109
См. А. Сухово-Кобылин в книге «Русский космизм», М., 1993.
110
К. Уилсон. Оккультизм – М., 1994
111
«Рядом с мифом в сознании не могло быть не-мифа, какой-то непосредственно данной реальности». – О. Фрейденберг. Миф и литература древности – М., 1978, с. 28.
112
Поэзия определенным образом связана с юродством. Их отношения с повседневностью одинаково деструктивны: юродство – гениальная глупость, характеризующаяся непредсказуемостью действий, а гениальность поэзии заключена в обнаружении непредсказуемых оборотов мысли и слова, новой метафоры. То, чем поэзия и философия есть в культуре, мышлении, тем юродство является в деятельности. Поэт и юродивый объединены в фигуре шамана.
113
Х. Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства// Самосознание европейской культуры ХХ века – М., 1991, с. 249—250.
114
Следует заметить, что технологически «правильные» тексты, призванные вызвать у слушателей/читателей определенный автором душевный накал, следует считать магическими. Об отличии сакрального от магического мы выше уже говорили. Если технология уже выработана, т. е. не содержит в себе тайны для использующего ее, то это магия. Для профанов же она может оставаться неотличимой от сакрального.
115
А. Гуревич. Проблемы средневековой народной культуры – М., 1981, с. 322.
116
Г. Маркузе. Одномерный человек – М., 1994, с. 127—133.
117
А. Гуревич. Проблемы средневековой.., с. 287.
118
В. Г. Богораз считал, что «шаманский язык эскимосов… являлся наиболее древней формой эскимосского языка вообще» – Е. Ревуненкова. О некоторых истоках поэтического творчества в Индонезии// Фольклор и этнография – Л., 1984, с. 40.
119
И. М. Фридман. Карнавал в одиночку// Вопросы философии, №12, 1994, с. 88.
120
О. Вейнингер. Последние слова – К., 1995, с. 119
121
М. Шахнович. Эпикур о происхождении религии// Религия первобытного общества в свете современных данных – Л., 1984, с. 44.
122
Ю. В. Андреев. Поэзия мифа и проза истории – Л., 1990, с. 86—88, 167—170.
123
Хосе Мария Аргедас. Обычаи и обряды индейцев – Алма-Ата, 1989 с. 166.
124
«Контрагентами», проникающими в иной мир со стороны коллектива, мыслились шаманы и колдуны-оборотни. При этом их (особенно колдунов) поведение внутри коллектива считалось повсюду противоположным норме, вредоносным, особенно в момент пребывания в зооморфном облике». (В. Петрухин. Человек и животное в мифе и ритуале: мир природы в символах мира культуры// Мифы, культу, обряды народов зарубежной Азии – М., 1986, с. 10).
125
Я. Чеснов. Этнический образ// Этнознаковые функции культуры – М., 1991, с. 64—65.
126
В. Н. Топоров. Первобытные представления о мире // Очерки истории естественно-научных знаний в древности – М., 1982, с. 22—23.
127
Е. С. Новик. Архаические верования…, с. 156.
128
К. Наранхо. Агония патриархата – Воронеж, 1995, с. 168—172.
129
Окот п’Бикет. Африканские традиционные религии – М., 1979, с. 171.
130
О. Ю. Артемова. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине – М., 1987, с. 147.
131
Н. А. Алексеев. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири – Новосибирск, 1980, с. 312.
132
Е. В. Ревуненкова. Народы Малайзии и Западной Индонезии – М., 1980, с. 213.
133
Б. Эфроимсон. Загадка гениальности – М., 1991.
134
В качестве примера рекомендую биографии русских философов в книге «Русский космизм». – М., 1993.
135
О. Ю. Артемова. Личность и социальные нормы… с. 146.
136
К. Г. Юнг. Конфликты детской души – М., 1995, с. 162.
137
Там же, с. 159.
138
О. Вейнингер. Пол и характер – М., 1992, с. 132.
139
О. Вейнингер. Пол и характер…, с. 144.
140
Р. Б. Хайкин. Художественное творчество глазами врача// Природа, №4, 1989.
141
Высокая исследовательская активность – у потенциальных наркоманов?// Природа, №7, 1990.
142
В. Леви. Охота за мыслью – М., 1967, с. 68—69.
143
Э. Фромм. Анатомия человеческой деструктивности – М., 1994, с. 216.
144
К. Г. Юнг. Конфликты.., с. 285.
145
Ж. Маритен. Ответственность художника // Самосознание европейской культуры…, с. 181.
146
А. В. Петровский. По ступеням развития личности// Наука и человечество. 1990 – М., 1990.
147
О. Вейнингер. Пол и характер.., с. 134.
148
Э. Фромм. Дзен-буддизм и психоанализ. Также эту тему затрагивает моя статья «Его Величество Я».
149
А. А. Белик. Психология религии Э. Фрома и А. Маслоу// Религии мира. 1987 – М., 1989, с. 223.
150
О возможности «плюрализма» в отдельно взятой голове писал Р. Ассаджиоли. Также на эту тему см. мою статью «Его Величество Я» в приложении.
151
В. Эфроимсон. Загадка гениальности. – М., 1991, с. 27.
152
А. А. Белик. Психология религии Э. Фрома и А. Маслоу // Религии мира. 1987 – М., 1989, с. 223.
153
По мнению Б. М. Бернштейна, «чем сложнее система, тем больше места в ее жизнедеятельности занимают самоорганизация, саморегуляция, координация действий составляющих ее подсистем, согласование внутренних процессов и т. п.» (А. К. Байбурин. Некоторые вопросы этнографического…, с.9). Несомненно, духовная организация мистика, философа, шамана более сложная, чем у человека профанного, а значит, она требует больше усилий для упорядочения и самоорганизации.
154
А. А. Белик. Психология религии Э. Фрома и А. Маслоу // Религии мира. 1987 – М., 1989, с. 216.
155
В. Воронов. Стиль детских грез // Знание – сила, №4, 1982. О различии культуры невротической и шизофренической интересен следующий текст К. Г. Юнга: «Среди больных можно выделить две группы: невротики и шизофреники. Первая группа рисует картины синтетического характера, с глубоким и отчетливым чувственным настроем. Когда же они совершенно абстрактны, и, вследствие этого, лишены чувственного элемента, они, как минимум, явно симметричны или выражают вполне определенный смысл. Вторая группа, напротив, создает произведения, моментально выдающие их отстраненность от чувств. Во всех случаях они не выражают единого и гармоничного чувственного настроя, а скорее представляют диссонанс чувств, или же их полное отсутствие. С чисто формальной точки зрения, одной из основных характеристик является фрагментарность, находящая выражение в так называемых «линейных фракциях» – сериях психических разломов (в геологическом смысле), которые пересекают картину. Произведение оставляет зрителя безучастным, или волнует его парадоксальностью, бесчувственностью и гротескной неуверенностью». (К. Г. Юнг. Пикассо).
156
Жертвенность и экстатичность указывают на сакральную суть. Одержимость – только лишь на магическую. Кто хочет получать больше, чем дает, приумножает магию. Капиталистическая цивилизация, ориентируя на неустанный рост производства и потребления, разрушает сакральное и утверждает магическое.
157
Г. Маркузе. Одномерный человек.., с. 135.
158
Е. В. Гомозова. Сакральное и виртуальные корни сознания // Вісник Харківського національного університету ім. В. Н. Каразіна. – Харків, 2008.
О природе сакрального к истокам духовного опыта Григорий Луговский
© Григорий Луговский, 2015
© Григорий Владимирович Луговский, дизайн обложки, 2015
Предисловие
Бывает легко дело начать, но трудно закончить. Эта книга писалась почти 18 лет. Конечно, это громко сказано – «писалась», это с перерывами на другие занятия и мысли, и эти перерывы иногда длились несколько лет. Но первый вариант «О природе сакрального» был уже полностью готов в августе 1996 года.
В 1997 г., готовя сборник статей нескольких авторов «Загадки и проблемы человека» (Алчевск-Луганск), я включил в него небольшой конспект книги под заголовком «Аспекты сакрального». В 2002 эта статья была размещена на сайте filosofov.net (ныне не существующем), а оттуда попала в библиотеку Ихтика и на некоторые другие ресурсы, став, таким образом, доступной обществу. Ближе к нашим дням я случайно обнаружил, что на эту статью имеются ссылки в нескольких научных работах, посвященных теме сакрального. Такие упоминания есть в диссертациях Е. А. Калужниковой «Паломничество как ритуал» (Екатеринбург, 2007), А. С. Сафоновой «Сакральное как социокультурный феномен» (Спб, 2007) и статье И. В. Федоровой «Сакральное и его литературоведческая типология» (Южносахалинск, интернет-журнал СахГУ: «Наука, образование, общество» №1, Февраль 2012). В последние годы вообще тема сакрального стала чем-то вроде модного тренда в культурологии. С этим термином носятся, им размахивают часто, а порой не по делу. Это и подтолкнуло меня к необходимости подготовить электронный вариант полного текста «О природе сакрального». В ходе работы первоначальная редакция книги подверглась существенным переработкам, т. к. с 1996 года появилось много новой информации по этой теме, да и мои собственные взгляды на рассматриваемую проблему не остались неизменными.
Г. В. ЛуговскийАбсолютное никогда не познается нами непосредственно. Мы его воспринимаем только по его отсветам, примерам и подобиям, по отдельным родственным друг другу явлениям; оно нам возвещает, что тайна жизни непостижима, но мы не можем отречься от желания все же постичь и понять её.
И. В. ГётеПроблема сакрального: вечное двоение
Идея сакрального принадлежит двум реальностям, существуя как явление архаической духовной традиции и научного языка современной культурологии и религиоведения. Можно сказать, что в историческую эпоху там, где господствовали религии, возникшие в «осевое время»1 ломки старых отношений, идею сакрального вытесняют и заменяют «божественное», «святое», «религиозное»2.
Конечно, представление о сакральном, как всякое явление человеческой культуры, имели свою историю, без отрыва от которой рассматривать это явления не вполне корректно. Сакральное анимистической эпохи отличается от сакрального периода упадка родового строя и тем более от священного исторических религий. Между тем, «поле деятельности» сакрального не ограничивается рамками лишь религиозной сферы и сознания. Скорее наоборот: религиозное вытекает из сакрального, являясь лишь его частью, не способной отобразит все особенности целого. Сакральное отражает не столько религиозную жизнь, сколько культурную, духовную. Духовное – ближайший синоним сакрального, хотя понятие духовного тоже требует своей расшифровки. И как духовное есть сфера преломления некой действительности, существующей вне зависимости от форм ее выражения, так и идея сакрального имеет свой универсальный и внеисторический общечеловеческий стержень.
Чтобы понять какое-то явление, нужно выйти за его пределы, охватывая его целостно, «со стороны». Появление термина «сакральное», описывающего целый комплекс фактов духовного, культурного порядка, связано с проникновением позитивистских методов в антропологию. Только освободившись от сакрализации чего-либо,3 человек, благодаря науке, начинает выявлять сакральное как некий факт. С другой стороны, необходимо признать, что сакральное постоянно пытается ускользнуть от беспристрастного исследователя, вооруженного скальпелем анализа. Поэтому мир без сакрального, каким он был по большей части в ХХ веке, вулканировал новыми и хорошо забытыми старыми эманациями этой первопотенции культуры. Стало очевидным, что сознание принципиально не способно выстраивать картину мира без обозначения чего-либо как сакрального; даже там, где, казалось бы, человек отступает от мифов и стереотипов традиционного мышления, идея сакрального неотступно следует за ним. Законченная картина бытия строится, исходя из какой-то точки отсчета, без которой упорядоченный мир рассыпается на атомы. Поэтому любая философия, каждая сформировавшаяся идеология неизбежно вращается вокруг определенного принципа, принимаемого как абсолютное, всеобщее и ценное (ценное не как «имеющее цену», а как бесценное, сверхценное).
Обращаясь к истокам идеи сакрального, обнаружим, что она далеко не позитивна. Архаические традиции понимали сакральное двояко: как благое, так и опасное; как носитель силы творения и изобилия, так и чреватой смертью, или разрушением. Из этой амбивалентности вытекало, что общение с сакральным требует специфической практики и может быть поручено лишь специалистам. Религиозные институты всех времен и народов служили орудиями, упорядочивающими связь общества с сакральным (не случайно одна из этимологий слова «религия» от лат. «religare» – связывать, соединять; тот же смысл имеет и индийское «йога» – от «yuga» – упряжка, пара; но, как далее мы увидим, сакральное – не только «связь», но и «разделение», «разъятие»).
Сакральное не сводимо не только к благому (позже трансформировавшемуся в божественное, или святое), но и к сверхъестественному, т. к. часто объектами поклонения становятся явления и факты природы. Сакральное не может считаться и трансцендентным: иногда оно далеко и незримо, а порой вдруг являет себя как бог из машины или черт из табакерки. Даже обыденное, профанное нельзя считать чем-то совершенно противоположным сакральному, поскольку эти явления располагаются на одной шкале, где существует некая близкая к нулю точка угасания силы (профанное) и максимум силы за незримым горизонтом сакральности4. Само различие вещей и явлений мира, все разнообразие бытия можно наложить на эту шкалу; сакральное является не просто творящей мир силой, но и властью, внедряющей в мир иерархию, что с греческого и означает «священная власть». Даже в первобытную эпоху, когда социальная иерархия была мало проявлена, мировоззрение, тем не менее, выделяло, по крайней мере, три уровня Космоса, которые условно можно назвать Сверхбытием, Бытием и Небытием. О сакральном уверенно можно сказать только то, что это «сила», проявляющаяся как «воля» (а значит, нечто, что нельзя игнорировать) и что оно иррационально.
Понятие сакрального в язык науки ввел немногим более ста лет назад Эмиль Дюркгейм. По мнению ученого (который также был одним из основателей социологии), сакральное есть социальное. Эта идея очень важна, но все-таки не выражает всей сущности интересующего нас явления. Несомненно, сакральное выступает связующим началом, осью, вокруг которой формируется любое общество. Но другой исследователь сакрального, Рудольф Отто, называет священное «совершенно иным», подчеркивая его нуминозность (от лат. numen – безличная божественная сила, синоним понятия бог) – способность впечатлять, ужасать, подчиняя своей воле. Отто указывает на важнейшее качество сакрального – иррациональность. Это явное попадание в десятку, ведь и Дюркгейм отмечал, что общество творит себя в состоянии душевного подъема, возбуждения5.
Характерно, что основные исследователи сакрального были французами, которых всегда отличал интерес к иррациональному. И наряду с развитием идей экзистенциализма, им принадлежит пальма первенства в исследовании сакрального. Те немногие нефранцузы, уделявшие внимание сакральному, были либо иррационалистами (немец Р. Отто), либо слишком углублены во французскую культуру (М. Элиаде, М. Бахтин). Единственным англичанином с интересными для нашей темы идеями мне представляется Виктор Тэрнер, изучавший «лиминальные обряды», то есть переходные точки в жизни архаических обществ. Рационалистические научные концепции, как правило, вовсе не замечают сакрального, успешно (как им видится) заменяя его такими категориями как «божественное», «религиозное», «символическое» и т. п. Однако, как социальное не есть совокупностью многих индивидуальностей, так и сакральное не сводимо к простому сплюсовыванию его проявлений.