – У нас технические проблемы!
В третью трубку она говорила резким раздраженным голосом:
– Ты уроки сделал? Не потом, а сперва сделай уроки!
На нас с Пиплом она не обращала внимания – впрочем, я не удивлюсь, если она и вправду нас не видела. Только когда Пипл деликатно постучал по столу, она подняла на него мутные глаза:
– Извините, у нас технические проблемы…
– Нам нужна информация об отправителе этой посылки, – Пипл поставил перед ней картонный ящик.
– У меня нет доступа к базе! – она ткнула пальцем в монитор своего компьютера, на котором был наполовину разложен пасьянс. – Когда поднимут систему – может, завтра…
– Сегодня, – проворковал Пипл. – Или нам придется принять меры…
Дама одарила его взглядом, означавшим, что ежи не боятся голых ягодиц.
Пипл склонился к ней ниже:
– Кажется… вы забыли сегодня выпить свои таблетки?
Дама изменилась в лице. Несколько секунд глядела на Пипла, потом полезла в сумочку, выхватила упаковку таблеток, пересчитала, шевеля губами… Торопливо заглотнула пилюлю, не запивая даже водой. Посмотрела на Пипла теперь уже с суеверным страхом:
– Вы кто?!
– Кто занимался этим заказом? У вас же не тысяча сотрудников и не миллион клиентов! Попробуйте вспомнить!
Дама мигнула. Глаза ее прояснились:
– Грищенко. Точно. Он работал вчера с утра.
* * *Похоже, оценивая численность конторы, Пипл попал в точку: тысячи сотрудников у «Супер-экспресса» не набиралось, и курьер вполне мог работать на приемке посылок.
– Дама такая или девушка, – сказал Грищенко. – Отдала заказ, расплатилась, все.
– Вас не смутило, что заплатила женщина, а отправителем значится Васильев Михаил?
– У нас не оборонное предприятие, – резонно возразил Грищенко. – Мы подарки передаем, цветы там, вазочки… Какая разница, кто отправитель?
– Вы бы ее узнали? – спросила я.
Грищенко пожал плечами:
– Она была в такой… повязке от гриппа. И некогда мне было ее разглядывать. И, кстати, какие ваши претензии? Доставили вовремя? По адресу? А к содержанию мы касательства не имеем…
Он был прав. Это означало, что почти два часа ценного времени мы погубили напрасно.
* * *Мы вышли из помещения на свежий воздух, и тут меня накрыло.
– Пипл… а как ты ко мне относишься?
– Хорошо, – отозвался он, не раздумывая.
– Как к старому боевому товарищу?
– Нет, – он говорил очень серьезно, – я замечаю, что ты привлекательная девушка. Всегда это замечал. Мне нравятся твои духи…
Рано или поздно это случается с любой из нас, подумала я. Из категории «женщина» мы переходим в категорию «преподаватель», «чиновник», «друг»… Впрочем, с мужчинами то же самое. Некоторые считают, что это естественное положение вещей и так и надо. Зачем нужны теплые искорки во взглядах незнакомых людей? Зачем случайные улыбки? Ведь толпа выйдет из автобуса на конечной остановке и разбредется в разные стороны, искорки погаснут…
И хрен бы с ними! Я человек самостоятельный и самодостаточный, не будут мужики видеть во мне «привлекательную девушку» – переживу. Но Сэм…
Я взялась за голову. Все мужчины на свете могли исчезнуть прямо сейчас, но если из моей жизни исчезнет Сэм… Этого не может быть! Это несправедливо…
– Стоп истерика, – сказал Пипл, втягивая носом воздух. – С тобой еще ничего не случилось.
– Случилось, – прошептала я. – Я чувствую, как она меня сосет… Обгладывает кости…
– Это самовнушение! – он положил мне руку на плечо. – Послушай. Сегодня ты выкинешь ее за портал. Своими руками.
Я вгляделась в свои несчастные изрезанные ладони…
И решила биться за себя так, как сумасшедший медведь гризли бьется за свою берлогу.
* * *Лиза подкатила минут через десять. Мы с Пиплом влезли на заднее сиденье.
– Есть новости? – Лиза тронула машину. Она держалась великолепно – будто ничего между нами не произошло.
– Годная Тень, – сообщил Пипл. – Хорошо присосалась, чисто. Транзакция идет со средней интенсивностью, я даю еще три часа.
– Мне или Тени? – я не смогла скрыть истерических ноток в голосе.
– Тени, – невозмутимо отозвался Пипл, – чтобы осмелеть и подобраться поближе, как они любят. А тебе я даю три часа, чтобы спокойно дождаться ее, взять за жабры и выкинуть за портал.
– А если не получится?
– Ну, раньше ведь получалось!
– В девяноста процентах случаев?!
– Это очень большая вероятность, Даша, – Лиза взглянула на меня через водительское зеркало. – Девяносто из ста – прекрасный показатель. Мы не дадим ей закончить транзакцию. А ты возвращайся на занятия и делай вид, что ничего не подозреваешь.
– Тень так легко обмануть?
– Даша, решать тебе, – мягко вмешался Пипл. – Мы, как специалисты, можем только давать рекомендации. И вот мы считаем, что тебе надо расслабиться – и подпустить ее к себе.
– А мы не будем ждать, – Лиза смотрела на дорогу. – Леша прямо сейчас поднимает социальные сети. Мы с Гришей займемся твоими контактами – однокурсниками, преподавателями…
– Вы с Гришей?
Пипл толкнул меня локтем в бок. Я запнулась.
– Мы опытные работники, и у нас сбалансированная команда. – Лиза притормозила у тротуара: в сотне метров возвышался мой учебный корпус. – Просто поверь нам.
В опущенное окно влетела божья коровка, ударилась изнутри о ветровое стекло и упала на спину, беспомощно шевеля лапками.
– Если бы кто-то из моих, как ты говоришь, «контактов» был Тень, я бы заметила…
– Необязательно. Ты же не все время начеку.
Я осторожно подставила палец. Божьи коровки всегда ползут по руке вверх и, добравшись до высшей точки, стартуют. Эта не была исключением – развернула крылышки и взлетела, благо я успела выставить руку в окно…
Зазвонил телефон. Будто отвечая, заколотилась кровь в ушах.
– Привет, Даша! Ты не на занятиях?
– Привет, Сэм. Нет, у нас перерыв.
– Отлично… Ты извини, но у меня созрело дерзкое предложение.
– Давай. В смысле дерзи.
– Ты не хочешь сегодня прийти ко мне в гости? То есть имеется в виду культурная программа: вино, кино, домино… В смысле караоке…
Приличные девушки так не поступают, с горькой ухмылкой подумала я. Если бы моя мама узнала, что я творю…
Сэм забеспокоился:
– То есть предложение слишком дерзкое?
– Нет, – сказала я. – Ты меня неправильно понял… Когда?
Он страшно обрадовался. Его голос не врал:
– А когда тебе удобнее? Часов в шесть? Или в пять? Или… да хоть сейчас! Я снимаю классную квартиру, в смысле отец мне снимает… и совсем рядом с универом! Что заказать – суши? Пиццу? Или, может, ты хочешь что-то особое из ресторана? Скинуть тебе меню?
Я прикрыла глаза. За два прошедших дня я успела забыть, какой Сэм мажор, как он любит пустить пыль в глаза, какой он, в сущности, инопланетянин. Мне пришлось бы это менять или с этим мириться… Но это перестанет быть моей проблемой через три коротких часа.
– Ничего не надо, Сэм. Завари чай, а я принесу тортик. Я смогу у тебя быть…
Я поднесла к глазам часы на запястье.
– …Часа через три. В пять часов… будет нормально?
Лиза и Пипл смотрели на меня. Лиза – понимающе. Пипл – с каким-то странным напряжением. Я даже захотела спросить, что именно его смущает, но тут он шевельнул ноздрями:
– Скорость транзакции меняется. Пошла интенсивнее… Слушай, твой Сэм точно не Тень?
Глава шестнадцатая Сэм
Леша взялся отвлекать меня, показывая самодельную компьютерную игру. В смоделированном на экране Главном здании нужно было догнать и прихлопнуть нарисованную Тень.
– Вот смотри, – говорил Леша, – если бы они появлялись точно у портала, мы бы поставили там охрану, и все. Это было бы простое дело, знай подхватывай свеженьких и выкидывай вон… Но они возникают в радиусе километра от портала! То из-под елки выползет, как леший, то с крыши спрыгнет, а еще они любят в толпу ввинчиваться. Идет такая толпа студентов, а он раз – и внутри… И сразу у него разговоры, контакты, знакомые, обязательно несколько аккаунтов в социальных сетях, для Теней такая активность – путь к теплу и сытости. Ребята иногда годами учатся на курсе с каким-нибудь… и даже не подозревают, что он Тень. А он присосется, скажем, к своей девушке, и тянет из нее любовь к жизни – месяцами! Потом удивляются, откуда столько депрессий…
Я слушала его вполуха. В офисе было непривычно тихо и пусто, передо мной на столе стояла чашка с недопитым кофе. Леша рассказывал, что его роман всерьез рассматривают в одном хорошем издательстве и, может быть, даже издадут.
– Ты же знаешь, Даша, сейчас кризис бумажной книги. Люди бесплатно скачивают из Интернета, да я и сам скачиваю… А бумажные книги не покупают. В крайнем случае я сам себе распечатаю на принтере, попрошу Гришку нарисовать иллюстрации, отдам переплести…
В этот момент задергался мой телефон. Я схватила трубку.
– Он не Тень, – сказал Пипл. – Я его как следует обнюхал.
– Я тебя ненавижу, – пробормотала я. – Зачем было?..
– Всегда лучше перепроверить… Знаешь, он в тебя по уши влюблен. У него гормоны поют, как соловьи.
– Я просила не рассказывать мне лишнее.
– Лишнего я не рассказываю… С ним не все в порядке, Даш. Он… странный. Это еще Инструктор заметил, когда редактировал его память: он сказал…
Я оборвала разговор. Пипл, конечно, славный парень… Но его предположение насчет Сэма стоило мне первых седых волос. А за выражение «редактировать память» хотелось бить ногой по гениталиям.
– Я догадывался, что Сэм не может быть Тенью, – сказал Леша, который слушал наш разговор.
– Тогда зачем Пипл сказал такую глупость?
– Не глупость. Атака по структуре – канало-информационная, с подключением сильно выраженного эмоционального фона. К сожалению, твоя Тень не использует ни цифровой, ни темпоральный привод, поэтому лично я могу помочь только советом…
– Леша, зря ты пишешь про зомби. Тебе бы твердую научную фантастику сочинять.
Он накрыл мою ладонь своей мягкой рукой:
– Эту Тень надо ловить на живца. Делай то, что тебе посоветовали Лиза и Пипл: иди на занятия, изображай невинность, жди, пока она подберется поближе.
– Правильный совет, – послышалось от двери.
Пиджак Инструктора был расстегнут, воротник рубашки топорщился, на башмаках был ясно различим слой рыжей подсохшей глины. Он выглядел смятенным, усталым, даже больным.
– Правильный совет, посвященная, – повторил Инструктор с нажимом. – Иди. Ребята уже сети раскинули, как только эта тварь появится – ее сразу засекут.
Я молчала. Он вдруг взял меня за обе руки и поднял со стула:
– Не бойся. Не таких уламывали. Тебя в обиду не дадим.
Быстро обнял – и тут же отстранился, будто засмущавшись.
– Пипл сказал, у Сэма… – начала я.
Инструктор кивнул:
– У него не все в порядке с памятью. То ли последствия давнего сотрясения… То ли еще что-то, чего я не могу понять. Но это не первая амнезия в его жизни.
– Он говорил, что не помнит детства. Это психологическая травма: его мать умерла, отец, по сути, отстранился, Сэм был очень одинок с самого рождения. Он говорит, у него расстройство привязанности…
– «Нарушение привязанности может оказать влияние не только на социальные контакты ребенка – развитие совести, чувства собственного достоинства, способности к сочувствию, – быстро прочитал Леша с экрана компьютера. – Может вносить свой вклад и в задержку эмоционального, социального, физического и умственного развития ребенка…» Не очень хороший букет, Даша.
– Ему повезло, – медленно сказал Инструктор. – Мало кто из женщин… из настоящих женщин смог бы понять его и сделать из него человека… Иди скорее, Даша. Пипл говорит, транзакция набирает силу.
* * *Мир – не такой, как мы себе представляем. Атмосфера ветвится, будто сад, каждый человек подсвечен изнутри, как лампа из прозрачного камня, как подсвечник из плотной соли или китайский бумажный фонарик. Странные существа – духи? птицы? мысли? – вьют гнезда в кронах больших деревьев. Другие существа – тролли? – живут в темноте под мостами. Земля прозрачна и видна насквозь – со всеми своими норами, подземками, канализационными стоками и зарытыми кабелями, со всеми могилами, но гробы пусты.
Не только мужчина способен любить женщину. Я заведу себе пса, он будет ждать меня, и каждый долгий день жить ради меня, и прыгать, встречая, пачкать рубашку большими лапами, вылизывать щеки…
Я шла, сжимая амулет на шее, оглядываясь, всматриваясь в лица. Эфирные бабочки летали над чьей-то счастливой макушкой, тучи собрались вокруг отмеченного депрессией лба, люди шли, подсвеченные зеленой надеждой и красной злостью, желтой скукой и сизой нелюбовью, но Тени среди них не было и не было жертвы, кроме меня. Только за мной тянулся кровавый след.
Капли падали все гуще. Я не хотела смотреть на себя в зеркало – малодушничала. А день, как назло, был прекрасный.
Время от времени мне на глаза попадались сотрудники Доставки: Пипл мелькал то здесь, то там, принюхивался, не скрываясь, заслуживая недоуменные взгляды. Гриша стоял, нервно озираясь, стиснув баллончик с краской. Лиза бегала кругами в спортивном костюме, изображая московский джоггинг. Леша глядел – я знала – из каждой камеры наблюдения, которая встречалась мне на пути…
Но Тень не выходила. Внутренний секундомер отсчитывал последние минуты.
Мы встретились на перекрестке. Лиза тяжело дышала. Пипл шевелил ноздрями. Гриша сжимал баллон, рискуя раздавить.
– Тень не выйдет, – сказала я.
Пипл открыл рот, чтобы возразить, но я его опередила:
– Это не случайность, поймите! Тень прекрасно знает, кто я! Она знает, что мы ее ждем. Она не выйдет!
– Всегда выходят, – начал Пипл. – Она выйдет, они всегда…
– Это не конец света, – я улыбнулась сквозь слезы. – Она ведь не жизнь у меня отбирает. Жить я буду. Подумаешь, никто не полюбит. Многие так живут. Плевать.
Лиза побледнела, но не от страха. В жизни не видела, чтобы человек был в такой ярости.
– А вот хрен ей! – рявкнула Лиза так, что на нее в ужасе обернулись прохожие. – Мы не позволим! Пипл, чего ты стоишь?! Ищи! Гриша, ищи для него опорные точки, ветер меняется, давай по секторам… ты ее засечешь!
Пипл мигнул. Щека у него дернулась.
– Нет, – сказал он шепотом. – Ее здесь нет. Дарья права.
* * *Он жил на тридцатом этаже в новом элитном доме: папаша откупался от сына весьма эффективно. Я с ужасом подумала, что станет с Сэмом через несколько лет, когда маска сумасбродного мажора прирастет и одинокий мальчик, которого я увидела когда-то на вершине Главного здания, превратится в самодовольного паразита.
– Что-то случилось? – он заглянул мне в лицо.
– Нет, все хорошо…
Я увидела свое отражение в зеркальной стенке скоростного лифта. Коснулась амулета на шее… и отдернула руку. Мне осталось несколько минут. Потом принцесса превратится в жабу, карета в тыкву… Внешне все останется по-прежнему, но драгоценные веревочки, натянутые между нами, сгорят навсегда и свернутся обугленными петлями. Сэм посмотрит на меня – и не поймет, что же его так привлекало, что же он во мне разглядел…
Он загадочно улыбнулся:
– Я кое-что хотел тебе показать…
И распахнул передо мной дверь квартиры. Это была просторная студия с панорамным видом из окна, но не это поразило меня; вся комната была уставлена рамками и рамочками, увешана пластиковыми файлами на веревочках, и отовсюду, из каждой рамки, на меня смотрела я.
Когда он успел все это наснимать?! Не понимаю… Вчера и позавчера не мог… Значит, раньше? Значит, он догнал меня на сигвее в самый первый раз – не случайно?!
Он был талантлив. Он умел видеть. Я различала на этих фотографиях то, чего не могла бы разглядеть в зеркале: свою радость и усталость, авантюризм и отрешенность, как если бы другой, потусторонний мир бросал отблеск на мое лицо. Значит, за время своей фотоохоты Сэм узнал обо мне больше, чем я сама?