– Четыре! – бодро отрапортовала я, радуясь внезапному возвращению к реальности, пусть та и имела вид нашей грязноватой, захламленной кухни-гостиной. – Воздух, вода, дерево и… гм-м…
– Дерево – не стихия.
– Как не стихия?! Ах да… – Я вдруг поняла, что «дерево» возникло у меня в голове после знакомства с книгой «Элементарный дизайн», которую я прочла, когда собиралась превратить наш дом в подобие буддийского дзендо. Там говорилось, что в доме должны быть вода, дерево, земля и огонь. Ну, с последним у нас никаких проблем…
– А их не пять? – усомнился Билли.
– Нет, четыре, – уверенно возразила я. – Точно!
– А я читал, что пять. Воздух, земля, вода, огонь и еще – высокие технологии. Всего пять!
– Высокие технологии – это не природная стихия.
– Нет, стихия!
– Нет, не стихия! Билли, ты что – меня совсем не слушаешь? Я сказала: не природная!..
– А в «Скайлендерах»[60] сказано, что стихия. Воздух, вода, земля, огонь и технологии – вот!
С ужасом уставилась на него. Неужели технологии действительно стали еще одной стихией, нашим пятым элементом? А ведь мое поколение в них почти не разбирается, в результате чего большинство моих сверстников оказалось в положении древних инков, которые почему-то забыли изобрести колесо. Или это были не инки, а ацтеки?
– Билли, – спросила я, – кто изобрел колесо: инки или ацтеки?
– Но, мамочка, колесо было изобретено не в Америке, а в Азии – примерно за 8 тысяч лет до нашей эры!
Ага, ясно! Интересно, когда это он успел добраться до ай-пода? И почему я этого не заметила?
– Билли, немедленно положи ай-под на место! – заорала я. – Ты уже играл, время вышло. Возьмешь его в следующий раз, когда будет четыре часа!
– Но я играл в «Скайлендеров» не все сорок пять минут, а только тридцать семь, потому что игра долго загружалась, к тому же я ходил в туалет, а ты сама сказала, что это время не считается! – возмущенно завопил сын, а я вцепилась себе в волосы и несколько раз как следует дернула, стараясь не думать о том, что, возможно, разбрасываю во все стороны яйца вшей. Просто не знаю, как быть с чертовыми технологиями! По рабочим дням они у нас полностью запрещены, и только по выходным детям разрешается поиграть, но не больше чем два часа с четвертью в общей сложности (три сеанса по сорок пять минут с перерывами не менее часа). Но это в теории. На практике вся процедура значительно усложняется, так как приходится учитывать время загрузки игры, походы в туалет, а также необходимость «закончить уровень», к тому же иногда игра в очередных киберволшебников происходит с участием детей Ребекки, а у них свое расписание, так что сами понимаете… Меня это до крайности бесит, потому что, уйдя в игровой мир, дети перестают реагировать на окружающее. Их как будто нет, хотя физически они присутствуют, и я все чаще и чаще думаю, что вполне могла бы подольше полежать в постели, вместо того чтобы вскакивать спозаранку, готовить никому не нужный завтрак и т. д. и т. п.
– Билли! – сказала я «железным» голосом. – Время вышло. Дай сюда ай-пад. То есть ай-под.
– Это не ай-под!
– Дай его сюда! – повторила я, злобно глядя на плоскую черную коробочку в руках Билли.
– Это просто «Киндл»![61]
– Я сказала – хватит!
– Но, мама, это же электронная книга!
Я растерянно заморгала. Черная пластмассовая коробочка с экраном и кнопками – все приметы однозначно указывали на «высокие технологии», то есть на игровое устройство, которое является Безусловным Злом, а раз так…
– Я читал про Джеймса и чудо-персик![62]
…Неужели оно может быть еще и книгой? Ах, ну да… Как я могла забыть – это же мой «Киндл».
– Ну, допустим, – сказала я, пытаясь с достоинством выйти из неловкой ситуации. – Никто не хочет перекусить?
– Мама!.. – с укоризной сказал сын. – Ты такая глупая!
– Хорошо, хорошо, извини! – раздраженно буркнула я, но тут же подумала, что сама веду себя как обидчивый, неуравновешенный подросток. Я схватила Билли в охапку и крепко, даже слишком крепко, прижала к себе. – Извини, ладно?
От удушения Билли спас сигнал моего телефона. Сообщение! Я бросилась к аппарату. О боже, эсэмэска от Рокстера!
<Джонси, прости, что не выходил на связь так долго. В пятницу, когда я уезжал в Кардифф, я оставил телефон дома, а твой номер у меня только там. Все дни я как сумасшедший слал тебе твиты и электронные письма, но ты не отзывалась. Может, вши проникли в твой компьютер?
О господи, ну как можно быть такой дурой? Рокстер же говорил, что едет на выходные в Кардифф смотреть финал по регби или что-то в этом роде. Вот почему он так рвался повидаться со мной в четверг, когда я узнала, что у Билли – гниды. Потому что хотел попасть на важный матч!
Недоразумение, таким образом, разъяснилось, и мы еще некоторое время обменивались эсэмэсками, самой приятной из которых оказалась последняя:
<Можно мне приехать сегодня, чтобы отпраздновать наше воссоединение бурным сексом? Правда, прощального секса у нас тоже не было, но его отсутствие я готов компенсировать в любое удобное время.
Я готова была сказать «нет», и вовсе не потому, что продолжала злиться на Рокстера. Просто завтра у меня важная встреча, на которую я хотела бы прийти подготовленной или как минимум выспавшейся и отдохнувшей. Так поступила бы настоящая Супермамочка, которая умеет правильно расставить приоритеты. Правда, время было уже позднее, но мне казалось – я успею обдумать, что говорить завтра, когда дети уснут.
23.55. Ум-м-м-м! Все-таки нет ничего приятнее, чем «воссоединительный секс», пусть наша разлука и длилась всего несколько дней. И, разумеется, после него я окончательно простила своего мальчика за то, что он поехал смотреть регби и забыл телефон дома.
Супермамочка
22 апреля 2013, понедельник
60 кг (полтора кило испарились благодаря сексу); секс – 5 раз; подготовка к деловой встрече – 0 мин; идей отн. того, что говорить на деловой встрече, – 0.
11:30. Приемная продюсерской компании.
О боже! И о чем я только думала, когда всю ночь занималась сексом? Необъяснимое (поначалу) молчание Рокстера и инцидент с забытым телефоном ввергли нас в настоящее сексуальное исступление и… Короче говоря, ночью ни один из нас не сомкнул глаз. Да и о каком сне может идти речь, когда свисаешь вниз головой с края кровати, а твой мужчина держит тебя за ноги, раз за разом неистово вонзаясь в тебя? Правда, именно в этот момент…
– Мама! Мамочка!.. – И ручка двери загремела и затряслась.
Господи, что делать? Остановиться?.. Но это совершенно невозможно!..
– Ма-ама!
Рокстер в испуге отпустил мои ноги, и я грохнулась на пол.
– Мама! Что это стукнуло?!
– Ничего! Все в порядке! – отдуваясь, прощебетала я. – Иду-уу!
Все еще на полу, я из лежачего положения весьма неуклюже попыталась перевернуться попой кверху, и Рокстер отчетливо хихикнул, глядя на мои экзерсизы. В следующее мгновение он снова схватил меня за ноги и втащил на кровать.
– Только смотри не пукни! – предупредил он.
– Мамочка, где ты? Почему дверь заперта?!
Соскочив на пол, я попыталась поправить на себе рубашку. Рокстер тем временем сполз с кровати и спрятался за ней.
– Иду-у! – Я отодвинула шпингалет, выскользнула в узкую щель и плотно прикрыла дверь за собой.
– Все хорошо, Билли. Я здесь, все в порядке. Что случилось?
– Мама, – проговорил Билли, удивленно окидывая меня взглядом. – Почему у тебя сиси торчат?
Но настоящий кошмар начался после того, как я отвезла детей в школу. Сначала мы с Хло пытались разобраться с расписанием на неделю – кто из нас и когда везет детей в школу, кто – забирает, а кто ведет их гулять. Потом я вымыла голову, уложила волосы феном (при этом я предположительно засы́пала ванную комнату яйцами вшей в самом начале их цикла развития) и наконец отыскала на дне гардероба свое темно-синее шелковое платье, которое, разумеется, пришлось гладить и отчищать от пятен шоколада, однако, несмотря на все это, я каким-то образом ухитрилась не опоздать в офис «Гринлайт продакшнз».
И вот я сижу в приемной, жду, когда начнется встреча, и ужасно нервничаю. Я ведь так и не успела подготовиться! Здешняя атмосфера действует на меня отрицательно. Большинство офисов выглядят угнетающе, а этот к тому же напоминает галерею современного искусства. Рабочее место секретарши похоже на стоящую посреди приемной бетонную ванну, а на полу валяется лицом вниз какой-то мужик. Возможно, еще один начинающий сценарист, чье эксплоративное совещание завершилось полным фиаско.
12:05. Ах нет, это не мужик, а скульптура. Или, как теперь говорят, инсталляция.
12:07. Спокойствие и сосредоточенность. Спокойствие и сосредоточенность. И уверенность в себе. Все хорошо. Все отлично. Если бы еще только припомнить, что я там написала, в своем сценарии…
12:07. Спокойствие и сосредоточенность. Спокойствие и сосредоточенность. И уверенность в себе. Все хорошо. Все отлично. Если бы еще только припомнить, что я там написала, в своем сценарии…
12:10. А вдруг я выиграю первую премию Британской академии кино– и телевизионных искусств за лучшую адаптацию сценария? Было бы неплохо. «Я хочу поблагодарить Талиту, Сергея, Билли, Мейбл, Рокстера и всех, кто мне помогал…» Впрочем, о них я скажу позже. «Я появилась на свет тридцать пять лет назад и никогда не думала, что буду когда-нибудь стоять на этой сцене перед уважаемым жюри, которое присудило мне высшую награду в области…»
12:12. Так, хватит витать в облаках. Нужно срочно собраться с мыслями. Самое главное что? То, что мой сценарий представляет собой современную адаптацию классической феминистской драмы. Вкратце, речь в сценарии идет о том, что Гедда не хочет стать такой же независимой и самостоятельной, как Джуд… Кто такая Джуд? Моя подруга… ах да, вы ее не знаете! Так вот – Гедда выходит замуж за скучного, непривлекательного ученого, у которого едва хватает денег, чтобы купить дом в Квинс-парке. Вскоре глубоко разочарованная интеллектуальным медовым месяцем во Флоренции (а ей хотелось побывать на Ибице) и редким, неумелым сексом (Гедда, вообще-то, хотела бы выйти замуж за своего жеребца-любовника, но он, к несчастью, слишком много пьет), героиня возвращается домой, но и дом в Квинс-парке кажется ей унылым и безрадостным, так что в конце концов она стреляется из ружья, которое с самого первого акта висит на стене в гостиной. Вот такая вот классическая закольцовка сюжета…
17:00. От размышлений меня отвлекло появление рослой темноволосой девицы, одетой во все черное. Позади нее стоял какой-то невысокий парень с модной асимметричной стрижкой (волосы слева были гораздо короче, чем справа). Оба улыбались фальшиво-радостными улыбками, словно я сделала что-то не так и они хотели меня успокоить, прежде чем застрелить и положить на ковер рядом с уже замеченным мною мужчиной.
– Здравствуйте. Я – Иможен, а это – Дэмиан. Прошу за мной…
Загружаясь в лифт из нержавеющей стали (похожий на туалет в космическом корабле из фильма про будущее), мы неловко молчали, глядя друг на друга и глупо улыбаясь. Я не выдержала.
– Какой красивый лифт! – проговорила я, награждая Иможен еще одной идиотской улыбкой.
– Да, – ответила та. – Очень.
На этом разговор закончился – двери лифта открылись, и мы вышли в просторный конференц-зал, из окон которого открывался вид на крыши старых лондонских домов.
– Будете что-нибудь пить? – предложила Иможен, указывая на низкий сервант, уставленный бутылками с минеральной водой и диетической колой, блюдами с шоколадными бисквитами, «Нутрибарами»[63] и овсяным печеньем, вазами с фруктами, юбилейными коробками с миниатюрными копиями «марсовских» батончиков и круассанами (что, учитывая время суток, показалось мне довольно странным). Почетное место на серванте занимала сверкающая пластиком и хромом универсальная кофеварка.
Я польстилась на кофе с круассаном, что создавало приятную иллюзию «энергетического завтрака». Но наслаждение угощением длилось недолго. Дверь в дальнем конце конференц-зала распахнулась, и оттуда показался высокий и весьма импозантный мужчина в строгом деловом костюме, больших очках в темной оправе и безупречно отглаженной сорочке.
– Прошу прощения, – проговорил он в пространство, не глядя ни на кого конкретно. – Телефонная конференция несколько затянулась. О'кей, что тут у нас?..
– Познакомьтесь, Бриджит, это Джордж, директор «Гринлайт продакшнз», – представила меня Иможен мужчине в очках.
И тут из моей сумочки донеслись громкие квакающие звуки. Черт! Похоже, Билли случайно изменил мой СМС-рингтон!
– Прошу прощения, – весело рассмеялась я. – Это мой телефон, сейчас я его выключу.
И я запустила руку в сумочку, пытаясь быстро извлечь из нее телефон. Но среди засохших сырных корок, конфетных бумажек и прочей дряни нащупать его оказалось непростой задачей. Мусора оказалось так много, что я никак не могла нащупать адскую квакающую машинку. Между тем все уставились на меня, а я вдруг сообразила, что это, скорее всего, не рингтон, а что-то вроде будильника. Все продолжали смотреть на меня, но я даже не чувствовала неловкости – настолько мне было не до того в моих поисках.
– Итак, – величественно произнес Джордж, когда я наконец достала свой телефон, стерла с экрана кусочек раздавленного банана и выключила звук, – ваш сценарий нам понравился.
– О, я рада! – ответила я, положив телефон на колено и незаметно переведя его в режим вибрации, на случай если Рокстер… то есть Хло или кто-нибудь из школы пришлет срочное сообщение.
– В нем есть несколько действительно оригинальных, свежих моментов, – добавила Иможен.
– Спасибо. – Я просияла. – Как раз к сегодняшнему совещанию я подготовила несколько идей, так что если хотите…
Телефон завибрировал. Пришло сообщение от Хло.
<Мама Косматы разрешила привести к ним Мейбл, поскольку у Косматы и Телониуса тоже нашли гнид. Мама Аттикуса решительно против того, чтобы ее сын играл с Билли, пока он не выведет вшей. Кроме того, Билли стошнило в школе, и учительница сказала, чтобы кто-нибудь срочно за ним приехал. К сожалению, я не могу его забрать, а потом ехать за Мейбл, т. к. мать Косматы боится, что к ней в дом могут попасть «рвотные бактерии».
От всей это чехарды со вшами и бактериями я растерялась и не сразу поняла, о ком и о чем идет речь. И – как же я сумею как можно скорее забрать Билли? Интересно, что делают в подобных случаях настоящие Супермамочки?
– В целом, мы находим вашу интерпретацию истории Гедды крайне удачной и современной… – говорила Иможен.
– Гедды как персонажа, – важно поправил Джордж, и Иможен слегка покраснела. Похоже, она восприняла замечание как выговор.
– Да-да, – поспешно поправилась она и продолжила: – Ваша идея представить главную героиню как личность, протестующей против уготованной ей судьбы и разрывающейся между мужем, выбор которого продиктован ей рациональным чувством, и глубоко чувственным, творческим…
– Совершенно верно! – перебила я, когда телефон завибрировал вновь. – Именно это я и хотела сказать. Ведь все это было довольно давно, но даже тогда женщины могли и умели принимать самостоятельные, ответственные решения. И мне кажется, что Квинс-парк – самая подходящая декорация для…
Я бросила незаметный взгляд на экран. Рокстер!
<ОБС. Что ты надела и как проходит твое «эксплоративное совещание»?
– Дело в том, – внушительно проговорил Джордж, – что мы бы хотели перенести место действия на Гавайи.
– На Гавайи?!!
– Именно.
Сообразив, что настал решающий момент, я собрала все свое мужество и сказала:
– Видите ли, я хотела, чтобы место действия было более… норвежским. Только представьте: ноябрь, дождь, холод, деревья стоят мокрые и голые, и Гедда одна – в темном, сыром и унылом доме в Квинс-парке… Очень атмосферно! – добавила я с нажимом для убедительности.
– Кауи тоже подойдет, – оптимистично возразила мне Иможен. – Там постоянно дожди.
– То есть вы хотите, чтобы Гедда оказалась не в доме, обстановка которого способна кого угодно довести до депрессии, а…
– На яхте, – закончила Иможен. – Нужно придать фильму очарование, свойственное эпохе шестидесятых-семидесятых.
– Возьмите, к примеру, «Розовую пантеру», – поддакнул Джордж. – Древний же фильм – а как популярен! Нам нужно что-то похожее.
– Вы хотите сказать – это будет мультфильм? – ахнула я, незаметно набирая под столом ответ:
<Темно-син. шелк. платье. Кошмарн.
– Нет, мы имели в виду фильм с Дэвидом Нивеном и Питером Селлерсом, – уточнила Иможен.
– Но там, кажется, действие происходило в Париже и Гштааде?
– Совершенно верно, – подтвердил Джордж. – Но нам нужно настроение. Дух. Легкий и притягательный аромат беспечных семидесятых…
– То есть вам нужна яхта на Гавайях с парижско-гштаадской атмосферой, – уточнила я.
– И дождь, – добавила Иможен.
– Серые, низкие, давящие дождевые облака по всему небу, – кивнул Дэмиан.
Я почувствовала, как убывает мой энтузиазм. В сценарии окружающая обстановка должна была подчеркнуть глубину разочарования и безнадежность, безвыходность положения героини, а мне предлагали посадить ее на роскошную яхту и отправить на солнечные Гавайи (пусть и в сезон дождей, но что это меняет?). На мой взгляд, подобная обстановка очень слабо располагала к самоубийству, которое Гедда должна была совершить. Но что там сказал Брайан Катценберг? Начинающий сценарист не должен кочевряжиться (т. е. спорить с продюсерами, отстаивая свое мнение). Вот когда я получу пару Оскаров за лучший сценарий, тогда и буду диктовать свои условия, а пока…