В приемной благоухала юная гламурная секретарша, никак не желавшая пускать меня к опекаемому ею шефу. Но день, похоже, был мой – Колосов сам вышел из кабинета, и я бросилась к нему. Кивком головы он пригласил зайти.
– Почему не к начальнику отдела? – поинтересовался, когда я в двух словах объяснила, зачем пришла.
Я замялась.
– У вас ведь Бахметьев? Вы из отдела сбыта?
– Д-да, – подтвердила неохотно. – У нас… н-не очень сложились отношения…
Директор окинул меня насмешливым взглядом:
– Могу себе представить, – сказал он. И, взяв проект, полистал его. – Хотите что-то добавить?
Я кивнула.
– Могу все устно изложить. Коротко.
– Окей, – согласился директор. – Начинайте.
Я перевела дух и довольно складно обрисовала суть своих предложений. Получилось быстро, только самое основное.
– Да, – сказал он задумчиво, – это довольно интересно. Оставьте, потом посмотрю.
Ушла я совершенно обнадеженной. Уверенно ожидала вызова от Колосова и неизбежной для себя перемены к лучшему. Но день прошел, а ничего так и не случилось. Другой настал – и ничего. И еще день. И еще несколько… О спокойном ожидании уже не было речи – я места себе не находила. Теперь казалось, все самое интересное успела рассказать директору буквально за пять минут. А при подробном ознакомлении он убедился в ничтожности моих идей, посмеялся, наверное, над самонадеянностью малоопытной сотрудницы – да и забыл обо мне благополучно… Оставалось только взять себя в руки и ничего больше не ожидать. Просто честно выполнять свои обязанности и смиренно плыть по течению.
Но в конце недели неожиданно столкнулись с Колосовым в коридоре.
– Очень хорошо, что я вас встретил, – кивнул директор. – Вот что. Пойдемте-ка сейчас со мной. Нужно серьезно поговорить. И о вас, и о вашем проекте, – добавил значительно.
Потрясенная радостью, я молча последовала за ним.
– Чем вы занимаетесь в отделе? – сразу же приступил он к сути.
Я объяснила.
– Так, – кивнул Колосов, – очень хорошо. Что касается проекта, Светлана, тут все ясно. Его мы реализуем. Но у меня есть еще предложение: мне нужен личный помощник. И я предлагаю вам стать им.
– Игорь Александрович, – пролепетала я растерянно, – если правильно понимаю, помощник руководителя – это, в общем, секретарь…
– Да неправильно вы понимаете, – отмахнулся он слегка раздраженно. – Секретарь у меня уже есть. Вы видели. Но мне нужен и другой помощник – не столько декоративный, сколько разбирающийся в делах. Мы можем обозвать вашу должность как угодно. Пусть в трудовой книжке будет правильная для вашего резюме запись… Извините, пока не успел справиться в отделе кадров – вы каким-нибудь иностранным языком владеете?
Это, конечно, была минута моего триумфа.
– Я переводчик! – воскликнула возбужденно. – Английский и испанский свободно. Французский, итальянский – чуть хуже, но объясняться и читать вполне могу.
Колосов был впечатлен.
– Так… – пробормотал. – То есть вы еще более ценный для меня человек, чем я думал. Светлана, я серьезно предлагаю вам сотрудничество и надеюсь, оно будет для вас достаточно интересным. А в материальном смысле весьма выгодным. С ответом не тороплю, – добавил, взглянув на часы. – Полчаса на раздумья вам хватит? – Он улыбнулся, давая понять, что в последней реплике есть и доля шутки.
– Да, но вы толком не объяснили, в чем будут заключаться мои обязанности, – заметила я. Хотя была уже согласна. И счастлива, что подвернулась возможность покинуть опротивевший отдел.
– Уверен, вам это по плечу и даже, повторяю, окажется интересным. Кроме того, со мной у вас сразу появится больше полномочий, больше свободы. Вы знаете, какие обороты сейчас набирает наша компания. Мне необходима команда инициативных помощников-профессионалов. И в связи с этим я хочу еще спросить вот о чем: вы ведь имеете по работе контакты с Дадиани?
Я невольно поморщилась, вспомнив холодный взгляд «соперника».
– Как он вам? – продолжал Колосов.
– Он недавно работает. Трудно сказать что-то определенное… Тем более не в моей группе…
– Дадиани ни в чьей группе, – кивнул Колосов. – Вернее – в моей. Дело в том, что он пришел сюда моим заместителем, а покрутиться месячишко в отделе сбыта, присмотреться к обстановке – его идея. Так что работать вам придется вместе.
Я мысленно чертыхнулась – это была ложка дегтя. Вместе с тем стало смешно, что все это время я считала Дадиани главным своим соперником, самым активным претендентом на мое место. Действительно все выглядело так, будто он плетет какие-то интриги, стараясь подсидеть меня на посту руководителя группы. Или мне это только казалось? Да, смешно. Не очень-то я разбираюсь в людях… Но что касается его конкретно – тут ошибки нет. Высокомерный, желчный тип.
Я представила себе сухого жилистого Гию Шалвовича с нервным смуглым, отчетливо восточным лицом и цепким взглядом, с длинными костлявыми пальцами, которыми он так неприятно барабанил иногда по столу, задумчиво сощурившись. В принципе, лицо его не было противным, кому-то, наверное, могло бы показаться даже симпатичным. Но я-то знала, насколько это ложное впечатление! Дадиани был отталкивающим и опасным человеком, в том не стоило сомневаться. Ошибаться я не могла – у меня был очень точный камертон, и камертон этот изобличал абсолютную фальшь: Дадиани совершенно – категорически! – не был похож на моего папу.
Моего нового шефа Колосова в компании уважали, и с ним оказалось совсем не трудно ладить. Была, однако, и у него своя слабость. Игоря Александровича отличало безусловное пристрастие к юным девушкам модельной внешности. И такие девушки всегда при нем состояли. То его видели в кафе с длинноволосой длинноногой красоткой студенческого возраста. То где-то на корпоративе он засветился с другой прелестницей предпочитаемых кондиций… Достаточно было взглянуть на его двадцатилетнюю секретаршу Аллочку, на то, как ревниво она за ним присматривала, – и становилось понятно, что не только этим недоступным для большинства мужчин юным феям было что предложить не очень молодому дядечке, но и сам дядечка их явно чем-то привлекал. Конечно, как коммерческий директор большой компании, Колосов имел солидный высокооплачиваемый статус. Но, судя по частым истерикам Аллочки, зорко выискивающей соперниц, было в нем и еще что-то, вполне неотразимое.
С шефом у меня сразу установился хороший рабочий контакт. Чего не скажешь о Гие Шалвовиче, который заступил на должность зама почти одновременно с моим водворением в штабе Колосова. Удивительное дело – непосредственный начальник меня не контролировал, а только помогал; обещанную с самого начала свободу действий я вроде бы получила. Но этот невыносимый Дадиани лез во все дыры, бесцеремонно совал нос в мои дела, придирался к ошибкам и словно шел по следу. Если раньше мне казалось, что он бьется за место начальника группы, которое тогда занимала я, и, как говорится, в этом не было ничего личного, то теперь в его настойчивом присмотре виделась именно личная неприязнь. Ну не нравилась я ему! Да и сам он меня ужасно раздражал.
Зато с Колосовым общаться было удовольствием. Мы отлично понимали друг друга. И даже слегка друг с другом флиртовали. Перемигивались, перешучивались, слегка кокетничали. При этом иллюзий на его счет я не питала никаких, понимая, что как минимум не в его вкусе. Но меня это совсем не огорчало. Тему мужчин я вообще для себя закрыла. Хотя Колосов по фактуре и по юмору напоминал моего папу, с некоторых пор я боялась мужчин и не верила им. Сам же папа разъяснил, насколько мужская природа отвратительнее, чем я предполагала… И не нужно мне было теперь ничего: ни хорошего начала – ни ужасного конца.
Между тем иногда казалось, что Колосов словно нежней и заинтересованнее со мной, чем с другими. Однажды мы только что закончили деловой разговор, и Аллочка принесла нам по чашке кофе.
– Ну и глазищи у вас, Светлана!.. – пристально глядя мне в лицо, заметил шеф, когда секретарша вышла.
– М-м… – от неожиданности я немного смутилась.
– Сияют, – сказал он, – прям как… – Он помычал и улыбнулся. – Скажу «как звезды» – вы ведь надо мной посмеетесь? Да вон вижу, уже смеетесь.
И правда, я не могла сдержать улыбки – до того этот «комплимент» от него показался ходульным.
– Ну и ладно, – не расстроился Игорь Александрович. – Тогда сразу перейду к делу: давайте сегодня поужинаем вместе. Пообщаемся в приватной обстановке.
– Но… – возразила я неуверенно, – если это попытка соблазнения, то не смущают ли вас, например… мои ноги?
– Ноги? – удивился он.
– Ну, это для примера. Всем известно, с какими параметрами девушек вы предпочитаете, а я…
– Всем известно, с кем я бываю на корпоративных вечеринках, – перебил Игорь Александрович. – А кого я предпочитаю, не знаю даже я сам.
– Ноги? – удивился он.
– Ну, это для примера. Всем известно, с какими параметрами девушек вы предпочитаете, а я…
– Всем известно, с кем я бываю на корпоративных вечеринках, – перебил Игорь Александрович. – А кого я предпочитаю, не знаю даже я сам.
Это прозвучало убедительно. В самом деле, чем мы не пара? У нас много общего. Ну да, ему полтинник – но и мне уже четвертый десяток. И потом, он ведь действительно чем-то похож на моего папу… Последнее соображение решительно подвигло меня принять предложение об ужине.
Вернувшись на рабочее место, я принялась размышлять, зачем НЕвлюбленной женщине может быть нужен мужчина. Ну, во-первых, пришло сразу в голову, одинокая женщина – это в нашем обществе как-то не комильфо. В глазах окружающих очков она явно не добирает. Так что мужчина незаменим для повышения статуса… Но с другой стороны, статус замужней женщины я уже имела и по произволу мужа он был у меня отнят. Пережить такое потрясение заново хуже, чем остаться в статусе разведенки. И выходит, что возможность свой социальный уровень повысить тянет за собой серьезный риск совсем его уронить.
Ну ладно, пусть не это. Есть же много чего другого! Например, мужчина нужен для секса… Я попыталась представить Колосова своим сексуальным партнером. Отвращения такая картинка не вызвала. Но мой реальный опыт не содержал совершенно никакого разнообразия. И потому с готовностью принять мысль о физическом сближении с посторонним, в общем-то, человеком мне довольно трудно. Получалось, что радости от секса выглядели меньшими, чем неизбежный в моем случае дискомфорт от него.
Хорошо. Не буду пока об этом… Что тогда? Подарки, деньги. Допустим. Мужчина нужен как гарант достойного материального положения женщины. Ну или хотя бы в качестве лица, способного это положение сколько-нибудь улучшить… Однако тут мысли сразу утыкаются все в тот же мой внезапно развалившийся брак, в одночасье лишивший меня привычной материальной стабильности. Куда надежнее зарабатывать самой! Нет, попадать в материальную зависимость от шефа совершенно не хотелось.
Окей. Пусть не материальное положение… Но забота? Ведь как хочется, чтобы кто-нибудь о тебе позаботился! А то все одна да одна бьешься как проклятая… Только разве это может быть гарантировано? Кто-то станет печься и о престарелой соседке, а кто-то палец о палец не ударит ради собственной жены! То же и с душевным теплом. И Колосов, скорее, из тех, кто привык сам принимать знаки внимания…
А тогда, не сдавалась я, мужская симпатия все-таки полезна как подтверждение моей женской ценности. То есть раз он выбрал именно меня, то это на мне как бы знак качества ставит!.. Но если не только меня?.. Да на фиг такое подтверждение! Я ведь так и не смогла смириться с папиной наукой. Учесть – учла. А принять не могу. Не принимаю этого мира, который, по его словам, «так вот именно и устроен», где все мужчины такие же кобели, как мой Гера. Ну а Игорь Александрович как раз и есть классический бабник! Совершенно безнадежный в этом смысле человек. Для меня же и одного подобного опыта более чем достаточно…
С таким-то настроением я и отправилась в ресторан на встречу с шефом. И наше первое свидание, как уже понимала, должно было стать последним.
Сам Колосов был настроен умеренно любовно.
– Светочка, ну вы ведь догадываетесь, почему я вас пригласил? – интимно мурлыкнул, когда мы покончили с горячим. – Что это не просто ужин двух коллег – догадываетесь?
– Ну… не исключаю, что не просто ужин, – согласилась я.
– Вот вы меня с ногами подкололи, а я вам так скажу: юность соблазнительна по определению. Но и только. А в моем возрасте мужчина должен бы уже сообразить, к чему дело идет. Ведь не мальчик.
Я и тут не могла не признать очевидного.
– Ну вот я и подумал, – продолжал он доверительно, – мы же симпатичны друг другу, ведь так?
– Пожалуй, – опять кивнула я. – Во всяком случае, вы мне симпатичны.
– Вот. И вы мне, разумеется. Иначе этого свидания не было бы. Так, может, пора уже остепениться и перестать, так сказать… рассеивать внимание?
– Я вас понимаю, – осторожно начала я подбирать слова. – И спасибо за откровенность, за то, что не пытались приукрасить своих мотивов. Извините – отвечу тем же. Еще недавно я была замужем за таким же, простите, как вы, жизнелюбом. И мне этих отношений вот так вот хватило. – Для убедительности провела ребром ладони горизонтально по шее. – В общем, не гожусь я быть снисходительной подругой вечно юного мужчины.
Он помолчал, покачал головой.
– Ну да, ну да, – пробормотал задумчиво. – Ну – может, вы и правы. Жаль, конечно. Жаль, что не удалось начать новую жизнь, – вздохнул, слегка дурашливо, – но… вы правы. Такого, как я, черного кобеля добела не отмоешь.
– Мне тоже жаль, – вздохнула я.
– Правы, правы, – бубнил Колосов, дружески похлопывая меня по руке. – Нечего хорошему человеку голову морочить.
Как ни удивительно, это странное свидание вовсе не ухудшило наших отношений, а даже как-то сделало их короче и дружественнее. Но после него мне еще яснее стало, что моя доля – быть одной, одной растить Гришу и радоваться, что у меня есть сын. На что еще я могла рассчитывать, если даже такой человек, как Колосов, из всех знакомых мужчин имеющий самое наибольшее сходство с моим папой, – совершенно мне не подходит! Ведь это могло означать только одно: мужчин для меня просто не существует.
С Гришей между тем проблем хватало. В классе он считался едва ли не худшим – и вокруг не было никого, кто бы имел на него влияние. Отец самоустранился, а дедушка – выключился. Мой папа, когда мы приезжали, в основном молчал и слабо улыбался. А Гера просто исчез из нашей жизни, словно забыв, что он, собственно, отец. По сотне маленьких признаков я понимала, что для Гриши его безразличие – больная тема.
Тот день не задался с самого утра. Дадиани ходил по пятам и везде подмечал мои мелкие просчеты. Я даже обратилась с вопросом к Колосову, точно ли Гия Шалвович должен контролировать каждый мой шаг, если уж мне была обещана свобода действий. Шеф отшутился в том духе, что свобода, мол, штука относительная и абсолютной свободы в вещном мире нет, а про Дадиани сказал, что для того, дескать, и щука в море, чтобы карась не дремал… Веселого смеха это у меня не вызвало, я просто смирилась, что Гия Шалвович, видимо, мой крест и нужно таскать его, как положено, и не роптать.
Как обычно, я решала сразу несколько рабочих задач, когда мой личный, некорпоративный мобильник вдруг разразился настойчивым звонком. Номер не определился, но какая-то тревога заставила ответить. Звонивший мужчина назвался инспектором Отдела по делам несовершеннолетних.
– Орлова Светлана Владимировна? – уточнил он.
– Да.
– Григорий Орлов ваш сын?
– Да.
– Вам нужно подъехать в отделение. Мальчик находится у нас.
– А что случилось? – пролепетала я, убегая из людного коридора в пустой лифтовый холл, подальше от сослуживцев.
– Ребенок был задержан за хищение товаров в супермаркете.
– Но… этого не может быть… У него же все есть… Это ошибка! – зачастила я глупо. – Да вообще… вы с ума сошли! Он никогда ничего чужого…
– Приезжайте, будем разбираться.
Куда ехать, выясняла как во сне, борясь с подступившими слезами, а как только полицейский отключился, разразилась отчаянным плачем. Беспомощность, одиночество и страх за Гришу навалились неподъемным грузом. И тут прямо передо мной материализовался вездесущий Дадиани. Эта злая тень опять преследовала меня. Едва взглянув, я с отвращением отвернулась.
– Ну, что там у вас еще стряслось? – спросил он хмуро.
– Вам-то что? – огрызнулась, не поворачиваясь.
– Видели бы себя сейчас – не спрашивали бы. Прекратите плакать и объясните, что случилось.
Я хотела вообще ничего не говорить и просто уйти – но куда пойдешь с заплаканным лицом и красным носом? Он все не уходил, ждал ответа. Я обмахивалась руками, в надежде быстро придать себе нейтральный вид.
– Вам будет приятно узнать, Гия Шалвович, – выдавила довольно истерично, – что я не только сотрудник, вызывающий у вас постоянные сомнения в профпригодности, но и неуспешная мать.
Слезы опять засочились, я отчаяннее замахала руками перед лицом.
– Ну знаете, – возмутился он, – такими словами не бросайтесь. Дети не повод для склок и сведения счетов. И потом, я вам ничего не сделал плохого, просто спросил. Так понимаю, у вас форс-мажорная ситуация и вам нужно уйти?
– Да… – прогундосила я, принимаясь сушить лицо бумажной салфеткой, случайно обнаружившейся в кармане, стараясь не повредить остатки макияжа и не ухудшить дела активным трением.
– Возьмите! – воскликнул он, протягивая большой белый платок.
Я поколебалась и взяла.
– Так что случилось-то? – спросил опять Гия.
– Из полиции звонили. Говорят, Гриша что-то утащил из супермаркета.