– Мне важно, чтобы ты не потеряла голову, – печатая каждое слово, произнес он. – Андрей может быть обворожительным, но бывает и крайне жестким. Не хотелось бы, чтобы ты испытала горькое разочарование.
– Ну да, куда лучше, если я буду преодолевать отвращение, ложась с ним в постель, – меня уже было не остановить. Когда я завожусь, я способна на отчаянные поступки самоубийцы.
– Никто про постель и не говорил. Я же сказал – это вовсе не обязательно.
– Очень интересно. Пылающий страстью мужчина везет меня в свое уединенное гнездышко. Я, заметьте на минуточку, не возражаю. И что потом? Неожиданно выясняется, что я мужчина? Или страдаю от редкого умственного заболевания, при котором человек не понимает очевидных вещей? «Извините, Андрей, – пропищала я тонким голосом, репетируя свой будущий разговор с Карасиком, – я неправильно вас поняла и вообще отправлялась сюда с намерением полюбоваться чудными цветочками в вашем саду. Не могли бы вы выкопать пару луковиц для моей мамы? Она будет так рада посадить их на своей даче под Воронежем».
– Перестань, – Селиверстов уже взял себя в руки и теперь говорил довольно спокойно, – ты же взрослая девочка! И не мне тебя учить, как можно избежать близости с мужчиной. Ты можешь сослаться на недомогание, критические дни. В конце концов, просто подсыпать снотворное.
Интересно, как часто с ним самим проделывали подобные трюки? Озвучить этот свой вопрос я не решилась. Лишь уточнила:
– Ага, а потом что?
– Ничего. Как только ты вернешься с виллы, сразу исчезнешь.
О как! Оказывается, все так просто. Вот только как быть с нюансами?
– И куда же интересно мне деваться? На дно морское или в землю сырую? Надеюсь, моя кончина будет быстрой и безболезненной? – Алкоголь не только развязал мне язык, но и наградил храбростью.
– Прекрати, – прервал мою эскападу Селиверстов. – Ты отлично поняла, о чем я. Отправишься в Москву, получишь все, что там тебе обещал Степанов. И даже больше.
Да мне повезло! У меня не шеф, а рыбка золотая, исполняющая желания. Вот только я хорошо знаю, что подобные сказки заканчиваются обычно разбитым корытом. Поэтому вовсе не планировала сдаваться так просто.
– И что? – решила я уточнить. – С Андрюшиными возможностями будет трудно меня отыскать в столице?
Селиверстов на это лишь неопределенно пожал плечами.
– Тебе что же, не доводилось отказывать мужчинам? Ты не сможешь популярно объяснить, что ошибалась в своих чувствах и человек тебя не интересует? – На этих словах он пристально вгляделся в мое лицо. – Или все же интересует? – продолжил допытываться он.
– Какая разница? Боитесь, что сами себя переиграете? Что я влюблюсь в Карасика и поведаю ему о ваших коварных планах? Напрасно! Если что-то и срастется у нас с ним, я первая буду заинтересована в том, чтобы обстоятельства… э… нашей любви оставались в тайне.
– Ничего я не боюсь. Это рядовая операция. Не получится так, выйдет иначе. Если мне нужна информация, я всегда смогу ее заполучить.
– Тогда что же? Чего это вас так интересуют мои чувства?
– Хотел бы я сам это знать, – пробормотал Селиверстов со злостью. Он резко подошел ко мне, обнял за плечи, притянул к себе и поцеловал.
Ноги сразу стали ватными, сердце ухнуло куда-то вниз и билось там так отчаянно, словно пойманная в силки птица. Я больше не контролировала свои мысли, чувства, тело. Этот человек, похоже, имел какую-то магическую власть надо мной, так как без особого труда сразу же подчинил себе. Это не имело ничего общего с игрой, которую я вела с Карасиком. Это вообще не было похоже ни на что, испытываемое мною ранее.
Казалось, скажи он сейчас пойти и спрыгнуть с балкона, я бы сделала это без колебаний. Жаль только, что это была игра в одни ворота, и сам Селиверстов ничего подобного явно не испытывал. Иначе как объяснить тот факт, что очень скоро он отстранился и без лишних слов покинул мой номер.
Ничего не говоря, не объясняя, оставил он меня одну посреди комнаты в самых что ни на есть растрепанных чувствах.
И тут меня охватила злость. В конце концов, что он себе позволяет? Что это, черт возьми, было такое? Проверка с целью выяснить, насколько я доступна? На вспышку неожиданной страсти, это, по крайней мере, не особенно похоже. Иначе он вряд ли бы так быстро остановился, ведь никаких препятствий с моей стороны не было.
Последнее меня особенно огорчало. Почему я так легко поддалась порыву? Ведь ясно же, что Селиверстов совсем не мужчина моей мечты. Жесткий, резкий, у нас даже вкусы ни в чем не сходятся. И все же меня отчаянно к нему влекло. Влекло на физиологическом, животном уровне. Как же так? Я ведь не животное? Я homo sapiens – человек разумный, со свободной волей. Никогда больше не поддамся силе его мужского магнетизма! Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Мне хотелось, чтобы они порвали кожу, проникнув в плоть. Пусть у меня останутся шрамы, напоминающие о данном только что самой себе обещании.
Правда, вспоминать о нем в ближайшее время мне все равно не пришлось – шеф больше не тревожил меня своим присутствием, предпочитая действовать через подчиненных.
Поведать же мне им было о чем. Наши отношения с Карасиком развивались довольно стремительно. Уж что там сыграло роль – мое ли природное очарование, о наличии которого я до последнего времени и не догадывалась, или портретное сходство с первой любовью Андрея, но парень, кажется, и впрямь не на шутку увлекся. Его напористость и страстность вызывали у меня серьезное беспокойство. Правда, стремясь в любой ситуации отыскать что-то положительное, я утешала себя тем, что пламя, разгоревшееся столь быстро, имеет шансы погаснуть без доступа кислорода. Иными словами, с глаз долой – из сердца вон. Не стану же я любовью всей его жизни в самом деле. Вот только бы дожить до счастливого момента, когда можно будет сбежать!
Лишь сейчас я отчетливо осознала смысл фразы: «Бойтесь своих желаний, они могут исполниться». У моих ног был самый блестящий кавалер, которого я когда-либо могла заполучить, – красивый, умный, богатый. Но теперь, когда в жизнь воплотились пусть не все, но многие из моих фантазий, меня это совсем не радует.
Но, как говорится, нет худа без добра. Зато теперь я точно знала – доведись мне когда-нибудь участвовать в конкурсе «Лучший заносводильщик парней», я реально имела все шансы на победу. Проявляемым мною чудесам изворотливости мог бы позавидовать сам Гудини. Если бы, конечно, ему пришло в голову удивить публику новым номером в духе, как избежать близости с парнем.
Мы с Карасиком уже несколько раз целовались (без особого удовольствия с моей стороны, но и без отвращения), и всякий раз, когда отношения угрожали перейти на иной уровень, в дело вмешивались те или иные обстоятельства. Например, однажды у нас ничего не вышло, так как в моем номере сработала пожарная сигнализация. А всего-то нужно было дождаться, когда парень отлучится в туалет, и поводить зажженной свечкой перед датчиками огня. Стоит ли говорить, что льющаяся с потолка вода и прибежавшая администрация отеля – не лучшие декорации для страстного любовного акта? В другой раз в самый ответственный момент, когда казалось, еще чуть-чуть и… мне позвонили из редакции с просьбой немедленно выслать уже имеющиеся наработки. Для этого мне потребовалось два телефона. Организовать звонок с одного на другой было просто. Ловкость рук, и никакого мошенничества. Конечно, Карасик был сильно разочарован, но работа есть работа, так что ему пришлось смириться.
И все же я понимала, что настанет день, когда меня никто и ничто не спасет. Что я буду делать, оказавшись на острове? Как стану оправдывать свое нежелание вступать в близость, учитывая недвусмысленные знаки внимания, оказываемые мною сейчас? Может, заявить, что я приняла обет не вступать в связь с мужчиной до свадьбы? Ага, и какого рожна я тогда поперлась с ним в его дом? О! А что, если сказать, что у меня редкое заболевание, при котором заниматься любовью можно исключительно при полной луне? Ну, или в ее отсутствие – в зависимости от того, что там у нас будет в тот момент твориться на небосводе. Да ну, бред, конечно! Или… Может, приступ эпилепсии изобразить? А что? Я бы наверняка сумела. Вот только тогда отправит меня Карасик на материк или куда подальше, и задание будет провалено. Не то чтобы меня это сильно волновало, но об угрозах Степанова я все же не забывала.
Решение никак не находилось, а Карасик с каждым днем становился все настойчивее. Еще и Селиверстов совсем не стремился мне помогать. От него не было ни слуху ни духу. С того памятного вечера, когда он меня поцеловал, я его вообще ни разу не видела.
А ведь именно он и был виноват в том, что я сейчас так мучительно искала выход из сложившейся ситуации. Меня никак не назовешь монашкой, и при других обстоятельствах я наверняка прониклась бы к интересному, умному и харизматичному Карасику симпатией, но в дело вмешался Селиверстов, и теперь все мои мысли были посвящены ему. Выкинуть из головы тот вечер мне не удавалось. Невозможно было не думать о том, что могло бы произойти, не прерви он тогда так неожиданно наш поцелуй.
А ведь именно он и был виноват в том, что я сейчас так мучительно искала выход из сложившейся ситуации. Меня никак не назовешь монашкой, и при других обстоятельствах я наверняка прониклась бы к интересному, умному и харизматичному Карасику симпатией, но в дело вмешался Селиверстов, и теперь все мои мысли были посвящены ему. Выкинуть из головы тот вечер мне не удавалось. Невозможно было не думать о том, что могло бы произойти, не прерви он тогда так неожиданно наш поцелуй.
Но дни шли, неминуемо приближая нас к «часу икс». Возвращаясь со всевозможных конференций, встреч, концертов и банкетов, я нередко заставала в своем номере людей Селиверстова. От своих визитеров я узнала, что встреча на Ла Гомера должна была состояться со дня на день. И хотя приглашения от Андрея не поступало, меня активно к ней готовили: вручили необходимое оборудование, показали схему дома с указанием мест, где его, возможно, придется установить. Задачу мне поставили непростую – «жучок» следовало установить за полчаса до встречи. Когда именно это произойдет, предстояло выяснить на месте. Павел, наверное, раз сто повторил, что очень важно сделать все своевременно. Ни в коем случае нельзя ставить камеру заранее, так как служба безопасности Карасика непременно проверит кабинет на наличие прослушивающих устройств. А вот забрать устройство я смогу и позже, так как следующая проверка будет уже плановой – примерно через неделю. Но в любом случае оставлять оборудование на месте нельзя. Это я уяснила четко.
Как именно я должна буду все это провернуть, мне не объяснили. «Разберешься на месте» – таков был ответ на этот вопрос. Операция с самого начала являлась полной авантюрой, но, по-видимому, именно на это и делалась ставка. По идее, вполне могло сработать.
Все бы ничего, если бы не Карасик. Эта рыбка никак не хотела заглатывать приготовленную для нее наживку. Мы строили планы относительно моих действий на вилле, на которую меня, между прочим, никто пока не позвал. И, хотя я стала практически тенью очаровательного миллионера, думаю, он вполне мог бы пережить нашу непродолжительную разлуку.
Самое обидное, что и Андрей разделял эту точку зрения, так как буквально накануне намеченной даты сообщил мне о нашем расставании. Утешало лишь то, что выглядел он при этом печально и даже удрученно.
– Что случилось? – Мне даже не пришлось разыгрывать огорчение – все планы летели в тартарары, а я неожиданно для себя увлеклась этой историей и болела душой за ее счастливое завершение.
– Мне нужно отлучиться по делам на пару дней, – с грустью в голосе поведал Карасик.
– Очень жаль, – я потупила взор, изображая, что старательно борюсь с подступившими слезами. Так, главное, не переиграть! Не на войну же я его, в конце концов, провожаю. – Надеюсь, ты скоро вернешься? – Звучавшая в моем голосе надежда оказалась столь искренней, что я всерьез задумалась об актерской карьере по окончании всей этой истории. А что? Мне бы подошла роль Кончиты в «Юноне и Авось». Остается только добавить: «Я буду ждать тебя вечно» и затянуть знаменитое «Ты меня на рассвете разбудишь».
– Да, как только улажу все дела, снова к тебе.
– Далеко отправляешься? – Грусть в моем голосе была уже запредельной. Таким тоном только надгробные речи вещать.
– Нет, тут рядом. У меня на соседнем острове есть вилла, – ха, а то я не знаю. – Вот нужно посмотреть, что да как там. Один из минусов нашей жизни заключается в том, что порой нет времени насладиться собственным богатством, – Карасик рассмеялся, – знаешь, я даже не во всех своих домах бывал!
Ой, сейчас расплачусь от жалости! Мне бы его проблемы!
– Бедненький, – я даже не испытывала трудностей, изображая сочувственный тон. Определенно по мне сцена плачет! – Эх, собственная вилла, – произнесла мечтательно, – это что-то из другой жизни. Я даже не представляю, как она может выглядеть. Нет, на фото видеть доводилось, но вот чтобы вживую…
Выпущенная стрела попала точно в цель! Да я просто гениальный манипулятор, иначе, как объяснить тот факт, что Карасик тут же предложил мне отправиться вместе с ним?
– А ведь и впрямь мы можем не расставаться, – воодушевился он новой идеей. Правда, потом заметно погрустнел. – Видишь ли, – пояснил он, – у меня на острове дела, так что вряд ли я смогу уделить тебе должное внимание, боюсь, как бы ты не заскучала.
– Что ты! – Так, Василиса, аккуратнее, не переиграй. – Обожаю уединение, – уже спокойным тоном произнесла я. – И потом, можно ведь проводить время на пляже? Там есть что-нибудь подходящее поблизости? – Разумеется, я знала, что вилла стоит прямо на берегу моря, но не могла же вот так напрямую продемонстрировать Карасику свою осведомленность. Приходилось действовать очень осторожно.
– Конечно! – Андрей раздулся от гордости. – Там есть собственный пляж! – Он уставился на меня, чтобы насладиться произведенным эффектом.
Пришлось изображать восторг и умиление. За последние дни я так привыкла играть, что это было совсем нетрудно.
– Вот здорово! – Я захлопала в ладоши. – Ты правда возьмешь меня с собой? В свой дом? С собственным пляжем? – Последние слова я произнесла, широко распахнув глаза, изображая благоговейный трепет.
Карасик довольно рассмеялся. Похоже, моя реакция полностью оправдала его ожидания.
– Значит, договорились? – Андрей хлопнул себя по коленям. – Тогда завтра отправляемся в путь.
Как завтра? Уже завтра? Мысли лихорадочно заплясали в моей голове. К столь стремительному развитию событий я оказалась явно не готова. Вот ведь, влипла ты, Ложкина, по самую рукоятку. Но на ходу с поезда не спрыгивают. Локомотив же несся вперед на всех парах, и мне оставалось, устроившись поудобнее в кресле, наблюдать за проносящимися за окном пейзажами.
Я поднялась.
– Во сколько и где встречаемся? – уточнила я деловым тоном.
Парень выглядел разочарованным, видимо, рассчитывал, что хотя бы сегодня я останусь на ночь. Тем не менее настаивать не стал. Понимал же, что на Ла Гомера мне уже не отвертеться.
Так что на этот раз мне даже удалось обойтись без трюков – Карасик отпустил меня даже без прощального поцелуя на ночь.
Увы! Покой в тот вечер мне только снился. Вернувшись в номер, я застала там Селиверстова. Собственной персоной. Похоже, бесцеремонно вторгаться в мой номер становится для него доброй традицией. С другой стороны, чему тут удивляться, учитывая, насколько грубо он ворвался в мою жизнь.
– Привет, – весело произнесла я, хотя на душе кошки скребли. Но твердое решение не поддаваться унынию и не доставлять радость «врагам», демонстрируя свою печаль, помогло скрыть испытываемые мною эмоции.
Селиверстов, по всей видимости, аналогичного решения не принимал, так как выглядел довольно мрачно.
– Слышал, у вас все срослось с Карасиком? – без обиняков приступил он к делу.
Я хмыкнула:
– Интересно, откуда такие сведения? Мы расстались не более пяти минут назад.
– Сорока на хвосте принесла.
– Догадываюсь, что за «сорока». Слушайте, если у вас столь широкие возможности, почему не можете установить прослушку и на вилле? Зачем я-то вам нужна?
– Мы это уже обсуждали. Там очень серьезная охрана, усиленная в связи с предстоящей встречей. Кроме того, проверка комнаты для переговоров (а мы до сих пор не знаем, в какой именно они будут происходить) будет проводиться непосредственно перед мероприятием. Даже если бы нам и удалось внедрить своего человека в команду Карасика, он все равно не смог бы объяснить свое присутствие там, где ему быть не полагается: у персонала всегда строго оговоренные функции и место нахождения. Ты – дело иное. Даже если тебя поймают на месте преступления, ты всегда сможешь прикинуться «тупой блондинкой», перепутавшей комнаты. Дом огромный, и заблудиться немудрено. Еще вопросы есть?
– Не-а, – я лениво потянулась, – у матросов нет вопросов, – самая обворожительная улыбка, на которую я только способна, была призвана продемонстрировать мою лояльность и понимание ситуации. На шефа она, по всей видимости, никакого впечатления не произвела.
– А вот у меня имеется к тебе один вопрос. – Селиверстов помедлил и наконец нехотя выдавил из себя: – Ты уверена в том, что… – он снова замялся, – в том, что… ну… хочешь оказаться на острове?
Вот уж чего не ждала, того не ждала. Удивлению моему не было предела. Надо же, какой уместный, а главное, своевременный интерес.
– Это имеет какое-то значение?
Селиверстов даже разозлился, хотя непонятно, почему:
– Конечно! Я с самого начала сказал, что ты вольна принимать решения и, если тебе эта история не по душе, можешь в ней не участвовать!
– А что, есть те, кому она может быть по душе? – снова удивилась я.