В ночном автобусе оказалось довольно тесно. Сумки, колени, локти и другие выступающие части других пассажиров вонзались мне в печень, ребра, почки и еще в какие-то внутренние органы, о существовании которых я прежде не подозревала. Пожалуй, настолько интимной близости я еще не ощущала никогда и ни с кем. Впрочем, оказаться частью сообщества пассажиров ночного автобуса мне было даже любопытно, а вот Рокстер выглядел не очень довольным. Похоже, он считал себя виноватым, что нам приходится путешествовать таким способом.
– Ты о'кей? – спросил он одними губами.
Я приветливо кивнула, хотя, если говорить откровенно, я бы предпочла, чтобы толпа прижала меня к Рокстеру, а не к какой-то незнакомой толстой женщине, с которой я занималась чем-то вроде лесбийского секса на автомойке, о котором писал журнал Дэниела.
Какое-то время спустя автобус остановился, и часть пассажиров сошла. Почти рядом с Рокстером освободилось одно кресло, и он, отодвинув плечом какую-то даму, быстро сел. Поначалу этот поступок показался мне не слишком галантным (ничего подобного я от него не ожидала), однако когда автобус снова тронулся (после нескольких судорожных рывков, в результате которых оставшиеся пассажиры распределились по салону более или менее равномерно), Рокстер поднялся и усадил меня на свое место. Опустившись на сиденье, я с признательностью посмотрела на него – и увидела, что он с ужасом глядит куда-то вниз. Проследив за его взглядом, я обнаружила, что отодвинутая Рокстером дама совершенно беззвучно блюет мне на туфли.
Снова взглянув на Рокстера, я увидела, что он стал пунцовым от еле сдерживаемого смеха. К счастью, автобус подъехал к нашей остановке, мы сошли, и он обнял меня за талию.
– Рвота и Джонси рядом ходят, – загадочно проговорил он. – Ладно, подожди секундочку, я быстро… – Он нырнул в двери ночного супермаркета и вернулся с бутылкой воды «Эвиан», газетой и упаковкой бумажных салфеток.
– Придется носить с собой что-то вроде этого постоянно, – заметил он, наклоняясь. – Малый гигиенический набор. Стой смирно.
И Рокстер начал лить воду на мои туфли, потом опустился на одно колено и вытер мои ноги – сначала одну, потом другую – салфетками. Должна признаться, это было очень романтично.
– Ну вот, теперь от меня точно воняет, – сказал Рокстер.
– Ничего, дома отмоемся как следует, – сказала я и почувствовала, как подпрыгнуло мое сердце. Теперь у меня был предлог пригласить его в дом, пусть это даже была чужая блевотина!
По мере того как мы приближались к моему дому, Рокстер все чаще оглядывался, словно пытаясь определить, где мы находимся и в каком доме я живу. Я же нервничала все сильнее, поэтому, когда мы поднялись на крыльцо, руки у меня так сильно тряслись, что ключ никак не попадал в замочную скважину.
– Давай я, – предложил он.
– Нет, я сама. – Я покачала головой. Наконец я справилась с замком и сказала деревянным голосом – точь-в-точь как хозяйка коктейль-вечеринки, которые были популярны в семидесятых: – Входи, пожалуйста.
– Может, мне лучше подождать, пока уйдет твой бебиситтер? – шепотом спросил он, но я покачала головой.
– Их нет, – так же шепотом ответила я.
– Их у тебя что, двое? Двое бебиситтеров? – удивился Рокстер. – Или больше?
– Нет. – Я хихикнула. – У меня одна няня, да и та сегодня не смогла, поэтому дети ночуют у крестных родителей, – добавила я, намеренно употребив множественное число, чтобы Рокстер, не дай бог, не догадался о существовании Дэниела и не заподозрил, что я нахожу его сексуально привлекательным (он действительно может показаться таковым, пока не узнаешь его поближе).
– Значит, весь дом в нашем распоряжении? – весело поинтересовался Рокстер. – Можно я тогда пойду сполоснусь?
Я показала ему, как пройти в ванную комнату наверху, а сама бросилась в кухню. Там я наскоро причесалась, положила на щеки побольше румян, притушила свет и невольно подумала: а ведь Рокстер еще никогда не видел меня при дневном освещении!
Гм-м… Да я как те пожилые дамы, которые проводят дни в доме за плотно задернутыми занавесками, при свете камина или свечей, а когда кто-нибудь к ним приходит – они перед тем не могут как следует подкраситься, потому что не попадают помадой куда надо! Но я с румянами, кажется, не промазала… (этот маленький каламбур меня немножко отвлек).
Но накатило другое. Острое чувство вины перед Марком. Я ощущала себя так, словно изменяю ему. Состояние было не самое приятное – пожалуй, его можно сравнить с тем, что́ испытывает человек, который вот-вот шагнет с края утеса в бездонную пропасть. От этого у меня даже закружилась голова, и я наклонилась над раковиной, схватившись за ее край. О господи… Не хватает еще, чтобы меня вырвало. Преодолевая внезапный физический дискомфорт, я боролась с душевным смятением, чувствуя, как за считаные мгновения оказалась ужасно далеко от всего, что было таким знакомым, таким привычным…
И безопасным.
Внезапно я услышала громкий смех Рокстера и выпрямилась.
Боже мой! Он рассматривал наше шуточное расписание – его составила и повесила на стенку Хло.
Моя няня считала, что Билли и Мейбл будут гораздо лучше вести себя по утрам, если дать им четкий план, что и когда нужно делать. И вот на днях она расписала наши обычные школьные утра с точностью до минут – начиная с момента, когда дети встают, и вплоть до того, когда пора увозить их в школу. Собственно говоря, ничего смешного в расписании не было; более того, оно действительно работало, разве что было до нелепости длинным. Но что же так рассмешило Рокстера? И он в ответ на мой безмолвный вопрос зачитал вслух:
– «7:55 – 8:00 – обнимашки-целовашки с мамочкой»… Ты хоть помнишь, как их зовут? – спросил он и, увидев выражение моего лица, снова расхохотался и протянул руки, чтобы я могла их понюхать.
– Замечательно, – сказала я, катапультируясь в настоящее. – Ничем не пахнет. Как насчет бокала вина?..
Но он уже целовал меня – целовал не торопясь и со знанием дела. Он не спешил. Он был осторожен и почти нежен. Но я сразу почувствовала, кто из нас сейчас главный.
– Поднимемся наверх? – прошептал он, на мгновение оторвавшись от моих губ, чтобы перевести дыхание. – Хочу узнать, что это такое – «обнимашки-целовашки» с тобой…
В ответ я молча кивнула и первой двинулась к лестнице. Уже поднявшись на несколько ступенек, я испугалась, вдруг при взгляде снизу вверх моя попа покажется ему толстой, но Рокстер не смотрел на меня. Он на ходу выключал свет везде, куда мог дотянуться – щелк! щелк! щелк!
– Надо экономить электроэнергию, Джонси! – наставительно сказал Рокстер, и я только головой покачала в ответ. Ох уж эта мне молодежь с ее мелочной заботой об экологии планеты!
Моя полутемная спальня – свет проникал в нее только с лестничной площадки, где висело небольшое бра (Рокстер, по счастью, не стал его выключать), – выглядела очень заманчиво. Мы вошли, и он, слегка прикрыв за собой дверь, снял рубашку. Я невольно ахнула – он мог бы сниматься для рекламы тренажерных залов, таким рельефным, накачанным выглядел его пресс. В доме никого не было, мягкий полумрак окутывал нас, и я подумала, что с ним мне будет хорошо. С ним мне будет безопасно и бесконечно приятно…
– Иди ко мне, крошка! – услышала я в темноте.
Прощание с новообретенной девственностью
2 февраля 2013, суббота
11:40. Рокстер только что ушел – и не потому, что кто-то из нас этого захотел. Просто через двадцать минут должны были приехать Дэниел и дети. В ожидании их возвращения я спустилась в кухню и, поставив «Без ума от мальчишки» Дины Вашингтон[59], закружилась по комнате в медленном танце. В эти минуты я чувствовала себя абсолютно счастливой и довольной, словно все проблемы и трудности исчезли навсегда.
Когда музыка закончилась, я еще некоторое время бродила по дому точно сомнамбула, поднимая с полу и тут же роняя какие-то вещи и игрушки. Мне казалось, я искупалась в чем-то очень приятном, вроде солнечного света или… молока. То есть не молока, а… Тут я невольно покраснела, припомнив некоторые моменты прошедшей ночи. Вот Рокстер лежит на спине на моей кровати и смотрит, как я выхожу из ванной в ночной рубашке. Вот он снимает с меня ее – говорит, что без нее я еще красивее. Вот я смотрю на его нависшее надо мной лицо, которое на глазах туманится от удовольствия, и вижу симпатичную расщелинку между передними зубами, которую, наверное, можно разглядеть только при взгляде снизу. Потом он делает резкий выпад, и я чувствую, как наслаждение разливается по всему моему телу. Боже, ведь я почти успела забыть, как это приятно – ощущать в себе всю его полноту, наслаждаться короткой паузой перед началом, предвкушать атомный взрыв, который мужчина и женщина могут создать вместе. Человеческие тела – это вообще нечто поразительное: пока не включатся сотворенные природой древнейшие механизмы, трудно даже вообразить, на что они способны, зато потом… Потом я кончила, и Рокстер, почувствовав это, уставился на меня с несколько озадаченным и каким-то голодным выражением лица, но через мгновение уже трясся от беззвучного смеха.
– Что?.. – пробормотала я.
– Я-то гадал, как долго ты продержишься!
С этими словами он неожиданно нырнул под одеяло, схватил меня за ноги и, не переставая смеяться, потащил к самому изножью кровати. А потом все началось сначала.
Во второй раз я постаралась скрыть свой оргазм, чтобы Рокстер не стал снова надо мной смеяться.
Потом – много, много часов спустя – я гладила Рокстера по густым темным волосам и смотрела на его лицо на подушке, вбирая в себя его малейшие черты и черточки: легкие морщинки на лбу, прямой нос, губы, брови, подбородок. Он был прекрасен как бог, и я невольно подумала о том, какое это наслаждение – после долгого перерыва оказаться в постели с молодым, пылким, умелым и нежным любовником. Возможно, я даже произнесла это вслух – во всяком случае, я положила голову ему на грудь и что-то лепетала, пока Рокстер не прижал мои губы пальцем.
– Ш-ш-ш… Не надо ничего говорить.
Однако я все равно пыталась:
– Но я хощу гфрить…
– Мы будем говорить, – прошептал он таким голосом, каким обычно говорят с сумасшедшими и маленькими детьми, – но не сейчас. Оставим разговоры на утро, ладно?..
А потом…
Звонок!
Открывая дверь, я изобразила широкую приветливую улыбку. Дети… Волосы взъерошены, руки и мордашки в грязи, взгляды немного бешеные, но счастливые.
– Ох, мои хорошие!.. – воскликнула я, и Дэниел окинул меня внимательным взглядом.
– Я вижу, Джонс, ты прекрасно провела ночь, – заключил он. – Выглядишь ты, во всяком случае, так, словно сбросила лет двадцать пять. Давай-ка скорее отправим детей смотреть «Губку-Боба», а ты тем временем присядешь ко мне на коленки и все подробненько так расскажешь, идет?
3 февраля 2013, воскресенье
21:15. Остатки выходных я тоже провела неплохо. Дети вели себя спокойно и были довольны и счастливы, потому что я была счастлива. Пока было светло, мы успели сходить в парк и полазить по деревьям, а вечером смотрели «Британия ищет таланты». Рокстер прислал две эсэмэски: сообщал, что все было прекрасно, если не считать следов блевотины, которые он обнаружил на рукаве куртки. А я ответила, что все было действительно прекрасно, если не считать… следов, которые он оставил на моих простынях. После этого мы решили, что раз мы с ним почти не отличаемся по уровню умственного развития (каковой мы оба оценили не слишком высоко), нет ничего зазорного в том, чтобы время от времени писать друг другу глупые эсэмэски.
В общем, я счастлива. Просто поразительно, как много может значить всего одна ночь, проведенная с молодым, красивым мужчиной – особенно на текущем этапе моей жизни. Я счастлива и… благодарна судьбе за все, что́ она для меня сделала.
21:30. О боже! Ни с того ни с сего вдруг вспомнила фильм «Последний король Шотландии». Там один из героев (кажется, это был Иди Амин) говорит: «Я предпочитаю спать с замужними женщинами. Они умеют быть благодарными».
К чему бы это, а?..
Настоящее время
Темная ночь души (продолжение)
20 апреля 2013, суббота
СМС от Рокстера – 0; проверка поступивших СМС от Рокстера – 4756 раз; гнид, найденных у Билли, – 6; гнид у Мейбл – 0; гнид у меня – 0; размышления о Марке, о жизни, смерти, печали, о жизни без Марка, о мистере Кожаная Куртка, о моем стремлении снова стать полноценной женщиной, о неудачных свиданиях, о необходимости заниматься детьми и вообще обо всем, что произошло за год, – 395 мин; идей, как подготовиться к завтрашней встрече с представителями «Гринлайт продакшнз», – 0; сон – 0 мин.
05:00. Ночь у нас с Рокстером была не одна. После того первого раза мы зажигали довольно-таки регулярно, и сейчас наши отношения насчитывали одиннадцать недель и один день.
Как нам это удавалось – я имею в виду, регулярно встречаться? С чисто практической стороны это было нелегко и в то же время просто. Нелегко – потому что Рокстер снимает квартиру на паях еще с тремя парнями примерно его возраста, поэтому пойти к нему мы просто не могли, не рискуя оказаться в дурацком положении. Разумеется, теоретически, я могла бы притвориться лучшей подругой его матери, но тогда бы мне пришлось гладить ему белье и мыть посуду, к тому же тогда непременно пришлось бы объяснять, почему мы спим в одной постели.
Не хотелось мне и представлять Рокстера детям – мне казалось, для этого еще не пришло время. Тем не менее мы как-то справлялись, главным образом благодаря шпингалету на двери моей спальни. То есть – не как-то. На самом деле все было отлично, просто отлично! Мне очень нравилось, что теперь у меня есть своя взрослая жизнь: мы встречались в маленьких пабах, ходили в рестораны и в кино, гуляли в парке и с неизменным успехом занимались сексом. А главное, теперь у меня был кто-то, кому я была небезразлична.
Несмотря на то что я так и не познакомила Рокстера с Билли и Мейбл, мы часто о них разговаривали или писали в эсэмэсках, которые по-прежнему оставались для нас основным способом общения. Мы постоянно обменивались комментариями относительно всего, что происходило в наших жизнях (в режиме реального времени, что мне особенно нравилось), а поскольку бо́льшую часть своей жизни я, естественно, проводила с детьми, то они – так же естественно – оставались основной темой моих сообщений. Я писала ему, что́ мы делаем, что едим и на сколько я опять опоздала в школу, а также (как вежливый человек) интересовалась, что сам Рокстер ел на завтрак и что поделывает его босс.
Оглядываясь назад, я думаю, что в эти дни я жила и действовала, как в лихорадке. Я была пьяна от секса и счастья, но сейчас… сейчас пять утра субботы, и я всю ночь не сомкнула глаз, думая обо всем, что произошло со мной за последние без малого три месяца. Через час проснутся дети, в понедельник у меня деловая встреча, а я к ней совершенно не готова, к тому же у меня, вероятно, вши – а от Рокстера по-прежнему ни одного сообщения!
22:00. Рокстер так ничего и не прислал, и я балансирую на грани нервного срыва. В поисках поддержки отправила сообщения Тому, Талите и Джуд, но и они ничего не ответили. Джуд, по-видимому, отправилась на свидание к кому-то из врачей-танцоров, одновременно пытаясь соблазнить Поганца Ричарда несуществующей блондинкой с сайта знакомств.
О, телефон!
Талита. Она не стала слушать моих воплей на тему «он-не-звонит-потому-что-я-старая!» (хотя я, конечно, пыталась передать свою мысль другими словами), а сразу перешла к сути, напомнив мне, что́ говорится по этому поводу в книге «Все мужчины с Марса – все женщины с Венеры».
– Мужчинам в любом возрасте, – сказала она, – необходимо на время отступить в свою пещерку, чтобы осмыслить происходящее. Ну и, дорогая, насколько мне помнится, в последний раз вы с ним виделись вечером в четверг. Пожалей мальчика, дай ему передохнуть!..
Когда я уже ложилась, телефон снова засигналил. Сообщение! Я с надеждой схватила аппарат, но это снова оказалась Талита.
<Прекрати волноваться. Отношения – как погода: они постоянно меняются, и никто не может сказать, что будет завтра. Постарайся припомнить все, что тебе известно о Свиданиях. Ты знаешь о них все, поэтому я не сомневаюсь – ты сумеешь благополучно пережить этот легкий штиль.
21 апреля 2013, воскресенье
61,5 кг (о нет, надо остановиться!); калорий – 2850 (много, но это Рокстер виноват); играла с детьми – 452 мин; думала о Рокстере, играя с детьми, – 452 мин (надеюсь, ювенальная юстиция никогда об этом не узнает).
15:00. По-прежнему никаких секс… текстовых сообщений от Рокстера. Хотя сегодня я чувствую себя куда более собранной и спокойной. Как Далай-лама. Когда они приходят, мы радуемся, когда уходят – отпускаем.
15:15. К ДЬЯВОЛАМ РОКСТЕРА! БУДЬ ОН ПРОКЛЯТ, ПОДОНОК! Неужели он не понимает, что попросту УБИВАЕТ меня своим СМС-молчанием? А может быть, как раз наоборот – прекрасно понимает? В любом случае это бесчеловечно. И жестоко. Впрочем, мне-то что? На самом деле я его вовсе не люблю. Я просто… просто… использовала его для секса, вот что! Как игрушку. Как живой вибратор. И хорошо, что я не стала знакомить его с детьми, потому что если между нами все кончено, их это, по крайней мере, никак не коснется. Вот только как мне теперь найти кого-то, с кем мне было бы так же хорошо? Где найти другого такого забавного, милого, молодого, приятного и красивого…
– Мамочка!.. – Голос Билли прервал ход моих мыслей. – Мировые стихии – их сколько?
– Четыре! – бодро отрапортовала я, радуясь внезапному возвращению к реальности, пусть та и имела вид нашей грязноватой, захламленной кухни-гостиной. – Воздух, вода, дерево и… гм-м…
– Дерево – не стихия.
– Как не стихия?! Ах да… – Я вдруг поняла, что «дерево» возникло у меня в голове после знакомства с книгой «Элементарный дизайн», которую я прочла, когда собиралась превратить наш дом в подобие буддийского дзендо. Там говорилось, что в доме должны быть вода, дерево, земля и огонь. Ну, с последним у нас никаких проблем…