— Нет, нет и нет! Ты не пойдешь никуда, кроме своей кровати! — заявила мама. — И не забудь почистить зубы. Я больше не желаю слышать ни единого слова ни о каком Подземье.
Лицо ее словно окаменело.
Грегор почувствовал на плече папину руку:
— Тебе и правда лучше отправиться спать, сынок. Не думаю, что нам удастся изменить мамино решение.
— Ничто не может его изменить! — подтвердила мама.
И тогда это началось. Сначала послышался тихий шорох. Затем — скрежет. И тут же кухня сверху донизу наполнилась шорохом и скрежетом, словно внутри стен бегали тысячи и тысячи маленьких когтистых лапок. И лишь несколько сантиметров штукатурки отделяли от них Грегора и его родителей.
— Что это?! Что это такое? — В голосе мамы слышалась паника. Она непонимающе крутила из стороны в сторону головой.
— Похоже на крыс, — ответил отец.
— Крысы?! Но ведь те крысы не выходят на поверхность, разве нет? — Мама уже едва владела собой.
— Подземные крысы не выходят. Зато обычные… И они знакомы друг с другом, — сказал Грегор.
Его обеспокоило происходящее.
— Возможно, именно это имел в виду Живоглот, когда говорил, что крысы пришлют за вами эскорт, — произнес папа.
В этот момент создания за стеной начали еще и попискивать, словно подтверждая его правоту.
«Скорее всего так и есть, — подумал Грегор. — Крысы пытаются напугать маму и заставить ее отпустить нас».
Но сколько времени это может занять? Крысы из Подземья знают, что их жизнь в опасности. И что все они погибнут, если Грегор с Босоножкой не появятся. А потому крысы не остановятся ни перед чем.
— Они убьют нас. Убьют — если мы останемся! — выпалил он не раздумывая.
— Так. Я звоню в полицию. Или пожарным. Нет, я звоню в службу спасения! — сказала мама.
Она ринулась в гостиную, а Грегор с папой побежали вслед за ней.
— Мам, это бесполезно! — пытался образумить ее Грегор. — Ну что пожарные могут сделать в этой ситуации?
А крысы тем временем добрались и до гостиной. И они шумели все громче.
— О Боже! Боже! — повторяла мама. — Девочки! Бабушка!
Она схватила телефонную трубку и начала набирать номер службы спасения.
— Давай, давай же! — Вдруг лицо ее еще больше побледнело: — Линия… линия не работает…
— Что ж, пора отсюда убираться! — воскликнул отец.
Они побежали в спальни, за девочками и бабушкой. Мама выхватила Босоножку из кроватки, спящую, приговаривая:
— Они не получат Босоножку! Они больше ее не получат!
Папа расстелил на большой кровати одеяло и завернул в него бабушку.
— А что происходит? — удивленно спросила старушка.
— Ничего, мама. Нам кажется, что в здании пожар, и нам лучше выбраться отсюда — пока его не потушат, — успокоил ее папа.
Он покачнулся, когда взваливал ее к себе на плечо, словно ребенка.
В это время Грегор будил Лиззи. Та открыла глаза и подскочила в постели:
— Что это, Грегор?! Что это за звуки?
Крысы были уже и за стенами спален.
Но и в стенах гостиной шум не прекращался.
— Это крысы, да? — с ужасом спросила Лиззи. — Они что — в квартире?
— Нет, в квартире их нет. Они в стенах. Но нам нужно поскорее убраться отсюда. Пошли!
Он стянул ее с кровати и потащил в гостиную. От звуков, уже чрезвычайно громких, Лиззи начала дрожать.
— Давай же, Лиззи! Все будет хорошо — нужно просто выйти наружу! — подгонял ее Грегор, таща через комнату.
Он подхватил их куртки и шапки, а мама тем временем распахнула дверь и побежала вперед. Грегор волок за собой Лиззи, а отец, покачиваясь, с трудом нес бабушку.
— В лифт не заходим! — приказала мама. — Только по лестнице!
На верхней ступеньке лестницы отец поставил бабушку на ноги и позвал Грегора:
— Мне нужна твоя помощь, сынок, — я не смогу сделать это один.
Грегор сунул куртки Лиззи:
— Последи за ними!
Лиззи уставилась на него, в глазах ее плескался страх, она часто дышала и, кажется, не понимала, что он ей говорит.
— Все хорошо, Лиззи. Все хорошо. Прислушайся — здесь их даже не слышно!
На лестнице царила тишина. Тут не было квартир — это было пространство между лифтом и внешней стеной здания. И потом — ведь была уже ночь, а у большинства жителей дома были дети, совсем маленькие и чуть постарше, и даже в субботний вечер все они отправлялись спать не позже десяти часов.
Лиззи перекинула куртки через плечо и выдавила из себя:
— Я… постараюсь.
Грегор подхватил бабушку под руки, папа взял ее за ноги, — так они обычно носили ее по квартире, когда у нее обострялся артрит.
— Держись рядом с нами, милая, — сказал Лиззи папа. — И возьми меня за руку — чтобы я чувствовал, что ты здесь.
Вся семья медленно стала спускаться по лестнице.
Они прошли всего два лестничных пролета, и тут крысы вновь дали о себе знать. Это было не так громко, как в первый раз. Поначалу. Но шум усиливался с каждым шагом — и в конце концов им пришлось почти кричать, чтобы слышать друг друга.
— Быстрей! — приказала мама. — Осталось совсем чуть-чуть!
Вот уже показалась дверь, ведущая в холл.
Мама придерживала дверь, пока не подоспели Грегор с отцом.
— Когда вырвемся отсюда — нужно бежать прямо на проезжую часть. Ловить такси. А потом — на автобусную станцию. Давай же, Лиззи, поторопись, детка! — говорила мама.
По щекам Лиззи струились слезы. Она остановилась на последней ступеньке и так тяжело дышала, что не могла вымолвить ни словечка.
Держа Босоножку одной рукой, мама свободной рукой обняла Лиззи за плечи и повела к выходу из подъезда.
Крысиный гам стал невыносимым: писк и скрежет доносились отовсюду, когти бешено царапали штукатурку, словно пытались процарапать стены насквозь.
Грегор с папой первыми подошли к выходу. Дверь подъезда была из закаленного двойного стекла. Они поставили бабушку на ноги, и папа взялся за ручку. Он уже почти открыл ее, когда Грегор кое-что заметил.
Он отпустил бабушку и рванулся к двери, плечом резко снова захлопнув ее. Папа потерял равновесие и упал на колени под тяжестью навалившейся на него бабушки. Грегор видел, как мама что-то кричит ему, видел, как открывается ее рот, — но не слышал ни слова, таким громким был крысиный шум.
Зная, что его никто не слышит, Грегор стал тыкать рукой в дверное стекло, привлекая внимание семьи к тому, что ожидало их за дверью. Снаружи к стеклу прижимались, истекая слюной и пытаясь прогрызть стекло, полчища крыс.
ГЛАВА 5
В страхе они отпрянули от двери и сбились в кучку в центре холла. Лиззи свернулась калачиком, обняв коленки. Она тяжело дышала, пальцы ее непрерывно двигались. Мама опустилась на колени прямо на пол. Одной рукой она обнимала Лиззи, в другой держала Босоножку, которая начала просыпаться, — малышка уткнулась личиком в материнское плечо, жмурясь из-за яркого света. Папа уже стоял на ногах, поддерживая бабушку, которая тоже зажмурилась, а еще она закрыла руками уши.
Грегор боялся отойти от двери и присоединиться к ним. Он боялся, что замок не выдержит напора крыс — и они волной хлынут в подъезд. Он прижимался спиной к двери и с отчаянием смотрел на своих близких.
Из дома они выйти не могут, это уже ясно. Но что же им делать?
Что-то привлекло внимание мамы — она, казалось, на мгновение даже перестала дышать.
Грегор проследил в направлении ее взгляда. Поначалу он ничего не увидел. А потом…
Кусочек пластика у основания стены слегка приподнялся, и оттуда высунулась когтистая лапа, царапающая пол, а вслед за ней показался крысиный нос.
— Ладно! — закричала мама. — Хорошо! Они могут пойти!
Все, что было дальше, походило на то, будто кто-то нажал на кнопку «выкл.».
Все звуки мгновенно стихли. Теперь Грегор слышал только тяжелое дыхание Лиззи, гудение ламп и звуки уличного движения, доносившиеся из-за двери.
Он глянул на стеклянную дверь — ни единой крысы. Но он знал, чувствовал, что они здесь, рядом, в стенах, вентиляции, под полом… Смотрят и ждут.
— Значит, мы можем идти? — спросил Грегор.
— Да, можете идти, — устало сказала мама. — Но в этот раз… в этот раз я тоже пойду с вами.
— Так, перестань! Давай-ка поднимемся наверх и все обсудим! — вмешался папа.
Грегор подошел к Лиззи и помог ей подняться.
— Ты как? В порядке? — спросил он.
— Мои пальцы… Они онемели… и их как будто колют иголками… — пробормотала она.
— Я думаю, у тебя паническая атака, милая, — мягко сказал папа. — Не переживай. Когда поднимемся наверх, я дам тебе бумажный пакет — чтобы в него подышать. Это поможет успокоиться.
Он нажал локтем на кнопку лифта, и двери тут же распахнулись, будто лифт их поджидал.
Все вошли внутрь.
— Я могу назать копку! — обрадовалась Босоножка.
— Я могу назать копку! — обрадовалась Босоножка.
Мама, которая держала ее слишком высоко, чтобы она могла дотянуться, нагнулась, и Босоножка нажала на нужную кнопку своим маленьким пальчиком.
— Видите? — гордо спросила Босоножка.
— Умница, — сказала мама глухо, и двери лифта закрылись.
Когда они вошли в квартиру, на часах было половина двенадцатого.
— У нас всего полчаса, — произнес Грегор.
Отец отнес бабушку обратно в ее комнату. Потом он велел Лиззи сесть в уголок и показал ей, как следует дышать в маленький бумажный пакет.
— Так тебе в легкие будет поступать больше кислорода, тыковка. Только не торопись.
Лиззи кивнула. Она очень старалась, но все равно выглядела несчастной и испуганной.
— Я не хочу… чтобы мама… не хочу…
— Думаю, она права, — повернулся к маме папа. — Ты нужна здесь. Лучше я пойду с Грегором и Босоножкой.
— Нет! — отрезала мама. — Я. Я должна.
— Но почему папа-то не может пойти? — спросил Грегор чуть более раздраженно, чем следовало. Мама метнула на него предупреждающий взгляд, и он тут же пошел на попятную: — Ну, я имею в виду — ведь он уже бывал там, люди его знают.
Это была правда. Но это была не единственная причина, по которой Грегор предпочел бы, чтобы с ними пошел папа.
Начать с того, что мама вне себя от гнева — она может наговорить подземным чего угодно!
И еще кое-что. В Подземье Грегор был особенным. Он был Воином. И даже несмотря на то что это высокое звание досталось ему без всяких усилий с его стороны, — ему было важно, что он такой один и что только он может сделать что-то, на что не способны другие.
И теперь ему казалось, что как-то несолидно, то есть не очень-то круто будет, если Воин вдруг явится в сопровождении мамы. Особенно его мамы, которая не постесняется во всеуслышание заявить: «А теперь отправляйся мыть руки и заодно подумай, куда подевались твои хорошие манеры», — или отправить его в постель, нимало не заботясь о том, что подумают окружающие.
— Нет. Я не готова снова сидеть и ждать, не зная, что с вами происходит. На этот раз — нет. — Мама отпустила Босоножку и обняла Лиззи. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, правда, Лиззи?
Лиззи кивнула.
— Я… я тоже… могу пойти, — сказала она храбро.
Но сама мысль об этом настолько ее ужаснула, что она снова уткнулась в свой пакет.
— Нет, милая, тебе как раз нужно остаться и присмотреть за папой и бабушкой. Мы ненадолго. Это всего-навсего одна встреча — и мы сразу вернемся обратно, — успокоила ее мама, нежно гладя дочку по голове.
— И тогда… мы… сможем… уехать отсюда? — спросила Лиззи с надеждой.
— Да, — кивнула мама. — Как ты смотришь на то, чтобы поехать на ферму вашего дядюшки, в Виргинию?
— Хорошо! — обрадовалась Лиззи, которой, кажется, стало лучше. — Это… будет… здорово…
— Вот поэтому-то тебе лучше остаться дома. Начни пока собирать вещи. Хорошо, детка? — продолжала мама.
— Ладно, — ответила Лиззи. И даже, кажется, улыбнулась.
Грегора словно ударили — так стыдно ему стало. Он все время заботился о том, достаточно ли классно будет выглядеть в глазах подземных, если мама появится там вместе с ним. И он совсем не думал о том, каково приходится ей, маме. И другим членам семьи.
Он подошел к Лиззи и похлопал ее по плечу:
— Мы очень скоро вернемся, Лиззи.
— Ну конечно, — подтвердила мама, поцеловав Лиззи и подмигнув ей. Затем она повернулась к Грегору: — Итак, что нужно взять с собой?
— Свет, — ответил Грегор. — Самое главное — свет. Я об этом позабочусь, мам.
Пока папа при помощи ломика открывал решетку вентиляционного отверстия в прачечной, Грегор носился по квартире в поисках пары фонариков и всех батареек, какие только можно было в ту минуту обнаружить. Мама же просто сидела в кресле, обнимая обеими руками девочек и тихонько рассказывая им о том, какая интересная жизнь ждет их в Виргинии.
Грегор зашел в спальню и с удивлением увидел, что бабушка не спит.
— Тебе обязательно надо вернуться туда, вниз, — сказала она. И это было утверждение.
— Вот именно, ба, в пророчестве снова говорится обо мне! — И он показал ей свиток.
— Кто тогда, кроме тебя? Ты можешь сколько угодно бегать и прятаться, пророчество все равно тебя догонит, — промолвила она.
— Похоже, именно это сейчас с нами и произошло, — согласился Грегор, поправляя ей одеяло. — Береги себя, ба, ладно?
— И ты береги себя, Грегор. Скоро увидимся, — сказала она.
Он поцеловал ее в лоб, и она улыбнулась ему в ответ. Конечно, они рисковали, оставляя бабушку совсем одну, пусть даже на короткое время, когда отправились в прачечную. Хотя вряд ли она попыталась бы встать с кровати. Да и крысам не для чего было возвращаться — они получили то, чего добивались.
Отец с трудом сдвинул с места сушилку. Теперь перед входом в туннель было небольшое свободное пространство. А в черноте туннеля клубился облаками тот же загадочный пар, что и в первый раз.
— Смотри-ка, опять облака, — заметил отец. — На них можно спуститься прямо в Подземье. Но Живоглот говорил, будет летучая мышь.
Не успел он вымолвить эти слова, как в дыре показалась покрытая мехом мордочка летучей мыши: она была редкого окраса — черная с яркими белыми полосками, идущими от носа к глазам.
Мама ахнула, а Лиззи коротко вскрикнула. И понятно: это был первый житель Подземья, которого они видели. Босоножка же протянула ручки и погладила полоски на мышиной мордочке.
— Ты похоза на зебру. Поёски, как у зебры. З — зебра. Привет!
— Приветствую вас, — ответила летучая мышь. — Меня зовут Найк, и я самка. Вы готовы отправиться в путь?
Они все переглянулись и молча обнялись.
— Но как мы… туда попадем, неужели полетим? — спросила мама, с сомнением глядя на мышь.
— Вы можете просто прыгнуть. И не бойтесь: облака очень плотные, вы легко долетите до места и без меня. Я здесь лишь для того, чтобы придать вам уверенности, — сказала Найк.
И мышь нырнула в темноту, освобождая проход.
Босоножка в нетерпении потянулась к порталу:
— Я, я, теперь я!
Грегор схватил ее в охапку, пытаясь сдержать улыбку — ему забавно было смотреть на сестренку:
— На этот раз я буду за тебя держаться. Правильно, мам?
Мама опустилась на колени возле отверстия и сунула голову внутрь:
— Мы… мы просто возьмем — и прыгнем? — Она высунула голову обратно, и Грегор увидел, как ей страшно.
— Подожди секундочку, — сказал он.
Он посадил Босоножку на пол и полез в облака тумана, одной рукой держась за край решетки.
— Теперь давайте мне Босоножку, — скомандовал он, и отец подал ему малышку, которую Грегор удобно взял свободной рукой. Она повисла на нем, словно детеныш коалы. — Давай, мам, не бойся. Прыгай, хватайся за нас — и мы все вместе полетим!
Мама закусила губу, еще раз оглянулась на папу и Лиззи и нырнула в дыру ногами вперед. По пути она схватилась за руку Грегора — и он отцепился от края.
Какое-то время они еще видели слабый свет, шедший из вентиляционного отверстия, потом стало совсем темно. Грегор крепко сжимал мамину руку и чувствовал, как колотится ее сердце — не меньше ста ударов в минуту, судя по пульсу. Сам он тоже старался избавиться от страха, связанного с высотой и падением, но это было выше его сил. В первый раз, когда это происходило, он смог успокоиться, убедив себя, что это сон, страшный сон.
Но сейчас у него в ушах звенел голосок сестренки — и это возвращало его к реальности.
Босоножка радостно вопила:
— Грррре-го! Мама! Мы летииииим!
ГЛАВА 6
— Грегор! Мы же убьемся! — крикнула мама.
— Нет, мам, все будет хорошо, — ответил Грегор.
Голос его прозвучал на удивление спокойно — хотя внутри себя он этого спокойствия не чувствовал.
— Эй, Найк! — позвал он. — Может, лучше все-таки верхом?
Он не был уверен, что летучая мышь его слышала, — и вдруг оказалось, что он уже сидит у нее на спине.
Найк сделала изящный пируэт — и вот мама уже оказалась у нее за спиной.
— Конечно, можно и верхом, — сказала Найк. — Как вам будет удобнее.
Голос у нее был нежный — гораздо тоньше и нежнее, чем у обычных летучих мышей.
Правда, Грегор обычно говорил только с Аресом, который почти всегда пребывал в плохом настроении. Но и Ареса можно понять: у него было немало причин для плохого настроения.
— Спасибо, — произнес Грегор.
Он усадил перед собой Босоножку и включил фонарик. Луч света увяз в белом тумане, окружившем их: будто они летели по прекрасному, окутанному ватой лесу. Но все же Грегор смог различить каменные стены трубы, по которой они стремительно спускались.
— Я умею ездить на мышке! — сообщила Босоножка, потирая полосатую шею Найк ладошками. — З — зебра. З — зоопарк. Зззуб!