Конечно, вся эта история, возможно, дело рук Артема. По какой-то неизвестной нам причине он убил любовницу, затем в поисках алиби обратился к Люде, но потом они поругались, и он прикончил бывшую жену. В таком случае мне опасаться нечего, пить с Артемом чай тет-а-тет я не собираюсь. Меня так тошнит от одного его вида, что вряд ли я в его присутствии вообще смогу хоть что-то проглотить. Но если отравитель – не Артем? Похоже, мы уже никогда не узнаем правды про тот вечер, когда погибла Ляля. А можно ли узнать подробнее про тот день, когда погибла Люда?
Так-так, да ведь мы можем поговорить хотя бы с Алексом – с человеком, который обеспечивает Артему алиби после убийства Людмилы. Конечно, алиби дохлое, как справедливо выразился Саша. Но все же Алекс встретился с другом в тот же вечер, когда погибла Людмила. Он должен был заметить что-то странное в поведении Артема, если тот незадолго до этой встречи предложил своей жертве яд. В конце концов, Артем – не профессиональный киллер, навряд ли он убивает людей постоянно, с непривычки должен хоть немного нервничать.
Под утро я все же задремала. Проснувшись, первым делом взглянула на часы: половина седьмого утра. Не долго думая, я набрала номер Сашиного мобильного:
– Ты спишь?
– Интересно, какой ответ ты хотела бы услышать? – с улыбкой в голосе спросил Саша. – Что я сплю, а с тобой говорит автоответчик?
– Ты же рабочий человек, ты не можешь так долго спать. Это я бездельница, но я не спала всю ночь.
– Что-то случилось? – встревожился Саша.
– Нет, я все раздумывала, можем ли мы хоть что-то узнать. И решила, что надо нам встретиться с Алексом. Он видел Артема в тот вечер и сможет сказать, был ли тот взволнован, говорил ли про Людмилу, просил ли подтвердить, что они действительно встречались…
– А почему ты думаешь, что Алекс начнет с нами откровенничать?
– Так мы же не милиция, чего же с нами не поделиться наболевшим? Давай поедем к нему прямо сейчас, до твоей работы. А то я и днем не засну…
Саша тяжело вздохнул, но согласился заехать за мной немедленно, чтобы я смогла с чистой совестью поспать днем. Он прибыл через двадцать минут, я едва успела привести себя в порядок. Дождавшись звонка, я быстро сбежала вниз, загрузилась в машину, и мы поехали куда-то за город.
– Он что, на даче живет?
– Он работает за городом, на заводике, который перерабатывает какие-то отходы.
– Как романтично!
Саша с сомнением покосился на меня, но ничего не ответил. Ехали мы долго, машину немилосердно трясло. Слегка одурев от бессонной ночи, я периодически проваливалась в дрему, но от очередного толчка просыпалась. Наконец мы остановились перед высоким железным забором, опутанным колючей проволокой.
– Он что, в тюрьме отходы перерабатывает?
– Да нет, это завод, – тоже удивленно протянул Саша. – Может, просто среди отходов оказалась лишняя колючая проволока, вот ее и пустили в дело?
– А ток у них тут не подведен? Может, за забором еще и овчарки бегают?
Саша пожал плечами и достал мобильный. Через пару минут ворота распахнулись, и суровый мужик в телогрейке жестом предложил нам проехать внутрь. Въехав на огражденную территорию, Саша заглушил мотор, и мы вышли и машины.
– Александр Сергеевич ждет вас, – сухо произнес охранник.
Переглянувшись, мы с Сашей направились к здоровенному корпусу в глубине двора.
– Прямо секретный объект, а не фабрика, – продолжала изумляться я. – Что они тут так строго охраняют? Отходы?
– Может, это отходы ядерного производства? – предположил Саша. – Или алмазных разработок? Ладно, сейчас спросим у хозяина.
Алекс уже ждал нас у входа.
– Привет, Сашок! Ты с девушкой приехал? А чем, собственно, обязан столь раннему визиту?
Сам Алекс выглядел несколько сонным, движения были слегка заторможены, и улыбался он, похоже, просто из вежливости. С другой стороны, раз он все равно приехал на работу, какая ему разница, поговорить с нами сейчас или часом позже? Или он как раз на работе и отсыпается? Мало ли что в жизни бывает, может, по ночам ему Катерина спать не дает?
Мы прошли в кабинет Алекса, который закрывала бронированная дверь. Я не удержалась:
– Здесь размещен ядерный реактор и ты ожидаешь нападения чьей-то армии? Забор тут отличный, бункер тоже, часовой на посту, но вот зениток мы что-то не заметили… А если атака с воздуха?
Алекс улыбнулся:
– Ты думаешь, я сам это сооружение построил? Когда-то бывшие военные объекты оказались брошенными на произвол судьбы, их можно было приобрести за бесценок. Вот я военный склад и приобрел. Что же мне, демонтировать теперь все это великолепие? Дороговато получится. Да к тому же мне лично это все не мешает. Главное, дело делается.
Я пожала плечами. В самом деле, зачем на фабрике по переработке утильсырья делать евроремонт? Да и вообще, мы приехали к Алексу в такую рань вовсе не для того, чтобы побеседовать о дизайне его предприятия. Поэтому, усевшись на простой деревянный стул, я решила приступить сразу к делу.
– Алекс, ты знаешь, что Артема подозревают в отравлении Ляли и Люды?
Он сразу сильно побледнел и, похоже, полностью проснулся. Как-то растерянно огляделся по сторонам, словно не узнавая кабинета, потом подвинул к себе другой стул и сел. Саша стоял в дверях.
– Ребята, я в курсе, но это же бред какой-то… – растерянно произнес Алекс. – Я Темку знаю со школы… Неужели в это серьезно верят?
– Серьезнее некуда. Я и сама в это верю, хотя и не до конца. Впрочем, возможно, ты мог бы ему помочь.
– Я? Но… чем?
– Вы с ним когда последний раз виделись?
Алекс надолго задумался.
– По-моему, в субботу вечером, – наконец как-то неуверенно произнес он.
– Напрягись, пожалуйста! Всего-то пару дней прошло, не мог ты все полностью забыть. И потом, тебя об этом все равно следователь спросит!
– Уже спрашивал. Вчера.
– Так в чем же дело? Ты ему сказал одну версию, а нам собираешься сообщить другую? Пожалуйста, пойми – мы не побежим в милицию тебя закладывать. Просто нам необходимо знать правду. Если мы сами поверим в невиновность Артема, тогда приложим все усилия, чтобы раздобыть факты, говорящие в его пользу. В противном случае оставим все как есть. Так что другу ты своим рассказом никак не повредишь. Ну так как, будешь рассказывать?
Алекс опять немного помолчал, как будто что-то обдумывая.
– Ну, он мне позвонил. Предложил встретиться.
– Во сколько?
– Я не смотрел на часы. Наверное, около восьми вечера. Мы встретились, попили пива… Вот и все.
– Как он выглядел? Как обычно или был взволнован, встревожен чем-то?
– Меня об этом следователь спрашивал. Что я могу ответить? Нет, он не рвал на себе волосы с криком: «Я только что отравил свою жену!» Нервного тика я тоже не заметил: руки не дергались, подбородок не трясся. Мы просто сидели и болтали.
– Он просил тебя, если что, подтвердить вашу встречу?
– А что, он мог подумать, что я от нее открещиваться стану?
– В самом деле… Но не может быть, чтобы он ничего не рассказывал ни о своих отношениях с Людой, ни о Ляле! Он что, про погибшую Лялю вообще забыл?
Алекс криво улыбнулся:
– Он жалел Лялю. Говорил, что такая классная девчонка была, он просто понять не может, кому понадобилось ее убивать. Вам это поможет избавиться от подозрений?
– А это правда?
– Вот те крест! Или надо как-то по-другому клясться?
– А о Людмиле он ни слова не произнес?
– Не помню.
– Значит, ее он ругал. Зря ты нам не доверяешь, – вздохнула я. – Возможно, в том последнем разговоре мы нашли бы какую-то зацепку. Но ты не даешь нам такой возможности.
Алекс только пожал плечами. Я подождала еще немного и встала с места. Алекс поднялся тоже.
– Извините, ребята. Я понимаю, вы так рано приехали, хотели что-то важное узнать… – медленно произнес он. – Но я ничем не могу вам помочь. Не говорили мы в тот вечер ни о чем особенном.
Он проводил нас до машины, охранник снова распахнул ворота, и мы отправились восвояси. Саша молчал. Мне было очень перед ним стыдно: заставила человека ни свет ни заря ехать в такую даль, и напрасно. А ведь могла бы догадаться, что лучший друг Артема не скажет нам ничего, что могло бы ему навредить. Правда, я надеялась, что он сможет сказать что-то, что помогло бы Артема оправдать. Но никаких новых данных у нас не появилось. Интересно, а сам Алекс верит в то, что его друг – отравитель? Нам он, конечно, сказал, что не верит. А почему Саша молчит: сердится на меня, что ли?
– Сашенька, ты злишься, что я тебя погнала с утра пораньше в такую даль?
– Нет, я все равно хотел поговорить с Алексом. Надеялся, что он даст нам хоть какую-то зацепку.
– Похоже, он сам думает, что отравитель – Артем.
– Нет, просто боится сболтнуть лишнее – вдруг его слова повредят другу? На его месте я тоже вел бы себя очень осторожно.
Саша отвез меня домой и уехал, пообещав позвонить вечером. А я вдруг почувствовала такую усталость, что с трудом доползла до кровати и, не раздеваясь, тут же уснула.
– Сашенька, ты злишься, что я тебя погнала с утра пораньше в такую даль?
– Нет, я все равно хотел поговорить с Алексом. Надеялся, что он даст нам хоть какую-то зацепку.
– Похоже, он сам думает, что отравитель – Артем.
– Нет, просто боится сболтнуть лишнее – вдруг его слова повредят другу? На его месте я тоже вел бы себя очень осторожно.
Саша отвез меня домой и уехал, пообещав позвонить вечером. А я вдруг почувствовала такую усталость, что с трудом доползла до кровати и, не раздеваясь, тут же уснула.
Глава 13
Он не стал выполнять инструкции, содержавшиеся во втором письме. Пусть он погибнет, но больше не станет никого убивать! Он спрятал письмо с порошком в потайной ящик письменного стола, туда же, где хранилось первое послание и золотой медальончик из квартиры убитой Ляли. Наглотался снотворного и лег спать. Но через несколько дней узнал, что его ослушание не помогло – Людмила убита. Теперь он не мог заснуть даже с помощью снотворного. Долгими ночами сидел в пустой квартире, вздрагивая от каждого шороха. Ждал, что вот-вот разверзнутся небеса и молния поразит его в самое сердце. Молнии он не дождался, но как-то глубокой ночью зазвонил телефон.
– Кролик, ты помнишь Зою? – глухо прозвучало на том конце трубки. Голос он не узнал. – Ты ведь ее убил. С тех пор ты не можешь спокойно спать ночами, верно? Теперь у тебя появился шанс искупить свою вину. Слушай меня…
Он молча выслушал очередные инструкции. Наконец в трубке зазвучали короткие гудки. Он глубоко вздохнул и отправился за очередной порцией снотворного.
* * *Степан Богатырев сидел в своем шикарном офисе, радостно потирая руки. Да, дать нескольким газетам интервью с обещанием лично задержать отравителя – это была превосходная идея! Агентство, занимающееся опросом общественности и определением рейтинга партий, недавно сообщило Богатыреву: рейтинг партии «Будущее за нами!» вырос с трех сотых процента до целых двух! Конечно, двух процентов избирателей маловато, но все же… Впереди еще много времени, авось удастся придумать что-нибудь столь же эффектное. Степан откинулся в кресле и предался радужным мечтам. Вот рейтинг партии вырос до изумления, он, Настя и еще три человека из его партии попадают в мэрию… Талибаев поймет, что не зря тратил деньги на маленькую партию, и значительно увеличит финансирование. Еще бы, для любого банка голубая мечта – получить лобби в мэрии!
Внезапно он услышал, как кто-то настойчиво звонит в дверь. Сначала он удивленно покосился в сторону приемной – дверь всегда открывала его личная секретарша Глафира Петровна. Но звонки продолжались, и никто не торопился впускать гостя. Ах да, сейчас половина седьмого, а секретарша всегда уходит в шесть вечера. Кажется, она и сегодня попрощалась с ним совсем недавно, просто он слишком увлекся радужными мечтами и даже не отреагировал на ее уход. Степан вздохнул. Похоже, в офисе вообще никого не осталось и впускать нежданного гостя придется самому. Не по чину как-то, не царское это дело – дверь открывать.
Тяжело ступая, он вышел из кабинета. Так и есть, все сотрудники покинули офис. Вот лентяи! Впрочем, он давно бы смотался и сам, если бы Настя недавно не ушла в парикмахерскую, пообещав на обратной дороге заехать за ним и отвезти к банкиру. Конечно, можно было бы не дожидаться подругу и вызвать такси, но, с другой стороны, зачем зря тратиться?
Дверной замок по-прежнему гудел. Досадливо морщась, Степан подошел к входной двери. Кто бы это мог быть? Маловероятно, что знакомый, Степан не встречался с друзьями в офисе. Наверное, почтальон, либо кто-то из соседей решил разжиться в офисе солью. Он посмотрел в дверной глазок и обомлел: на площадке стоял его школьный приятель Артем Пресняков. Степан слегка поколебался, затем настежь распахнул дверь и так же широко распахнул свои объятия:
– Привет, друг!
– Привет, – как-то злобно буркнул Артем. – Посидим поговорим?
– Конечно, проходи!
Он первым прошел в свой кабинет, по-хозяйски уселся в своем огромном кресле. Гость сел на красный диван. Они помолчали. Наконец Степан решил подать голос:
– Сколько лет, сколько зим! Я тебя давно не видел, с той самой субботы, когда Талибаеву плохо стало.
– Степан… – голос Артема дрогнул. – Мы с тобой с самой школы знакомы. Зачем ты против меня выступаешь?
– Я? Против тебя? Темка, да что ты несешь? – фальшиво изумился Степан.
– А статьи в газетах? «Я знаю, кто отравитель. И милиция его знает…»
– Но почему ты решил, что речь идет про тебя?
– А про кого? – с внезапно вспыхнувшей надеждой посмотрел на него Артем.
– Да это же просто пиар! – не выдержал Богатырев. – Никого я не имел в виду. Мне надо просто прокукарекать, а там хоть не рассветай!
– Но в милиции могут подумать иначе, – глухо сказал Пресняков.
– Да тебе-то какое дело до их размышлений? Если ты невиновен, чего тебе бояться?
– Какие у тебя улики против меня?
– Улики? Какой бред!
– Я знаю, что ты копаешь против меня, Степан – с неожиданной резкостью в голосе произнес Артем. – Остановись!
– Тема, опомнись! Нет у меня никаких улик, и ни в чем я тебя не подозреваю!
Пресняков смотрел на Степана остановившимся взглядом. Разволновавшись, Богатырев слегка привстал с кресла:
– Давай кофейку с тобой попьем, что ли… Ах ты черт, Глафира Петровна уже ушла, а я не умею этим новым кофейным аппаратом пользоваться. Ладно, тогда давай расслабимся не по-детски.
Степан подошел к стоящему возле окна небольшому шкафу из лакированного дуба. Открыл резную дверцу и жестом фокусника достал с полки большую бутыль с огромной надписью «Хеннеси».
– Настоящий коньяк, из дипломатического магазина, не сивуха какая-нибудь. Я его только по особым случаям пью!
В литровой бутыли жидкости оставалось на донышке, похоже, особые случаи приключались с Богатыревым не так уж редко. Он достал из того же шкафа две миниатюрные рюмочки, поставил их на стол рядом с коньяком, разлил по рюмкам ароматную жидкость и широким жестом одну протянул погруженному в глубокую задумчивость гостю:
– Ну, давай за нашу дружбу!
– Я за рулем.
– Да брось, тридцать грамм, ни одна собака не учует.
– Насчет собаки не в курсе, но дорожная милиция учует обязательно. Мне только этого не хватает для полного счастья: попасть в участок за вождение в пьяном виде!
– Как знаешь. Тогда я выпью за твое здоровье!
И он залихватским жестом опрокинул крошечную рюмочку в рот.
* * *Настя взглянула на себя в большое зеркало и улыбнулась. Парикмахерша Татьяна в очередной раз сотворила из ее не слишком густых русых волос настоящий шедевр. Насте очень нравилась эта стрижка – сразу видно, что она не какая-нибудь там домохозяйка, а деловая женщина, настоящая бизнесвумен, и в жизни у нее все – ОК! Она поблагодарила парикмахершу и, воровато оглянувшись по сторонам, незаметно сунула ей в руку хрустящую купюру. Затем гордо встала с кресла и в сопровождении Татьяны прошествовала к кассе. Расплатилась по счету, затем вытащила из изящной сумочки роскошный черный мобильник, украшенный кристаллами Сваровски, и набрала знакомый номер. Она звонила долго, но в ответ раздавались лишь длинные гудки.
– Опять этот козел в сортир без мобильного пошел! – зло бросила она Татьяне. – Договорились же, что я перед тем как заехать за ним, позвоню и он меня встретит уже у подъезда. Сам же на важную встречу опаздывает!
Татьяна сочувственно покивала в ответ. Настя еще несколько раз набрала номер, но ответа так и не дождалась.
– Ладно, Танюша, я поехала. Спасибо тебе за стрижку, как всегда, она великолепна!
Она вышла из парикмахерской, села в небольшой черный «Фольксваген»-«жук» и поехала к офису Богатырева. Даже в половине восьмого вечера на узких дорогах в центре города были жуткие пробки, и расстояние в пару километров она преодолевала минут пятнадцать. За это время она еще несколько раз позвонила Степану, но он так и не ответил.
Припарковав машину, она зашла в подъезд и нетерпеливо нажала на дверной звонок. Грудь сдавило какое-то неприятное предчувствие. Да нет, успокаивала она себя, ничего непредвиденного произойти не могло, сейчас все прояснится. Изнутри не раздавалось ни звука. Она постучала по двери ногой. Тишина. Слегка занервничав, она схватила дверную ручку и с силой рванула на себя дверь. С тихим скрипом дверь приотворилась, а Настя отскочила назад. Секунду подумав, она позвонила в квартиру напротив. Через пару минут за дверью раздались шаркающие шаги, и старушечий голос произнес:
– Кто звонит?
– Евдокия Семеновна, откройте, пожалуйста! Это я, Настя Малкушина, из квартиры напротив! Ну из той, где офис партии!
Дверь распахнулась, и на пороге показалась сгорбленная старушка:
– Настенька, что случилось?
– Евдокия Семеновна, вы не в курсе, Степан никуда вечером не выходил?
– Настенька, откуда же мне знать?