хозяйственном управлении Синода и Московской духовной
консистории. Арставин сдержал слово: московский
митрополит дал свое согласие, и во время очередной
визитации в Москву я привез с собой ценности, кои
были помещены в патриаршей ризнице.
Я считал, что доверенные мне ювелирные изделия
находятся в надежном месте, но, учитывая
неодобрительное отношение его высокопреподобия
архимандрита Димитрия, к которому я всегда испытывал
глубокое уважение, я пытался найти другое место для
их хранения. К несчастью, мне это не удалось.
О дальнейшем вы знаете не хуже меня. Прочитав
сообщение об ограблении патриаршей ризницы, я
немедленно выехал в Москву. В телеграмме господину
Кербелю я просил последнего встретить меня на
вокзале. Когда ювелира там не оказалось (он должен
был ждать меня в буфете первого класса), я поехал к
нему на квартиру. Кербеля я не застал, но госпожа
Кербель подтвердила мои самые страшные опасения. Она
сказала, что ее брат потрясен случившимся и, чувствуя
передо мною вину, хотя винить его в чем-либо было бы,
конечно, несправедливо, специально уклонился от
встречи со мной.
В заключение, господин Косачевский, хочу
сообщить Вам об обстоятельствах, которые, возможно,
представят для сыска некоторый интерес. Когда мы
привезли ценности в Москву (в целях безопасности меня
сопровождал мой товарищ), мне показалось, что за нами
следят. Во всяком случае, мне дважды попадался на
глаза некий сухощавый господин среднего роста в
черной широкополой шляпе, который пытался со мной
заговорить. Кроме того, на третий день нашего
пребывания в Москве, когда ценности уже находились в
патриаршей ризнице, на моего товарища вечером было
совершено вооруженное нападение. Грабители отобрали
баул, в котором мы везли из Петрограда ценности, и
оружие. Товарищ мне говорил, что среди нападавших
был, кажется, и господин, о котором я упомянул.
Впрочем, он в этом до конца не был уверен, так как
напали на него вечером и рассмотреть лица грабителей
было трудно.
Сожалею, что вынужден уклониться от личных
объяснений, но не думаю, что смог бы что-либо
добавить к изложенному.
Не буду кривить душой и уверять Вас в своем
уважении и преданности.
В.Мессмер
Из протокола допроса
ювелира патриаршей ризницы
гражданина Кербеля Ф.К.,
произведенного агентом первого разряда
Московской уголовно-розыскной милиции
Суховым П.В.
Гр. Кербелю разъяснено историческое значение
происходящих событий, и он своим честным словом
обязался перед лицом мирового пролетариата и
Российской социалистической революции говорить только
правду.
К Е Р Б Е Л Ь. Прочитав письмо барона Мессмера,
адресованное господину Косачевскому, признаю, что на
прошлом допросе, который снимал с меня инспектор
Борин, я говорил неправду. Опись, обнаруженная у меня
при обыске, передана мне не ювелиром Перельманом, а
бароном Василием Мессмером в конце прошлого года. В
ней перечислены драгоценности, сданные бароном для
сохранения в патриаршей ризнице.
С У Х О В. Кто вам разрешал взять на хранение в
патриаршую ризницу ювелирные изделия, привезенные из
Петрограда гражданином Василием Григорьевичем
Мессмером?
К Е Р Б Е Л Ь. Ювелирные изделия были помещены в
ризницу по воле его высокопреосвященства митрополита
Московского.
С У Х О В. Архимандрит Димитрий знал об указании
митрополита?
К Е Р Б Е Л Ь. Разумеется. Он не мог не знать.
С У Х О В. Как он относился к этому?
К Е Р Б Е Л Ь. Неодобрительно. Крайне
неодобрительно. Его высокопреподобие написал
патриарху, что считает себя отстраненным от
обязанностей ризничего. И действительно, после того
как шкатулки гражданина барона оказались в хранилище
патриаршей ризницы, его высокопреподобие перестал
навещать ризницу, считая, что она уже больше не
находится на его попечении. Он пришел туда лишь после
того, как его святейшество патриарх Тихон лично
заверил его, что митрополит действовал по своему
усмотрению и что в самое ближайшее время гражданин
барон заберет свои драгоценности из ризницы.
С У Х О В. Во время этого посещения и
выяснилось, что ризница ограблена?
К Е Р Б Е Л Ь. Да. Архимандрит не посещал
ризницу две недели.
С У Х О В. Почему архимандрит был против того,
чтобы драгоценности Мессмера хранились в ризнице?
К Е Р Б Е Л Ь. Его высокопреподобие считает, что
церковь должна стоять в стороне от мирских дел.
С У Х О В. Профессор Карташов, которого мы
ознакомили с изъятой у вас описью, сообщил нам
необходимые для розыска сведения о "Батуринском
граале", "Двух тронах", "Золотом Марке" и
"Гермогеновских бармах". Не сможете ли вы сделать то
же самое в отношении остальных двадцати восьми
предметов, перечисленных в списке?
К Е Р Б Е Л Ь. Весьма сожалею, но это не в моих
силах. Большая часть ювелирных изделий описи мне
незнакома. Я могу лишь рассказать о броши "Северная
звезда", которую сделали в мастерской Мелентьева в
Риге, и о колье "Двенадцать месяцев". Брошь "Северная
звезда" относится к бриллиантовым украшениям типа
Нового Ренессанса...
С У Х О В. Как это понимать?
К Е Р Б Е Л Ь. Последние столетия мастера обычно
вставляли бриллианты в оправу, группируя их в виде
цветов и букетов. При этом один лепесток полностью
или частично прикрывал другой. Такая оправа мешает в
полной мере проявиться огню бриллианта. Бриллианты в
ней не сверкают, а мерцают. Старые же мастера эпохи
Ренессанса хотя и допускали ошибку, делая оправу не
из серебра, а из золота (золото портит бриллиант,
придавая ему желтый оттенок), но зато окружали камни
черной фольгой и располагали их на одной плоскости
чаще всего звездообразно. "Северная звезда" сделана
из серебра в виде узорчатой двенадцатиконечной
звезды, напоминающей большую снежинку. Звезда усыпана
маленькими бриллиантиками "пти-меле". В центре ее в
оправе из черного цейлонита - пять крупных
бриллиантов, ограненных маркизой. Вес каждого из них
около пяти каратов. "Северная звезда" принадлежала
госпоже Шадринской.
С У Х О В. А что собой представляет колье?
К Е Р Б Е Л Ь. Это очень красивая вещь, которую
делал настоящий художник. Колье было заказано в
Париже к празднествам в честь трехсотлетия дома
Романовых графиней Гендриковой. Об этом колье знают
ювелиры и в Петрограде и в Москве. Оно оценивалось в
семьдесят пять тысяч рублей.
С У Х О В. Почему его назвали "Двенадцать
месяцев"?
К Е Р Б Е Л Ь. Каждому месяцу в году
соответствует свой камень. Если вы появились на свет
в январе - ваш покровитель гранат. Это зимний камень,
с него начинается год. Вы его должны носить с собой,
и он принесет вам счастье. Если вы родились в
ноябре - ваш спутник топаз... Помимо благородного
опала-арлекина, в колье двенадцать пар камней,
соответствующих месяцам года. Гранаты - это январь,
аметисты - февраль, ясписы - март, синие сапфиры
апрель, темно-зеленые, как первая трава, изумруды
май, агаты - июнь. Об июльском солнце напоминают
рубины, об августе - сардониксы, о сентябре
хризолиты. Аквамарины - октябрь, желтые топазы
ноябрь, голубая бирюза - декабрь. Все парные камни
огранены в старинной манере плоским дикштейном и
оправлены в ободки из матового золота. От застежки к
передней части ожерелья, где подвешен опал, размеры
камней постепенно возрастают. Самые маленькие камни
весят не более трех каратов, а самые крупные парные
камни достигают двенадцати. Опал-арлекин овальной
формы, без оправы. Он огранен двойным симметричным
кабашоном. Его вес около двадцати каратов. Вместе с
агатами-дендритами он составляет тупой угол. Это
великолепный просвечивающийся опал молочного цвета с
яркой игрой разнообразных цветов, которые
располагаются на нем как бы в форме треугольника. В
отличие от обыкновенного или огненного, такой опал
почти не боится сырости и его красота долговечна.
С У Х О В. Почему его называют арлекином?
К Е Р Б Е Л Ь. Наверное, потому, что он такой же
пересмешник, как арлекин. Он любит шутить и
передразнивать другие камни. Опал-арлекин в колье
белый, но он отливает нежно-фиолетовым цветом
аметиста, вспыхивает ярко-синим сапфиром, мерцает
изумрудом, желтым топазом, переливается красным
цветом рубина. Это веселый камень, он неистощим на
выдумки. Им можно любоваться часами, и его невозможно
имитировать в стразах.
С У Х О В. Этот опал в колье тоже что-то
обозначает?
К Е Р Б Е Л Ь. Да. Опал - символ надежды. Опалом
в колье графиня хотела выразить свою надежду на
дальнейшее благоденствие трехсотлетней династии
Романовых в России.
С У Х О В. Надежда графини не оправдалась...
К Е Р Б Е Л Ь. Да. Но опал-арлекин в этом не
виноват.
С У Х О В. Что верно, то верно: опал тут ни при
чем. Какие еще в колье имеются примечательные камни?
К Е Р Б Е Л Ь. Агаты-дендриты.
С У Х О В. Дендрит - это халцедон с изображением
внутри дерева?
К Е Р Б Е Л Ь. Оказывается, вы сведущи в камнях.
Я не знал об этом. Да, дендрит - это халцедон с
изображением дерева. Но бывают и такие дендриты, в
которых видны люди, животные, птицы.
С У Х О В. Так что вы хотели сказать об агатах
из колье?
К Е Р Б Е Л Ь. Агаты из колье "Двенадцать
месяцев"... Мне много приходилось работать с агатами.
Агат благородный и изящный камень. Его окрашенные в
различные цвета слои причудливы и настолько тонки,
что иной раз в камне толщиной в дюйм их можно
насчитать более десяти тысяч. В колье графини очень
хорошие образцы этого камня. Оба дендрита относятся к
редко встречающейся разновидности так называемого
"радужного агата". Такие камни в проходящем свете
играют всеми цветами радуги. Но еще более
примечательны изображения в этих агатах-дендритах. В
одном из дендритов под голубым небом раскинулось
ветвистое дерево, а в другом хорошо различимы силуэты
двух скачущих всадников. Хотя агат и не относят к
драгоценным камням, но эти дендриты - достойные
соперники опала-арлекина.
Из докладной записки
инспектора Московское уголовно-розыскной
милиции Борина П.П.
товарищу председателя Московского совета
народной милиции Косачевскому Л.Б.
(Уголовно-розыскное дело № 1387 - ограбление
патриаршей ризницы в Московском Кремле)
В соответствии с Вашим распоряжением мною была
проведена проверка фактов, имеющих касательство к
помещению в патриаршую ризницу ценностей, привезенных
из Петрограда в Москву гражданином Мессмером В.Г.
Все допрошенные мною лица подтвердили изложенные
в письме Мессмера В.Г. обстоятельства.
Протоколы опросов прилагаю.
Инспектор П.Борин
Глава седьмая
Три "маляра",
или Встреча у "Телёночка"
I
Письмо Мессмера вызывало много недоуменных вопросов. Почему самые разные люди обратились к барону с просьбой взять на хранение ценности? Только потому, что Мессмер исполнял обязанности заместителя начальника Царскосельского гарнизона? Графиня Гендрикова, ротмистр Грибов, Шадринская и другие могли бы найти более надежное место, чем Царскосельская комендатура или штаб гарнизона. Но они остановили свой выбор именно на служебном сейфе полковника. Даже когда его отстранили от должности, они не потребовали обратно вещи, забота о которых по-прежнему лежала на Мессмере, теперь уже скромном военном чиновнике штаба округа. Никто из владельцев не пытался помочь ему найти подходящее место для дальнейшего хранения. Получалось так, что им было плевать на уникальные ценности, стоимость которых, по самым скромным подсчетам, исчислялась сотнями тысяч золотых рублей. Дескать, пусть полковник выкручивается как хочет, а мы вмешиваться не собираемся.
Еще большее недоумение после письма Мессмера вызывала пометка в описи, сделанная неизвестным против "Гермогеновских барм": "Продаже не подлежат. Могут быть только заложены".
Из нее следовал вывод, что все остальные драгоценности "подлежали продаже". Они могли быть или должны были быть кем-то и кому-то проданы. Причем это должно было произойти не без участия полковника, поскольку ценности находились все-таки у него. Но тогда зачем Мессмер выдает себя лишь за хранителя? Почему продажа была поручена не ювелиру или коммерсанту, поднаторевшему в такого рода делах, а бывшему гвардейскому полковнику, не сведущему ни в ювелирных изделиях, ни в комиссионных сделках?
Почему в судьбе этих драгоценностей приняла такое горячее участие церковь, у которой в восемнадцатом году хватало своих забот, а мягкий по натуре архимандрит Димитрий столь решительно возражал против помещения шкатулок в патриаршую ризницу? И почему, наконец, Василий Мессмер сбежал перед нашим приходом и теперь где-то скрывается?
Во всем этом предстояло разобраться. Пока же было ясно одно: к ограблению ризницы Мессмер непричастен. Он скорей пострадавший. И это обстоятельство заставляло с доверием отнестись к его упоминанию о слежке и вооруженном нападении на сопровождавшего его человека.
Если Василий Мессмер не ошибся - а видимо, он не ошибся, - то кто за ним следил? С какой целью была организована эта слежка?
Наводила на размышления и фамилия Арставина, которая уже несколько раз встречалась в розыскном деле.
Предположений было много. Но все они имели существенный недостаток они были лишь предположениями, достоверность которых ничем не могла быть подтверждена. А так как товарищ Семен пока не подавал о себе никаких вестей, то я считал, что сейчас самое главное - найти наконец Лешу.
Хвощиков, Сухов и Волжанин считали, что арест Леши - дело нескольких дней. Я тоже к этому склонялся, но полной уверенности у меня не было: неудачи и неожиданности заставляли сомневаться во всем...
В розыске изготовителя стразов принимала участие вся группа. Глазуков, которого незаметно сопровождали Сухов и Волжанин, посетил несколько десятков трактиров, кафе, игорных домов и бильярдных. Хвощиков занялся Хитровым рынком, постепенно подбираясь к Маховке, а Борин наладил постоянное наблюдение за Михаилом Арставиным. Не забыли мы и о лавочке Пушкова на Сухаревке.
До войны Сухаревка становилась подлинно Сухаревкой только по воскресеньям. В будние дни это был небольшой рынок, ничем не выделявшийся среди своих московских собратьев. С субботы на воскресенье Сухаревка преображалась. Она покрывалась пузырями сотен раскинутых за ночь палаток. За палатками пристраивались "рогожечники", торгующие своим товаром, разложенным на рогожах. Гордо восседающие на громадных кастрюлях со снедью толстомясые селедочницы, юркие звонкоголосые лоточники, торговцы квасом, татары-старьевщики, продавцы книг и антиквариата, монашки-сборщицы со своими кружками, жулики, шарманщики, предсказатели судьбы, азартные игроки в три листика и ремешок, барыги, шулера, парикмахеры... Тысячи продающих, покупающих, глазеющих и просто толкающихся. По воскресеньям Сухаревка не могла поместиться на площади. Она затопляла примыкающие к рынку переулки, захлестывала добрую половину Сретенки, растекалась в обе стороны по Садовому кольцу, едва не доходя до Красных ворот. А к понедельнику она вновь входила в свои обычные берега.
Но с конца шестнадцатого года из воскресного рынка Сухаревка постепенно стала превращаться в постоянный. Даже по ночам она и то бодрствовала. Когда Москва уже спала, здесь все еще приторговывали консервами, крадеными вещами, водкой и кокаином, а из трактиров неслись пьяные голоса, звуки заезженных граммофонных пластинок и вопли о помощи...
Лавочка "вышеозначенного" находилась в самом центре площади, рядом с тридцатисаженной Сухаревой башней. Это место издавна полюбилось офеням-коробейникам, которые торговали галантереей, лубочными картинками, восковыми свечами и нательными крестиками. Это значительно облегчало организацию наблюдения. Широкоплечий добродушный коробейник и его веселый напарник (в помощь Артюхину я дал паренька из Летучего отряда*) ни у кого не могли вызвать подозрения - ни у хозяина лавки, ни у гостеприимных офеней, которые обычно ночевали тут же на Сухаревке в задних комнатах трактиров или лавок, куда их охотно пускали за небольшую плату. Не отказывался от такого приработка и скуповатый Пушков. Однако коробейники пользовались его услугами неохотно: "вышеозначенный" экономил на топливе. По ночам в лавке было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Поэтому Пушков был рад двум временным постояльцам, которые даже уплатили задаток.
______________
* Летучий отряд Московского уголовного розыска был создан для борьбы с карманниками.
Так его лавочка оказалась под нашей круглосуточной опекой. Если Леша туда покажется, то деваться ему будет некуда. Но навестит ли Леша Пушкова? Артюхин, основываясь на приметах, в этом не сомневался. "Вы уж без сомнения, Леонид Борисович, - говорил он мне. - Я вам этого лешего-красноплешего в самом лучшем виде доставлю". Но я особых надежд на Сухаревку не возлагал.
Однако Леша объявился именно на Сухаревке. Произошло это на исходе третьего дня наблюдения за лавкой "вышеозначенного".
На человека с маленьким шрамом над бровью обратили внимание еще тогда, когда он с папироской в зубах лениво прохаживался вдоль "граммофонного ряда".