И милый красавец-паж
Первым делом после разговора с Барабановым Сергей Павлович сделал запрос на Пентюхова. Все выходило очень просто, если бы тот опознал человека, которому продал много лет, назад украденный из квартиры Барабанова пистолет. Но найти Василия Пентюхова оказалось непросто. После того, как его освободили из колонии строгого режима, Пентюхов теперь уже уверенно и без колебаний ступил на преступный путь. С торговли оружием, которая оказалась в жизни Василия эпизодом случайным, он переквалифицировался на торговлю наркотиками. Его дважды пытались привлечь к уголовной ответственности, но освободили за не достаточностью улик, как сказали Сергею Павловичу. Последний раз выпустили Петнюхова пару месяцев назад, но он тут же взялся за старое и теперь находился в разработке у Федеральной Службы Безопасности, куда поступила информация, что Пентюхов должен на днях встретить крупную партию наркотиков из южной республики.
Василий Пентюхов был фигурой мелкой, пешкой, поэтому сотрудники ФСБ ходили за ним по пятам, но не брали, ожидая прибытия «товара». Майору Волнистому сказали:
– Потерпите несколько дней. Операция серьезная, нащупали канал, по которому идут наркотики, и Матроскина спугнуть нельзя. Потому его и «отпустили». Вот возьмем с поличным, и спросите про свой ствол.
Волнистый спросил:
– А почему Матроскин?
– Кличка у него такая. Хозяйственный парень, с руками. Чистоту очень любит, порядок. Словно кот домашний. Сотрудники, которые за ним по пятам ходят, столько хозяйственных магазинов за это время обошли! Матроскин скоро сядет, и знает об этом, а все равно ходит, новые обои для хаты выбирает. Натура такая. Да и сам рыжий, коренастый, да еще и зовут Василием.
Майору пообещали участие в операции по захвату Пентюхова и разрешили с ним потом побеседовать об оружии, украденном из квартиры Барабанова. А пока Сергей Павлович вплотную занялся Олегом Новлянским. Тем же вечером они заехали домой к хореографу, и едва его застали: Новлянский только что пришел с работы и уже собирался исчезнуть по личным делам.
То, что Олег Новлянский старался, как можно больше времени проводить вне дома, Сергея Павловича не удивило. Он сам поначалу растерялся, пытаясь определить, сколько же человек проживает в старой трехкомнатной квартире? Во-первых, это были родители Олега: отец, пенсионер по инвалидности, и мать, женщина очень уж энергичная и крикливая. Дверь открыла она и сразу же начала, словно курица-наседка разбежавшихся по двору цыплят, сзывать всех домочадцев в тесную прихожую. На это куриное квохтанье, из разных дверей выскочили две молодые женщины в домашних халатах и, одна за другой, две девочки-погодки с одинаковыми темными кудряшками на головах. Такие же упругие завитки волос, только почти седые, украшали и голову самой матери-наседки. Ее невысокий, щуплый муж затерялся среди халатов и ярких девчоночьих платьев. Сам же Олег был настолько миловиден и похож на девушку, что от сестер и племянниц мало, чем отличался. Нолянский только что принял душ и тоже был в махровом халате, волосы влажные, пухлые губы, которые он то и дело облизывал, тоже. Он был настоящим красавчиком, в то время как сестер нельзя было назвать даже хорошенькими, малышки тоже отличались грубоватыми чертами лица и были смуглы, как головешки. Когда Сергей Павлович, наконец, всех сосчитал, то невольно вытер ладонью лоб: однако!
Не удивительно, что в квартире стоял такой же гам, как на птичьем дворе. Беспокойные девчонки постоянно ссорились друг с другом, мать-наседка перелетала из комнаты в комнату, выясняя отношения то со своим супругом, то с дочерьми, то с внучками, то с Олегом. Поговорив пару минут с Сергеем Павловичем, она накинулась на единственного сына, растопырив руки, и, отчаянно крича:
– Олежек! Что ж ты натворил, Олежек, раз к тебе милиция домой пришла?! Девочки, что ж вы не спрашиваете вашего любимого брата?! Олежек! Саша! Сашенька! Оля! Катя!
Муж Новлянской нерешительно кашлянул, и посмотрел на жену: я что-то должен сказать? А что? Похоже, за долгие годы совместной жизни он стал безнадежным подкаблучником.
– Вы не переживайте так, – успокоил мать семейства майор Волнистый. – У нас к Олегу Александровичу несколько вопросов. Убита девушка, с которой ваш сын был близко знаком. Да он разве вам не рассказывал?
– Мои дети мне рассказывают все, – безапелляционно заявила женщина. – У Олега есть девушка. Но не Нэтти. Она никогда не была его девушкой. Мы ее не одобряли. Правда, девочки?
Четыре девочки дружно закивали кудрявыми головами. Самая маленькая прицепилась к Волнистому и храбро спросила:
– Дяденька, а настоящий пистолет у вас есть? Я у дяди Олега видела настоящий пистолет!
– Маша, быстро к себе! – одна из сестер Новлянского тут же отвесила девочке подзатыльник. И подтолкнула ее к дверям. Олег, немного побледнев, провел гостей к себе в комнату.
Комнатка была крохотной, трое мужчин, один из которых был высокого роста и внушительной комплекции, едва туда втиснулись. Волнистый смотрел вокруг с удивлением. И здесь живет мужчина?! Повсюду салфетки, заботливо вышитые матерью и сестрами, цветы, коврики ручной вязки, на стенах – каракули маленьких племянниц Олега. На телевизоре, в рамке – большая семейная фотография. Даже фильмы на видеокассетах, стоящих на полке под ним, и те оказались мелодрамами. Ни одного боевика. Сергей Павлович посмотрел на хореографа:
– И каково вам, Олег Александрович, живется в этом курятнике? Я бы на вашем месте…
– Если вы опять о том, где я был в тот день, когда убили Нэтти… – Олег сразу же перешел в нападение.
Раскатова играла только «в ничью», Ричард Носков делал из поражения победу, зато Олег Новлянский проигрывал в полной уверенности, что побеждает противника. Он всегда выбирал белые фигуры, уверенный в том, что в этом и есть залог победы. Олега всю жизнь любили, баловали и хвалили. Он не умел защищаться, всегда шел напролом. И тут же делал ошибки. Сергей Павлович, поняв, что хореограф будет легкой добычей, тут же прервал его легковесную атаку и двинул вперед ферзя:
– Вы ведь знали, что Нэтти – это не Наталья Белова? Так?
– Я… – замялся Новлянский. – Я…
– Ее настоящие имя и фамилия?
– Не знаю, – честно признался хореограф. – Мне-то, какое дело, как ее звали? Это Эжени потеряла деньги, а Дик сходил по Нэтти с ума.
– Вы, значит, не сходили?
Олег откровенно и с чувством сказал:
– Я ненавидел Нэтти.
…Он врал. Это была не только ненависть. Это был страх. Последнее время панический. Он боялся Нэтти. Еще как боялся! Нет, Нэтти не шантажировала Олега, как Евгению Львовну Раскатову, и не влюбляла его в себя, как Дика. Она им играла. И очень этим забавлялась. А он бесился. В ту ночь, в гостинице, когда Нэтти не пустила его к себе в постель, Олег быстро догадался, в чем тут дело. Место занято. Ведь их с Диком поселили в одном номере. Когда Раскатова загнала Олега спать, Носкова в постели еще не было.
А пришел Ричард заполночь. И пахло от него знакомыми духами. Олег имел слабость к дорогой парфюмерии и кремам, запах Нэтти он узнал бы из тысячи. Они тут же повздорили, и Олег проиграл по всем статьям. Оказалось, Носков хорошо владеет не только словом, но и приемами рукопашного боя. Олег сдался, но зло затаил. На него и Нэтти. Оба водили Олега за нос и тайно над ним смеялись. Этого он простить не мог никому. Олегу с детства внушали, что он – само совершенство. Зеркало с удовольствием это подтверждало. А вот Нэтти…
Она говорила Олегу вещи обидные. К примеру:
– Ты не сексуален. Потому что глуп. Стоит тебе открыть рот, и твое очарование сразу пропадает. И потом: ты так смешно морщишь лоб, когда пытаешься придумать остроту. Учись говорить, Олежек. Не умеешь говорить, учись, хотя бы, смотреть правильно. Тебя хочется погладить по головке, а не отдаться по первому зову. Я ненавижу твой мышиный писк по телефону, твое сюсюканье. Девочки рано или поздно вырастают из романов с милыми мальчиками, и выходят замуж за настоящих мужчин. Смени амплуа. Я знаю твою мечту. Но для ее осуществления придется постараться. – Она оценивающе на него посмотрела и с усмешкой добавила: – Не уверена, что у тебя получится.
После этого Олег ее возненавидел. Да как она смеет! Он ей еще покажет! Нэтти только смеялась и легко уходила от его настойчивых поцелуев. Но и от себя не отпускала. Олег понять не мог: зачем он ей сдался? Даже домой к нему заявилась! А потом сказала такое, отчего он пришел в ужас:
– Ты с ума сошла?! Да с чего ты это взяла?!
– Из своего жизненного опыта, мой мальчик. Я шепну тебе на ушко адресок. И не спрашивай, откуда я его знаю. Мимо проходила.
А ведь она оказалась права! Это Нэтти сбила Олега с пути истинного! И это в тот момент, когда ему наконец-то улыбнулась удача! Нэтти откровенно смеялась. Кто знает, что было у нее на уме? Какие планы она строила? Она становилась очень опасной. Олег боялся Нэтти, и в то же время ходил, словно загипнотизированный ею. Своих мозгов у него не хватало. Если кто и мог дать дельный совет, то это Нэтти. Олег сам не заметил, как стал жить ее умом. И с ужасом думал: а что будет дальше? Ведь ей ничего не стоит одним неосторожным словом разрушить его жизнь…
– Я ее ненавидел, – повторил Олег. – Ох, как же я ее ненавидел!
– Хорошо хоть, что признался, – проникся к нему неожиданной симпатией майор. – Ты знал, сколько ей на самом деле лет?
– Догадался, что не девятнадцать. Думаю, мы ровесники. Она двигалась очень уж зрело. Еще в первый раз меня это удивило. Я еще подумал, что на этом можно построить ее успех. Девятнадцатилетняя девушка с такой зрелой грацией – это нечто. Не удивительно, что Нэтти так эффектно смотрелась на сцене. Она выделялась не только из толпы. Даже среди красавиц с идеальными фигурами ее было заметно, – с уважением сказал Олег. – Она выиграла бы все конкурсы, честное слово, – совсем уж по-детски добавил Новлянский.
– Олег Александрович, – опять перешел в атаку майор Волнистый: – Вы где учились?
– В Московском Университете Культуры, – гордо ответил хореограф.
– В каком году поступили?
Новлянский ответил, и, сделав нехитрые подсчеты, Волнистый сказал:
– Значит, в момент меня интересующий, были на втором курсе. Все сходится. В студенческое общежитие часто заходили?
– Ну, было. А что?
– А когда ваша племянница видела настоящий пистолет? Она сказала, что видела у вас оружие.
– Какой пистолет? Да вы что?! Это пневматический! Он у нас дома лежит! – закричал Новлянский. – Это Машка только думает, что он настоящий!
– Значит, вы не покупали в общежитии пистолета? А, ведь, вас могут опознать, Олег Александрович. Я устрою вам очную ставку с продавцом, и…
– Да с чего это меня должны опознать?! Какая очная ставка?! С кем?! – продолжал надрываться Новлянский. – Я еще в прошлый раз заявил: у меня было свидание! Не было меня там, где ее убили, понятно?! Не было!
– И как в прошлый раз я вам официально заявляю: назовите имя вашей дамы, и можете спать спокойно.
– Никогда, – уперся Олег.
Вот тут майор его не понял. Чепуха какая-то. Ну и что, если Олег назовет имя женщины, с которой у него было свидание? Не хочет, значит, нет у него алиби. Но все уперлось в Пентюхова. Нужно проводить опознание.
– Может быть, вы кому-то отдали пистолет? – продолжал настаивать он.
– Нет. Не знаю никакого пистолета. Если бы он у меня был… Убил бы я ее! – неожиданно заявил Новлянский. – Стерва. Уж в кого я мог бы выстрелить запросто, так это в Нэтти! Это была не женщина, а змея. Что я ей сделал? Жил себе и жил. Пришла, все поломала. Подумаешь – умная. Это только ненормальный Носочкин мог влюбиться в такую бабу. Он ее идеа… – Олег запнулся, потом все-таки выговорил: – Идеализировал.
– Значит, вы признаете, что враждовали с потерпевшей? – встрепенулся майор. И переглянулся с лейтенантом. Ну не глуп ли Новлянский? Фактически сделал признание. Осталось только Матроскину его опознать.
– Кто враждовал? – наморщил лоб Олег. – Я враждовал? Я просто… Вы всерьез думаете, что я мог…
В этот момент комнату заглянула его мать и прокричала:
– Олежек, ты мобильник в комнате оставил! А тебя к телефону! Я сказала, что ты сейчас возьмешь трубку. Ирочка.
Судя по тону, каким заветное имя было произнесено, эту девушку Олега все кудрявые «девочки» одобряли. Хореограф тут же ушел, а женщина задержалась. Смахнула невидимую пыль с телевизора, потом сказала:
– Ну что? Вы убедились, что мальчик ни в чем не виноват?
– Он уходил из дома в воскресенье? – влез вдруг лейтенант Попугайчик.
Женщина замялась, сложила на животе руки-крылья и ответила вопросом на вопрос:
– А сам Олежек что сказал? Погодите-ка… Оля! Катя!
Сергей Павлович понял, что сейчас все семейство по сигналу матери-наседки дружно ринется подтверждать то, что сказал Олежек. Если так, что у Новлянскоо есть алиби. В количестве… Он мысленно сделал подсчеты и тут же остановил женщину:
– Не надо. Не надо Олю и Катю. А также Машу и… Кто там у вас еще?
– Саша, – с готовностью ответила женщина. – Два. То есть, две. То есть один Са… – Воспользовавшись тем, что она запуталась, Волнистый выскочил из комнаты.
– Не так надо действовать, Сережа, – сказал он лейтенанту Попугайчику, выводя того из квартиры Новлянских.
– А как?
Они вышли на улицу. Волнистый вытер ладонью лоб. Однако припекает.
– Устал я, Сережа. Тяжелый был день. Принес бы ты мне пива холодного, что ли. Горло промочить.
Пока лейтенант Попугайчик бегал за пивом, майор терпеливо ждал его в машине. И тут… Сергей Павлович невольно пригнулся. У подъезда лихо притормозила новенькая иномарка красного цвета, в это же время из дверей выскочил Олег Новлянский. Волосы у него были влажные. Дверца машины открылась, они с девушкой обменялись нежными поцелуями. Потом хореограф полез в салон. Судя по всему, это и была Ирочка, которою все его семейство одобряло. В отличие от Нэтти.
Зрение у Волнистого было отличное, он хорошо разглядел плотного сложения красотку, которая жевала жвачку, как какая-нибудь корова, не собираясь, впрочем, давать молока. Это она, похоже, доила состоятельных родителей. Сергей Павлович оценил: упакована основательно. Хорошая машина, дорогая одежда, «навороченный» мобильный телефон. К Новлянскому не спешила, ждала, когда тот подлетит, чмокнет в подставленную щечку. Знала себе цену. Да и Новлянский ее знал.
Внешность девушки Олега, очевидно, не смущала. Красотка ничем не напоминала эфирных созданий, которыми ежедневно занимался хореограф. Сергей Павлович хорошо разглядел ее круглые щеки и шею, похожую на колонну. Вряд ли Новлянский смог бы ее поднять. Но зато суетился подле, и при этом без конца улыбался. Когда парочка уехала, появился, наконец, и запыхавшийся лейтенант Попугайчик:
– Вот, Сергей Палыч! – он показал запотевшую бутылку. – Сойдет?
– Что? Пиво? А я уж забыл, зачем тебя, Серёжа, послал. Завтра надо будет в офис к Раскатовой наведаться. Хореограф-то теперь ломаться не станет. Прямо как девица красная! Ишь! Видел я сейчас его Офелию. Это, доложу я тебе, та еще будет нимфа!
Уже на следующее утро Сергей майор Волнистый приехал в модельное агентство Раскатовой с намерением нажать на Олега Новлянского, и застал того в компании Ричарда Носкова. Последний расположился со своим походным набором косметики в тесной гримерной, стены которой были обвешены зеркалами. От этого казалось, что в комнате толпа народа. На самом же деле, в гримерке их было трое. Сам Новлянский, Ричард Носков, а в кресле, перед огромным, в рост человека зеркалом сидела уже знакомая майору Волнистому девица. Та самая, из красной иномарки. Ричард задумчиво разглядывал ее в зеркале и нес всякую чепуху. Замолчал он только, увидев в дверях знакомую парочку: майора Волнистого и лейтенанта Попугайчика. После громкого «о!» Носком резко развернулся всем корпусом, задев косметику, разложенную на туалетном столике. Кисти, лаки, коробочки с румянами и тенями и прочие доспехи странствующего рыцаря Ланселота Носкова посыпались на пол. Лейтенант поспешно подскочил и стал собирать упавшие на пол предметы. Некоторые из них сильно пострадали в результате падения.
– Вы, лейтенант, ко мне, в ассистенты? – натянуто улыбнулся Носков.
– Такой пупсик! – пискнула девица в кресле. – Отпад!
Лейтенант, пристраивавший в это время на походном наборе с тенями прозрачную пленку с наименованиями цветов, побагровел.
– Не помешаем? – поинтересовался Сергей Павлович.
– Уже, – уронил стилист, открывая тюбик с тональным кремом. И сердито добавил: – Вы не видите, что здесь и без вас развернуться негде.
Олег Новлянский тронул майора за рукав и прошептал:
– Только не при Ирочке. Это моя невеста. Девушка из хорошей семьи. Не говорите, что вы из милиции. Я вам все расскажу.
– Олег, работать! – заглянула в гримерку Евгения Львовна. Увидев майора Волнистого с лейтенантом Попугайчиком, сказала кисло: – Вы снова здесь? Ко мне?
– И к вам, – сказал Сергей Павлович.
Раскатова тут же исчезла, вместе с ней испарился Новлянский. Серей Павлович и лейтенант Попугайчик остались наблюдать за работой стилиста. Дик уже успел перекрасить волосы своей модели и готовился заняться лицом. Сергей Павлович признал, что сегодня прическа девицы выглядит значительно лучше. У Ричарда Носкова был хороший вкус. Но вдохновение стилиста уже покинуло. Очень неохотно Носков приступил к работе. Он молчал во время всего процесса, а под конец не выдержал:
– Послушайте, господа! Я не могу работать, когда у меня за спиной так громко дышат!
– Я вообще не дышу, – тут же заявил лейтенант.
– Зато ваше оперение все время колышется.
Майор со злостью взглянул на Носкова. Шутник! И тут же вышел из гримерки. Хотел, было, заняться Новлянским, но Олег изо всех сил делал вид, что чрезвычайно занят. У балетного станка, выполняя его команды, изгибалась тоненькая, как тростинка, девушка, две других ждали своей очереди.
– А когда у вас перерыв? – спросил Сергей Павлович. Раскатова, оказавшаяся поблизости, зашипела:
– Вы мешаете людям работать. Я буду жаловаться.