Кажется, теперь меня все любят. И генномодифицированные и нормальные и даже Сани, которая всегда любила командовать.
Подойдя к креслу, взяла сейр и удивленно замерла — один пропущенный вызов от Киану. Руки дрогнули. Спина мгновенно взмокла. И уже не важны стали модели и оба Джерга, да и вся эта работа… Неужели он узнал правду и сейчас хочет… прощения попросить?
Я так и замерла, вглядываясь в сверкающую поверхность, но меня окликнула одна из девушек:
— Мэм, так куда сейчас?
— Что? — я прижала сейр к груди, мысленно молясь всем известным пантеонам разом.
Осознание ситуации пришло не сразу, но едва я вспомнила, где нахожусь, сориентировалась мгновенно:
— У вас есть пятнадцать минут, чтобы принять душ и привести себя в порядок, после этого жду всех в гостиной.
И крепко прижимая свой пропуск в счастливую жизнь, я поторопилась в свою комнату.
Пробежав по трем ступенькам к выходу на задний двор, мчусь по коридору, поскальзываясь в этих ужасных тапках. Бросаю их на половине пути, бегу босиком. Врываюсь в свою комнату и…
— Сигнал потерян. — сообщил чертов переносной сейр.
Тут коридор наполнился разочарованными криками и я поняла — вода тоже закончилась! Чертовы Джерги! Психанув окончательно, опять же босиком срываюсь на забег до комнат этого самого Джерга-младшего.
Я ворвалась без стука, все равно генномодифицированного тут нет, возликовала едва узрела символ восстановленной связи и тут… вспомнила, как я выгляжу — в старой вылинявшей пижаме, не умытая и непричесанная, не накрашенная! Какой ужас! И бросив сейр в спальне Джерга, я начала очередной забег в свою комнату, на сей раз босиком.
На подобный случай у меня было платье! Розовое, которое так подчеркивало мои темные волосы и глаза. Короткое — как раз чтобы продемонстрировать, что спортзал избавил меня и от намека на целлюлит. Ну и чулочки под все это черные, с комплектом весьма откровенного черного белья. Как я одевалась история особая, могу сказать только одно — быстро! После чего я вырвалась в коридор и заорала:
— Джастин!
Мало кто знал, что наш психолог с голубым отливом, это раз, и прекрасный визажист это два. Когда вызванный торопливо шагнул в мою комнату, я взмолилась:
— Сделай меня красивой!
Через пятнадцать минут, накрашенная под естественный стиль, с уложенными по плечам распущенным волосиками, на которые столько восстановленного воска пошло, что страшно представить, с туфлями в руках, то есть все так же босиком, я мчалась обратно на второй этаж в обиталище Джерга-младшего. В чулках на этом каменном полу я несколько скользила, но это все были такие мелочи.
Вновь ворвавшись в комнаты работодателя, я постаралась отдышаться, затем надела туфли, которые Джастин называл "стиптизерские" и гордо вышагивая на двенадцати сантиметровой шпильке, направилась в спальню. А здесь, после прошедшей ночи было несколько не прибрано. Едва не рыча от злости, феерически навожу видимый порядок, поднимая оброненное покусительницами на высокородного.
Затем заправляю постель, ну а теперь самое важное — небрежно лечь поперек постели, словно случайно позволив подолу платьишка приподняться и обнажить кружевной край чулок. Достала зеркало, оценила свой вид — осталась довольна. Выгляжу секси, плюс как оказалось потрясно смотрюсь на черном шелковом покрывале. Эдакий намек, что я тут спала… и возможно обнаженная. В общем, это должно способствовать тому, чтобы у Киану разыгралось воображение.
Ну а теперь протянуть руку и небрежно набрать последний входящий номер. И замереть, стараясь контролировать дыхание и вообще выглядеть невозмутимой. Киану ответил мгновенно, что меня поразило. На вспыхнувшей голограмме отразился его кабинет, выполненный в строгом стиле, как и полагалось главе юридической компании, впрочем, я старалась осматривать интерьер, лишь бы не смотреть на единственного человека, которого любила.
— Потрясающе выглядишь, — после недолгого молчания, произнес Киану.
А я с трудом подавила ликование! Так вот что его цепляет! Нужно было с самого начала не прощения просить и оправдываться, а вести себя как холодная сдержанная стерва! Вот! И говорили мне, что мужики стерв любят! О, сколько лет потеряно зря! Впрочем, нельзя отходить от образа, раз это на него так действует.
— Я всегда так выгляжу на работе, — небрежно замечаю, стараясь все так же невозмутимо выглядеть.
— Да? — отозвался мой бывший жених. — Странно, я думал, что ты работаешь организатором праздников, а не шлюхой!
Нервно сглотнула, совершенно непроизвольным жестом и только сейчас посмотрела на Киану. Он был в своем неизменном строгом деловом костюме, таких у него штук двадцать одинаковых в шкафу висит, и прическа все та же, и улыбка. Как же сильно я его люблю, так сильно, что гордость моя давно сожжена во имя этой любви, вот только… он меня больше не любит.
— Ты пытался связаться со мной, — решила продолжить играть в стерву. — Что хотел?
Его глаза изучающее осматривали мои ножки, неизменно возвращаясь к виднеющемуся кружеву чулка. Вот я дура! Нужно было еще и расстегнуть верхнюю застежку на платье, чтобы был виден край белья! Ааа, чем я думала?!
— Я хотел поговорить, — немного растягивая слова, произнес Киану.
— Говори, — я была так зла на себя за недогадливость, что ответ мой прозвучал слишком резко, и это я тоже поняла с запозданием.
— Ты, — Киану на мгновение замолчал, явно не ожидая от меня резкости, и все же продолжил, — ты вчера сказала, что нас больше нет… и это заставило меня иначе взглянуть, на произошедшее.
Я не ослышалась?! Он сказал о нас! Он думал обо мне! Нужно было сразу в стерву играть! Столько лет и все даром! А оказывается так просто! Мы будем вместе! Я ему все прощу… да что там прощу — уже простила! Киану, мой Киану, мой любимый, мой единственный, мой…
— И знаешь, — продолжил он, — все эти годы… я же ждал каждого твоего звонка… Ждал, а потом заставлял себя отвечать после десятого позывного и не раньше… Я хотел, чтобы тебе было больно… как было больно мне.
Он сейчас скажет что любит! Он точно скажет! И про то, что все эти годы любил, и…
И тут открылась дверь, ведущая в ванную, на пороге, в облаке пара, показался Джерг, в одном полотенце на бедрах, удивленно взглянул на меня, вольготно оккупировавшую его постель и произнес убийственное:
— Тиа? Вы уже переоделись? Зря, ваше ночное одеяние мне понравилось больше. Особенно на ощупь.
В момент произнесения сей сакраментальной фразы я не смотрела на высокородного, я смотрела на Киану. Киану, который все видел и слышал! Который понял все по-своему… Который едва не признался мне в любви, в конце концов. И я поняла страшное — я неудачница!
— Так значит "нас" больше нет? — хрипло спросил Киану. — Быстро же ты прыгаешь из постели в постель! Ты…
Под изумленным взглядом Джерга, который, наконец, понял, что я тут разговаривала до его появления, я просто отключила сейр. Отключила, прервав фразу Киану. Поставив тем самым жирный крест на этом только начавшем формироваться перемирии, на… Странное оцепенение, и я даже сказала бы отупение, овладело мной. Не хотелось уже ничего, совершенно. Разве что убить Джерга, появившегося в самый неподходящий из моментов.
Я перетекла из положения "на боку", в положение "на спине" и закрыв лицо руками, тихо застонала. Это был конец! В прошлый раз Киану на пять лет вычеркнул меня из своей жизни, о том, что будет сейчас даже думать не хотелось. Все кончено… все просто кончено раз и навсегда и с этим нужно смириться.
Шорох шагов, и кровать прогнулась под тяжестью тела высокородного. Джерг помолчал еще немного, потом я услышала его встревоженное:
— Тиа, я… Сказанное мной выглядело двусмысленным, да? Я не сразу понял, что вы разговариваете, простите.
Надо же, догадался. Вообще хотелось заорать на него, побить чем-то тяжелым, но… вспомнились события в пространстве между сарайчиками.
— Мы квиты, — голос мой прозвучал глухо, — там возле сараев я тоже не про вас кричала, а… вышло как будто… В общем, мы квиты.
Некоторое время мы молчали, но тишину нарушил сейр, высветив входящий. Посмотрев на номер, увидела, что это снова Киану. Блокировала этот номер.
— Зачем вы так? — удивленно спросил сидящий рядом высокородный, — ответьте ему, объясните, что это недоразумение, что он не так понял.
Я представила себе этот разговор: "Милый, ты все не так понял… мы просто спали вместе, и Джергу моя пижамка на ощупь понравилась. Та самая, с розовыми слониками, которую ты подарил… А так между нами ничего не было… но спал он голым".
Мой истеричный смех был лишь преддверием нарастающей истерики. Джерг удивленно смотрел на хихикающую меня, а сейр высветил очередной номер — звонил опять Киану, с рабочего! Потом с телефона компании. Затем от секретаря…
— Может стоит ответить? — Джерг выглядел расстроенным.
— А смысл? — глядя, как стремительно меняются номера входящих, спросила я. — Я неудачница! У меня в личной жизни всегда один сплошной минус! И даже если я сейчас что-то объясню, потом опять какая-то пакость типа вас произойдет.
— Я пакость? — возмутился высокородный.
— Скорее ваше появление, — пояснила я.
— Да? — Джерг поднялся. — Между прочим, я находился в своем доме, в своей спальне, и вышел из своей ванной, а тут вы… соблазнительная вся, на моей постели! Я попытался обратить все в шутку и…
— Мне весело! Правда! — я снова легла и закрыла лицо руками.
Рука высокородного скользнула по моей ноге, думала уже начать возмущаться, но Джерг просто одернул край платья, прикрыв кружево чулка.
Сейр взорвался трелью очередного сигнала вызова с двенадцатого по счету номера. Я подумала и решила ответить. Едва приняла вызов, тут же пожалела об этом, ибо смотрели на меня не черные глаза Киану, а ярко-синие Джерга старшего.
— Весьма… фривольный вид, не находите? — как-то совсем не дружелюбно спросил высокородный.
— В смысле? — уже понимая во что вляпалась, спросила я.
Юлиан Джерг, подчеркнуто не глядя на племянника, включил видео со своего канала связи. Моему взору предстала потрясающая картинка — огромная постель застеленная черным покрывалом, на ней я, в весьма откровенном наряде, а позади меня в еще более оголенном виде, Джерг-младший, причем рука его все еще находится на моем бедре.
— Вы… не так поняли, — простонала я.
И тут ладонь младшего из этого жуткого семейства, совершенно наглым образом поползла исследовать край моего белья, а сам высокородный нагло заявил:
— Да нет, дорогая, дядя понял все совершенно верно! — в общем, вот оно положение между двух огней!
— Слов нет, — выдал Джерг-старший и отключился.
Преображение с Лерианом произошло мгновенное — руки убрал, с кровати поднялся и пошел переодеваться. А я задала закономерный вопрос:
— И все?
Генномодифицированный остановился, развернулся ко мне и весело сообщил:
— Хотите продолжения? Нет? Ну я так и подумал.
С этими словами генномодифицированный меня покинул. А я прихватив сейр в одну руку и туфли в другую, уныло побрела в свою комнату. Хотелось умереть, поесть, напиться и… посмотреть в двадцатый раз "Безумную любовь". И совсем не хотелось приступать к своим прямым обязанностям. А придется.
И кстати, об обязанностях.
— Ассаэн Джерг, — позвала я, вернувшись к высокородному.
— Я за него, — ответил Лериан, выходя опять-таки из ванной, но на сей раз, он был одет полностью.
— В восемь вечера у вас романтический ужин, не забыли?
Джерг устало вздохнул и кивнул.
— Буду.
— Не опаздывать, — с этими словами я решила гордо уйти. Ага, все так же босиком.
— Тиа, — понеслось мне вслед, — а с кем я буду ужинать?
— А какая вам разница? — честно спросила я, развернувшись и смерив жертву будущих соблазнительниц далеко не сочувствующим взглядом. — Это уже мне решать, с кем вы там будете ужинать.
* * *Когда я вернулась в столовую нашей армии Любви, сами солдаты страсти, злые, немытые и голодные, уже нервно ожидали моего появления.
— И как это понимать? — вопросила блондинка с верхними сто, в противовес к нижним девяносто. И как она не падает, вот что странно.
— У нас нет воды! — вторила ей голубоглазая брюнетка.
— Я не могу связаться со своим агентом! — рыженькая сорвалась на визг.
Тут к толпе разгневанных подвалили и высокородные, с полотенцами в руках и жаждой убийства в глазах.
В общем, настал момент истины, и я поняла, что сейчас лишусь всего своего авторитета, и лишение будет жестоким и болезненным. Джастина уже заклевали явно, тот сидел у окна испуганно взирая на разъяренных девиц. Сани, Фея и Лили подчеркнуто держались подальше от меня. В общем если будут бить, то эти не вмешаются.
— Девушки, — я решила бить на жалость, — понимаю что вам паршиво. — загудели, снова выкрики с мест послышались, но у меня были козыри в рукаве. — Вот скажите, кому-то из вас уже есть тридцать лет? А?
Все смолкли, сочувственно глядя на меня, а я продолжаю:
— А кого-то из вас бросал жених в день свадьбы?
Стало еще тише, и смотрели на меня еще жалостливее.
— Или может быть хоть кто-то из вас был безнадежно влюблен в человека, который откровенно ненавидит и все эти десять долбанных лет пытался доказать ему, что невиновен? — черт, чувствую что по щекам слезы побежали, в общем пора заканчивать представление. — И не надо мне тут жаловаться на обстоятельства, лишившие вас воды, еды и связи! Все претензии к Лериану Джергу! Мы на войне, девушки, нас не хотят и не любят, наша задача сделать так чтобы захотели, полюбили и женились! Кто из вас сумеет приручить Джерга, мне глубоко наплевать, главное чтобы уже хоть кто-то!
Половина присутствующих виновато опустила глазки, и мне стало понятно, кто вчера высокородному спать не давал.
— Да, это будет непросто, — хм, а из меня вышел бы неплохой полководец, — но если не мы, то кто? У нас всего двадцать дней, к Джергу я допущу только лучших. Вот и докажите мне, что вы лучшие. Что за красотой и формами скрывается что-то еще более ценное — ваша личность! Ему тоже не просто, только представьте себе — к вам домой заваливаются тридцать мужиков и каждый чего-то от вас хочет. — девы представили и коварно заулыбались. Так, кажется, я отстала от моды или от сексуальных тенденций. Ну, мне есть чем их переубедить. — И все эти мужики хотят ваших денег!
У, прониклись, особенно высокородные.
— Вот-вот, теперь вы понимаете, что чувствует Лериан Джерг. И не надо мне доказывать, что вам конкретно его тело тоже понравилось. Докажите мне что в вас есть личность, а ему что вы цените его личность! Задача ясна?
Нестройный хор выдал "Да, мэм".
— Ну вот и ладушки, — я даже заулыбалась, — так, теперь распорядок такой. Джастин, выдай каждой по листку бумаги. — и уже девушкам. — На одной стороне вы пишете мне, кто вы есть, причем я хочу характеристики именно личности. На второй стороне имя, возраст, параметры. Джастин, фото отсканируешь и наложением сделаешь тоже на второй страничке. Вопросы?
— Тиа, а ты… куда? — испуганно спросил мой психолог.
— Пойду, приготовлю обед, — созналась я, ибо очень кушать хотелось после всех событий.
— В этом пойдешь? — недоуменно спросил Джастин.
— Ну, тот для кого это платье было куплено, вряд ли выслушает очередное "ты не так все понял", так что не вижу смысла хранить сей наряд и дальше. И на-ка, — я передала психологу туфли и сейр, — отнеси все в мою комнату.
С этими словами босая, брошенная, голодная и расстроенная я, потопала на кухню.
* * *На кухне обреталась Лидия, хмурая и недовольная.
— Джерг в ярости, — обрадовала она меня.
— Да пошел он! — да, я была злая.
— Прекращай заигрывать с Лерианом! — прошипела домомучительница.
— Вон отсюда! — объяснять что-то не было никакого желания.
Лидия вскочила и свалила, в общем. Оставив меня на растерзание кухонной утвари. Мдя, необдуманный поступок с моей стороны. Но, оставалась надежда на холодильники.
Осмотр хладовых хранилищ оказался неутешительным — пусто! В морозильниках я нашла только масло, мясо, еще мясо, какую-то рыбу. Короче все равно что пусто, потому как полуфабрикатов тут не наблюдалось, а готовить я не умела никогда.
В результате тихого получасового ругания всех и вся, я вспомнила сказку про кашу из топора! Фольклорная составляющая была мною отринута за ненадобностью, и я принялась тщательно вспоминать сам процесс. Память выдала ценную информацию — вначале была крупа.
Обшарив шкафчики под кухонным столиком, обнаружила мешочки с чем-то. Мешки были на пять килограмм не меньше, и все запакованные. В общем, нож мне в помощь. Путем надрезания мешков, в результате чего бедлам образовался, я обнаружила фасоль (гадость какая), рис (причем не порошковый, как ему полагалось бы быть, а в россыпи таких беленьких зернышек), горох (опять же прессованный в горошинки), какую-то серую крупу и наконец хлопья овсянки! О, радости моей предела не было, ибо как готовить овсянку я знала. Ее нужно было залить горячей водой и оставить на минутку и все! Вот. А потом я присмотрелась к овсянке и поняла страшное — эту варить придется!
Проклиная все на свете, я принялась искать кастрюлю, одно временно с этим рассуждая, на тему — сколько надо варить на всех девушек. Кастрюля мной была найдена, большая такая, наверное, литров на десять.
Отволокла ее плиту. Встала и приказала:
— Воды.
Тишина. Хм, странно. У меня на плиту ставишь, и вода сама набирается. Хотя я редко готовлю, времени вообще ни на что нет.
— Воооодиииичка, — позвала я.