Брайан задумал все с самого начала. Он знал про меня задолго до того, как мне пришла в голову первая мысль об эмиграции. Более того, судя по подслушанному разговору, именно он позаботился о том, чтобы такая мысль пришла мне в голову и, больше того, превратилась в реальность. Каким образом? Самой вероятной и одновременно самой чудовищной казалась напрашивающаяся версия: именно Брайану я должна быть «благодарна» за несправедливое обвинение и последующее наказание. Брайану, а вовсе не Александру Уилфорту. Но так ли это? Ничего конкретного в разговоре упомянуто не было.
Разумнее, конечно же, было бы сидеть тихо и просто думать о том, как выкрутиться из свалившихся на меня неприятностей. Но я чувствовала, что обязана знать все до конца. Слежку внутри замка за мной, судя по всему, не устанавливали, да и нереально было бы тайно вести ее в таком месте. Уилфорт не уникален в методах своей работы. Брайан тоже делает записи. И тоже держит их в сейфе. Ну что ж, господа темные манипуляторы. Вы сами меня обучили. Теперь не обессудьте, если я применю вашу же науку против вас.
Я умела действовать аккуратно. Ходить бесшумно, определять, нет ли кого поблизости, несколькими быстрыми движениями открывать замки кабинетов. Они были куда менее сложными, чем система защиты сейфов. Потребовалось выждать три дня, но я нашла момент, когда стало возможным применить все эти знания, дабы пробраться в кабинет Брайана. Сейф стоял даже не здесь, а в маленькой соседней комнатке, но я бывала в этом кабинете достаточно часто, чтобы знать такие нюансы.
Увидев сейф, я криво усмехнулась. Он оказался чрезвычайно похож на тот, что я долгое время безуспешно пыталась вскрыть в доме Уилфорта. Быть может, именно поэтому меня и не обучили их вскрывать? Однако тебе не повезло, Брайан Коллинз. Один неудачливый, но высококвалифицированный вор уже восполнил этот пробел. Благодари за это судьбу и мою тягу к знаниям.
Подобрать правильную комбинацию цифр оказалось несколько сложнее, чем с сейфом Уилфорта. Похоже, у Брайана стояла более новая модель, из тех, что, по словам все того же вора, появились за границей, но еще не дошли до Настрии. Здесь была установлена дополнительная защита. Всевозможные щелчки звучали постоянно, стоило только начать вращать колесико с цифрами. Но я не отчаивалась прежде времени. Воспользовалась прихваченным на всякий случай стетоскопом и вскоре поняла: щелчки, призванные запутать вора, немного отличаются от «правильных». Стоило вычислить эту разницу, и определить нужные цифры не составило труда. 7514. Код к твоим мыслям, Брайан.
Записи были, и в большом количестве. Целая стопка исписанных от начала до конца тетрадей. Просматривать, сохраняя в памяти, их все было бы слишком долго и чересчур рискованно. Поэтому я отыскала тетрадь, относящуюся к последним месяцам, предшествовавшим моему переезду в Оплот. Нашла свое имя и стала быстро проглядывать страницы. После чего, придав содержимому сейфа прежний вид, поспешила прочь. Ночь мне предстояла бессонная.
Как и в случае с Уилфортом, в тетради не было подробного, связного рассказа о злодейском плане и его исполнении. Крохи информации приходилось собирать по отдельным страницам, расшифровывая сокращения и читая между строк. К примеру, один раз между двумя кусочками важных для меня записей пришлось просмотреть семь совершенно нерелевантных страниц, касающихся внутренних дел Оплота.
На первой заинтересовавшей меня странице фигурировало семь имен, включая мое. Пять из них, опять же включая мое, были подчеркнуты двумя прямыми линиями. Далее шла краткая информация о каждом человеке из списка. Год рождения, место проживания, магический дар, профессия и тому подобное. Все люди были сравнительно молодыми (на тот момент — от двадцати до тридцати), темными, обладали даром, полезным в работе агента, и проживали в Настрии. Двое в Иллойе, двое в Тель-Рее, одна девушка из маленького южного городка и я, из Тель-Мона. Через пару страниц фигурировал укороченный список из четырех имен. Мое имя по-прежнему присутствовало. Более того, оно было подчеркнуто красным цветом, скорее всего, уже позднее, чем составлялся список.
Еще через несколько страниц я нашла дополнительные подробности о себе. Домашний адрес, место работы, упоминание школы «Рока» и вообще небольшое досье. Впрочем, ничего особенно существенного досье на меня на том этапе содержать не могло. А дальше стало еще более интересно. На полях шли такие пометки, как «Иверт Ноллс. Тель-Мон. Знатное происхождение. Есть рычаги давления» и «Лувер Сент. Мэр Тель-Мона. Известен пристрастным отношением к темным».
Не стану приводить в подробностях все те кусочки мозаики, из которых я собирала цельную картину. Важен результат. Мои предположения, основанные на подслушанном в замке разговоре, подтвердились. Брайан действительно искал в Настрии человека, подходящего на роль агента, и нашел меня. Темную, обладающую таким полезным даром, как исключительная память. Без семьи и без карьеры, а значит, не слишком привязанную к Настрии. Молодую и потому готовую при соответствующих обстоятельствах сорваться с места и изменить свою жизнь. И, в силу все той же молодости, поддающуюся манипуляции.
Брайан также имел возможность надавить на некоего Иверта Ноллса из Тель-Мона, достаточно знатного и богатого, чтобы к его обвинениям прислушались, а показания приняли, практически не проверяя. Скорее всего, средством давления послужил обыкновенный шантаж. Именно сейчас, как следует поразмыслив и восстановив в памяти кое-какие документы, я начала понимать, что как раз за такой информацией Брайан зачастую и охотился. Той, которая позволяла манипулировать рядом жителей Настрии путем шантажа. И сейчас Брайан пустил в ход припасенный заранее козырь. Он знал также, что градоначальник Тель-Мона ненавидит темных и тщательно перепроверять подобное дело не станет. Что же касается моего решения уйти в Оплот… С учетом ситуации оно весьма естественно и предсказуемо. Кроме того, я и сама сейчас не смогла бы вспомнить, кто, где и при каких обстоятельствах упоминал в моем присутствии такую возможность.
Одним словом, Брайан провернул блестящую операцию. И ему можно было бы поаплодировать, но… кое-что пошло не так. Он все-таки допустил ошибку, хотя, пожалуй, я и сама не могла бы сказать, на каком именно этапе. Так или иначе, теперь я знала значительно больше, чем он рассчитывал. Хотя пока понятия не имела, как воспользоваться этой информацией. И вообще как быть дальше.
Глава 9
— Вот такие вот дела, друг мой Сэнд, — с патетикой, характерной для темпераментного и одновременно подвыпившего человека, объявил Ричард. — Женщина, которая мне нравится, меня обокрала. А потом еще и сбежала совершенно возмутительным образом!
Он с шумом поставил бокал на стол — и скатерть, несомненно, оказалась бы залита вином, если бы последнее не было к тому времени выпито до дна.
— Мне, знаешь ли, не лучше, — грустно усмехнулся Александр. Он тоже держал в руке бокал с вином, но прикладывался к напитку значительно меньше. — Женщина, которая нравится мне, пыталась меня убить. И тоже сбежала, не менее возмутительно.
— Этому произволу надо положить конец!
Тяжелый кулак Ричарда с размаху опустился на стол, заставив посуду зазвенеть.
— А знаешь, ты прав, — поддержал товарища Александр. — Действительно пора. Пожалуй, мне следует навестить дорогую супругу. Раз уж встречаться на моей территории она не желает. Тем более что мне давно пора туда наведаться.
— Куда это «туда»? В Темный Оплот?
Ричард аж протрезвел от такой идеи.
— Ага, — с напускной беззаботностью подтвердил Александр. — Ты же понимаешь: без этого в любом случае не обойтись. Ограничиваясь полумерами, мы далеко не продвинемся. А ты отлично знаешь, насколько необходимо государству объединение с Оплотом. Поездка — единственный шанс решить вопрос мирным путем.
— Если бы их так называемый король стремился договориться, тебя бы давно уже приняли, — резонно возразил Ричард.
— И все равно попытаться необходимо, — парировал Александр. — Во-первых, Луис может опасаться каверзы с нашей стороны. Значит, надо убедить его в том, что игра будет честной. Во-вторых, если король принципиально против, можно найти среди приближенных к власти людей тех, кто думает иначе.
— Ну, так отправь туда кого-нибудь, — проворчал Ричард. — Помощника, министра, заместителя… Кого-нибудь, кого не жалко.
— В таком случае визит будет не более чем формальностью, — откликнулся Александр. — А это меня не устраивает. Мне нужны настоящие переговоры и реальный результат.
— И на этом основании ты намереваешься сунуться в самое пекло? — скептически изогнул бровь Ричард.
— А что такого? Можно сказать, совершу экскурсию на историческую родину. Как-никак Кернская пустошь, ныне величаемая Темным Оплотом, — часть исконно настрийской земли. Вот и проедусь по историческим местам. А заодно навещу дорогую супругу… Ну, и между делом решу пару-тройку государственных вопросов.
— И на этом основании ты намереваешься сунуться в самое пекло? — скептически изогнул бровь Ричард.
— А что такого? Можно сказать, совершу экскурсию на историческую родину. Как-никак Кернская пустошь, ныне величаемая Темным Оплотом, — часть исконно настрийской земли. Вот и проедусь по историческим местам. А заодно навещу дорогую супругу… Ну, и между делом решу пару-тройку государственных вопросов.
— Ты — идиот. Ненормальный, — четко выговаривая слова, сообщил Ричард. И совершенно нелогично заключил: — Я еду с тобой.
Александр вопросительно приподнял брови.
— Должен же кто-то прикрывать твою задницу в этой авантюре, — бросил в сердцах Ричард.
— Вообще-то я не собираюсь ехать в одиночестве. Меня будет сопровождать небольшой отряд профессионалов. Под видом свиты, конечно. Мы же не хотим обидеть дружественное государство недоверием.
— Много сделает этот твой отряд, если на вас всем скопом набросятся темные Оплота, — скептически отозвался Ричард.
Александр спорить, доказывая невозможность такого поворота, не стал и вместо этого задал резонный вопрос:
— А ты в этом случае что-то сделать сможешь?
— По крайней мере, мое присутствие укрепит позиции настрийской делегации. Два приближенных к короне человека лучше, чем один.
— Как знаешь. Так или иначе, свои позиции нам действительно придется укрепить по максимуму.
Уже через два дня все настрийские газеты сообщали, что лорд Александр Уилфорт и лорд Ричард Мэдисон направляются в Темный Оплот с дружественным визитом. Цель визита — укрепление взаимоотношений между Оплотом и Настрией, обсуждение возможностей торговли, а также доставка гуманитарной помощи. Информация быстро просочилась и за Грань Безопасности. Разбойники и нелегальные темные торговцы, иногда пересекавшие границу, сделали свое дело. Даже «Темный вестник» был вынужден написать об ожидающемся политическом событии несколько скупых слов. Жители Оплота ожидали визита с опаской и надеждой одновременно. Это был удар ниже пояса. Брайан Коллинз и Луис Пятый были вынуждены официально пригласить настрийцев в Замок Надежды. И воспользоваться расположенным в тайной комнате Ключом, позволявшим открыть Грань Безопасности для светловолосых визитеров.
Здоровье пациента по-прежнему оставляло желать лучшего. Царапины и гематомы заживали быстро, но он умудрился подхватить в казематах какую-то хворь, которая никак не желала отставать от ослабленного организма. Отсюда и жар, и периодические головные боли, и общее состояние бессилия. Когда Тамира сбивала температуру, Эдвин зачастую чувствовал себя вполне неплохо. Садился в постели, мог самостоятельно есть и пить, а также вести связный разговор. Но температура неизменно поднималась снова, а с ней приходило плохое самочувствие, сонливость и иногда даже бред. При этом беспрерывно держать больного на лекарствах было опасно.
Сама Тамира заразиться не боялась. Ее организм, хвала богам, был крепким, к тому же она регулярно принимала кое-какие травки в качестве профилактики. Нелишняя предосторожность для человека, который просто не может позволить себе не работать. Но так уж выходило, что Эдвин задерживался в ее доме на неопределенный срок.
Как бы ни относилась к этому факту Тамира, пациента он беспокоил. Поэтому однажды, после того как температура в очередной раз спала, Эдвин спросил:
— Скажи, ты когда-нибудь проходишь мимо заброшенной мельницы?
На «ты» они перешли довольно быстро. Как-то странно воспринималась церемонность в их ситуации.
— Бываю, — сказала Тамира, недоумевая, какое значение это может иметь.
— Сможешь оставить там записку?
— Записку?! Кому, зайцам?
— Не зайцам, — лаконично ответил Эдвин, усмехнувшись.
— А-а-а, — понимающе протянула девушка. — И что там будет написано, в этой записке? «Дорогие подельники! Это я, беглый преступник. Вы можете найти меня в Вехском лесу, в доме травницы по имени Тамира»? То-то стражники обрадуются, когда такое послание попадет к ним в руки! А мне так и вовсе большая радость.
— Ничего такого там не будет, — заверил Эдвин. — И записку стража не найдет. Но даже если они в силу невероятного стечения обстоятельств ее заполучат, ни о чем не догадаются. Вот.
И он протянул Тамире обрывок бумаги.
Тамира повертела бумажку в руках, затем недоверчиво покосилась на пациента, прикидывая, точно ли у того спал жар. На обрывке, в лучших традициях пятилетних мастеров, были нарисованы три кривые елки и несколько загогулин непонятного назначения.
— Может быть, тебе стоит бросить политику и заняться живописью? — предложила девушка. — Это ничего, что поначалу не получается. Зато учеба надолго тебя займет.
— Я понял твой тонкий намек, можешь не продолжать, — усмехнулся Эдвин. — Но у меня немного другие цели. По этой бумажке меня смогут найти свои, и никто, кроме них.
— Хочешь сказать, что здесь даны точные координаты?
Тамира скептически сдвинула брови.
— Точных нет. Только общее направление. Но этого будет достаточно.
Тамира молчала, всем своим видом давая понять, что не считает такой ответ исчерпывающим, и Эдвин продолжил:
— Один мой товарищ — он вроде телепата. Мысли, конечно, не передает и не читает, но найти меня на ментальном уровне сможет. Если будет знать в общих чертах, где искать.
— Ну, хорошо. И зачем конкретно ты хочешь, чтобы тебя нашли? Мне здесь, знаешь ли, собрание подпольщиков совершенно не нужно.
— Тебе и одного подпольщика слишком много, — сменив тон на предельно серьезный, ответил Эдвин. — Точнее, беглого преступника. Мое присутствие для тебя опасно, к тому же я — порядочная обуза. Раньше я думал, что день-другой — и смогу уйти сам. Но, похоже, пока мне это не под силу. Так что пусть мне лучше помогут.
— Да переживу я уж как-нибудь твое присутствие лишних несколько дней, — фыркнула Тамира. — Если смогу, передам твои художества, но это уж как получится. На рожон лезть не стану. А тебе даже полезно посидеть спокойно и подумать. Может, хоть дурь из головы повыветрится.
— Ты это о чем? — нахмурился Эдвин.
— О чем, о чем, — пробурчала Тамира, возвращаясь к печке и чайнику. — Как тебе вообще в голову взбрело, что нам надо дружить с теми, кто в свое время чуть не загнал нас всех в могилу?
— Знаешь что, вот только не надо учить меня жизни, — огрызнулся пациент.
— А ничего, — невозмутимо возразила травница. — Ты у меня дома живешь, я тебя лечу, так что немножко нравоучений потерпишь. От тебя не убудет. А если хоть что-то примешь к сведению, то вообще выйдет сплошная польза.
— А что ты в этом понимаешь? — Глаза Эдвина ожили, болезненно засверкали. Он поднялся повыше и даже скинул одеяло. — Посмотри, как ты живешь!
— Нормально живу, — огрызнулась Тамира.
— Нормально? — С каждым словом пациент заводился все сильнее. — Нормально? Ты действительно так считаешь? Ты еле-еле сводишь концы с концами при том, что работаешь не покладая рук Думаешь, я ничего не вижу и не понимаю? Не знаю, как ты рано встаешь и как поздно ложишься, до глубокой ночи портя глаза над своими порошками? И что ты со мной последним куском делишься, а сама понятия не имеешь, появится новый кусок назавтра или придется на тех же травах перебиваться?
— И что с того? — Тамира сама не заметила, как тоже завелась. — Так все живут!
— И это, по-твоему, хорошо? Это нормально? Так вот, я тебе расскажу: ты заблуждаешься. Человек, который работает так, как ты, должен и жить соответственно. У него должно быть не только все необходимое, но и хоть немного лишнего. И вообще, красивые девушки не должны жить в одиночестве в дремучем лесу. Они должны получать от жизни удовольствие. На мероприятия ходить — выставки, спектакли, да мало ли! У них должны быть подруги, соседки-сплетницы, поклонники, наконец!
— Вот только сплетниц мне не хватало, спасибо на добром слове! — рассердилась Тамира. — И потом, с чего ты решил, что у меня нет поклонников? Может, по мне полгарнизона сохнет! И вообще, мы не о том речь завели. В конце концов, наша жизнь и правда не сахар. Но кто в этом виноват? Те самые светлые, с которыми ты и эти твои подпольщики так хотите водить дружбу! Именно они нас сюда и загнали!
— Ты когда в последний раз заглядывала в календарь? — язвительно осведомился Эдвин. — Знаешь хотя бы, какой сейчас год? И сколько веков прошло с тех пор, как они нас сюда загнали?
— Да сколько бы ни прошло! — Тамира решительно не понимала, как он может упорствовать в столь очевидном вопросе. — Хочешь сказать, что двести лет назад они были зверьми, а сейчас — вдруг! — стали все из себя белые и пушистые?
— Не белые и пушистые. — Пациент утомленно вздохнул. То ли начало сказываться состояние здоровья, то ли он просто устал повторять разным людям одни и те же аргументы. — И мы тоже не белые и пушистые. Но и не звери.