Тут голос больного дрогнул. Слабость охватила все его существо. И он, еле ворочая языком, потребовал священника.
Тотчас послали исполнить его волю. И в доме все приготовились к приходу госпожи смерти.
* * *В ожидании пастора Ионни опять стал сводить последние счеты с жизнью. И опять выходило, что больше всего мучил его Ханкку. Это снова заставило его каяться, после чего он вторично ослаб.
Правда, он несколько оживился, когда речь зашла о заказе гроба. Тут он даже приподнялся на постели и горячо заговорил об этом хозяйственном деле. Оказалось, что в деревне живет гробовщик, который возит свои товары в Тампере. Причем выяснилось, что у него уже имеется один готовый недорогой гроб стоимостью в пятьдесят марок.
Ионни согласился на эту покупку, не зная предистории этого гроба. Лишь потом выяснилось, что еще год назад гробовщик сделал его на заказ, но по ошибочным меркам, присланным в письме. Почерк в этом письме был неразборчив, и мастер сколотил ящик на полметра больше, чем это следует. Поэтому заказчики не приняли его. И в дальнейшем никто не решался купить такое большое корыто.
И вот теперь этот непомерно большой гроб мастер и всучил Ионни, воспользовавшись его слабым состоянием. Не пожелав взглянуть на купленное, Ионни без слова уплатил пятьдесят марок.
Затем, подсчитав свои деньги, он дал хозяевам сто марок на расходы и такую же сумму на похороны. Оставалось еще двести марок. И тогда Ионни велел Пирхонену составить завещание. По этому завещанию Ханкку должен был получить двести марок наличными и все домашние вещи, в том числе и стомарковую кровать.
Это завещание тотчас было послано по почте, чтобы Ханкку получил его поскорей и больше не мучил Ионни.
К завещанию приложили письмо с объяснением причины смерти. Причем Пирхонен поставил в письме даже день похорон, так как могила уже была заказана.
Конечно, ни у кого не было никаких сомнений относительно наступления смерти, ибо не мог же врач ошибиться в таком деле.
* * *Итак, все было готово. По желанию Ионни в хельсинкские газеты отправили извещение о смерти. Ионни хотелось, чтобы все горожане узнали об его конце.
Теперь стали ждать прибытия пастора. Ворочаясь на своей постели, Ионни спросил хозяина:
— А что этот доктор сказал насчет окончания всего дела? Долго ли еще будет тянуться это приготовление?
Поскольку больной был теперь совершенно спокоен, Пирхонен осмелился сказать ему прямо:
— До утра не дотянешь даже с помощью молока.
Это известие Ионни выслушал равнодушно. Ведь основная забота была снята — лучший его друг Ханкку получил достойную награду, и, значит, все в порядке.
Наконец явился пастор и стал говорить слова утешения. Ионни снова покаялся в гордости и жадности. Обещав ему отпущение грехов, пастор тихо удалился.
Волнения дня измучили Иоппи, и ему захотелось спать. И тут, все больше изнемогая и слабея, он не особенно грустно сказал:
— Кажется, уже наступает смертный покой. Произнеся эти слова, Ионни закрыл глаза и заснул сладостным сном.
Хозяева бодрствовали, уверенные в том, что Ионни больше не проснется.
Наступило утро. Иоини все еще спал, тихонько похрапывая. Это удивило Пирхонена, и он сказал жене:
— Живучий черт этот босяк! Не свалился с первого удара.
В этот момент в дом Пирхонена ворвался младший брат Хейкки Сипиля, тот самый, который увез бутылку с ядом. Сейчас он приехал объяснить истинное положение вещей. Бегая по комнате и суетясь, он кричал:
— Обошлось!.. Смертельная опасность миновала!.. Больной не выпил ни капли яда… Бутылка с серной кислотой оказалась у меня… Мой брат Хейкки ошибся…
Изумленные хозяева переглянулись.
— Растолкайте его, чтоб он проснулся! — орал Сипиля.
Все принялись будить Ионни. Он проснулся бодрым и с удивлением заметил, что он еще жив. Пирхонен сказал ему:
— Говорят, ты водку выпил, а бутылка с ядом нашлась.
Сначала Ионни не поверил. Потом, выслушав рассказ Сипиля, встал с постели и равнодушно сказал:
— Я так и думал, что это была водка, а не отрава. На вкус же чувствуется.
Все в доме были поражены. Сипиля посочувствовал Ионни:
— Да, порядочный был бы для тебя удар, если б ты умер.
Благочестивая хозяйка сказала:
— Сам господь спас тебя.
Но Ионни сейчас было не до благочестия. Он похлопывал себя по бокам и деловито ходил по комнате, как будто бы до этого ничего не случилось. В первую очередь он пожелал осмотреть купленный гроб. И, внимательно осмотрев его, пришел в сильное негодование.
— Это не товар, а хлам, — сказал он, все сильней раздражаясь. — Тут не доски поставлены, а дранки, которые гнутся, как в корзине. За такой корабль не следовало давать более сорока марок.
Но больше всего его возмутила непомерная длина этого гроба. Досадуя на гробовщика, он сказал:
— Этот леший построил танцевальный зал, а не то, что мне хотелось получить от него. На полметра больше, чем мне надо.
Сердито отодвинув гроб в сторону, Ионни велел позвать гробовщика, чтоб отдать назад ему это длинное корыто хотя бы по сниженной цене.
Однако гробовщик, явившись, категорически отказался совершить новую сделку. Ионни стал сердиться на мастера и свысока крикнул ему:
— Это какого же черта ты соорудил вместо заказанной вещи?!
Оскорбленный мастер буркнул в ответ:
— Ничего, и в такой ладье доедешь до места назначения.
Между ними завязалась настоящая перебранка. Хозяин Пирхонен принялся их мирить, но напрасно. Гробовщик ушел, бормоча:
— Сойдет тебе и такая корзина. Не велик барин.
Положение создалось безвыходное. Приходилось бросить на произвол судьбы вещь, за которую отдано пятьдесят марок. Неожиданно Ионни осенила светлая мысль — продать этот гроб в Тампере.
* * *Окончательно расплатившись с хозяевами и поблагодарив их, Ионни уселся в телегу со своим гробом.
Поехали по направлению к Тампере.
Все недавнее было забыто, и теперь перед Ионни снова сверкали миллионы, богатство и семейное счастье.
Бедняга не подозревал, что впереди ждет его не менее серьезный случай смерти и новое избавление.
Трясясь на крышке гроба, Ионни задумался об истории своей гибели от яда. Теперь все это казалось вздором и чепухой. Однако вспомнились слова Сипиля о большом для него ударе, если б дело закончилось иначе. Обратившись к возчику, Ионни сказал:
— Да, это правда, порядочный был бы для меня удар, если б я умер.
Возчик затянулся, сплюнул и стал собирать свои мысли, чтоб что-нибудь ответить, но пока он готовился к этому, Ионни уже добавил:
— Смерть чертовски большое дело, если к этому ближе подойти.
Возчик, наконец, привел себя в надлежащее состояние для разговора. Снова затянувшись и сплюнув, он сказал:
— Вообще-то, конечно, свободней сидеть тут на крышке, чем залезть во внутрь своей вековечной квартиры.
Жизнерадостность и вера в самого себя с новой силой ожили в Ионни, и он бодро воскликнул:
— Сам черт не убьет меня раньше времени! Коммерции советник предсказал мне, что я не свернусь, пока не добуду миллиона.
Так они ехали, беседуя. По дороге они догнали Яшку Ринни, этого взрослого парня, которому вчера вечером было поручено заказать могилу в Тампере для умирающего Ионни. Не зная Ионни в лицо, Яшка попросился, чтоб его довезли. Он влез в телегу и, взглянув на гроб, сказал:
— Ведь я тоже спешу по одному похоронному делу. Сковырнулся тут один человек, и мне поручили заказать ему могилу.
Ионни равнодушно произнес:
— В таком большом мире всегда кто-нибудь протягивает ноги.
И тут заказчик могилы и тот, кому предназначалась она, стали беседовать о том, о сем. Чтоб поддержать разговор, Яшка Ринни сказал:
— Тот, который сковырнулся у нашего соседа, был лютый злодей. С рюмкой водки покинул землю.
Ионни нравоучительно заметил:
— И в пшенице сорняки вырастают.
Приехали в Тампере и там расстались. Ионни отправился сгребать в кучу свои миллионы, а Яшка Ринни пошел заказывать ему могилу.
Свой неудачный гроб Ионни решил превратить в деньги после того, как соберет в кучу свои миллионы. Ничего, что пока в его кармане остались лишь жалкие гроши.
Кроме этих грошей, в кармане лежала еще справка от врача — о том, что он умер от отравления. Эту справку дал ему Пирхонен на прощанье, сказав:
— Быть может, она пригодится тебе. Уж наверно потом зайдет речь о твоей истории, и тогда ты предъяви этот документ тем, кто найдет тебя виновным во всей кутерьме. С этой бумагой ты оправдаешься.
Ионни, не поинтересовавшись содержанием бумаги, сунул ее в карман. И вот теперь он странствовал с удостоверением о своей смерти.
* * *Между тем Ионнины приятели в Хельсинки неожиданно получили завещание и письмо от Пирхонена.
Между тем Ионнины приятели в Хельсинки неожиданно получили завещание и письмо от Пирхонена.
Собравшись, они стали скорбеть о своем товарище. Теперь он казался им, как это и всегда бывает в таких случаях, наилучшим другом.
Узнав из письма, что Ионни будет похоронен в Тампере, приятели сложились между собой и, собрав десять марок, послали их в Тампере — одному знакомому столяру Пиринену. Они попросили этого столяра сделать приличный крест на могилу Ионни. И вдобавок попросили, чтобы он сам установил этот крест, начертав на нем краткую, но выразительную надпись: „Здесь покоится Ионни Лумпери. Умер во Христе и почиет в мире до дня Воскресения“.
11Между тем в Тампере всюду, где побывал Ионни, поднялась страшная суматоха.
Спешно собрались члены „Акционерного общества“. Некоторые приехали даже раньше срока, чтобы оформить денежные дела в банках. Ведь нужно было собрать огромную сумму — миллион.
К пятнице в основном все было подготовлено. Однако акционерам потребовалось уточнить одну подробность у продавца. И по этой причине пришлось потревожить самого коммерции советника Ионса Лундберга. Акционеры позвонили ему по телефону в Хельсинки, но старик Лундберг не понял, о чем идет речь, и огрызнулся:
— Это какой дьявол со мной говорит?
Акционеры пытались объясниться, но старик, крепко выругавшись, заорал:
— Никакого водопада я вам не продавал, да и нет у меня никаких водопадов!
Те опешили, попросили извинения. Позвонили иностранной фирме „Гессельшафт“, однако представители фирмы заявили, что водопад Паухукооки они никому не продавали и не собираются продавать.
В конторе поднялась брань. Начальника конторы Кахилайнена колотила нервная дрожь. Он боялся лишиться места.
Позвонили агроному. Тот стал уверять, что он говорил истинную правду и что он немедленно выяснит недоразумение. Он тотчас же позвонил в Хельсинки и услышал в ответ:
— Да, это я, коммерции советник Лундберг.
Не заметив перемены в голосе, агроном радостно воскликнул:
— Добрый день, дядя!
— Какой я тебе, к черту, дядя? — рявкнуло в ответ. Агроном сделал попытку объяснить:
— Неужели дядя не помнит? Ведь здесь, в Тампере, мы вместе выпивали. И даже я раздобыл дяде невесту…
— Что-с?! — грозно закричал старик.
Агроном все еще не хотел сдаваться:
— Но, дядя, это агроном Паапури говорит.
— Это еще какой там дьявольский Паапури?
Испуская проклятия и бранные слова, старик пообещал позвонить в полицию, если еще раз посмеют шутить над ним.
Совсем потеряв голову, агроном Паапури спешно отправился к помещику Пунтури разузнать об этом деле.
* * *В усадьбе Пунтури царила неразбериха. Всюду шныряли служащие лесной конторы, прибывшие сюда для подсчета деревьев. Сам же Пунтури, купив дом в ближайшем городе Хямеенлинна, готовился покинуть усадьбу.
Между тем специалисты по лесной промышленности с первого взгляда установили, что стоимость леса не превышает двадцати тысяч. В силу этого служащие не стали подсчитывать деревья, а позвонили в контору „Лесного товарищества“.
Теперь и здесь поднялась суматоха и брань.
Взволнованный Пунтури сходил в соседнюю деревню, где в то время находился один из служащих Лундберга, посланный сюда по лесным делам. От этого служащего узнали, что в конторе советника ничего не известно и сделке и что сам советник уже давно не выезжал из Хельсинки. Нет сомнения, что какой-то мошенник шляется под его именем и обманывает простаков.
Немедленно сообщили об этом полиции.
Богобоязненный Пунтури чуть не помешался от огорчения и злости. Он стал сетовать на самого себя:
— Ослеп, как болван! Нечистая сила затмила мой разум!
Хозяйка сказала:
— Лично я с первого взгляда увидела, что это не настоящий коммерции советник. Он ел за столом как босяк.
Больше всех был переконфужен агроном. Он лепетал:
— Меня сбил авторитет коммерции советника…
Пунтури стал шепотом говорить своим близким:
— Это, кажется, начало всеобщей смуты. Это возмущение против существующего порядка.
В очень неловком положении оказалось „Акционерное общество“. Акционеры страшились, что дело получит большую огласку и все будут смеяться над их глупостью. Конечно, они не знали, что их обманул простой босяк Ионни, но все же они решили скрыть свой промах, чтобы сохранить репутацию общества и не попасть в число дураков.
* * *В Тампере возчик заехал во двор какого-то дома, чтобы покормить там свою лошадь и ехать обратно. Это обстоятельство позволило Ионни оставить свое имущество на попечение возчика. Ему хотелось, прежде чем заняться продажей гроба на рынке, получить пока что миллион за свой водопад Паухукоски.
С этой целью он налегке пошел в „Акционерное общество“.
Но едва он втиснулся в переднюю конторы, как там поднялась жуткая шумиха. Мальчишка-посыльный восторженно заорал:
— Тот жулик пришел!
Конторщики, как осы, налетели на Ионни. Начальник конторы Кахилайнен, вооружившись конторской линейкой, визгливо кричал:
— А, чертов мерзавец! Сейчас я тебе бока намну!
Видавший виды Ионии, не успев ничего сообразить, стал отступать к входной двери. И тут конторщики пинками вытолкали его на улицу. Кахилайнен подбадривал их криками:
— В тюрьму! В тюрьму его, негодяя!
С треском захлопнулась дверь. Ионни стоял теперь на улице ошеломленный, даже обалдевший, решительно не понимая, что случилось.
Но вот на две секунды приоткрылась дверь, и мальчишка-посыльный пронзительно крикнул Ионни прямо в лицо:
— Эй, жулик!
Мальчишка успел показать язык и тотчас закрыл дверь.
Оставалось одно — уйти восвояси.
Ионни пал духом, так как не мог постигнуть, в чем заключалась причина случившегося.
Огорченный, он приплелся к своему возчику. Тот, поджидая Ионни, читал газету. Он читал ее вслух, и Ионни с любопытством стал прислушиваться. Оказывается, возчик читал газетную статью о мошеннической проделке с водопадом Паухукоски. Статья заканчивалась так:
„Пока не установлено, кто этот мошенник. Но очень возможно, что он действовал по ошибке. Говорят, что владелец имения, обходя с ним земли, показал ему и этот водопад, а наш простак, видимо, решил, что он находится на территории купленного им поместья, и поэтому пытался продать его, как собственность“.
Теперь Ионни понял все.
Дочитав статью, возчик сказал:
— Это был дурак.
Не желая, чтоб подозрение пало на него, Ионни подтвердил:
— Да, у этого парня голова была как тыква.
Но возчика больше не занимала эта история. Он молча стал собираться в обратный путь. Однако Ионни не мог сразу успокоиться. Со вздохом он сказал:
— Дал-таки маху этот парень.
Возчик лениво согласился с этим:
— Подвела его дырявая башка.
Горем нельзя было ничего поправить. Ионни деловито стал снимать свой гроб с телеги. Возчик, помогая ему в этом, с усмешкой сказал:
— Там в газете и про тебя есть рассказ о том, как ты выпил яд и помер в страшных мучениях.
Это сообщение, однако, не тронуло Ионни. Опустив гроб на землю, он небрежно произнес:
— Мало ли какую ерунду пишут в газетах.
Возчик уехал, а Ионни, привязав веревкой гроб на спину, понес продавать его на рынок.
* * *А надо сказать, что вчера вечером в Тампере произошло маленькое, но печальное происшествие. Ионнин друг, этот долговязый Антти Питкянен, попал в пьяном виде в полицейский участок и там тихо уснул вечным сном.
Дежурный полицейский сообщил об этом приставу, а тот, зевнув, равнодушно сказал:
— Ну и слава богу! Нам меньше хлопот.
Но хлопот оказалось немало. Выяснилось, что у Антти не было ни денег, ни родственников, и поэтому полицейскому управлению пришлось взять на себя все похоронное дело. Пришлось купить гроб и заказать могилу.
А пока что бедняга Антти Питкянен лежал в полутемной полицейской камере, ожидая отправки в последний путь.
* * *Именно в эти бурные дни в Швеции раскрылось одно преступление, схожее с Иоининой историей. Какой-то мошенник, прикрывшись именем известной и крупной фирмы, продал другой фирме два завода, городской дом и большие лесные участки. И на этой наглой афере он сумел выручить два миллиона.
Как раз сегодня все газеты были заполнены описанием этого бесстыдного мошенничества.
Полиция тотчас сделала вывод, что и в Швеции и здесь, в Тампере, действует единая шайка международных мошенников.
Обманутые подняли неистовый шум. Акционеры „Водопадного общества“ и коммерсанты „Лесного товарищества“ собрались вместе, чтобы обсудить положение. И, обсудив, объявили в газете премию в тысячу марок тому, кто поймает наглого мошенника.
Сейчас акционеры проклинали себя за то, что не задержали Ионии при его вторичном посещении. Хотя до этого, как уже говорилось, акционеры старались приглушить все это дело, дабы не подвергнуться осмеянию.