- Ну, будем! - сказал Тимофей и выпил свою порцию одним длинным, шумным глотком с прихлебыванием, как будто он пытался поглотить горячий борщ из такой же горячей ложки.
- Будем, - согласился с ним Игорь и, немного отпив, прислушался к происходящему внутри него.
- Что, не пошло?
- Да, нет, все нормально.
- Вроде немного помутнел, получше стал выглядеть.
- Нет, все идет не так, как я думал. Обрати, пожалуйста, внимание на тех, кто вроде как не при чем - мол, случайно зашли-подошли, могут повторяться в разных местах.
- У Матюхина зевак не так много уж и было... Ты, как отнесся к кончине своего злого гения...
- Нет, Тимофей, он не злой гений, он злой идиот.
- А в депутатах заседал.
- То-то и плохо.
- Нормально. В народе укоренилась мысль, причем давно, что правление и политика дело не чистое... как там... 'не дай мне, Боже, вляпаться во власть...' Порядочные люди туда не только не идут, а даже шарахаются.
- Значит, просвета не будет?
- Спохватываться нужно было раньше, лет эдак, тысячу назад...
Послушай, парень, если вдруг,
В конце тоннеля свет потух,
Ты оглянись, хоть и в печали,
Горит ли он еще в начале?
Яркий свет режет глаза, при резком увеличении освещенности мы непроизвольно зажмуриваемся...
- О чем выпиваете без меня? - Из кухни с тремя свежевымытыми ложками появился Дмитриев. - Давайте что ли, в лесок махнем, ушицы, водочки откушаем!
- Да, я всегда готов! - загорелся Тимофей открывающейся перспективой, но взглянув на Игоря, несколько пригасил эмоции. - А, что... Ночью запросто можно. Или все подготовить, а потом Игоря привезти... или на хуторке домик снять на выходные... Да, решаемо все.
- И съездим, и отдохнем, и выпьем, давайте только пока с этим делом закончим. - Игорь выпил залпом коньяк, а потом медленно и очень осторожно начал размешивать кофе, скорее всего, он выстраивал совместные действия. - Миш, материалы не забудь оставить.
- Вот они. - Михаил достал из внутреннего кармана флешку, и качнул головой. - До чего техника дошла, тут еще и место осталось. Раньше бы в сумке не поместилось, а сейчас привычное дело и никто не удивляется.
- Кроме отсталых подполковников, - уточнил Тимофей.
- Ну куда нашему управлению до вашей котельной, вот там творческая обстановка и все условия для роста, можно сказать - стартовая площадка!
- Смейся, смейся. Да, настоящая литература не кормит, печатают только всякую чушь на потребу дня!
- А Пушкин?
- Он издавался за свой счет. Мне деревеньки по наследству не перепало...
- Значит, родители во всем виноваты?
- Хватит вам, как маленькие дети. - вздохнул Игорь, держа в раздумье руку над столом и пытаясь выбрать между печеньем и пряником, потом рука взяла и то и другое.
- Давайте завтра вечером здесь и с реальными результатами... или хотя бы с мыслями. - Тимофей, не проспи похороны. Ты во сколько встаешь?
- Зависит от того, когда я попадаю домой.
- Мишка тебя подвезет.
- Ага, и весь салон будет пропитан перегаром.
- Вот ведь необычное состояние для твоей машины. Я с тобой и сам не поеду.
- И мне за Валентиной ехать, ее машина в ремонте.
- Ко скольки?
- Они раньше одиннадцати не угомонятся.
- Вот и завезешь друга по пути, заодно расскажешь толком, что к чему.
- Все, уходим.
- А посуда.
- Ну, ты уже не маленький, мы тебе доверяем. - Михаил похлопал Игоря по плечу.
- И надеемся, что в следующий раз будет из чего пить чай. - добавил Тимофей.
Друзья, хлопнув по рукам, очень быстро удалились, оставив хозяина в холостяцком беспорядке и без возможности возразить.
Вообще-то Игорь и не думал возражать, поскольку ситуация была привычной. Тем боле, что пропикали часы, напомнив о необходимости просмотреть набор вечерних новостей. Нового ничего не прибавилось. И если при ожидании хороших новостей переливание из пустого в порожнее жутко раздражает, то при опасении услышать плохие новости, словесное недержание у ведущих, напротив успокаивает. Более никто к вышеупомянутым подпол-ковником фигурантам не прибавился, значит пока по одному человеку в день. Чувствовалась методичность, неспешная уверенность, как у великого каменщика дяди Вити, который умудрялся при любых обстоятельствах, держать одну руку всегда чистой, что бы можно было спокойно закурить в любой удобный для него момент или почесать нос.
Чешется обычно там и тогда, где и когда это желание не совсем удобно удовлетворять. Даже удивительно, насколько похожи проблемы у столь различных представителей человечества, к примеру, у нас и неандертальцев. Или не очень различных?
Глава шестая,
в которой растет поток информации
и неприятностей.
Тяжелые портьеры с затяжками от кошачьих когтей лениво шевелились, создавая эффект присутствия некоторой незримой, но могущественной силы, способной колыхать малахитовые колонны. Впрочем, излишняя впечатлительность и чрезмерное воображение не были свойственны хозяину квартиры: если бы не сквозняк, то 'колонны' и не шевелились, а сохраняли, как обычно, монументальное спокойствие. Просто открыта балконная дверь в ожидании Степана, который не появлялся уже пятый день. Кот и раньше позволял себе отлучаться в бессрочные отпуска без предупреждения, но обычно это бывало весной, а сейчас середина лета, когда Степан обычно дремал в прохладном месте перед телевизором.
Находиться на нелегальном положении не очень трудно, если у тебя друг в 'органах' и при должности, к тому же склад характера располагал к длительным периодам одиночества, когда никто не мешает сосредоточиться. Да и демонстрировать себя в таком виде непосвященным было небезопасно, могли принять за инопланетянина или мутанта с последующим стремлением сделать чучело. Мягко скажем, не очень удачный результат научных изысканий был на совести тех, кто о науке и слышать не слышал, а просто выполнял распоряжение об устранении резвого исследователя. Устранить, правда, им удалось только саму лабораторию и часть здания, а Игорь хоть и носил в то время 'розовые очки', но взгляды на окружающую действительность поверх них отрезвляли. А главное, заставляли задумываться не только о научных проблемах, но и о бытие, быте и прочем, более близком к жизнеобеспечению, т.е. 'к телу'.
Главным результатом всей кропотливой работы, явился простой вывод, что нельзя осчастливить человечество, не раздражая некое сообщество, которое и так уже живет очень даже хорошо, а то, что это происходит за счет тех, кто живет хуже, - несущественные детали. Повального же улучшения жизни не может быть по причине неодинаковости восприятия самой жизни бездомным в подвале и бабушкой на лавочке у подъезда. Про остальных, даже исправно трудящихся в одной организации и говорить нечего. Человек индивидуален и неповторим начиная с молекулы ДНК и заканчивая отпечатками пальцев - марширование 'в ногу' в одном строю существенного влияния на это не оказывает (даже на отпечатки пальцев). В общем, с научной деятельностью на благо человечества пока пришлось притормозить, оно к такой заботе было не готово.
Во всем нужно знать меру, излишняя непохожесть доставляет неудобства преже всего самому индивидууму. Игорь чувствовал себя неловко (и перед котом тоже), поскольку был отчасти просвечивающимся, да еще несколько нефритового оттенка. Друзья считали этот цвет просто зеленым, но у одного это происходило от недостаточной начитанности, а у другого от врожденной и плохо замаскированной, вредности.
Игорь постепенно свыкся со своими 'останками', даже составил 'инструкцию по эксплуатации' - самоучитель по пользованию собой, а потом уж придумал, как постепенно восстановиться.
Еще с девушками возникали трудности, поскольку им хотелось хотя бы минимального освещения в виде свечей, а повязки на глазах заставляли их разум метаться между мыслями о кинематографе и маньяках. Впрочем, в этом направлении большинство проблем можно урегулировать материальным способом, а переводы текстов и проверка расчетов (спасибо интернету) давали такие возможности.
С некоторым несвойственным ему раздражением, Игорь вспомнил о недоделанном и неотправленном вчера тексте - переключился на просмотр принесенного Михаилом материала. Не видно там было убийцы, с другой стороны, конечно, было бы слишком просто сразу понять в чем дело, но хочется же иногда и без заморочек обойтись. Однако, если без заморочек, то все раскрутили бы и без него. Михаил обращался только в тех случаях, когда попадал в явный тупик, и бывало это довольно редко.
Тем не менее, первой по плану должна идти статья и вовсе не из-за денег, а для сохранения своего 'имени' даже на не очень тесном рынке умеющих это делать. Осталось, в принципе, совсем немного - примерно на час работы, если никто не будет мешать. И еще параллельность этой работы тому, чем раньше занимался сам Игорь, завораживала. Было не просто любопытно, а очень даже интересно до чего додумались другие и как скоро они смогут прийти к его результатам.
Тем не менее, первой по плану должна идти статья и вовсе не из-за денег, а для сохранения своего 'имени' даже на не очень тесном рынке умеющих это делать. Осталось, в принципе, совсем немного - примерно на час работы, если никто не будет мешать. И еще параллельность этой работы тому, чем раньше занимался сам Игорь, завораживала. Было не просто любопытно, а очень даже интересно до чего додумались другие и как скоро они смогут прийти к его результатам.
Китайские часы без акцента бодренько сообщили о том что 'десять часов ровно', они еще шепелявили на слове 'сэсть', но логопеды здесь были бессильны. Пришла пора будить культурного агента Тимофея и, продублировав инструкцию, отправлять на задание.
- Доброе ли утро у нашей литературы? - дождавшись соединения поинтересовался Игорь, стараясь быть внимательным и заботливым. - Ясна ли голова и светел ли взор?
- Да нормально все, Игорек. Ты ж мне вчера дал с собой бутылку коньячка, правда, там всего ничего оставалось, - неожиданно бодрым голосом откликнулся друг, причем даже на расстоянии чувствовалось вдохновение посетившее его.
- Я тебе дал?
- Ну, хотел, просто постеснялся предложить не целую бутылку, а недопитую. Да, ладно, мы же друзья.
- Ну, да. Пусть будет так. А я думал тебя разбудить.
- Ты меня обижаешь! Я с утра на ногах, вот уже почти полчаса и многого добился!
- Чего же, интересно знать?
- Я побрил одну щеку!
- Вторую не забудешь?
- Обижаешь! У меня зеркало есть. Короче, не напрягайся, я уже почти стартовал. Похороны, чтобы творческие слои не сильно расслаивались, разнесли по времени: Вяземского на двенадцать часов, а Альфонса на пятнадцать, так что я успеваю на оба мероприятия.
- Поздравляю. Ты там здоровье береги и постарайся впечатления до нас донести не расплескав.
- Обижаешь, когда я при деле, то никакая отрава меня не берет! Даже твой коньяк.
- Понял. Ладно, как освободишься, приезжай, может, прольешь свет на ситуацию.
- Будьте покойны, приедем и прольем! До вечера. - И Тимофей отключился, но трубка вместе с гудками еще продолжала излучать его бодрость и приподнятое настроение.
Все-таки есть в траурных мероприятиях и приятные моменты... не для всех, конечно.
Теперь можно было повторно просмотреть материал и почеркать немного составленный специалистами график появления подозрительных лиц на месте происшествия (кажется, так это у них называется). Есть ли на самом деле хоть что-нибудь общее между убитыми, и каким образом на них так оригинально воздействуют? Или это просто неприятная череда совпадений? 'Череда... трава...' - как-то так в черновой записи проскакивало. И действительно ни разу у оператора не дрогнула рука во время съемки самих моментов смерти, хоть Мишка и говорил, что это бывший снайпер, но ведь человек. Тут знаешь, что произойдет и то передергивает, хотя какое дело отставнику Петровичу до всех этих деятелей? Если только заказ?
'Чепуха!' - одернул себя Игорь и потянулся за пачкой сигарет, которой на столике тоже не оказалось, как и недопитой бутылки коньяка. Пришлось вставать и брать в шкафу новую, хорошо, что для подобных ситуаций там всегда имелся запас.
Петровича не было в последнем эпизоде, или он не попал в поле зрения, а камера у оператора дернулась, как при отдаче после выстрела... Проверить бы камеры, да поздно уже, если там что-то и было, то наверняка убрали. Хотя, что там могло быть... лазер? 'Чепуха!' - опять одернул себя Игорь. Нужно смотреть еще. Только занятие это, скорее всего бесполезное... вполне может быть, что виновников и даже пособников в кадре нет. Точнее - скорее всего их там нет. Отрабатывать все версии принято у специалистов - работа у них такая, а здесь нужно выбрать одно - единственно верное направление и решить, стоит ли по нему продвигаться или лучше отойти в сторону, пропуская целеустремленных ребят в бронежилетах.
Довольно часто, даже если знаешь что делать (и, возможно, умеешь), разумнее перепоручить сам процесс специалистам, начиная с родов и заканчивая похоронами.
* * *
- Разрешите? Михаил Григорьевич, можно ли... - в открывшейся после стука двери показалась часть капитана Фролова.
- По одному. - Дмитриев не любил, когда ему мешали думать, тем более, если было над чем поразмыслить - подача рапорта могла привести к кадровым решениям, а они в свою очередь могли уменьшить возможности и доступ, что в свою очередь приводило к незащищенности близких людей перед неприятно складывающимися обстоятельствами.
- Так я один.
- Вопросы по одному. Первый вопрос: 'Разрешите?'
- Так точно.
- Разрешаю. Теперь переходим ко второму вопросу 'можно ли...' что?
- Забрать практикантов из других отделов?
- Ну, если отделы 'проставятся' за избавление от головной боли, то и начальство возражать не будет. Какие еще идеи светлым утром?
- Так к обеду уже дело. Утром же у нас не получилось встретится - вы же мне разрешили 'по горячим следам'...
- Тогда сформулируем вопрос иначе: удалось ли сегодня достаточно наработать, чтобы не совестно было поглощать обед?
- Я проверял версию о прицельном выстреле.
- Ну, и?
- Учитывая положение жертвы и расположение места поражения, указанного экспертом, местоположение подозреваемых...
- Я обижу вас, я скажу: '...капитан, никогда ты не станешь майором!..' - перешел на интонации Владимира Семеновича подполковник
- Почему?
- Потому что посмертно звания не присваивают, а жить вам осталось немного - терпение у меня заканчивается. Давайте, вещайте все по порядку - коротко и подробно!
- Слушаюсь! - Фролов еще пока никак не мог привыкнуть к несколько фамильярной манере общения непосредственного (во всех смыслах) начальника. - Ни удобных мест, ни креплений в предполагаемых местах не обнаружено. Может быть использовались легкие парящие отражатели...
- Зачем?
- Что бы перенаправить луч лазера...
- В школу вам, товарищ капитан, нужно... - Вспомнил Дмитриев реакцию друга на эту версию и от себя добавил, - в начальную.
- Ну, не лазер, другой вид излучения, который не оставляет следа на кожном покрове, а воспринимается только корой головного мозга. В микроволновке котлета нагревается, а посуда нет.
- Ясно. По этому направлению результатов нет. Еще что?
- Сводный анализ графика гастролей Вяземского показал, что он намеревался передвигаться очень быстро и пересекался по нескольку раз с двумя десятками других исполнителей. Отработка всех, возможно, заинтересованных лиц потребует времени. Думаю, этим целесообразно заняться Тимошенко, когда он вернется из отпуска.
- По конкурентам Комарова?
- Работает Данилов.
- По Лактионову?
- Пока некому. Я написал рапорт. - Капитан достал из папки лист и протянул подполковнику.
- Давайте, почитаем... 'Прошу отстранить... в связи...ближайшим родственником... учитывая... по причине... капитан...' - Дмитриев внимательно просматривал документ, озвучивая фрагменты. - Значит, не в литературном учились... Ну, что ж, товарищ капитан, в сложившейся ситуации я обязан отстранить вас от расследования и отправить в бессрочный отпуск... с понедельника, за ваш счет... так сказать. Продолжайте, Валентин Сергеевич, расследование частным порядком... это и в ваших, и в моих интересах, если коллеги вцепятся в наших родственников, то предвижу множество самых разных неприятностей...
- Я понимаю.
- Идите, а я добавлю свой лист и понесу выше. Займитесь Лактионовым, а в конце дня доложите, что по всем направлениям наработано.
- Слушаюсь. - Капитан ушел, оставив вместо себя, некоторое чувство тревоги или, может быть, он просто сменил крем после бритья.
Совершенно невозможно предвидеть, какая именно мелочь повернет ход событий, которые до этого не удавалось сдвинуть с места титаническими усилиями.
Дмитриев еще раз прочитал рапорт не по ведомственному грамотного капитана, вздохнул, достал чистый лист и старательно стал переписывать чужой текст, на ходу редактирую под себя.
- 'Ближайшие родственники...', ишь ты, - бурчал он себе под нос и старался изобразить буквы похожими на оригиналы в прописях.
Он уже почти вывел последнюю закорючку, но дернувшаяся непроизвольно от резкого звонка рука погубила шедевр.
- Слушаю, Дмитриев. - Подполковник уже знал, кто будет говорить и что именно скажет.
- Зайди ко мне, Михаил Григорьевич.
И трубка начала издавать короткие, раздраженные гудки. Что-то такое было в этих старых аппаратах, что позволяло им не только передавать информацию, но и участвовать в разговоре. В недовольстве телефона, как продолжении недовольства начальства были и свои положительные моменты: во всяком случае не нужно будет торчать в очереди в 'предбаннике'. Гудки стали уже устало-хриплыми и Дмитриев, сжалившись, вернул трубку в привычное положение, все-таки ветеран внутренней службы.
В приемной, действительно, терпеливо потели на стульях вдоль стены четверо полковников с кожаными папками 'Для доклада' на коленях. Дмитриев, лишь кивнув им и секретарше, а сам без остановки проследовал к плотно закрытой двери.