Поскольку Марк сам обвинил ее во всем этом, когда узнал, что у него есть сын, он посчитал, что будет правильнее промолчать. Особенно зная, какой высокомерной может быть его мать.
Ванесса вздохнула и продолжила более спокойным тоном:
— Либо она поведет себя так, либо вообще откажется признавать Дэнни. Заявит, что он не Келлер, поскольку никогда не считала меня одной из вас. Или поскольку мы с тобой уже не были женаты, когда он родился. — Она покачала головой. — Нет, Марк, я не собираюсь снова через все это проходить и подвергать этому моего сына.
— Он и мой сын тоже, Ванесса, — процедил сквозь зубы Марк.
— Да, — кивнула она, — поэтому ты тоже должен хотеть его защитить. От всего и от всех.
Положив скалку, она уперлась руками в край стола. Ее напряженная поза говорила о том, что она намерена защищать своего ребенка, что бы ни случилось.
— Дэнни ни в чем не виноват. Я никому не позволю считать его вторым сортом. Даже его собственной бабушке.
Марк вскинул голову.
— Не знал, что ты так сильно ее ненавидишь, — мягко произнес он.
— Она ужасно ко мне относилась. Когда мы с тобой были женаты, она делала мою жизнь невыносимой.
Какое-то время Марк молчал, ища в ее словах правду.
Его мать действительно так плохо обращалась с Ванессой, или она преувеличивает? Он знал, что женщины не всегда уживаются с родственниками своих мужей, что отношения между свекровями и невестками часто бывают довольно натянутыми.
Элеанор Келлер была не самой ласковой женщиной на свете даже по отношению к своим собственным детям, но неужели она действительно третировала Ванессу в его отсутствие?
— Мне очень жаль, что вы с моей матерью не смогли найти общий язык, — осторожно начал Марк, — но мне правда нужно съездить домой. Ненадолго. На несколько дней, максимум на неделю. И я бы хотел взять Дэнни с собой.
Ванесса открыла рот, но, прежде чем она успела возразить, он продолжил:
— Ты не сможешь мне в этом помешать. Он мой сын. Все это время ты скрывала его от меня и от моей семьи. Думаю, я заслуживаю ненадолго взять его с собой. — Он напряженно уставился на нее: — И мы оба знаем, что я не нуждаюсь в твоем разрешении.
— Ты грозишься забрать его у меня? — мягко спросила она.
— Мне нужно это делать? — так же мягко произнес он.
Ванесса плотно сжала губы. Ее синие глаза блестели, на шее дергалась жилка пульса.
— Это всего на несколько дней, — успокоил ее он, не желая видеть страх и боль в этих прекрасных глазах. — Самое большее — на неделю. Ты можешь поехать вместе с нами и присматривать за нами обоими. Я бы очень хотел, чтобы ты тоже поехала.
Молодая женщина облизнула губы и тяжело сглотнула.
— Ты собираешься так со мной поступить? — Ее голос слегка дрожал.
— Я собираюсь сделать это с тобой или без тебя. Какую роль ты будешь играть в этой ситуации и расставаться тебе с Дэнни или нет, зависит только от тебя.
Ванесса бросила на него затравленный взгляд, который говорил, что на самом деле никакого выбора у нее нет. Ему не хочется причинять ей страдания, но он не готов расстаться со своим сыном, пусть даже всего на несколько дней. Ведь он совсем недавно узнал о существовании Дэнни и никак не может нарадоваться такому подарку судьбы.
Он привык видеть своего сына ежедневно и проводить с ним много времени, поэтому даже один день разлуки показался бы ему вечностью.
То же самое можно сказать о разлуке с Ванессой. Они разведены, но он не может отрицать, что его по-прежнему к ней влечет. К сожалению, он также не может быть полностью уверен в том, что она не сбежала бы вместе с Дэнни, если бы он уехал в Питсбург один.
Ей пришлось бы оставить свою тетю, бизнес, жизнь, которую она построила для себя в Саммервилле, но сын для нее превыше всего. Однажды она уже скрыла от него существование Дэнни. Что говорит о том, что она не попыталась бы спрятать от него ребенка снова, будь у нее такая возможность?
Также ему не следует забывать, что она могла снова от него забеременеть. Пока он не будет знать наверняка, ему нельзя упускать ее из виду, если он не хочет, чтобы она на целый год или даже больше спрятала от него еще одного ребенка.
Следовательно, если он не может остаться в Саммервилле, ему придется взять Дэнни с собой в Питсбург против воли Ванессы. Даже если она с ними не поедет, он сможет быть спокоен: пока ребенок у него, она никуда не убежит.
— Это вымогательство, — упрямо заявила Ванесса.
Марк поднял бровь и едва удержался от смеха:
— Я бы эту ситуацию так не назвал.
— Тогда как бы ты ее назвал?
— Использованием моих родительских прав. Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли? Это то, чего ты меня лишила.
Он не собирался выпускать наружу свою горечь и обиду. Выражение лица Ванессы говорило о том, что она поняла серьезность его намерений.
— Дэнни никуда отсюда без меня не уедет, — решительно заявила она.
Это означало, что она все же готова переступить через свою гордость и поехать с ними.
— Мы выезжаем завтра в полдень, так что постарайся закончить к этому времени все свои дела.
— Я вряд ли успею.
Марк кивнул:
— Хорошо, тогда будь готова к часу.
Последнее, чего хотелось Ванессе, — это уехать из Саммервилла, где она построила себе скромную размеренную жизнь, и вернуться в логово льва. Пусть это продлится всего несколько дней, но каждая минута в особняке Келлеров будет тянуться для нее целую вечность.
Именно поэтому она не спешила, когда готовилась к поездке. Она наняла двух временных сотрудников, которые будут помогать тете Хелен во время ее отсутствия, и дала каждому подробные указания.
Собирая вещи Дэнни, она обратилась за помощью к Марку. Разумеется, он понятия не имел, что может понадобиться ребенку даже во время короткой поездки, и ей пришлось прочитать ему небольшую лекцию. Пока она собирала свои вещи, Марк складывал в дорожную сумку одежду, обувь, одеяльца, подгузники, салфетки, бутылочки и баночки с детской смесью. Он неплохо справился. Забыл только панамку и детский солнцезащитный крем.
Ванесса постоянно придумывала, какие еще вещи могут им понадобиться. Когда Марк начинал ворчать, она напоминала ему, что поездка в Питсбург была его идеей. Что всей этой суеты можно было бы избежать, если бы он разрешил им с Дэнни остаться в Саммервилле. Всякий раз, когда она намекала, что он может поехать один, Марк стискивал зубы и продолжал делать то, что она ему говорила.
Все же как она ни тянула время, ей не удалось отложить поездку. В час следующего дня они находились рядом с припаркованным у обочины «мерседесом» Марка. Дэнни уже сидел внутри в своем детском кресле и вертел в руках яркую погремушку в виде связки ключей. Марк стоял у открытой пассажирской дверцы, Ванесса и тетя Хелен — чуть поодаль на тротуаре, держась за руки.
— Ты уверена, что хочешь этого? — тихо спросила пожилая женщина свою племянницу.
Ей меньше всего хочется ехать в Питсбург, но, если она признается в этом Хелен, та начнет беспокоиться.
— Да, уверена, — солгала Ванесса, чувствуя дрожь во всем теле. — Все будет хорошо. Марк всего лишь хочет познакомить Дэнни со своей семьей и поработать в офисе. За время отсутствия у него накопилось много дел. К концу недели мы вернемся.
Тетя Хелен подняла бровь:
— Надеюсь, что так. Не позволяй им снова тебя унижать, дорогая, — мягко сказала она. — Ты помнишь, что с тобой произошло, когда ты в прошлый раз жила в том доме? Не позволяй этому снова случиться.
В горле Ванессы образовался такой большой комок, что она с трудом смогла сглотнуть. Она крепко обняла свою тетю и, сдерживая слезы, пообещала ей:
— Не позволю.
Отстранившись, она повернулась и пошла к ждущей ее машине. Она знала, что Марку не терпится тронуться в путь, хотя лицо его не выдавало никаких чувств.
— Готова ехать? — спокойно спросил он.
Поскольку комок в горле еще не прошел, она смогла только кивнуть в ответ, прежде чем забралась в машину. Пока она пристегивала ремень безопасности, Марк захлопнул дверцу, обошел капот и сел за руль.
Опустив солнцезащитный щиток, Ванесса посмотрела в зеркало заднего вида на Дэнни, чтобы убедиться, что он в порядке.
Ей придется прилагать невероятные усилия, чтобы в течение нескольких часов игнорировать волнующую близость Марка.
Она уже забыла, какими тесными и маленькими могут быть автомобили. Черный «мерседес» с мягким кожаным салоном был довольно просторным, но, когда Марк сел рядом с ней, пространство словно уменьшилось в размерах.
Пристегнув ремень безопасности, Марк повернул ключ в замке зажигания, и мотор тихо заурчал. Но, вопреки ее ожиданиям, они, вместо того чтобы поехать, стояли на месте. Повернув голову, Ванесса посмотрела на Марка.
— Что-то не так? — спросила она, предположив, что они что-то забыли. Впрочем, такое вряд ли возможно. Они не взяли с собой разве что кухонную раковину. Багажник забит до отказа.
— Что-то не так? — спросила она, предположив, что они что-то забыли. Впрочем, такое вряд ли возможно. Они не взяли с собой разве что кухонную раковину. Багажник забит до отказа.
— Я знаю, что ты не хочешь это делать, — произнес Марк, глядя ей в глаза. — Но уверяю тебя, все будет хорошо.
Кивнув, Ванесса отвернулась и уставилась прямо перед собой, прекрасно понимая, что это всего лишь слова. Ее визит в дом Келлеров ничем хорошим закончиться не может.
Глава 12
Дорога до Питсбурга, к большому огорчению Ванессы, отняла у них намного меньше времени, чем она ожидала. Не успела она собраться с духом, как они свернули на подъездную аллею, ведущую к особняку Келлеров.
С каждым оставленным позади футом у нее все сильнее сосало под ложечкой. Она начала бояться, что ее может стошнить.
«Успокойся, — приказала она себе, глубоко дыша. — Ты все выдержишь».
Марк остановил автомобиль под широким арочным проемом. Через несколько секунд к ним подошел молодой человек в красной форменной куртке с вышитым золотом гербом Келлеров на левом нагрудном кармане, открыл пассажирскую дверцу и помог Ванессе выбраться из салона, затем заднюю, чтобы она смогла взять Дэнни. Очевидно, Марк заранее позвонил домой и предупредил семью о своем приезде.
Ванесса никогда раньше не видела этого юношу, что неудивительно. Элеанор Келлер меняла домашний персонал как перчатки. Мать Марка любила, чтобы кто-то всегда находился рядом и выполнял малейшее ее требование, стоило ей только щелкнуть пальцами. В особняке Келлеров было множество горничных, несколько садовников, поваров, дворецкий, шофер и по крайней мере один личный помощник Элеанор.
Выбравшись из машины, Марк открыл багажник и швырнул молодому человеку ключи.
— Мы приехали не налегке, — сказал он ему с кривой усмешкой. — Все это нужно отнести в мою часть дома.
Ванесса открыла рот, чтобы возразить. У Марка была всего одна сумка. Остальные вещи, лежащие в багажнике и на заднем сиденье, принадлежат ей и Дэнни. В комнатах Марка им определенно не место.
Очевидно, он знал, что она собирается сказать, потому что приложил указательный палец к ее губам.
— Их отнесут в мои комнаты, — тихо произнес он, чтобы было слышно только ей. — Пока вы с Дэнни здесь, вы будете жить со мной, и точка.
То, что он говорит с ней таким повелительным тоном, вовсе не означает, что она собирается ему подчиниться. Она открыла рот, чтобы выразить свое несогласие, но в следующий момент Марк накрыл его своим ртом.
— Никаких возражений, — твердо сказал он, отстранившись. — Так будет лучше для всех. Доверься мне, хорошо?
После того как они развелись, внутри ее прочно укоренилось что-то, что мешало ей ему доверять.
Удивительно, но сейчас она почему-то снова ему доверяет. Если не брать в расчет некоторую неловкость, им с Дэнни действительно будет лучше жить в его апартаментах, чем в одной из комнат для гостей. Она жила раньше вместе с ним в его части дома и прекрасно там ориентировалась.
— Хорошо, — пробормотала она, все еще чувствуя на своих губах вкус его поцелуя и легкое покалывание.
— Прекрасно, — ответил Марк, довольный собой. Затем он взял у нее Дэнни и прижал к своей груди. — Давай, наконец, войдем внутрь и представим нашего сына его родственникам.
У Ванессы снова засосало под ложечкой. Но Марк взял ее за руку, и она почувствовала его тепло и поддержку. Его прикосновение подействовало на нее успокаивающе, но все же она испытывала волнение, когда они заходили в широкую дверь.
Особняк из красного кирпича с высокими колоннами в античном стиле походил на «Тару» из «Унесенных ветром». Мать Марка предпочитала сравнивать его с более грандиозным сооружением, таким как Белый дом.
Огромное фойе напоминало вестибюль фешенебельного отеля. Здесь все блестело, начиная с начищенного до блеска паркета и заканчивая величественной люстрой, в каждом из сотен хрустальных фрагментов которой отражался свет множества крохотных лампочек.
На мраморном столике в центре помещения стоял большой букет свежесрезанных цветов. За ним располагалась широкая извилистая лестница, ведущая наверх.
Здесь все выглядело точно так же, как в тот день, когда Ванесса отсюда ушла. Даже букет. По распоряжению Элеанор его, равно как и букеты в остальных комнатах, каждое утро меняли на новый, но цветовая гамма и стиль композиции всегда были одними и теми же.
Ее не было здесь год. Ее жизнь за это время сильно изменилась, а в этом доме за несколько миллионов долларов, похоже, все осталось по-прежнему.
На них с Марком не было верхней одежды, поэтому дворецкий, открывший им дверь, сразу направился в одну из комнат — очевидно, чтобы сообщить хозяйке дома об их прибытии. Через некоторое время он вернулся и стал помогать молодому человеку, уже разгрузившему багажник, переносить вещи в апартаменты Марка.
Как только дворецкий и юноша поднялись с вещами наверх, из своей любимой комнаты вышла Элеанор.
— Маркус, дорогой. — Она поприветствовала только своего сына.
Когда Ванесса услышала голос бывшей свекрови, внутри у нее все оборвалось и она мысленно попросила у небес сил и терпения, чтобы выдержать этот визит в дом из ее кошмаров.
Элеанор была в бежевой юбке, жакете и белой блузке. Ее одежда стоила больше, чем Ванессе удавалось заработать в кондитерской за несколько месяцев. Ее волосы песочного цвета были безупречно подстрижены и уложены. Бриллиантовые украшения — серьги, ожерелье, кольцо и булавка на лацкане, несомненно, были настоящими. Элеанор Келлер никогда бы не унизилась до того, чтобы надеть украшения с цирконом или бижутерию даже в обычный день.
— Мама. — Наклонившись, Марк расцеловал пожилую женщину в обе щеки, затем слегка приподнял малыша: — Позволь представить тебе твоего младшего внука. Его зовут Дэниел.
Губы Элеанор растянулись в подобии улыбки.
— Красивый мальчик, — сказала она, окинув Дэнни оценивающим взглядом, но даже не удосужившись к нему прикоснуться.
Ванессе стало обидно за своего сына, но Элеанор тут же переключила внимание на нее, и она поняла, что скоро ей будет обидно за саму себя.
— Не понимаю, о чем ты только думала все это время, пряча от моего сына его ребенка, — упрекнула ее бывшая свекровь. — Тебе следовало сообщить ему о своей беременности сразу, как только ты о ней узнала. Ты не имела права прятать от нас нашего наследника.
«Начинается», — подумала Ванесса, нисколько не удивленная подобным приемом. Она не чувствовала обиды, хотя знала, что имеет полное право обижаться. Возможно, потому, что реакция Элеанор на ее появление оказалась точно такой, какую она ожидала.
— Мама! — произнес Марк таким резким тоном, какой Ванесса редко от него слышала. Ее очень удивило гневное выражение его лица. — Мы это уже обсудили, когда я звонил, — продолжил он. — Обстоятельства рождения Дэнни касаются только меня и Ванессы. Я не позволю тебе ее оскорблять, пока мы здесь, ясно?
Ванесса во все глаза смотрела на Элеанор. Губы пожилой женщины сжались в тонкую линию. Очевидно, она не ожидала такого от своего сына.
— Очень хорошо, — ответила Элеанор. — Ужин будет подан в шесть часов. Я вас оставляю, чтобы вы оба освежились и привели себя в порядок. Позвольте вам напомнить, что в этом доме к ужину принято выходить в надлежащем виде.
Бросив пренебрежительный взгляд на красные слаксы Ванессы и топ в горошек, мать Марка развернулась на каблуках и удалилась.
Облегченно вздохнув, Ванесса пробормотала:
— Все прошло замечательно.
Марк улыбнулся, проигнорировав ее сарказм:
— Вот видишь, а ты боялась. — Подняв сонного Дэнни выше, он сказал: — Пойдем наверх разбирать вещи. Думаю, Дэнни не помешает немного вздремнуть.
Протянув руку, Ванесса погладила сына по мягким темным волосам:
— Он не должен был устать. Он всю дорогу спал.
Марк ослепительно улыбнулся:
— Это не считается.
Ванесса не смогла удержаться от смеха. Сейчас Марк так похож на того мужчину, в которого она когда-то влюбилась. Веселого, доброго, внимательного… и такого сексуального.
Когда он взял ее за руку и повел к широкой лестнице, по всему ее телу разлилось приятное тепло. От него ее кожу начало покалывать. Оно пробуждало волнующие воспоминания, заставляло сердце учащенно биться.
Почему она чувствует себя так хорошо рядом с Марком даже в этом доме, который так ненавидит?
Марк наблюдал за тем, как Ванесса ходит туда-сюда по его апартаментам, готовясь к ужину. Дэнни спал в гостиной в кроватке, которую принесли туда по его распоряжению до их приезда.
Присутствие здесь его бывшей жены не давало ему покоя. Оно кажется таким… правильным. Хотя понятие «здесь» не ограничивается одним лишь этим домом. Дело не в том, что он хочет, чтобы она снова жила в особняке Келлеров или даже в его личных апартаментах.