– Бери командование на себя. Я вернусь так скоро, как только смогу.
– Что? – Центурион с недоумением огляделся. – Что случилось?
– Пусть люди продолжают двигаться вперед, – сказал Катон, забираясь в седло и чувствуя, как сильно похудел его скакун.
К тому моменту, когда префект добрался до Квинтата, войско уже начало входить в ущелье, а легат и его штаб остановились и смотрели, как мимо проходит первая колонна. Квинтат увидел Катона, и на его лице появилась тревога:
– Что случилось?
– Ничего, господин. Враг все еще не появился.
– Тогда, во имя богов, зачем ты так спешно сюда прискакал?
Катон понял, что легат находится на грани изнеможения и нервы у него предельно напряжены – как и у большинства солдат его армии. Префект глубоко вздохнул и постарался, чтобы его голос звучал спокойно:
– Вы помните это место, господин легат?
– Конечно, помню. Именно здесь в самом начале кампании враг задержал нас. Из-за того, что ты не сумел быстро прогнать горстку варваров.
Катон нахмурился – он не смог удержаться.
– Совершенно верно, господин легат. А теперь у нас появляется шанс отплатить им той же монетой.
Квинтат задумался и оглядел ущелье – в этот момент когорта XX легиона входила в узкий проход между скалами.
– Ты думаешь, мы сможем их здесь задержать?
– Да, господин легат. Я уверен, что арьергард справится с этой задачей. На день или даже на два. Достаточно долго, чтобы армия благополучно добралась до Медиоланума. Если нам оставят все дротики, луки и пращи. Отдайте мне их, и я смогу выиграть день.
Легат пожевал губу.
– Этот день может спасти тысячи жизней… Но только не мою. Когда в Риме обо всем узнают… Не имеет значения. – Он устало тряхнул головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей. – Очень хорошо, префект Катон. Ты получишь все, что тебе требуется.
***Катон остановил «Кровавых воронов» на холме, закрывавшем врагу вид на вход в ущелье, и Макрон со своими легионерами поспешил на помощь, чтобы подготовиться к обороне. Проход завалили валунами, которые превратили во временный бруствер с узким проходом, где мог проехать один всадник. Дротики, стрелы и луки сложили за баррикадой вместе с оставшимися триболами. Одной центурии поручили укрепить подходы к вершинам скал, перекрыть козьи тропы и дорожки при помощи частокола и самых разных препятствий, другая группа начала поднимать валуны туда, откуда их было легко сбрасывать на головы врага, как только он приблизится к узкому проходу между скалами, преследуя армию римлян.
Солнце уже садилось, когда Макрон отправил Катону сообщение, что работы над оборонительными сооружениями завершены и «Кровавые вороны» отошли назад. Префект ненадолго задержался, чтобы понаблюдать за врагом, до которого оставалась всего половина мили. Варвары, в свою очередь, изучали римлян. Вскоре они начали осторожно приближаться к входу в ущелье, однако быстро решили, что один римлянин едва ли может представлять опасность. Катон позволил им подойти на две сотни шагов и развернул свою лошадь к ущелью. К тому моменту, когда он добрался до линии обороны – будучи последним римлянином, который проехал через проход перед тем, как его перекрыли, – в ущелье и на склонах холмов разожгли костры. Воздух наполнился густым ароматом жарящегося мяса, и Катон почувствовал, как разгорается его аппетит. Макрон подошел, чтобы поприветствовать префекта, пройдя мимо стоявших на страже легионеров.
– Мул уже на вертеле, а легат отыскал несколько мехов с вином. Он успел неплохо набраться.
– Квинтат еще здесь? Я думал, он ушел с основной колонной.
– Полагаю, он хочет поговорить с тобой, перед тем как убраться в Медиоланум. Последние указания или что-то вроде того. – Макрон пожал плечами: – Это все равно ничего не значит, но за вино я благодарен.
– Не сомневаюсь.
Катон спешился и передал поводья одному из фракийцев, а Макрон указал большим пальцем в сторону врага:
– Они уже появились?
– Только разведчики. Однако остальные где-то рядом. Надеюсь, мы успеем немного отдохнуть перед тем, как они пойдут в атаку. И вообще, я так голоден, что готов съесть лошадь.
Макрон поцокал языком:
– Извини, но я подумал, что мул готовится быстрее.
Они прошли дальше в ущелье и остановились возле большого костра, который озарял теплым оранжевым сиянием покрытые снегом скалы. Тело мула, пронзенное копьем, поджаривалось над углями. Рядом сидели солдаты с насаженными на копья кусками мяса, которые они держали над пламенем, и передавали друг другу меха с вином. Легат Квинтат стоял сбоку с веселой улыбкой на лице, протянув руки к огню. Он повернулся к подошедшему префекту:
– О, Катон! Вот и ты… Присоединяйся к веселой компании.
– Веселой компании? – пробормотал Катон, переглянувшись с Макроном.
Странные слова – ведь речь шла о людях, которым предстояло сражаться с врагом, имеющим огромное превосходство в численности. Вероятно, легат пьян, решил Катон. Когда префект подошел к Квинтату, тот сразу передал ему мех с вином.
– Сделай большой глоток, – предложил Квинтат. – Вино из моего поместья в Кампании. Путь у него получился нелегким и далеким.
Катон благодарно кивнул и сделал небольшой глоток, опасаясь быстро опьянеть из-за усталости.
– Пока враг еще не появился, господин легат.
– Они идут… – Квинтат облизнул губы. – Можешь не сомневаться. Но мы готовы их встретить.
Катон внутренне улыбнулся – легат включил в «мы» и себя, – но сейчас Катону хотелось, чтобы Квинтат поскорее уехал. «Кровавые вороны» и легионеры Макрона много раз сражались бок о бок и научились отлично взаимодействовать под началом двух офицеров. Легату не следовало мешать им провести эту ночь вместе – возможно, последнюю в их жизни.
– Парни будут удерживать варваров столько, сколько возможно, господин легат. И мы заставим их заплатить высокую цену, если они решат пройти мимо нас.
– Да, мы это сделаем, – ответил Квинтат, подчеркнув слово «мы».
– Вы останетесь с нами?
Легат глубоко вздохнул и кивнул:
– Разве у меня есть выбор? Если я вернусь с побежденной армией, император захочет получить мою голову. Если я останусь и буду сражаться здесь, то смогу получить немного славы и сохраню честь своей семьи. Но тебе не нужно тревожиться. Я не стану мешать вам командовать «Кровавыми воронами» и легионерами. Вы это заслужили – ты и Макрон. Мне очень жаль, что Рим лишится таких превосходных офицеров. Кто знает, быть может, я сумею уцелеть, чтобы заслужить славу. В любом случае оставшаяся часть армии теперь имеет хорошие шансы добраться до Медиоланума.
– Я уверен, так и будет, господин легат. Надеюсь на чудо и на то, что мы все уцелеем. Со мной случались и более странные вещи.
– Если б проклятые снегопады не начались так рано, мы раздавили бы друидов.
– Тут дело не в снеге, господин легат. Время для начала кампании было выбрано неудачно. Зимой не следует отправляться в горы.
– Но мы должны были это сделать. Времени не оставалось, – продолжал настаивать на своем Квинтат.
Катон задумался на несколько мгновений. Он не хотел критиковать легата, но сейчас это уже не имело значения. Они все были обречены. То, что он скажет, не будет иметь ни малейшего значения.
– Ваше время заканчивалось, господин легат. Вы хотели получить свою часть славы до появления нового губернатора. Речь шла о добавлении блеска вашей репутации, и вы подвергли риску жизни людей, которых взяли с собой в горы. Разве не так?
– Да, я признаю, что рисковал. – Квинтат смолк и некоторое время смотрел в пламя костра. – Очень сильно рисковал. И я готов заплатить за это высокую цену, оставшись здесь.
– Но вы заставили заплатить такую же цену всех нас, – жестко сказал Катон. – Буду сильно удивлен, если до Медиоланума доберется хотя бы треть армии. Даже арьергард понес серьезные потери. В когорте Макрона осталось всего двести боеспособных солдат. А я с трудом могу насчитать сотню «воронов». Они заслужили большего.
Квинтат посмотрел на префекта.
– Да, они заслужили большего, – тихо ответил он.
***Солдаты, как оголодавшие волки, жевали мясо, не обращая внимания на то, что оно получилось жестким. Как только они ощутили приятное тепло в животах, у них сразу поднялся боевой дух. Они заговорили громче, зазвучали шутки; кто-то начал распевать песни, эхом отражавшиеся от стен ущелья. Мерцающее пламя отбрасывало гигантские тени на заснеженные скалы, и Катон, как никогда прежде, ощутил дух товарищества, объединяющий его с солдатами. Макрон наслаждался вином и с блеском в глазах дожидался предстоящего сражения, а на его губах бродила суровая улыбка, пока он жевал жесткий кусок мяса мула.
Однако очень скоро настроение римлян изменилось. После заката прошло не более трех часов, когда один из часовых громко закричал, обращаясь к своим заснувшим у костров товарищам:
Однако очень скоро настроение римлян изменилось. После заката прошло не более трех часов, когда один из часовых громко закричал, обращаясь к своим заснувшим у костров товарищам:
– Они идут!
Глава 31
– Всем занять свои места! – рявкнул Макрон, вскакивая на ноги. – Встать! Приготовиться к встрече с врагом!
Лежавшие и сидевшие вокруг костров люди побросали еду и меха с вином, схватили оружие и доспехи и поспешили на позиции. Макрон и его легионеры заняли свои места за каменной баррикадой, легат Квинтат вытащил меч с рукоятью из слоновой кости из посеребренных ножен и встал рядом с центурионом. Тот хмуро посмотрел на него, но легат рассмеялся:
– Не тревожься, Макрон. Это сражение центуриона, а не легата. Тебе командовать людьми. Я буду выполнять твои приказы.
Между тем «Кровавые вороны» разделились на две части и поспешили к вершинам скал. Катон присоединился к фракийцам, поднимавшимся вверх по заснеженному склону, и очень скоро его легкие и мышцы стали гореть от напряжения – сказывались голод и усталость после долгого марша. К тому моменту, когда он добрался до вершины холма, который штурмовал всего несколько недель назад, Катон задыхался. Он подошел к самому краю скалы, нависавшей над узким ущельем. Поднявший тревогу часовой стоял, залитый пламенем костра, освещавшего груды дротиков, стрел и луков.
– Где они? – хрипло спросил Катон.
Фракиец показал вниз, в сторону долины, и даже в тусклом звездном свете префект разглядел темную массу вражеского войска, до которого оставалось около мили. Впереди, примерно в полумиле, скакала кавалерия. По мере того как на вершине собиралось все больше «воронов», стало слышно, как некоторые что-то мрачно бормочут себе под нос.
– Молчать! – рявкнул Катон. – Поберегите дыхание для схватки.
Он посмотрел вдоль склона, постепенно переходившего в долину; его крутизна не позволяла атаковать позиции римлян по всему фронту – оставался лишь узкий проход в ущелье и две тропы, поднимавшиеся с двух сторон к вершине. Здесь, как и предвидел Катон, преимущество было на стороне оборонявшихся. Более того, легионеры Макрона сделали все, что было возможно за очень короткое время, заблокировав подходы к вершинам. У самого края скалы сложили груды больших и средних камней, чтобы сбрасывать их оттуда на варваров.
Конечно, все это не могло изменить итог схватки с превосходящими силами противника, но Катон не сомневался, что враг понесет тяжелые потери, прежде чем сумеет прорваться через ущелье и уничтожить римлян. И хотя луна не взошла, звездный свет, отражавшийся от снега, позволял разглядеть армию варваров. Они смогут застать врасплох римский арьергард, незаметно совершив обходной маневр.
Фракийцы продолжали молча наблюдать, как вражеское войско медленно приближается к ущелью. Только сейчас Катон смог оценить общую численность армии, собранной для того, чтобы раздавить врагов друидов. Теперь префект понимал: у Квинтата не было ни одного шанса одержать победу при таком соотношении сил. Кампания была обречена с самого начала, при любых вариантах развития событий.
Вражеская кавалерия остановилась в четверти мили от ущелья, где их не могли достать баллисты, и Катон улыбнулся. Очевидно, прежний опыт не пропал даром – варвары научились уважать оружие врага. Теперь они не хотели рисковать на случай, если римляне сохранили еще несколько единиц своей мощной артиллерии. Всадники отъехали в сторону, и их место заняла пехота. Затем небольшой кавалерийский отряд шагом направился к ущелью. Катон не сомневался, что сейчас они хотят оценить силу противника, с которым им предстоит сразиться. Он не собирался им помогать и повернулся к фракийцам:
– Первый эскадрон! Приготовить луки и огненные стрелы.
Солдаты положили щиты и копья, взяли луки и уперлись ногами в землю, чтобы натянуть тетиву. Затем они начали оборачивать куски ткани вокруг стрел, чтобы затем намочить их в масле. К тому моменту, когда они были готовы к стрельбе, вражеские всадники уже находились в пятидесяти шагах от входа в ущелье. Оттуда варвары видели очертания баррикады и людей Макрона на фоне костров, разведенных в ущелье, однако не могли оценить численность римского войска. Пришло время немного их встряхнуть.
На губах Катона появилась холодная улыбка.
– Зажечь стрелы и приготовиться к стрельбе!
Фракийцы подожгли стрелы и наложили их на те-тиву.
– Натянуть тетиву!
Луки негромко заскрипели, пламя на каждой стреле уже почти разгорелось.
– Залп!
Стрелы описали сверкающие дуги, особенно эффектные в ночи, и полетели в сторону всадников. Бо́льшая их часть воткнулась в снег и сразу погасла, другие продолжали сиять, точно звезды, превратившись в небольшие яркие пятна. Две попали в цель. Первая пронзила круп лошади, и боль от ожога оказалась такой сильной, что через мгновение всадник оказался на земле, а лошадь с пронзительным ржанием унеслась в темноту; однако горящая стрела еще долго виднелась в ночи. Вторая попала в шею вражескому воину, и тот вцепился в древко, пытаясь потушить огонь, когда кровь хлынула из пробитых сосудов. Он рухнул на снег и еще некоторое время корчился у копыт своей лошади.
– Продолжайте стрелять! – приказал Катон.
Лучники подожгли новые стрелы и сделали еще один залп. Они стреляли до тех пор, пока враг не отступил, оставив своих раненых товарищей на снегу.
– Прекратить стрельбу!
Когда последние стрелы были выпущены, Катон повернулся к улыбающимся лучникам и показал поднятый вверх большой палец:
– Хорошая работа, парни. Это выведет их из равновесия, и во время следующей атаки они будут осторожнее.
Защитникам ущелья не пришлось долго ждать. От вражеского войска отделился отряд пехоты и зашагал к входу в ущелье. Приблизившись, они разбились на три части: центральный отряд направился к входу в ущелье, два фланговых начали подниматься по крутым склонам. И вновь на врага посыпались огненные стрелы. Катон хорошо представлял себе, какой деморализующий эффект производят сгустки огня, падающие на варваров с небес, когда они идут вперед по снегу.
***Когда до входа в ущелье оставалось совсем немного, варвары издали оглушительный боевой клич и побежали изо всех сил. Макрон развернул щит в их сторону, положил меч на его край и приказал:
– Приготовить дротики!
За баррикадой стояла цепь легионеров Макрона, за ней оставался проход, далее располагались остальные легионеры. Те, что были в первом ряду, поудобнее перехватили дротики и отвели руки назад, дожидаясь приказа. Когда варвары вошли в ущелье и до баррикады осталось двадцать шагов, Макрон выкрикнул приказ:
– Метайте дротики!
Макрон скорее почувствовал, чем увидел, как над его головой пролетели дротики, ударившие в шеренгу бегущих варваров, и некоторые из них тут же начали падать под ноги своим товарищам. Римляне продолжали метать дротики, нанося урон врагу, а когда варвары добежали до наскоро установленного частокола и трибол, они вновь понесли потери, раня ноги об острые железные шипы. Однако враги продолжили наступление, добрались до баррикады и вступили в схватку с римлянами.
– Поднять щиты!
Макрон увидел косматого варвара, оказавшегося впереди всех и пытавшегося взобраться на баррикаду. Центурион сделал быстрый выпад, поразил врага в горло, повернул клинок и вырвал его из раны. Варвар рухнул куда-то вниз, но его место тут же занял другой и попытался поразить Макрона копьем. Ветеран парировал его выпад щитом, но враг продолжал наносить один удар за другим. Тогда Макрон слегка развернул щит, копье ударилось об него и ушло вверх, но варвар сжимал его так крепко, что его повело вперед, и центурион вонзил меч ему в грудь. Рана получилась глубокой, но не смертельной; враг отпрянул назад, и кровь хлынула на снег.
На несколько мгновений у Макрона не оказалось противников, и он рискнул посмотреть по сторонам. Слева легат Квинтат испустил торжествующий крик, раскроив врагу череп своим острозаточенным мечом. Чуть дальше одного из римлян отбросило назад – кто-то из варваров подхватил дротик, удачно швырнул его и попал в лицо легионеру. Острие пробило скулу, и римлянин упал как подкошенный. Однако на его место тут же шагнул другой легионер.
Быстрое движение впереди привлекло внимание Макрона, и он увидел еще одного варвара, атаковавшего его. На нем был галльский шлем, кольчуга и щит, из чего следовало, что с центурионом сражается один из аристократов. Как и все представители его касты, он хорошо владел мечом. Бритт с легкостью парировал первый удар Макрона и ответил быстрой серией выпадов, заставив римлянина отступить от баррикады. Воспользовавшись шансом, варвар-аристократ взобрался на нее и ударил Макрона щитом. Центурион пошатнулся, попытался устоять на ногах, на мгновение отвел щит в сторону, и его противник получил возможность перехватить инициативу.