— Вы подразумеваете, что ничего нет?
— Ничего в этом мире, — сказала Долорес. — Меч Рая или Ада может это сделать. Меч архангела Михаила, которым Джошуа боролся с Иерихоном, впитавший в себя небесный огонь. А также есть лезвия, выкованные в черноте Ямы, могли бы помочь вам, но как их получить я не знаю.
— И Закон предотвратил бы сказать вам, если бы мы знали, — сказала Клеофас нервничая. — Вы же понимаете, что мы обязаны сказать Конклаву о вашем визите…
— А что насчет меча Джошуа? — прервала ее Изабель. — Можете ли вы его достать? Или мы?
— Только ангел может даровать вам этот меч, — сказала Долорес. — К тому же, призыв Ангела означает подвергнуться разрушительной каре небесного огня.
— Но Разиэль… — начала Изабель. Губы Клеофас сжались в тонкую линию.
— Разиэль оставил нам Смертельные Орудия, чтобы мы могли вызвать его в случае страшной необходимости. Тот единственный шанс был утрачен, когда Валентин призвал его. Мы никогда больше не сможем воспользоваться этой возможностью снова. Было бы преступлением использовать Орудия таким образом. Единственной причиной, благодаря которой Кларисса Моргенштерн избежала ответственности это то, что ее отец призвал его, а не она.
— Мой муж также вызывал другого ангела, — сказала Джослин. Ее голос был тих. — Ангела Итуриэля. Он держал его в плену много лет.
Обе сестры колебались, прежде чем Долорес ответила.
— Это мрачнейшее из преступлений — заманивать в ловушку ангела, — сказала она. — Конклав никогда не одобрит это. Даже если вы сможете призвать его, вы не сможете заставить его исполнить вашу просьбу. Не существует заклинания для этого. Вы никогда не заставите ангела дать вам меч архангела; вы можете забрать его силой, но нет более страшного преступления. Лучше если ваш Джонатан умрет, нежели ангел будет так загрязнен.
На это Изабель, чье терпение было на исходе, взорвалась.
— В этом и проблема с вами — со всеми вами, Железными Сестрами и Безмолвными Братьями. Все что делают с вами, чтобы превратить вас из сумеречных охотников в то, чем вы являетесь, отбирает у вас все чувства. В нас есть часть ангела, но и часть человека тоже. Вы не понимаете любви или того что люди делают во имя любви или семьи…
Пламя вспыхнуло в оранжевых глазах Долорес.
— У меня была семья, — ответила она. — Муж и дети, убитые демонами. У меня ничего не осталось. У меня всегда был талант делать вещи руками, поэтому я стала Железной Сестрой. Покой который я получила, это покой который я думаю не нашла бы нигде. Именно поэтому я выбрала имя Долорес, «горе». Поэтому не считай себя вправе говорить нам о боли или человечности.
— Вы ничего не знаете, — резко сказала Изабель. — Вы также тверды как демонический камень. Неудивительно, что вы окружаете себя им.
— Огонь умеряет золото, Изабель Лайтвуд, — сказала Клеофас.
— Заткнитесь, — ответила Изабель. — Вы были очень бесполезны, вы обе.
Она развернулась на каблуках, и пошла в обратную сторону, к мосту, направляя свое натренированное тело, и едва обращая внимание на ножи, находившиеся в опасной близости к ее коже. Лишь когда она оказалась на другой стороне и прошла за ворота, она смогла позволить себе сломаться. Стоя на коленях среди мха и вулканических пород, под большим серым небом, она позволила себе молча сотрясаться, но слез не было.
Казалось, прошли годы, прежде чем она услышала тихие шаги возле нее, и Джослин опустилась на колени и обняла ее. Странно, Изабель обнаружила, что она не возражает. Хотя ей не особенно нравилась Джослин, было что то универсально материнское в ее прикосновении, что Изабель наклонилась к ней, вопреки собственному желанию.
— А знаешь, что они сказали, когда ты ушла? — сказала Джослин, когда Изабель перестала дрожать.
— Уверена что-то насчет того как я позорю сумеречных охотников везде и т. п.
— Вообще то, Клеофас сказала, что ты стала бы великолепной Железной Сестрой, и что если ты будешь в этом заинтересована, дай им знать.
Рука Джослин легко погладила ее волосы. Невзирая ни на что Изабель подавила смешок. Она посмотрела на Джослин.
— Скажи мне, — сказала она. Рука Джослин остановилась.
— Сказать что?
— Кто это был. С кем у моего отца была интрижка. Ты не понимаешь. Каждый раз когда я вижу женщину, возраста мамы, я думаю не она ли это. Сестра Люка. Консул. Ты… — Джослин вздохнула.
— Это была Аннамари Хайсмит. Она умерла во время атаки Валентина на Аликанте. Не думаю, что ты ее знала.
Изабель открыла, а затем закрыла рот.
— Никогда не слышала ее имя раньше.
— Вот и хорошо. — Джослин заправила обратно прядь волос Изабель. — Чувствуешь себя лучше, зная об этом?
— Конечно, — солгала Изабель, смотря в пол. — Мне намного лучше.
* * *После ланча Клэри вернулась в спальню внизу, извиняясь, что она устала. За плотно закрытой дверью она попробовала снова связаться с Сайманом, пока не поняла, что с учетом временной разницы между тем, где она сейчас, в Италии, и Нью-Йорком, вполне возможно, что он спал. По крайней мере, она молилась, чтобы он спал. Предпочтительней было надеяться на это, нежели рассмотреть возможность того что кольца могут не работать.
Она находилась в комнате всего четверть часа, когда раздался стук в дверь. Она сказала «Войдите», передвинувшись так чтобы опереться назад на руки, подвернув пальцы, словно собираясь спрятать кольцо. Дверь медленно открылась, и Джейс посмотрел на нее из прохода.
Она вспомнила другую ночь, летнюю жару, стук в ее дверь. Джейс. Чистый, в джинсах и серой рубашке, его вымытые волосы, словно ореол влажного золота. Ушибы не его лице постепенно стали из пурпурных светло серыми, а его руки были за спиной.
— Эй, — сказал он. Сейчас его руки были на виду, а на нем был свитер бронзового цвета, но мягкий на вид, который оттенял золото в его глазах. На его лице не было ушибов, а тени, которые она почти привыкла видеть под его глазами, исчезли.
Счастлив ли он теперь? Действительно счастлив? А если да то от чего ты его спасаешь? Клэри отбросила слабый голосок в своей голове и улыбнулась.
— Что случилось?
Он усмехнулся. Это была порочная усмешка, которая заставляла кровь в венах Клэри бежать немного быстрей.
— Хочешь пойти на свидание? — захваченная врасплох, она запнулась.
— К-куда?
— На свидание, — повторил Джейс. — Часто «скучная вещь, которую вы должны запомнить на уроке истории», но в этом случае «предложение провести вечер с горячим страстным ухажером полностью в твоем распоряжении».
— Правда? — Клэри не была уверена, что из этого выйдет. — Горячий и страстный?
— Это я, — сказал Джейс. — Наблюдая, как я играю в Скраббл, достаточно чтобы большинство женщин упали в обморок. Представь, что будет, если я приложу некоторые усилия.
Клэри села и посмотрела на себя. Джинсы, шелковый зеленый топ. Она подумала о косметике в этой странной, похожей на святыню спальне. Тут она ничего не могла поделать; она мечтала хоть о капельке блеска для губ. Джейс протянул руку.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он. — Пошли.
Она взяла его руку и позволила поднять себя на ноги.
— Я не знаю…
— Идем. — В его голосе был тот насмешливый, обольстительный тон который она помнила с тех пор, как они впервые узнали друг друга, когда он привел ее в оранжерею показать ей цветок, распускающийся в полночь. — Мы в Италии. Венеция. Один из самых красивых городов в мире. Было бы досадно не увидеть его, не так ли? — Джейс подтянул ее к себе, так что она прижалась к его груди. Материал его рубашки был мягким под ее пальцами, и он пах как обычно — мылом и шампунем. Ее сердце совершило стремительный скачок в груди. — Или мы можем остаться здесь, — сказал он, слегка затаив дыхание.
— Чтобы я балдела, глядя как ты составляешь трехочковые слова в Эрудите? — С усилием, она отстранилась от него. — Тем самым лишив меня возможности шутить о счете.
— Черт возьми, женщина, ты читаешь мои мысли, — сказал он. — От тебя можно скрыть хоть какие-то непристойные мысли?
— Это мой специальный волшебный дар. Я могу читать твои мысли, когда ты думаешь о чем-нибудь непристойном.
— Выходит, девяносто пять процентов всего времени.
Она отклонила голову, чтобы взглянуть на него.
— Девяносто пять процентов? Что насчет остальных пяти?
— Ну, ты знаешь, обычное: демоны, которых я бы мог убить, руны, которые нужно выучить, люди, которые злили меня в последнее время, люди, которые злили меня не так недавно, утки.
— Утки?
Он отмахнулся от ее вопроса
— Ладно. Теперь смотри сюда. — Он взял ее за плечи и легонько развернул, так что теперь они смотрели в одну сторону. И спустя мгновение, она даже не поняла как, стены комнаты, казалось, растаяли вокруг них, и она очутилась на брусчатой дорожке. Она открыла рот от удивления, обернувшись, и обнаружив сплошную стену и высокие окна в здании из старинного камня. Ряды одинаковых домов выстроились вокруг канала, возле которого они стояли. Наклонив голову влево, она увидела вдалеке, что канал выходил в более широкий водоём, окруженный величественными зданиями. Отовсюду доносился запах воды и камней. — Круто, да? — сказал Джейс гордо. Она повернулась и посмотрела на него.
— Утки? — повторила она. Улыбка приподняла уголок его рта.
— Ненавижу уток. Не знаю почему. Всегда ненавидел.
* * *Было раннее утро, когда Майя и Джордан добрались в Дом Преторов, руководителей Претора Волков. Грузовик загремел и наткнулся на длинную белую дорогу, которая шла между ухоженными газонами и вывела их к огромному дому, который возвышался подобно кораблю, если наблюдать с расстояния. Позади него Майя увидела ряды деревьев, а за ними — голубую воду залива Зунд вдалеке.
— Это здесь ты проходил обучение? — спросила она. — Это место великолепно.
— Не позволь одурачить себя, — ответил Джордан с улыбкой. — Это место просто учебный лагерь, ударение на «учебный».
Она посмотрела в сторону на него. Он продолжал улыбаться. Улыбка не сходила с его лица с тех пор как она поцеловала его на пляже, на рассвете. С одной стороны, Майе казалось, будто чья-то рука подняла ее и забросила обратно в прошлое, когда она любила Джордана больше всего на свете, но с другой стороны, она как бы плыла по течению, как если бы она проснулась в абсолютно незнакомой местности, далеко от привычной повседневной жизни и тепла стаи. Это было очень странно. Не плохо, думала она. Просто… странно.
Джордан вышел на подъездную дорожку перед домом, вблизи Майя увидела, что она была сделана из блоков золотого камня, рыжевато-коричневого цвета волчьей шкуры. В конце массивной каменной лестницы находились двойные черные двери. В центре подъездной дорожки были огромные солнечные часы, рельефный циферблат показывал семь утра. По краю часов были выгравированы слова: Я ПОКАЗЫВАЮ ЛИШЬ ТЕ ЧАСЫ, КОТОРЫЕ СИЯЮТ.
Она открыла дверцу и спрыгнула из кабины как раз когда двери дома открылись и раздался голос:
— Претор Кайл!
Джордан с Майей посмотрели наверх. По ступенькам спускался мужчина среднего возраста в сером костюме, его белые волосы были с проседью. Джордан повернулся к нему, стерев все эмоции с лица.
— Претор Скотт, — сказал он. — Это Майя Робертс, из стаи Гэрровэя. Майя, это Претор Скотт. Он возглавляет Претор Волков, уже давно.
— С 1880-х Скотты всегда возглавляли Претор, — сказал мужчина, глядя на Майю, склонившую голову в знак подчинения. — Джордан, должен заметить, мы не ожидали тебя увидеть так скоро. Ситуация с вампиром в Манхэттене, Светочем…
— Все под контролем, — сказал Джордан торопливо. — Мы здесь не поэтому. Это касается кое-чего другого.
Претор Скотт приподнял брови.
— Теперь ты затронул мое любопытство.
— Это безотлагательный вопрос, — сказала Майя. — Люк Гэрровэй, глава нашей стаи….
Претор Скотт одарил ее резким взглядом, заставившим ее замолчать. Может, он и не был членом стаи, но он был альфой, о чем свидетельствовало его поведение. Его глаза, под широкими бровями были серо-зелеными, вокруг его горла, под воротником его рубашки висел бронзовый кулон Преторов, с отпечатком волчьей лапы.
— Только Претор решает, что можно расценить как острую необходимость, — ответил он. — Мы не отель, открытый для незваных гостей. Джордан рисковал, взяв тебя сюда, и он знает это. Если бы он не был одним из самых многообещающих выпускников, я мог отправить вас обоих обратно. — Джордан засунул большие пальцы за пояс джинсов, и посмотрел на землю. Мгновением позже Претор Скотт положил руку на его плечо. — Но, — сказал он, — ты один из многообещающих выпускников. Ты выглядишь уставшим, я вижу, что ты не спал всю ночь. Входи, и мы поговорим у меня в офисе.
В офис нужно было спуститься через длинный, извивающийся коридор, облицованный темным деревом. Дом был оживленным от обилия голосов, а возле лестницы, ведущей наверх, висел плакат, гласивший «Правила поведения дома»…
ПРАВИЛА ДОМА:
Не изменяться в коридорах.
Не выть.
Никакого серебра.
Всегда носить одежду.
ВСЕ ВРЕМЯ.
Не драться.
Не кусаться.
Подписывать еду, прежде чем класть ее в общий холодильник.
Запах готовящегося завтрака распространялся в воздухе, заставляя живот Майи урчать. В голосе Претора Скотта слышались нотки смеха.
— Я попрошу кого-нибудь принести нам тарелку с закусками, если вы голодны.
— Спасибо, — пробормотала Майя.
Они добрались до конца коридора, и претор Скотт открыл дверь с надписью «Офис». Старейшина оборотней нахмурился.
— Руфус, — сказал он. — Что ты здесь делаешь?
Майя посмотрела мимо него. Офис представлял собой большую комнату, удобно захламленную. В ней было прямоугольное панорамное окно, выходившее на широкий газон, на котором группы, состоящие в основном из молодых людей, занимались маневрами, одетые в черные тренировочные штаны и майки. Стены комнаты были уставлены книгами о ликантропии, в основном на латыни, но Майя поняла слово «Волк». Стол представлял собой мраморную плиту, лежавшую на двух статуях рычащих волков. Напротив стояло два кресла. В одном из них сидел крупный мужчина — оборотень — сгорбленный, со сложенными вместе руками.
— Претор, — произнес он скрипучим голосом. — Я надеялся поговорить с тобой насчет инцидента в Бостоне.
— То, в котором ты сломал ногу своему подопечному? — сухо спросил Претор. — Я поговорю с тобой об этом, Руфус, но не сейчас. Есть кое-что поважнее.
— Но, Претор…
— Это всё, Руфус, — сказал Скотт звенящим тоном альфа-волка, приказы которого не обсуждаются. — Помни, здесь место реабилитации. Часть этого — учиться уважать власть.
Руфус поднялся со стула, что-то невнятно бормоча. Только когда он встал, Майя оценила его огромные габариты. Он возвышался над ней и Джорданом, его черная футболка натянулась на груди, рукава, казалось, трескались на бицепсах. Его голова была гладко выбрита, на лице были глубокие следы когтей по всей ширине щеки, как борозды на почве. Он бросил на нее кислый взгляд, проходя мимо них в коридор.
— Конечно, некоторым из нас, — пробормотал Джордан, — реабилитироваться легче, чем другим.
Как только тяжелые шаги Руфуса стихли в коридоре, Скотт уселся в высокое кресло за столом и позвонил по переговорному устройству. Кратко заказав завтрак, он откинулся в кресле, заложив руки за голову.
— Я вас внимательно слушаю, — сказал он.
Пока Джордан излагал их историю и просьбу Претору Скотту, Майя не могла не осматриваться и размышлять. Она думала, каково бы было расти здесь, в этом изысканном доме правил и порядка, вместо относительно беззаконной свободы стаи. В какой-то момент оборотень, одетый в черное, это, похоже, было униформой Преторов, вошел с поджаренной говядиной, сыром, и протеиновыми напитками на оловянном подносе. Майя в смятении посмотрела на завтрак. Это правда, что оборотням нужно больше протеинов чем нормальным людям, намного больше, но жареная говядина на завтрак?
— Ты поймешь, — сказал Претор Скотт пока Майя начала робко пить свой протеиновый коктейль, — что на самом деле, рафинированный сахар, вреден оборотням. Если ты перестанешь употреблять его какое-то время, ты перестаешь его хотеть. Неужели твой вожак стаи не говорил тебе об этом?
Майя попыталась представить Люка, который любил жарить блинчики забавной формы, читающим ей лекции о сахаре, и не смогла. Хотя, сейчас было не самое подходящее время, чтобы признаться в этом.
— Да, он говорил, конечно, — сказала она. — Меня тянет на него, хм, снова при стрессе.
— Я понимаю твою заботу о вожаке стаи, — сказал Скотт. На его запястье блеснул золотой Ролекс. — Обычно мы придерживаемся строгой политики невмешательства относительно всего, что не связано с новоиспеченной нежитью. По сути, мы не отдаем предпочтение оборотням над нежитью, хотя только ликантропы могут быть допущены в Претор.
— И именно поэтому нам нужна ваша помощь, — сказал Джордан. — Стаи, по своей природе, всегда в движении, неустойчивые. У них нет возможности строить такие вещи, как библиотеки хранилищ знаний. Я не говорю, что у них нет мудрости, но все в устной форме и каждая стая знает разные вещи. Мы бы могли ходить от стаи к стае, и возможно кто-то бы знал, как вылечить Люка, но у нас нет времени. Здесь… — он указал на уставленные книгами полки, — …самое похожее, что есть у оборотней, скажем, на архивы Молчаливых Братьев или Круговой Лабиринт колдунов.
Скотт выглядел неубежденным. Майя поставила на стол протеиновый коктейль.
— И Люк уже не просто вожак стаи, — сказала она. — Он представитель ликантропов в Совете. Если бы вы помогли вылечить его, у Преторов всегда бы был голос Совета в их пользу.
Глаза Скотта вспыхнули.
— Интересно, — сказал он. — Очень хорошо. Я должен полистать книги. Это, возможно, займет несколько часов. Джордан, полагаю, если ты собираешься возвращаться обратно на Манхеттен, ты должен немного отдохнуть. Мы не хотим, что бы ты врезался в дерево.