— Ничего я не заподозрила, просто испугалась. Я по городу носилась, точно полоумная, надо было что-то делать. А что? Хотела с Аликом посоветоваться, но где его искать? Тут я подумала, если он от своих прячется, то скорее всего в деревне. Надо было рассказать ему про отца, пока Алик за выкупом не поехал. Денег у меня с собой было мало, пришлось ехать на автобусе, потом пешком… правда, там недалеко. Добралась, короче. На дверях замки. Но я знала, как в дом попасть. Через туалет, он к дому пристроен, там дверь есть, в огород выходит. Если о ней не знаешь, ни за что внимания не обратишь, доски и доски… — Темп ее речи замедлился, чувствовалось, что теперь рассказ ей дается с трудом. — Алик Ленку туда отвез, потому что был уверен: никто никогда не подумает, что в доме кто-то есть, повесил замки, и порядок.
— Ты раньше в этом доме была?
— Один раз. В начале лета. Алик тогда тоже машину у друга взял, и мы туда ездили. У него ведь своего жилья в городе не было, комнату снимал, только с ним в комнате жили еще двое… Вошла я в дом, люк в подвал открыт, я Алика звать боюсь, чтоб Ленка не услышала, она же мой голос узнает. А Алик внизу матерится, тихо, но злобно так… В общем, я в подвал заглянула, а потом и спустилась. А там… Эта сволочь ее привязал и… когда я это увидела… даже не знаю, что со мной стало. Я заорала, хотела его оттащить, но он меня отшвырнул. По-моему, он ничего не соображал. И я… я поднялась в кухню, там нож на столе лежал… Я даже не понимала, что делаю. Ударила его в спину. Он как раз штаны надевал и Ленку пинал ногами, по-моему, он даже не понял, что я в доме, совсем как в бреду был. Я испугалась, что он ее убьет, — вздохнула она и замолчала.
— Что было дальше? — спросил Вешняков.
— Он повернулся, я думала все, конец мне. Сделал шаг, а потом упал. Ленка лежала, точно мертвая, и я подумала… там кровь была… я подумала, что ей уже не поможешь. И как я все объясню… Платком рукоять ножа вытерла, только я словно в беспамятстве была, выбралась наверх, люк закрыла, стол на место поставила… Их ведь могли там никогда не найти… им все равно, а я… В общем, я вернулась в город. Сначала хотела идти домой, но испугалась. Отца убили, теперь еще это… Я не знала, что делать. Поехала к подруге. А ночью вспомнила. Алик говорил: дома сносить будут, значит, их найдут. А Катька, домработница, об Алике знала, выследила меня. Надо было уезжать, все равно куда. Только у меня денег кот наплакал, а без денег куда?
— И ты вспомнила про выкуп?
— Да. Я не хотела эти деньги брать. Если бы хотела, поехала бы вечером, как с Ниной договаривались. А я не хотела… А сегодня подумала, вдруг деньги все еще там? И пошла… А там вы.
Артем продолжал задавать вопросы, я решила, что с меня хватит. Юля с ее неловкими оправданиями сочувствия не вызывала. Тут, кстати, Дед позвонил на мобильный.
— Где ты?
— Выполняю порученное дело, — бойко отрапортовала я.
— Какое? — недовольно осведомился он, видно, сомневаясь, что я занята чем-то для него полезным.
— Делаю все возможное, чтобы истеричные бабы тебе не досаждали.
— Надеюсь, так оно и есть, — не без ехидства заметил он и отключился, а я вздохнула. Ждать от моего работодателя благодарности — труд напрасный, да и за что меня благодарить? Девочку нашли, но скверная история как была темной, так ею и осталась. Возможно, следствие установит истинную причину необыкновенной любви Нины Зотовой к Юле, любви, которая обернулась трагедией для ее семьи, но вряд ли это что-то исправит. Одна девушка в больнице, другую будут судить за убийство. Даже если решат, что убийство не преднамеренное, тюремное заключение ей обеспечено, а ее неблаговидная роль в этом деле вряд ли придется кому-то по душе. На помощь Нины ей теперь тоже рассчитывать не приходится. В общем, несмотря на более-менее удачный исход моего непродолжительного расследования, на душе было скверно, а мысли о другом деле, которое, как мне казалось, требует моего вмешательства, настроения отнюдь не улучшили. Я поехала в кафе "У Марка", разыскала Виталия и показала ему фотографию Седого, он его сразу узнал.
Я подумывала навестить ночной клуб, куда предположительно собирался Тарасов, что сидел на площади в компании Седого, но для данного заведения было еще слишком рано. Вот тогда мне и пришла в голову идея заглянуть к господину Абрамову, главе фирмы "Спектр". Вряд ли мой визит особенно поможет в решении загадки о половинке однодолларовой купюры, но попробовать стоило.
Я позвонила Ларионову, чтобы узнать телефон фирмы. Пока он выполнял задание, я придумывала предлог явиться в "Спектр". С этим проблем не возникло. Я была уверена, что господин Абрамов от встречи со мной уклоняться не станет. Как я уже сказала, в этом городе все, кто желал заниматься бизнесом, к Деду относились с почтением, и если из администрации наведывался человек, особенно доверенное лицо Деда, каким, по слухам, являлась я, встречали как первого космонавта.
Ларионов позвонил и прежде всего полюбопытствовал, зачем мне "Спектр" понадобился? Я напомнила, что Дед загрузил меня работой, и он отстал, а я, воспользовавшись случаем, поинтересовалась, что Ларионову известно о данной фирме. Выяснилось, что практически ничего, так же как и о самом Абрамове. Я ласково поблагодарила его за помощь, мысленно чертыхаясь. Когда начальником Дедовой охраны был мой друг Лялин, он знал все. При желании мог бы сообщить, какого цвета белье предпочитает мадам Абрамова, ежели таковая имеется. Помнится, меня это здорово раздражало: я подозревала, что обо мне Лялин знает больше, чем я сама бы могла поведать о себе в припадке откровенности. Теперь же я горько сетовала, что Ларионов не подозревает, что происходит у него под носом. Впрочем, может, он и в курсе… Одним из его безусловных достоинств было умение держать нос по ветру.
Я набрала номер и полминуты поговорила с секретарем Абрамова, после чего она соединила меня с хозяином. Я коротко изложила суть своего предложения и попросила о личной встрече. Юрий Александрович заверил, что готов встретиться со мной в любое время, хоть сейчас. Чем я и воспользовалась, заявив, что буду у него через сорок минут. Если судить по его голосу, он был совершенно счастлив.
* * *Офис фирмы располагался на окраине города в новостройке, в скромном подъезде со скромной вывеской "Инженерные коммуникации". Я позвонила в дверь, она открылась, и приветливая девушка сообщила, что Юрий Александрович меня ждет. В большой комнате за тремя столами двое мужчин и женщина увлеченно пялились в компьютеры. Мы прошли узким коридором мимо еще двух комнат. Офис небольшой, и все сотрудники делом заняты. Далее следовал довольно большой зал, судя по круглому столу, солидных размеров, переговорная и, наконец, кабинет хозяина.
Абрамов сидел за столом и радостно мне улыбался. Тут выяснилось, что мы хоть и не были представлены, но, безусловно, не раз встречались, по крайней мере, лицо его показалось мне знакомым. Он поднялся мне навстречу.
— Ольга Сергеевна, очень, очень рад.
Хоть я и была лицом официальным, но к ручке он приложился, усадил меня за стол и осведомился, чего моя душа желает: кофе или чай. Она пожелала чаю, что и получила.
Сделав пару глотков, я приступила к изложению своего дела, Абрамов слушал с большим вниманием, кивая в такт моим словам и заверил, что он со всей душой, и прочее, прочее… Собственно, можно было убираться восвояси, но в мои планы это не входило, и я поинтересовалась, как идет бизнес. С приятной улыбкой он сказал, что в этом смысле все неплохо, хотя кое-какие трудности есть. По ходу разговора выяснилось, что бизнес он собирается расширять, у него прекрасные партнерские отношения со многими фирмами в регионе и в Москве. Москвой я заинтересовалась и тему развила. Абрамов говорил охотно, ни малейшей настороженности в нем не чувствовалось.
Он мне скорее нравился. Среднего возраста, вежливый, улыбчивый, словоохотливый, я готова была подумать, что к интересующей меня истории он никакого отношения не имеет.
— Что ж, — сказала я, поднимаясь. — Приятно было познакомиться. Спасибо, что откликнулись на наше предложение.
— Всегда рад, в любое, так сказать, время…
Он вместе со мной вышел из кабинета и проводил меня до входной двери. Оказавшись на улице, я вздохнула. Похоже, время теряю зря. Или он и в самом деле ни при чем, или на редкость хороший актер. Хотя, если разобраться, чего мужику нервничать, раз он даже не догадывается о том, что мне известно о банкноте, убийстве Симушина и безвременной кончине Седого? Если Абрамов чего-то или кого-то опасается, то отнюдь не меня.
Я садилась в свою машину, когда заметила, как к дверям, из которых я недавно вышла, подкатил джип. Через минуту из офиса вышел Абрамов и сел рядом с водителем, джип развернулся и направился в мою сторону. Вряд ли Абрамов знал марку моей машины, хотя слухи, может быть, и до него докатились. Джип поравнялся с "Феррари", и в этот момент произошло нечто странное. Левое стекло чуть приоткрылось, и кто-то приветственно помахал мне рукой, вряд ли Абрамов, раз сидел впереди. Не успела я осознать, что произошло, как окно закрылось, и сам джип скрылся за углом здания. Я хмуро огляделась. Конечно, вокруг были машины и особи обоих полов сновали туда-сюда, но я-то знала: приветственный жест адресовался мне, и в тот момент очень хорошо поняла, что значит известное выражение: на душе кошки скребут. Они и заскребли, да так, что я еще некоторое время сидела, тупо пялясь в стекло перед собой. Потом грязно выругалась и поехала вслед за Абрамовым с желанием его догнать. Что я намеревалась сделать дальше, представляла смутно, но я готова была на любую глупость, лишь бы увидеть того, кто устроился на заднем сиденье джипа.
Я выскочила на проспект, лавируя в потоке машин, но нужную обнаружить так и не смогла. Где-то они успели свернуть. Когда я оказалась на площади, это стало очевидно.
Трудно объяснить словами, что я испытывала тогда: страх, беспокойство и досаду, что меня вновь втягивают в некую игру, правила которой мне неизвестны. А еще злость. В основном на себя. Я вновь лезу очертя голову в какое-то дерьмо, хотя понятия не имею, зачем мне это. Вот уж прав Вешняков: горбатого могила исправит. Решив, что Абрамова упустила, я вновь вспомнила о ночном клубе. Правда, поехала туда не сразу, для начала следовало появиться в родной конторе. В опустевших коридорах царил дух умиротворения, что подействовало на меня самым благотворным образом. Если народ отправился по домам, значит, и мне надолго задерживаться здесь не придется. Ритка в приемной с разнесчастным видом что-то печатала на компьютере. Увидев меня, нахмурилась. Я кивнула на заветную дверь, она отрицательно покачала головой.
— Уехал. Вы, случаем, не поссорились?
— Что ты, нашему взаимопониманию можно только позавидовать.
— Слава богу, а то он злой как собака, и тебя опять где-то носит. Машка Воронцова сегодня распиналась перед девками в бухгалтерии, что всю работу за тебя тащит. Жаль, не при мне…
— Да ладно, Машка права. Я готовлюсь в декретный отпуск и заметно пренебрегаю должностными обязанностями. И только доброта Деда…
— Прекрати паясничать. Что там у Зотовых?
— Пока не ясно. Продолжаю копаться в грязном белье, но результатов кот наплакал.
— Как я все это ненавижу, — поморщилась Ритка.
— Чего? — удивилась я.
— Каждый раз одно и то же: он тебе что-то поручает, ты где-то болтаешься, потом вы ругаетесь, и ты хлопаешь дверью.
— Ага, а потом возвращаюсь, — поддакнула я и головой покачала, в самом деле, это становится традицией.
— Да, но от хлопанья до возвращения проходит довольно много времени, когда я сама не своя.
— Ты могла бы привыкнуть, — вяло молвила я.
— Еще чего… Слушай, у вас действительно все в порядке?
— Да, — пожала я плечами. — Правда, мы решили, что нам лучше жить отдельно.
Ритка так взглянула, что стало ясно: я поторопилась. Как известно, скверные новости всегда подождут, а эта новость для Ритки, безусловно, скверная, потому что и за меня, и за Деда она искренне переживала, а когда мы вместе, переживать не в пример удобнее, нежели когда каждый сам по себе, да еще не в ладах.
— Убила бы тебя, — пробормотала она с отчаянием.
— Лучше не надо. За меня дадут много, я же беременная, пойдет как отягчающее.
— Дура ты, прости господи, — махнула она рукой. — Что, Тагаев твой нарисовался?
— Ничего подобного, я по-прежнему мать-одиночка. А жить в одной квартире с мужчиной и носить это почетное звание по меньшей мере странно, вот мы и решили, что все должно быть по-честному. У меня к тебе просьба большая-пребольшая: постарайся, чтобы в ближайшие дни Дед вспоминал меня как можно реже. Мне по городу надо побегать, выполняя его поручение, а ты ведь знаешь его странные манеры, я и бегать должна, и на глазах быть, а как этого добиться, он не объяснил ни разу. Вот и хотелось бы…
— Сгинь с моих глаз, — утомленно попросила Ритка, и я поспешила удалиться, уверенная, что она с блеском выполнит задание.
Теперь можно было и в клуб. До Соборной площади я добралась за двадцать минут, свернула в переулок и увидела внушительную вывеску "Ночной клуб "Вестерн", скудно одетая девушка в ковбойской шляпе зазывно улыбалась с нее, держа в руках револьвер. Шедевр неизвестного художника окружали разноцветные огни, все это великолепие стоило немалых денег. Места под парковку выделено немного, оттого клиенты и просились на гостиничную стоянку, повышая тамошней охране благосостояние. В настоящее время все места были заняты, я проехала дальше, прикидывая, где бы оставить машину. Выходило, только в соседнем переулке. Туда я и отправилась. Приткнула "Феррари" возле парикмахерской и пешком вернулась назад.
Клуб занимал двухэтажное здание с аркой посередине, закрытой кованой решеткой. В этот момент решетка распахнулась, и появилась машина Абрамова, которая до сих пор стояла во дворе заведения, и я ее не заметила. Ворота тут же сомкнулись, а джип проследовал в противоположную от меня сторону. Я присвистнула, замерев на месте. Выходит, все не так просто, и Абрамов в этом деле по самые уши. Конечно, можно предположить, что человек решил отдохнуть, но то, что он из всех ночных клубов в городе выбрал именно этот, все-таки настораживало. Заглянуть в клуб мне захотелось даже больше, хотя я понятия не имела, что надеялась там обнаружить.
Я решительно направилась к двери, держа сумку под мышкой и очень жалея, что нет рядом Вешнякова. Конечно, мент в нем за версту виден, но менты тоже люди и не чураются людских радостей, а вот одинокая девушка на сносях здесь точно выглядит неуместно.
Наверняка та же мысль пришла в голову охраннику, когда я оказалась в холле.
Предваряя все вопросы, я сурово осведомилась:
— Бар у вас тут есть?
— Конечно, — кивнул он и указал направление.
В большом зале музыканты готовились к выступлению, человек двадцать молодежи, в основном девушки, лениво наблюдали за их приготовлениями. Дальше коридор, здесь надо было свернуть направо, но я свернула налево. Еще один коридор, кабинеты и лестница на второй этаж. Я притормозила возле окна, выходившего во двор. В узком пространстве двора стояли четыре машины: джип и два роскошных седана, помятая "девятка" рядом с ними выглядела удручающе. Все четыре с номерами нашего региона. Не похоже, что это машины сотрудников, если не считать "девятки". Уж очень шоколадно, у хозяина тоже трех тачек быть не должно, значит, у него гости, причем почетные, оттого машины во дворе поставили. Хотя могла быть и еще причина: не хотели, чтобы тачки у дверей светились.
Я поднялась по лестнице на несколько ступенек и огляделась, на втором этаже что-то вроде отдельных кабинетов, оттуда не доносилось ни звука, так что можно предположить, что они пустуют. Оставаться здесь дольше было опасно, охранник мог заинтересоваться, куда я запропала. Конечно, всегда можно сказать, что ищу туалет, но лучше не привлекать к себе внимания до поры до времени. Я зашагала в сторону бара и как раз оказалась напротив лифта, когда двери раздвинулись и девица в ковбойской шляпе, сапогах и джинсовых шортах выкатилась из него вместе с сервировочным столиком.
— Ой, — сказала она, взглянув на меня. Я решила, что ненароком девушку испугала, но через мгновение выяснилось, что это возглас удивления. Я присмотрелась к девичьему лицу получше и тоже готова была произнести "ой", потому что нарвалась на знакомую и теперь пыталась вспомнить, как девушку зовут. Нинель, нет, Диана… черт… Лора, точно. Не так давно она работала в ночном клубе стриптизершей, там мы и познакомились после того, как одну из девушек убили прямо во время представления. В деле был замешан друг Деда, который оказался скорее недругом, как выяснилось позже, поэтому сор из избы решили не выносить, и Дед отправил меня приглядывать за ментами, чтобы ненароком не накопали лишнего. Лора мне запомнилась по двум причинам. Во-первых, она очень боялась маньяков, которые мерещились ей повсюду, а в клубе, по ее мнению, их было больше, чем грязи по осени, и все, конечно, охотились за ней. Во-вторых, ее страсть к болтовне равнялась страху перед маньяками, и если, беседуя с другими девушками, приходилось их к откровенности едва ли не принуждать, то Лора заговорила и меня, и двух следователей в придачу, правда, ничего существенного так и не вспомнила.
В настоящее время я спешно пыталась решить, стоит ли считать нашу встречу подарком судьбы или лучше не торопиться.
— Это вы, — сказала она, в голосе чувствовалась покорность злому року и никакого намека на счастье. Обидно, я-то думала, что ей нравлюсь. Однако тут же стало ясно: лично против меня она ничего не имеет. — Опять кого-то пришили? — поникнув головой, спросила она.
— Где? — насторожилась я.
— Здесь. Я так и знала. Вот чертово место. Было у меня предчувствие…
— А нельзя ли нам поговорить в спокойной обстановке? — перебила я ее, по опыту зная, что беседа может затянуться.
— Что случилось? — не унималась девица.
— Понятия не имею, — покачала я головой.
— Серьезно? — не поверила она. — А что вы тогда тут делаете?
— Пытаюсь предотвратить преступление.
Мое заявление повергло ее в раздумья. Я нетерпеливо огляделась. Стоять здесь и дальше было неразумно, если я собиралась сохранить инкогнито.
— Так, где мы можем поговорить? — напомнила я. — Желательно, чтобы об этом никто не знал.
— Ждите здесь, — сказала она. — Я сейчас.
Она исчезла в коридоре, а я принялась томиться. Но недолго. Лора вскоре появилась, кивнула мне и повела по коридору. Мы спустились в полуподвал и оказались в небольшой комнате, где было несколько стульев и окошко почти под потолком. Окно было открыто, и я увидела часть двора и металлическую ограду, отделяющую его от соседних домов.