Если для европейских музыкантов верхом карьеры можно считать признание в Америке, то для американцев очень важно получить признание европейских ценителей музыки.
«Выдающийся американский скрипач с европейской душой», – к такому заключению пришли музыкальные критики по окончании концертного тура Исаака Стерна. Успех был грандиозным, несмотря на трудное время.
Шел 1948 год, Европа начинала выздоравливать после войны. В Англии, куда приехал скрипач, было дождливо, туманно, доминирующим был грязно-серый цвет. Чувствовалось, что у людей масса сложностей, но билеты на концерты были раскуплены моментально, Стерна принимали на редкость тепло. Первые послевоенные годы музыкант ездил с концертными турами по всей Европе: Голландия, Франция, Дания, Финляндия, Швеция, Норвегия, Швейцария, Италия, Португалия – страны, города, новые знакомства, удивительные встречи.
Образование государства Израиль стало огромным мировым событием. Семья Соломона Стерна, отца Исаака, не отличалась особой религиозностью. Как рассказывал впоследствии сам музыкант, у них в семье не следовали еврейским традициям, все было сосредоточено на обучении детей музыке.
«Я впервые ощутил себя евреем, когда в 1949 году приехал на гастроли в Израиль», – рассказывал Исаак Стерн. Это было удивительное время всеобщей эйфории, праздника. Казалось, в воздухе парит дух свободы, равенства, братства. Люди были удивительно сердечны, помогали друг другу во всем. Несмотря на сложность обстановки, бытовую неустроенность, повсюду царила атмосфера молодости духа, вне зависимости от возраста, от того, давно или недавно кто-то приехал в страну. Нужно ли говорить о том, как встретили Исаака Стерна! Моше Даян, тогдашний руководитель страны и горячий поклонник искусства Стерна, предоставил в его распоряжение автомобиль с шофером, который также выполнял и функции экскурсовода.
Стерн объездил всю страну, побывав в Хайфе, Назарете, посетил иерусалимские святыни, любовался самым голубым в мире морем Эйлата и играл, играл, играл. «Наверное никогда моя скрипка не звучала столь выразительно, как на этой святой земле», – говорил музыкант.
Один концерт сменял следующий, люди буквально ломились на концерты, стояли в проходах, сидели на полу, приходили на репетиции. В день случалось давать по три-четыре концерта. Стерн играл бесплатно, отказавшись от каких-бы то ни было гонораров. Так поступали многие выдающиеся исполнители, этим они поддерживали молодое государство. Одним из незабываемых впечатлений была встреча с первым премьер-министром государства Давидом Бен-Гурионом. К нему его привезла переводчица-волонтер, которая помогала Исааку Стерну. Когда она расплачивалась с таксистом, тот сказал музыканту: «Мистер Стерн, не засиживайтесь долго у Давида, у вас сегодня вечером концерт».
Бен-Гуриону было интересно все: как жили родители Исаака в России, когда они иммигрировали, почему они не приехали в Израиль, беседа затянулась. Когда Стерн решил попрощаться, на дворе стемнело. Однако оказалось, что слушатели терпеливо ожидали начало концерта. Музыкант их не разочаровал, он играл сверх отведенного времени, концерт закончился в три часа утра.
Израиль навсегда остался для Стерна самым любимым местом гастролей.
«Когда я играю в этой стране, я играю у себя дома, для своих родных», – говорил он. Стерн много раз гастролировал в Израиле и был там в самое трудные для страны периоды: в 1967 году во время 6-дневной войны, в 1973 году, когда Израиль воевал с Египтом и Сирией. В 1991 году во время кризиса в Персидском заливе он опять буквально примчался в Израиль, отменив запланированные гастроли в Европе. Сохранилась уникальная фотография Стерна, играющего на скрипке в противогазе. Фотография сделана за кулисами во время репетиции, а во время концерта на сцене перед сидящими в противогазах людьми стоял великий музыкант в безукоризненном концертном костюме и вдохновенно играл.
В Израиле в 1957 году Стерн услышал игру на скрипке двух талантливых израильских мальчиков. Им было предначертано блестящее будущее – теперь имена Пинхаса Цукермана и Ицхака Перлмана знает весь мир. Этому в огромной мере способствовал Исаак Стерн. Благодаря его стараниям и поддержке, спустя четыре года после знакомства, оба оказались в Нью-Йорке, там они продолжали обучение. Сол Юрок сразу же стал опекать Пинхаса Цукермана. С Перлманом дело обстояло иначе. Мальчик переболел полиомиелитом, ходил на костылях и играл сидя. Юрок сначала отказался помогать юному скрипачу, и лишь под давлением Стерна изменил свое решение, поверил в него. Он не ошибся. Теперь Ицхак Перлман один из самых знаменитых скрипачей мира.
В Израиле произошло судьбоносное для Стерна событие. Он встретил женщину, которая стала его женой. Через 17 дней после знакомства, 17 августа 1951 года, они поженились и прожили вместе 45 лет.
ВЕРА
Ее звали Вера Линденблит, она родилась и жила в Берлине. Отец и мать, литовские евреи, души не чаяли в своих двух дочерях. В середине тридцатых годов, почуяв наступление фашизма, отец Веры вывез всю семью в Париж. Однако и тут им не удалось спастись – в июле 1941 года по доносу соседей отец был арестован и отправлен в концлагерь. Не выдержав ужасов концлагеря, он умер в Освенциме.
В Стокгольме жили родственники отца, туда и решила переехать Вера. Дорога лежала через Берлин. Она пошла посмотреть на свой старый дом. К ее удивлению, все осталось нетронутым: мебель, картины. Ее встретил старый привратник. Обнявшись, они вместе погрустили, вспомнив довоенные годы, и Вера поспешила на поезд.
После войны Вера вернулась в Париж и начала работать в шведском посольстве, она выучила шведский во время пребывания в Стокгольме. Она свободно владела несколькими европейскими языками, это позволило ей получить работу в ООН, когда они с матерью переехали в Нью-Йорк.
Позднее выяснилось, что она жила по соседству с Исааком Стерном, но они никогда не встречались. Вера и Исаак встретились в Израиле, куда молодая женщина приехала на Всемирный Еврейский Конгресс – она работала в составе команды переводчиков.
В то время Стерн гастролировал в Иерусалиме. Вера мечтала попасть на концерт знаменитого скрипача, однако все билеты были проданы. Тогда она попросила своего знакомого Александра Закина, который был концертмейстером Стерна, помочь ей попасть на концерт. В тот вечер она познакомилась с Исааком Стерном. Скрипач сам проводил ее в первый ряд, усадив на один из приставных стульев.
После концерта они встретились, долго разговаривали, обнаружив, что у них очень много общего в биографиях: оба выходцы из России, оба много испытали в жизни…
Гастроли знаменитого музыканта проходили во многих городах Израиля, однако он стремился после каждого концерта вернуться в Иерусалим, где его ждала Вера. Они поняли, что должны быть вместе, и, когда Стерн спросил Веру, согласится ли она стать его женой, Вера ответила согласием. Ему был тридцать один год, Вере – двадцать четыре.
Став женой знменитого музыканта, Вере пришлось испытать все сложности кочевой жизни. Она сопровождала мужа в его гастрольных поездках, преодолевая сотни и тысячи километров, помогая ему во всем. Вместе они побывали во многих странах, особенно запомнились выступления в Японии, Индии, где их встречали удивительно тепло.
Во время гастролей в Японии Стерна пригласили посетить премьеру пьесы Fiddler on the Roof, «Скрипач на крыше», пьесу, поставленную по повести Шолом-Алейхема «Тевье-молочник». Японские актеры, которые чрезвычайно точно передавали быт, нравы и психологию жителей еврейского местечка, глубоко тронули Исаака Стерна. «Я смотрел спектакль и плакал, не стыдясь своих слез. Так правдиво и точно было все передано на сцене, что терялось ощущение театра. Не один я реагировал так остро – все женщины, да и многие мужчины, вытирали глаза». После окончания спектакля к Стерну подошел один из актеров и спросил, «как американский писатель мог так точно воспроизвести японскую жизнь?»
В Индии состоялась незабываемая встреча с Джавахарлалом Неру, с его дочерью Индирой Ганди. Были приглашены лучшие индийские музыканты, они представляли искусство игры на ситаре – незамысловатом народном инструменте, однако мелодии были напевны и лиричны.
Прилетев в Нью-Йорк, Вера начала приводить в порядок свои дневниковые записи – во время поездок с мужем она записывала свои впечатления, воспроизводила разговоры, диалоги, размышления Исаака Стерна о музыке. Как это впоследствии помогло музыканту во время работы над его автобиографической книгой!
Где только не побывал знаменитый музыкант, он играл в больших и малых городах, пересекал границы государств, налетал тысячи километров. Но лишь одна страна лежала вне его гастрольных маршрутов – Советский Союз.
Впервые Стерн встретил своего советского коллегу – знаменитого скрипача Давида Ойстраха, в 1951 году, в Антверпене. Но и эта встреча оказалась под присмотром «искусствоведов в штатском». Ойстраха сопровождали два представителя советского посольства. О чем можно было говорить в их присутствии? Беседа ограничилась формальными комплиментами. На следующий день музыканты встретились без сопровождения. Ойстраху разрешили разговаривать лишь сорок пять минут. По прошествии этого времени он пошел к телефону-автомату на улице, набрал номер, коротко сказал: «Это Ойстрах. Я не приду на обед». Они провели вместе около пяти часов, говорили по-русски. Их дружба длилась около двадцати лет, ее оборвала смерть великого Ойстраха.
Впервые Стерн встретил своего советского коллегу – знаменитого скрипача Давида Ойстраха, в 1951 году, в Антверпене. Но и эта встреча оказалась под присмотром «искусствоведов в штатском». Ойстраха сопровождали два представителя советского посольства. О чем можно было говорить в их присутствии? Беседа ограничилась формальными комплиментами. На следующий день музыканты встретились без сопровождения. Ойстраху разрешили разговаривать лишь сорок пять минут. По прошествии этого времени он пошел к телефону-автомату на улице, набрал номер, коротко сказал: «Это Ойстрах. Я не приду на обед». Они провели вместе около пяти часов, говорили по-русски. Их дружба длилась около двадцати лет, ее оборвала смерть великого Ойстраха.
Последний раз они виделись за два месяца до его кончины. Ойстрах выглядел болезненно, жаловался на боль в сердце, пополнел. Стерн задал Давиду вопрос, почему он не останется на Западе? Ведь у него было бы все, о чем только можно мечтать! Ойстрах ответил: «Я не могу, они не выпустят мою семью, сделают их жизнь невыносимой».
Стерн его спросил, зачем он так много работает: бесконечные гастроли, преподавание, концерты в провинции. Ответ Ойстраха потряс Стерна: «Я должен работать, – сказал он, – если я остановлюсь, то начну думать, анализировать все, что происходит вокруг. Я не смогу с этим примириться, я просто умру».
В МОСКВЕ С ГВАРНЕРИ
В середине 50-х годов Юроку удалось добиться эксклюзивного права на организацию гастролей в рамках советско-американского культурного обмена. Это означало, что он может привозить в Америку лучших советских исполнителей и знакомить советскую публику с выдающимися американскими артистами.
Одним из первых на гастроли в Советский Союз отправился Исаак Стерн со своим концертмейстером, прекрасным пианистом Александром Закиным.
Поздним вечером 28 апреля 1956 года музыканты приземлились в московском аэропорту. Их встретили представители американского посольства, советского Министерства культуры, и гости, и хозяева говорили по-русски. Это сразу создало атмосферу дружелюбия, понимания.
В гостинице «Москва», куда поселили музыкантов, их встретил Давид Ойстрах с сыном Игорем. Встреча была радостной – они принесли с собой шампанского, черной икры, затем отправились в ресторан, беседа затянулась за полночь.
Стерн и Закин были приглашены на первомайский парад. Он произвел огромное впечатление – толпы людей с красными флагами, громкая бравурная музыка, здравицы в честь компартии и Хрущева – зрелище, никогда ранее не виданное американцами.
На гастроли в Советский Союз Стерн приехал со скрипками, созданными знаменитым итальянским скрипичным мастером Гварнери. Одна из них, скрипка «Panette», была сделана в 1744 году. Это был инструмент удивительного звучания, Стерн купил ее в 1945 году и никогда с ней не расставался.
Самой любимой его скрипкой была скрипка «Исайя». Гварнери создал этот уникальный инструмент в 1740 году. Его отличал сильный, глубокий, подобный человеческому голосу, звук. Говорят, что скрипка поет. Но эта скрипка не просто пела – она рыдала и смеялась, грустила и мечтала. Стерн уверял, что между ним и скрипкой существует особая духовная связь. Ранее она принадлежала величайшему скрипачу Эжени Исайя.
Исайя никогда не расставался с любимым инструментом и даже прикрепил к корпусу скрипки небольшую наклейку со словами: «эта скрипка мастера Гварнери была моим самым верным спутником на протяжении всей моей жизни». Стерн говорил: «Я мог бы добавить: и моей тоже».
Первый концерт в Москве состоялся в Большом зале консерватории. Нужно ли говорить о том, как горячо принимали музыканта, как зал стоя аплодировал великому скрипачу. В концерте звучали произведения композиторов-классиков: Генделя, Венявского, Моцарта, познакомил музыкант советскую аудиторию и с произведениями современных американских композиторов. Попасть на концерты было невероятно трудно, залы были заполнены до отказа, люди сидели на ступеньках, на приставных стульях, буквально впитывали каждый звук.
«Это было настоящее единение душ», – так отзывался Исаак Стерн о московских концертах. Во время антракта за кулисы пришел Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Игорь Ойстрах. Давид дружески обнял Стерна. «Спасибо тебе за то, что ты есть», – сказал он.
Первым городом после Москвы был Ленинград. Стерн сразу же позвонил домой и сообщил о благополучном прибытии. Он волновался за жену – Вера должна была со дня на день родить. Во время первой же репетиции его попросили к телефону. Звонила Вера сообщить, что у них родилась дочь. Имя девочки было выбрано заранее – Шира. В переводе с иврита это слово означало «песня».
Стерна поздравляли, откуда-то появилось шампанское, цветы. Стерн и Закин дали в Ленинграде три концерта, следующим городом гастролей был Киев.
17 мая состоялся концерт в киевском оперном театре, все билеты были раскуплены задолго до концерта. Количество желающих попасть на концерт намного превышало количество мест. Театр охраняла конная милиция, перед входом собралась огромная толпа, люди требовали, чтобы их впустили в зал, они буквально ломились в двери. Затем их все-таки открыли, людской поток хлынул в зал. Начало концерта задержали на полчаса, ожидая пока все рассядутся.
С первыми же звуками музыки раздались бурные аплодисменты, Стерн и Закин начали программу сонатой Брамса, публика приняла это исполнение горячо, трехчасовый концерт пролетел незаметно.
После Киева музыкантов ожидали в Тбилиси, Баку и Ереване. Их все поразило: внимательные и благодарные слушатели, кавказское гостеприимство, восточная кухня. Множество людей ожидало Исаака Стерна после концертов. Они хотели выразить свою благодарность за высокое искусство, сказать добрые слова, но… время было ограничено, да и мощные кордоны милиции отделяли Маэстро от толпы.
Исаак Стерн и Александр Закин вернулись в Москву 30 мая. Состоялся прощальный концерт, и Стерн дал несколько мастер-классов в консерватории для студентов и дополнительно для учеников Ойстраха.
Планировалось, что на встрече будет присутствовать не более тридцати человек, но в зале собралось около пятисот студентов, на следующий день еще столько же. Мастер-классы пришлось повторить, всего присутствовало около трех тысяч студентов.
Молодые музыканты задавали множество вопросов, Стерн давал обстоятельные ответы по-русски. Не будучи уверенным в правильности своего русского языка, он пригласил переводчика, но студенты просили не переводить, их не смущали языковые ошибки. Обстановка во время встреч была непринужденной, дружелюбной.
Тем не менее далеко не все было столь безоблачно: американо-советские отношения были довольно натянутыми. Это отражалось на состоянии культурного обмена между двумя странами. Еще до отъезда на гастроли в Советский Союз Юрок попросил Стерна попытаться сдвинуть с мертвой точки этот процесс, оживить его. Проблема состояла в том, что в свое время Конгресс США принял закон об обязательном снятии отпечатков пальцев у всех артистов, приезжающих на гастроли в Америку. Советские власти нашли этот закон унизительным.
Гастроли в Советском Союзе подошли к концу. На прощание Стерн и Закин были приглашены в американское посольство, где присутствовали Хрущев, Булганин, Молотов и Маленков. Решив, что наступил благоприятный момент, Стерн сделал попытку затронуть эту непростую тему. Он обратился к Хрущеву с просьбой направлять в Америку советских артистов невзирая на принятый Конгрессом закон. Хрущев нахмурился – было очевидно, что ему не понравилось то, что сказал Стерн.
«Скажите вашему президенту, чтобы он изменил закон», – сказал он. «Но у нас в стране президент не может менять законы – это под силу только Конгрессу», – сказал Стерн. На что Хрущев ответил: «Я вам сейчас расскажу анекдот. Как-то некий господин ехал зимой на санях. Лошади понесли, дорога была скользкой, сани ударились о столб, господин вывалился из саней. Он разбился, да так сильно, что у него вытекли мозги. Тут к нему подбежал крестьянин и предложил вернуть мозги на место, но господин сказал: мне они не нужны, я еду на парламентскую сессию».
Присутствовавшие при этом чиновники дружно подобострастно засмеялись, а на следующий день эта не слишком остроумная и дипломатичная шутка советского премьера оказалась процитированной во всех крупных американских газетах. Все усмотрели в этом явный намек на Конгресс США. Подписание соглашения о культурном обмене между двумя ведущими странами было заморожено еще на два года. Оно было подписано лишь 27 января 1958 года. Так отозвалась «шутка» советского премьера на истории культурного обмена между Советским Союзом и Америкой.
Но тогда, на той знаменитой встрече, Стерн сдержанно поблагодарил за теплый прием. Таким образом, все формальности были соблюдены. Конечно, у американцев оставалось много вопросов, которые они хотели бы задать – почему на протяжении всех гастролей их всегда сопровождали незнакомые молодые люди в одинаково сшитых костюмах, почему нельзя было без провожатых зайти в магазины, на рынок, почему к ним не пускали простых людей, которые хотели просто пожать руку, почему в гостинице спрашивали имена их гостей, почему… таких «почему» накопилось множество, но, как сказал Стерн, лучше иной раз не спрашивать.